Вивьен. Свет дракона

Это ненадолго, но обрадовало. Да что там – заставило задохнуться от восторга. Поэтому затрещины избежать не удалось.

– Не смей радоваться! – напомнила она себе, стараясь при этом, чтобы голос не дрожал от досады и злости.

Две тоненькие струйки, которые потянулись из груди в темноту – одна чёрная, вязкая, а другая восторженно-розовая замерли, а потом, – слава Цирцее! – втянулись обратно.

Это была маленькая, но победа. Но радоваться ей было нельзя.

За всем этим она забыла о пауках. Соответственно, и энергетический щит давно развеялся в воздухе.

Когда по каменному полу зацокали когтистые лапки Вивьен вскрикнула, выбросила вперёд руку, защищаясь… Но было поздно.

Пауки не спешили атаковать.

Но тот, что был ближе всех, широко развел жвала и плюнул.

Вивьен сама не поняла, что произошло… А в следующую минуту забилась в коконе из отвратительно-липкой паутины.

– Не смей. Не смей бояться, – бормотала она, глядя как паук, не спуская с неё взгляда всех своих десяти красных глаз, медленно приближается.

Время остановилось.

– Ты не имеешь права бояться, – шепчет Вивьен, и от напряжения по щекам тянутся мокрые дорожки, а паук разводит и сводит жвала.

Кажется, они ловят жертву в паутину, затем впрыскивают внутрь яд, который разъедает внутренности, чтобы с лёгкостью «выпить» несчастного…

– Это не мои мысли! – громко сказала Вивьен, и паук даже замер в нерешительности. – Мне кто-то внушает их, – продолжала Вивьен. – Специально… запугивает. Но ведь это нелогично! Я нужна этой главнючке живой и здоровой, так что ничего вы мне не сделаете, глубокоуважаемый паук!

Глубокоуважаемый паук замер, перетаптываясь с лапки на лапку. Липкие путы вдруг спали, и, прежде, чем успели достичь каменного пола, растворились в воздухе.

– Ну? – пьянея от собственной смелости, Вивьен шагнула вперёд. – Уж не боитесь ли вы меня сами? Подозреваю, ваш страх катанам не нужен, да и вами, простите, эти бездушные существа, должно быть не очень-то дорожат.

Она шагнула вперёд, и паук снова отступил.

А потом неловко развернулся и бросился прочь, прямо на своих товарищей.

Это посеяло в их рядах панику. Пауки неуклюже перебирали лапками, круша друг друга и бежали прочь.

Через минуту их и след простыл, остались лишь оторванные в давке лапы и покорёженные бездыханные тела.

– Интересно, куда они ринулись? – подумала Вивьен вслух. – Может, там выход?

Заправив растрепавшиеся пряди в причёску, и отряхнув платье, она пошла следом за пауками.

Она права. Убивать её не собираются. Только пугать, чтобы понемногу «выдаивать» эмоции.

Теперь она будет настороже. Ведь как говорится? Предупреждён – значит, вооружён.

Она шла по широкому коридору и с облегчением замечала, что пространство вокруг начало светлеть.

Долго ли это будет продолжаться? Непонятно.

Может, катаны, увидев, что её не удалось взять «на испуг», замышляют что-то более каверзное? Вполне вероятно. Например, заставить её идти и идти вперёд. День, два, месяц. Рано или поздно она сядет на пол, обхватит голову руками и завоет от безысходности. Вот тогда они и «напьются».

Мысль об этом болезненно резанула по сердцу и Вивьен быстро отсекла её, как чужеродную.

– Нельзя топтаться на месте и ждать у моря погоды, – сказала она себе. – Нужно всегда идти вперёд. Вопреки всему.

Она не успела испугаться. Она вообще ничего не успела.

Что-то кубарем вывалилось из-за поворота, набросилось на Вивьен, сбивая с ног и погребая под себя, больно приложив спиной и затылком о каменный пол.

Вивьен затрепыхалась пойманной птицей, замолотила кулачками по хитиновому панцирю. Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять, что она бьётся в объятиях гигантского скорпиона.

«Скорпионы жалят», – пронеслось в мыслях, но всё произошло так неожиданно, что Вивьен не успела понять, кому принадлежит эта мысль: ей самой или тем, кто хочет её запугать… Но когда гигантский хвост с иглистым жалом вознёсся над страшной головой огромного насекомого, вытаращила глаза и замерла, коченея от ужаса.

Ей показалось, что пространство даже как будто полыхнуло торжеством… и это отрезвило.

Она не отдаст им ни одной эмоции. Не отдаст себя. Они могут мучить и пугать её, но она не сломается. Когда-нибудь это закончится. Ничто не длится вечно…

Вспышка озарения была яркой… и уже привычно-спокойной.

Вивьен сама не заметила, как прекратила биться в смертельной хватке гигантского насекомого, перестала пытаться вырваться. Чем как будто поставила его в недоумение. И правда – как сражаться с жертвой, которая отказывается сопротивляться?


Когда страшное жало приблизилось к горлу, Вивьен просто-напросто закрыла глаза (всё-таки не самое приятное зрелище) и постаралась максимально расслабить мышцы. В Пансионе их обучали различным техникам для медитаций, и вот сейчас Вивьен выбрала ту, когда представляешь, что все твои мышцы превращаются в кисель и стекают вниз…

Прикосновения жала скорпиона к горлу так и не произошло.

В один момент Вивьен просто перестала чувствовать давление хитинового панциря, хватку мощных лап, каждая из которых заканчивается когтем…

Она открыла глаза и не увидела ничего, кроме кружащих под сводом пещеры мотыльков.

Сев, она помотала головой.

Она всё делает правильно.

По этому поводу хотелось петь и танцевать от радости, но Вивьен и эту мысль распознала, как чужеродную. Какие уж тут танцы? Выжить бы… Сохранить себя…

Поднявшись, она отряхнулась и направилась дальше. Просто потому, что надо идти вперёд. Надо и всё тут.

Сначала тёмное пространство, в котором окна оказалась, обрело очертания каменного пола, затем – пещеры, затем – коридора.

Сейчас же стены коридора как-то сами собой выровнялись, шероховатый каменный пол сменился на мраморный. Темнота никуда не делась, но уже была скорее сумраком, в котором можно различить очертания длинного коридора и даже… дверей?

– Эта темнота, как потенциал, – поняла Вивьен. – Она с самого начала не была пустой, она была наполненной. Значит, мысли оживляют её? Приводят в движение? Отделяют отдельные образы от тёмной, потенциальной энергии…

Вивьен очень пожалела, что как правило, скучала на лекциях по мистике. Сейчас ей бы как никогда пригодились бы знания сестры Мистик…

Вроде бы она угодила в то, что называют ментальным пространством. И им можно управлять… При знании как это делать.

Впрочем, тут как раз ничего удивительного. Где ей ещё было оказаться, как не в мире грёз, не в потенциальной наполненности – вотчине телепата.

Только она, в отличие от катан, не получила такой подготовки, которая позволяет управлять всем этим… А их сознания здесь, похоже, как рыба в воде.

В Вивьен проснулся исследователь.

В том, что касается нового знания, она всегда была азартна.

А как иначе, когда ты учительница не только по диплому, но и по призванию?

– Что ж, – тихо проговорила она. – Похоже, у меня есть шанс выучить сегодня что-то новое. Не самый плохой вариант.

С этими словами она решительно взялась за ручку ближайшей двери и распахнула её на себя.

А потом замерла на пороге, хватая ртом воздух.

– Привет, Вивьен! Как же ты долго!

На стуле посреди пустой комнаты сидела Марина.

Сестрёнка была такой же, как когда Вивьен покинула Пансион.

Быстроглазая, кудрявая, с забавными ямочками на щеках. Она вскочила, как только Вивьен шагнула в комнату, раскрыла для старшей сестры объятия.

– Марина? – вырвалось у Вивьен, в то время, как она изо всех сил старалась сохранять спокойствие. – Ты тоже… у них?





Глава 15




– Вивьен! Вивьен, как долго ты шла!

Марина продолжала распахивать объятия, но сама, поднявшись со стула, не спешила приближаться. Ожидала первого шага от Вивьен. И это почему-то насторожило. Заставило остановиться в последний момент.

– Марина, как ты сюда попала? – спросила Вивьен.

В глазах Марины мелькнула досада… Вопрос старшей сестры почему-то ей не понравился.

– Катаны заставляли меня поворачиваться, – в голосе сестрёнки появились несвойственные ей слезливые нотки. – И я крутилась, крутилась на месте, пока из их глаз не поползла тьма. А потом провалилась куда-то… и оказалась здесь. Голос сказал, что ты скоро придёшь. И поэтому я совсем-совсем не боялась, честно-честно. Но ты долго шла, Вивьен, я успела замёрзнуть и соскучиться. Но я не плакала! Я молодец, верно?

Вивьен застыла, как статуя.

– Моей сестре тринадцать лет, – тихо сказала она, вглядываясь в родные черты. Марина, как назло, робко улыбалась, а Вивьен успела так соскучиться по этой улыбке… Щёчкам… Ямочкам…