Вина Зверя

Краем глаза она видела, как мимо проходят люди, спешащие по своим делам; скрипели колеса телег, раздавался мерный глуховатый перестук лошадиных копыт по утоптанному снегу. Город жил своей жизнью, не обращая никакого внимания на Вэл и пожилую женщину, старающуюся скрыть свою горечь.

Когда старушка отняла от лица дрожащие руки, ее мутные подслеповатые глаза, полные слез, вывернули душу Вэл наизнанку.



– Когда-то давно ты угадывала, кто я, помнишь? И предположила, что я вампир. – Ладонь Раза рассеянно гладила Вэл по волосам, играя мягкими взъерошенными прядями.

Она улыбнулась краешком губ и заерзала щекой по его плечу. Ей нравилось прижиматься к Раза обнаженным телом, чувствовать горячую кожу, слушая ровное сердцебиение в широкой груди. Дотрагиваясь пальцами до его расслабленной руки, поглаживая у сгиба локтя, Вэл подумала о том, что никогда раньше не предполагала, что будет лежать так с мужчиной.

Не в той, прошлой жизни. Кто угодно, но не она.

Но она больше не была собой – грязной, нищей оборванкой, ворующей чужие кошельки. Больше не существовало несчастной, совершенно одинокой девушки, участь которой была предрешена еще в утробе матери.

Вэл получила шанс на другую жизнь, пусть и жизнь эта порой казалась ненормальной, жестокой сказкой.

Она делила свою постель с оборотнем, причинившим ей так много боли, но, судя по всему, очень любящим ее.

Раза удивлял Вэл снова и снова. Она никак не могла привыкнуть к нему, новому и открывающемуся с другой, незнакомой прежде стороны.

Он умел быть нежным. Приходя домой, всегда первым делом обнимал Вэл, зарываясь лицом ей в волосы и вдыхая ее запах. И только потом касался губ легким поцелуем.

Вэл удивлялась тому, как легко у Раза получалось быть таким. Это казалось так естественно, будто было самой его природой. Он не пытался играть, изображая необходимую ей ласку, – он искренне давал ее сам, едва ли требуя что-то взамен.

Первое время Вэл по привычке шарахалась в сторону, когда Раза заключал ее в крепкие объятия, но щекочущие ухо поцелуи и тихий смех в шею взяли верх.

Вэл, не заласканная, не привыкшая к подобному вниманию, чувствовала себя дикой, стесняясь этого чувства.

Она все чаще вспоминала Кара, мельком рассказывающего о черноволосом мальчишке, шаловливом и любопытном, которого он помнил. Мальчишке, который воровал соседские сливы.

И теперь этот мальчишка вырос, превратившись во взрослого мужчину, но никуда не исчез. Вэл видела его в блестящих озорством глазах и чувствовала вкус его губ, когда мальчишка целовал ее, балуясь и смеясь ей в рот.

– Ты спишь? – Раза чуть повернулся.

Вэл, почувствовав его движение, моргнула, возвращаясь из своих мыслей.

– Нет, задумалась. – Она улыбнулась, приподняла голову и уперлась подбородком в грудь мужчине, заглядывая в блестящие черные глаза. – Я рада, что ты оказался всего лишь каким-то скучным оборотнем, а не вампиром.

– Скучным оборотнем, – со вздохом повторил Раза. – Как мило. Я рад, что ты рада.

– Думаю, веселый вампир не захотел бы лежать со мной вот так, – мягко улыбнулась Вэл. – Я раньше думала, что вампиры – это мертвецы, которых обратили укусом. И они должны бояться чеснока.

– Жаль, что у тебя с собой не было чеснока, правда? – хмыкнул Раза. – Проверила бы.

– Жалко, – с улыбкой согласилась Вэл. – А вампиры, они вообще понимают, что творят? Или?..

– Не знаю, никто не пытался этого выяснить, – пальцы Раза аккуратно отвели прядь со лба Вэл, – но от их укуса не превращаешься в вампира, как ты, наверное, уже поняла. И, судя по всему, они очень даже живые. Не уверен, что полностью разумны, но и животными я бы их не назвал.

Вэл помолчала, а потом скатилась с Раза, ложась с ним рядом поверх одеяла. В комнате было тепло, камин потихоньку догорал, сверкая оранжевыми углями и бросая по стенам жутковатые тени.

Но она ничего не боялась. Ни теней, ни чудовищ, спрятавшихся в темноте.

Рядом был тот, кто всегда защитит ее от любых напастей. Глупое детское чувство защищенности, нарастающее с каждым днем, притягивало Вэл к Раза куда сильнее, чем можно было представить. Такое всеобъемлющее чувство, подавляющее и всепоглощающее, что порой она задумывалась, а не это ли заложено в основе ее любви к нему.

Любви?

Вэл не произносила это слово вслух и даже не упоминала о нем мысленно. Этого понятия не существовало.

Всего однажды она задумалась о причинах своего отрицания, и ответ не заставил себя долго ждать. Она боялась поверить в прекрасную сказку.

Однажды она уже совершила ошибку, и, если повторит подобную глупость снова, кто даст гарантию, что, доверившись полностью, отдав всю себя, она не сломается подобно иссохшему древу, когда Раза сочтет ее надоевшей для себя игрушкой.

А в том, что этот день настанет, Вэл не сомневалась. Она не хотела об этом думать, отрицала и отталкивала подобные мысли, но знала, что всему в жизни приходит конец.

Об этом говорил весь ее жизненный опыт, и почему в этот раз должно было быть иначе?

– Ты сегодня слишком тихая, – с усмешкой сказал Раза.

Вэл медленно села на кровати под внимательным взглядом черных глаз.

– Ра, я хотела попросить тебя кое о чем, – осторожно начала Вэл, поглядывая за лицом мужчины сквозь длинные ресницы. – Только не злись, пожалуйста, ладно?

– Вэл, – напряженно проговорил Раза, приподнимаясь с подушек и садясь прямо, – мне не нравится, когда ты так говоришь. Что случилось?


– Да ничего особенного, все в порядке, просто… – Вэл запнулась, вскинула на него голубые растерянные глаза, встречаясь с его взглядом, в котором читалось волнение и тревога. – Ра, со мной все в порядке! Это вообще не про меня! – поспешно выговорила она, и брови Раза сошлись на переносице.

– Тогда про кого?

– Ты только дослушай до конца, ладно? – Вэл сцепила руки в замок, чувствуя себя хуже некуда.

И зачем она только согласилась помочь той старушке? Почему тогда ей казалось это легко и просто – поговорить с Раза. Сейчас, смотря в черные пристальные глаза, произнести хоть слово было подобно пытке.

– Вэл, да что случилось? Ты можешь нормально объяснить? – нетерпеливо спросил Раза, протягивая руку и дотрагиваясь до ее голого плеча. – Не нужно меня бояться, я же говорил.

Вэл неуверенно улыбнулась.

Она не то чтобы боялась – скорее остро чувствовала, что лезет не в свое дело. И ей совсем не хотелось услышать от Раза неприятные слова, подтверждающие эти мысли.

– Две недели назад вы взяли под стражу мужчину за то, что он продавал со своего склада не то, что должен был, а какую-то хрень, которую продавать нельзя, и послезавтра его должны повесить. И я решила попросить тебя – ты же можешь отпустить его? – Слова лились потоком, сливаясь в единую, почти неразличимую массу.

Вэл выдохнула и замолчала, с волнением наблюдая за ошеломленным лицом Раза.

– Чего? – недоуменно моргнув, наконец произнес он.

Не «что», а именно «чего». Вэл захотела провалиться на месте. Щеки мгновенно побледнели, дыхание сбилось, будто она пробежала немалое расстояние. Сердце прыгало в груди как заведенное.

Вэл набрала полные легкие воздуха и продолжила:

– Ко мне подошла его мать, она совершенно убита горем. Он у нее единственный сын, и, если его убьют, она не сможет жить, и…

– Остановись, Вэл, – жестко сказал Раза, мгновенно меняясь в лице.

Она послушно замолчала, широко раскрытыми глазами наблюдая за его холодным строгим лицом.

Перемена в Раза отозвалась жжением в области желудка. Вэл сжала пальцы, кусая губы.

– Я правильно тебя услышал – к тебе подошла мать взятого под стражу преступника и попросила замолвить передо мной словечко за своего сына? – Черные брови приподнялись вверх, прищуренные глаза смотрели в растерянное и смущенное лицо девушки.

– Да, – кивнула Вэл, опуская взгляд.

Невыносимо. И зачем она в это ввязалась? Но теперь уже поздно – слова сказаны, и расхлебывать заваренную кашу именно ей.

Раза тяжело вдохнул. Выдохнул. Закрыл ладонями лицо, потер глаза.

– Зачем ты вообще слушала ее? – прозвучал его голос, усталый, с сердитыми нотками. – Я знаю, о ком ты говоришь. Эта женщина уже все пороги Управы обила, вымаливая своего сына. Забавно, что ей пришло в голову поговорить с тобой. – Раза медленно покачал головой, не отрывая укоризненного взгляда от присмиревшей девушки.

– Ра, она казалась совершенно убитой горем, – вымученно, оправдываясь, тихо повторила Вэл. – Она совсем старенькая, я не могла не выслушать ее.

Раза изогнул губы. Вэл подняла подбородок, встречая его взгляд. Он чуть наклонил голову – черным солнцем полыхнули глаза, едва не опаляя густые ресницы.

– Ты просто очень добрая и доверчивая, – ровно проговорил он. – Ее сын, и тебе следует это знать, прикрываясь рыбной лавкой, продавал не только безобидную рыбу, часто, кстати, несвежую, но и собственного варения различные напитки, которые вызывают галлюцинации. А иногда и смерть.

Вэл замерла, чувствуя себя глупо. И из-за всего этого сыр-бор?

Она чуть не засмеялась. И все? И это все?

Смущение сменилось уверенностью. Старушка не смогла толково объяснить ей подробности, не особо зная их, но Вэл и не предполагала, что все так просто.

– Ну и что, Ра? За это его следует убить? – Искреннее возмущение в голосе заставило Раза удивленно приподнять брови.

Он смахнул со лба мешавшие ему черные пряди, прислонился спиной к изголовью кровати и, сложив руки на груди, с интересом посмотрел в лицо Вэл.

– В смысле? А что, ты считаешь иначе? Из-за него погибли несколько человек.

– Ра, в моем городе продавали вещи и похуже, чем грибные вытяжки. – Вэл выпрямилась, прикрывая грудь тонким одеялом. – Была у меня на виду одна компания, знаешь, из тех, кто сбивается в стайки перед предстоящей зимой, чтобы не сдохнуть с голоду. Они частенько баловались травой, заворачивали ее в тонкую бумагу для курения и обкуривались до беспамятства. – Вэл подняла глаза вверх, вспоминая. – Однажды я обнаружила одну девчонку в луже собственной блевотины, но живую. В отличие от ее товарища. Думаешь, этот случай остановил их? Нет, Ра.

– Вэл. – Раза наградил ее непроницаемым взглядом.

Неприятные подробности? Вэл не придала этому никакого значения. У каждого из них до встречи друг с другом была разная жизнь, и с ней следовало считаться.

– Да, я не такая наивная и милая девочка, как ты думаешь, – со вздохом сказала она, отбрасывая одеяло и спуская ноги с кровати. – Я видела так много грязи, что научилась не замечать ее.

– Я не имел в виду… – потерянно проговорил Раза, внимательно наблюдая за ней.

Вэл прошла к комоду, выдвинула тяжелый ящик и достала белую сорочку и нижнее белье из мягкой ткани.

Не длинное платье, которое Раза наверняка хотел бы на ней видеть, но очень уютные и удобные вещи.

Вэл чувствовала на себе его взгляд, откровенно рассматривающий и оценивающий. Она не могла сказать, что привыкла расхаживать перед ним обнаженной, но сейчас смущение осталось где-то позади.