Видящая
Часть 9 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Думаешь, я призову тебя в сон?
– Я надеюсь, что призовешь.
– Не могу обещать. – Тайра покачала головой. – Это неправильно.
– Встречаться тайком наяву еще неправильнее.
– Не надо. – Она поморщилась, отнимая руку, и отвернулась. – Мне и так стыдно. – Она быстро открыла калитку и проскользнула в сад, почти неразличимая в предрассветном полумраке.
Глава четвертая
Рассказ о видении Тайры император выслушал с абсолютно каменным лицом. Собственная смерть волновала его куда меньше, чем покушения на родных, и это всегда очень чувствовалось.
– Вольф пригласил нас в театр на премьеру спектакля по его пьесе, – сказал Арен спокойно, когда Гектор замолчал. – Всех пригласил. Анна тоже собирается пойти. Думаю, если бы мой зять действительно был главой заговора, он бы ее не позвал. Как бы он ни относился ко мне, но Анну Вольф любит.
– Аарон тоже любил свою жену, – усмехнулся Дайд. – Но это не помешало ему предать и ее, когда понадобилось.
– Да, – тяжело ответил император, и лицо его потемнело. – Ты прав. Значит, ты подозреваешь, что заговорщики собираются взорвать мою ложу?
– К сожалению, я подозреваю, что не только ложу, – признался дознаватель. – Но мы проверим. И в любом случае никакого взрыва не будет.
– Хотелось бы, чтобы это было так, Гектор. – Арен вздохнул и покачал головой. – Неужели они не понимают, что теперь, после всего случившегося, если меня не станет, то гражданская война обязательно начнется? Неужели хотят своей стране такой судьбы из-за каких-то глупых предрассудков?
– Вы ведь и сами знаете ответ на этот вопрос, ваше величество.
– Знаю. Но понять не в силах.
Гектор невольно вспомнил допрос Арвена Асириуса и его признание, что, несмотря на любовь к Элен, он никогда не женился бы на ней из-за того, что она нетитулованная. Для него этот факт был важнее и выше чувств, без сомнения, сильных. Асириус искренне, по-настоящему верил в собственную исключительность, важность и богоизбранность. А богоизбранные не могут проиграть гражданскую войну – их ведь хранят боги.
Глупо. Если боги кого-то и хранят, то только императора. Давно пора было это понять…
Тайра верно рассчитала количество сонного травяного сбора – ни отец, ни Риан ее предрассветного отсутствия не заметили. Но почему-то из-за этого стыдно было еще сильнее. Как ни странно, Тайре даже хотелось, чтобы отец ее поругал, – это значило бы, что он знает правду. А так Морган был уверен, что его дочь всю ночь спала дома, и от осознания этого факта Тайру подташнивало. Мало того что она не говорит отцу про поддельного Джона Эйса и врет, что не собирается гадать на Зака Иниго, так еще и эти ночные вылазки…
Тайра пробовала уговаривать саму себя, утешаясь тем, что не желает ничего плохого. Гектор просто выполняет свою работу, без причины он никого арестовывать не будет. А имя его она узнала, используя слабость дознавателя, и будет подло по отношению к нему выдавать это имя отцу. Ночная вылазка была нужна, чтобы рассказать Гектору про видение. А гадание на Зака…
Тайра досадливо кусала губы, понимая: уж с гаданием на Иниго оправдание точно не придумается. Ведь она собиралась сделать расклад не из-за любопытства. Она хотела быть уверенной в том, что отец непричастен к исчезновению Зака. Тайра, как и Гектор, понимала: никто в поселке не способен был причинить вред Иниго так, чтобы он бесследно исчез. Его могли по пьяни стукнуть по голове бутылкой, столкнуть с лестницы, зарубить топором. Но тела не нашли, значит, в деле замешан маг. Маг в поселке один, если не считать ее и Риана.
Тайре очень хотелось верить, что отец ни при чем. Она убеждала себя, что ссоры с Иниго не могли стать причиной убийства, это глупо и мелко. И вообще, не в характере отца такие вещи. Разве он убийца? Нет, конечно нет! Мерзко даже думать о таком, мерзко сомневаться! Это ведь отец, самый родной ее человек, самый любимый. Как она может так думать?!
Но Тайра сомневалась и ничего не могла с собой поделать. Страх скручивал внутренности, сжимал их, и в сердце было холодно и пусто от тревоги и обиды на себя. Тайра хотела знать, что ошибается, и верила: руны смогут помочь избавиться от страха. Потом ей, конечно, будет стыдно перед отцом, но лучше уж так, чем эти выматывающие тело и душу сомнения.
И следующую встречу с Гектором она ждала с искренним нетерпением и надеждой на то, что сможет убедиться в беспочвенности своих подозрений.
Перед тем как вернуться в Тиль, Дайд быстро наведался в Императорский театр, но никакого толку от этого визита не было. Техники работали над монтажом декораций, актеры репетировали, уборщики мыли коридоры перед вечерним спектаклем. Все было на редкость тихо и спокойно, и, если бы не предсказание Тайры, Гектор был бы уверен, что страницу с театром можно перевернуть.
Недолго поговорив с помощником директора – самого Бириона Вандауса на месте пока не было, – Гектор попросил молодого человека передать начальству просьбу связаться с главным дознавателем по браслету в ближайшее время, а затем перенесся в Тиль.
Увидев на крыльце отделения мрачного, как предгрозовая туча, Кайла, Гектор не слишком удивился.
– Чем обязан? – поинтересовался дознаватель, приподнимая брови. Парень нахмурился, сжался, словно опасаясь удара, и выпалил:
– Айл Эйс, я тут нашел блокнот бати. Я знаю, батя там только секретное писал, поэтому он под защитой какой-то, я открыть не могу. Но вдруг вы сможете, вы ведь маг. – Кайл залез в карман легкой летней куртки, которая была сейчас явно не по погоде, достал оттуда небольшой блокнот в темно-серой кожаной обложке и протянул Гектору. Дайд кивнул, взял протянутое и, прищурившись, перешел на магическое зрение, разглядывая сплетение формул.
Судя по всему, чаровал Иниго сам – сделано все было корявенько и настолько хлипко, что Гектор понял: обращаться к артефакторам комитета не понадобится, он и сам сможет сломать защиту.
– Я знаю, что батя про Моргана Рида сведения собирал, расспрашивал кого-то, – продолжал между тем Кайл напряженно. – Не знаю, что выяснил. Но если выяснил, он, наверное, сюда записал. Больше некуда.
Дайд невольно подумал, что если бы Зак достал какую-то информацию, то об этом знал бы уже весь поселок. Умение держать язык за зубами не входило в число способностей Иниго.
– Я посмотрю, Кайл. Спасибо.
День пролетел очень быстро, а вечером, как Гектор и обещал Кэт пару дней назад, они переместились в Риаму, в дом родителей Дайда.
Общаясь с родственниками Гектора, Кэт сияла, и дознаватель видел, что отец с матерью тоже довольны. Он бы даже сказал, что они счастливы: родители почти светились, когда разговаривали с его невестой. По-видимому, они считали свадьбу решенным делом и потихоньку начинали мечтать о внуках.
А вот Урсула счастливой не выглядела, и Гектор даже подумал, что сестра поссорилась с женихом. Но нет – между ней и Майком в течение всего вечера не было заметно ни малейшей напряженности. Напряженность была, когда Урсула смотрела на Кэт.
Поэтому Гектор, проводив невесту домой после окончания ужина, вернулся в Риаму, поднялся наверх и постучал в дверь комнаты сестры.
Она открыла тут же и, уцепив его пальцами за рубашку, почти втащила внутрь.
– Хорошо, что ты вернулся, – выдохнула Урсула с явным облегчением. – Я хотела поговорить.
– А я весь ужин думал спросить, что же такое случилось, – признался Гектор, рассматривая обеспокоенное лицо сестры. – Но решил, что при Кэти не буду.
– Ты правильно сделал, это ведь касается ее. Так что я бы все равно ничего не сказала.
– Кажется, я понял, о чем ты хочешь поговорить.
Дайд мягко улыбнулся. Урсула всегда понимала его лучше всех. Иногда даже объяснять не надо было – она сама догадывалась.
– Я наблюдала за Кэти, пока она гостила у нас, – проговорила сестра, тяжело вздохнув. – И… ты был прав. Она тебя не любит.
– Почему ты так решила? Сама ведь говорила, что Кэти меня боготворит, в рот мне смотрит.
– Боготворит. И смотрит. Но… Понимаешь, ты для нее – эталон. Образец. Недостижимый идеал мужчины. И Кэти бесконечно льстит то, что ты выбрал ее своей невестой. Этот факт излечивает ее душевные раны, заставляет верить в себя. В общем, Гектор, ты для Кэти хорошее лекарство, эдакая микстура от комплексов. Но… это не любовь.
– В твоих устах все звучит как-то особенно противно, – усмехнулся Дайд, покачав головой. – Словно обвинение.
– Я не обвиняю Кэти. Это совершенно естественно в ее ситуации – наслаждаться отношением человека, которого бесконечно ценишь и уважаешь, считаешь идеалом. Возможно, когда-нибудь подобное восхищение тобой перейдет у нее в любовь, но… я сомневаюсь. Сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет увидеть твои недостатки и слабости. Это разрушит ее картину мира, убьет мечту о собственной исключительности. Поэтому Кэти будет тебя боготворить, а ты будешь ее опекать.
– Не так уж и плохо для брака, Сули, – хмыкнул Гектор, подначивая сестру, и Урсула наградила его мрачным взглядом.
– Согласна, жить можно. Но я не желаю тебе такого брака. Я хочу, чтобы рядом с тобой была женщина, которая видела бы в тебе человека, а не небожителя. И которая была бы тебе опорой в трудных ситуациях. При всей моей искренней любви к Кэт, она не может быть тебе опорой.
Дайд грустно улыбнулся.
– На самом деле я тоже хотел поговорить с тобой приблизительно на эту же тему. Я понял, что не могу жениться на Кэт. Но сказать ей об этом равносильно убийству.
– Да, – кивнула Урсула. – Ты не можешь отказаться от помолвки сам. Это ее уничтожит.
– Ты поможешь мне, Сули?
Сестра подняла руку и с нежностью коснулась ладонью щеки Гектора.
– Куда я денусь…
Поздно вечером, когда Тайра уже легла, на крыльцо дома вышли Риан и Морган. Шаман смотрел на принца с беспокойством, сам же Риан старательно делал вид, что абсолютно не волнуется.
– Уверен? – в который раз за вечер поинтересовался Рид, хмурясь. – Еще раз повторю: это не обязательно.
– Ты сам убеждал меня, что дядя не сделает мне ничего плохого, – хмыкнул принц, нарочито бодрясь.
– Да, но…
– Это обязательно, – перебил Риан резко. – И давай не будем терять время. Деактивируй амулет.
– Ладно. – Морган вздохнул, поднимая руки и делая шаг вперед. Положил правую ладонь на плечо Риана, чуть сжал. – Надеюсь, ты вернешься хотя бы к утру.
Парень нервно дернул губой, но промолчал. Морган, на секунду прикрыв глаза и вновь сжав плечо собеседника, деактивировал амулет кратким ментальным приказом, и Риан непроизвольно охнул, едва не осев на землю, – родовая магия вспыхнула в нем яркой молнией, ударила в солнечное сплетение, и от разом вскипевшей в жилах крови стало трудно дышать.
– Готово, – пробормотал Морган, отходя от Риана. Теперь, когда кровная магия вернулась, принц мог ощущать его чувства. Впрочем, он и так понимал, что сейчас испытывал отец Тайры – тревогу.
– Спасибо, – ответил Риан, выпрямляясь. – Я вернусь.
Он быстро пошел к калитке, открыл ее и, оказавшись за пределами участка Ридов, начал строить пространственный лифт. Руки от волнения дрожали, хотелось немедленно все бросить, вернуться к Моргану, восстановить действие амулета и вновь сбежать куда подальше. Лишь бы не встречаться, не разговаривать, не…
Много всего «не».
Но Риану просто надоело быть трусом.
В императорском дворце для членов семьи Альго был предусмотрен отдельный большой зал для переносов. Естественно, с охраной, окружившей Риана кольцом сразу же, как стены пространственного лифта истаяли.
– Я надеюсь, что призовешь.
– Не могу обещать. – Тайра покачала головой. – Это неправильно.
– Встречаться тайком наяву еще неправильнее.
– Не надо. – Она поморщилась, отнимая руку, и отвернулась. – Мне и так стыдно. – Она быстро открыла калитку и проскользнула в сад, почти неразличимая в предрассветном полумраке.
Глава четвертая
Рассказ о видении Тайры император выслушал с абсолютно каменным лицом. Собственная смерть волновала его куда меньше, чем покушения на родных, и это всегда очень чувствовалось.
– Вольф пригласил нас в театр на премьеру спектакля по его пьесе, – сказал Арен спокойно, когда Гектор замолчал. – Всех пригласил. Анна тоже собирается пойти. Думаю, если бы мой зять действительно был главой заговора, он бы ее не позвал. Как бы он ни относился ко мне, но Анну Вольф любит.
– Аарон тоже любил свою жену, – усмехнулся Дайд. – Но это не помешало ему предать и ее, когда понадобилось.
– Да, – тяжело ответил император, и лицо его потемнело. – Ты прав. Значит, ты подозреваешь, что заговорщики собираются взорвать мою ложу?
– К сожалению, я подозреваю, что не только ложу, – признался дознаватель. – Но мы проверим. И в любом случае никакого взрыва не будет.
– Хотелось бы, чтобы это было так, Гектор. – Арен вздохнул и покачал головой. – Неужели они не понимают, что теперь, после всего случившегося, если меня не станет, то гражданская война обязательно начнется? Неужели хотят своей стране такой судьбы из-за каких-то глупых предрассудков?
– Вы ведь и сами знаете ответ на этот вопрос, ваше величество.
– Знаю. Но понять не в силах.
Гектор невольно вспомнил допрос Арвена Асириуса и его признание, что, несмотря на любовь к Элен, он никогда не женился бы на ней из-за того, что она нетитулованная. Для него этот факт был важнее и выше чувств, без сомнения, сильных. Асириус искренне, по-настоящему верил в собственную исключительность, важность и богоизбранность. А богоизбранные не могут проиграть гражданскую войну – их ведь хранят боги.
Глупо. Если боги кого-то и хранят, то только императора. Давно пора было это понять…
Тайра верно рассчитала количество сонного травяного сбора – ни отец, ни Риан ее предрассветного отсутствия не заметили. Но почему-то из-за этого стыдно было еще сильнее. Как ни странно, Тайре даже хотелось, чтобы отец ее поругал, – это значило бы, что он знает правду. А так Морган был уверен, что его дочь всю ночь спала дома, и от осознания этого факта Тайру подташнивало. Мало того что она не говорит отцу про поддельного Джона Эйса и врет, что не собирается гадать на Зака Иниго, так еще и эти ночные вылазки…
Тайра пробовала уговаривать саму себя, утешаясь тем, что не желает ничего плохого. Гектор просто выполняет свою работу, без причины он никого арестовывать не будет. А имя его она узнала, используя слабость дознавателя, и будет подло по отношению к нему выдавать это имя отцу. Ночная вылазка была нужна, чтобы рассказать Гектору про видение. А гадание на Зака…
Тайра досадливо кусала губы, понимая: уж с гаданием на Иниго оправдание точно не придумается. Ведь она собиралась сделать расклад не из-за любопытства. Она хотела быть уверенной в том, что отец непричастен к исчезновению Зака. Тайра, как и Гектор, понимала: никто в поселке не способен был причинить вред Иниго так, чтобы он бесследно исчез. Его могли по пьяни стукнуть по голове бутылкой, столкнуть с лестницы, зарубить топором. Но тела не нашли, значит, в деле замешан маг. Маг в поселке один, если не считать ее и Риана.
Тайре очень хотелось верить, что отец ни при чем. Она убеждала себя, что ссоры с Иниго не могли стать причиной убийства, это глупо и мелко. И вообще, не в характере отца такие вещи. Разве он убийца? Нет, конечно нет! Мерзко даже думать о таком, мерзко сомневаться! Это ведь отец, самый родной ее человек, самый любимый. Как она может так думать?!
Но Тайра сомневалась и ничего не могла с собой поделать. Страх скручивал внутренности, сжимал их, и в сердце было холодно и пусто от тревоги и обиды на себя. Тайра хотела знать, что ошибается, и верила: руны смогут помочь избавиться от страха. Потом ей, конечно, будет стыдно перед отцом, но лучше уж так, чем эти выматывающие тело и душу сомнения.
И следующую встречу с Гектором она ждала с искренним нетерпением и надеждой на то, что сможет убедиться в беспочвенности своих подозрений.
Перед тем как вернуться в Тиль, Дайд быстро наведался в Императорский театр, но никакого толку от этого визита не было. Техники работали над монтажом декораций, актеры репетировали, уборщики мыли коридоры перед вечерним спектаклем. Все было на редкость тихо и спокойно, и, если бы не предсказание Тайры, Гектор был бы уверен, что страницу с театром можно перевернуть.
Недолго поговорив с помощником директора – самого Бириона Вандауса на месте пока не было, – Гектор попросил молодого человека передать начальству просьбу связаться с главным дознавателем по браслету в ближайшее время, а затем перенесся в Тиль.
Увидев на крыльце отделения мрачного, как предгрозовая туча, Кайла, Гектор не слишком удивился.
– Чем обязан? – поинтересовался дознаватель, приподнимая брови. Парень нахмурился, сжался, словно опасаясь удара, и выпалил:
– Айл Эйс, я тут нашел блокнот бати. Я знаю, батя там только секретное писал, поэтому он под защитой какой-то, я открыть не могу. Но вдруг вы сможете, вы ведь маг. – Кайл залез в карман легкой летней куртки, которая была сейчас явно не по погоде, достал оттуда небольшой блокнот в темно-серой кожаной обложке и протянул Гектору. Дайд кивнул, взял протянутое и, прищурившись, перешел на магическое зрение, разглядывая сплетение формул.
Судя по всему, чаровал Иниго сам – сделано все было корявенько и настолько хлипко, что Гектор понял: обращаться к артефакторам комитета не понадобится, он и сам сможет сломать защиту.
– Я знаю, что батя про Моргана Рида сведения собирал, расспрашивал кого-то, – продолжал между тем Кайл напряженно. – Не знаю, что выяснил. Но если выяснил, он, наверное, сюда записал. Больше некуда.
Дайд невольно подумал, что если бы Зак достал какую-то информацию, то об этом знал бы уже весь поселок. Умение держать язык за зубами не входило в число способностей Иниго.
– Я посмотрю, Кайл. Спасибо.
День пролетел очень быстро, а вечером, как Гектор и обещал Кэт пару дней назад, они переместились в Риаму, в дом родителей Дайда.
Общаясь с родственниками Гектора, Кэт сияла, и дознаватель видел, что отец с матерью тоже довольны. Он бы даже сказал, что они счастливы: родители почти светились, когда разговаривали с его невестой. По-видимому, они считали свадьбу решенным делом и потихоньку начинали мечтать о внуках.
А вот Урсула счастливой не выглядела, и Гектор даже подумал, что сестра поссорилась с женихом. Но нет – между ней и Майком в течение всего вечера не было заметно ни малейшей напряженности. Напряженность была, когда Урсула смотрела на Кэт.
Поэтому Гектор, проводив невесту домой после окончания ужина, вернулся в Риаму, поднялся наверх и постучал в дверь комнаты сестры.
Она открыла тут же и, уцепив его пальцами за рубашку, почти втащила внутрь.
– Хорошо, что ты вернулся, – выдохнула Урсула с явным облегчением. – Я хотела поговорить.
– А я весь ужин думал спросить, что же такое случилось, – признался Гектор, рассматривая обеспокоенное лицо сестры. – Но решил, что при Кэти не буду.
– Ты правильно сделал, это ведь касается ее. Так что я бы все равно ничего не сказала.
– Кажется, я понял, о чем ты хочешь поговорить.
Дайд мягко улыбнулся. Урсула всегда понимала его лучше всех. Иногда даже объяснять не надо было – она сама догадывалась.
– Я наблюдала за Кэти, пока она гостила у нас, – проговорила сестра, тяжело вздохнув. – И… ты был прав. Она тебя не любит.
– Почему ты так решила? Сама ведь говорила, что Кэти меня боготворит, в рот мне смотрит.
– Боготворит. И смотрит. Но… Понимаешь, ты для нее – эталон. Образец. Недостижимый идеал мужчины. И Кэти бесконечно льстит то, что ты выбрал ее своей невестой. Этот факт излечивает ее душевные раны, заставляет верить в себя. В общем, Гектор, ты для Кэти хорошее лекарство, эдакая микстура от комплексов. Но… это не любовь.
– В твоих устах все звучит как-то особенно противно, – усмехнулся Дайд, покачав головой. – Словно обвинение.
– Я не обвиняю Кэти. Это совершенно естественно в ее ситуации – наслаждаться отношением человека, которого бесконечно ценишь и уважаешь, считаешь идеалом. Возможно, когда-нибудь подобное восхищение тобой перейдет у нее в любовь, но… я сомневаюсь. Сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет увидеть твои недостатки и слабости. Это разрушит ее картину мира, убьет мечту о собственной исключительности. Поэтому Кэти будет тебя боготворить, а ты будешь ее опекать.
– Не так уж и плохо для брака, Сули, – хмыкнул Гектор, подначивая сестру, и Урсула наградила его мрачным взглядом.
– Согласна, жить можно. Но я не желаю тебе такого брака. Я хочу, чтобы рядом с тобой была женщина, которая видела бы в тебе человека, а не небожителя. И которая была бы тебе опорой в трудных ситуациях. При всей моей искренней любви к Кэт, она не может быть тебе опорой.
Дайд грустно улыбнулся.
– На самом деле я тоже хотел поговорить с тобой приблизительно на эту же тему. Я понял, что не могу жениться на Кэт. Но сказать ей об этом равносильно убийству.
– Да, – кивнула Урсула. – Ты не можешь отказаться от помолвки сам. Это ее уничтожит.
– Ты поможешь мне, Сули?
Сестра подняла руку и с нежностью коснулась ладонью щеки Гектора.
– Куда я денусь…
Поздно вечером, когда Тайра уже легла, на крыльцо дома вышли Риан и Морган. Шаман смотрел на принца с беспокойством, сам же Риан старательно делал вид, что абсолютно не волнуется.
– Уверен? – в который раз за вечер поинтересовался Рид, хмурясь. – Еще раз повторю: это не обязательно.
– Ты сам убеждал меня, что дядя не сделает мне ничего плохого, – хмыкнул принц, нарочито бодрясь.
– Да, но…
– Это обязательно, – перебил Риан резко. – И давай не будем терять время. Деактивируй амулет.
– Ладно. – Морган вздохнул, поднимая руки и делая шаг вперед. Положил правую ладонь на плечо Риана, чуть сжал. – Надеюсь, ты вернешься хотя бы к утру.
Парень нервно дернул губой, но промолчал. Морган, на секунду прикрыв глаза и вновь сжав плечо собеседника, деактивировал амулет кратким ментальным приказом, и Риан непроизвольно охнул, едва не осев на землю, – родовая магия вспыхнула в нем яркой молнией, ударила в солнечное сплетение, и от разом вскипевшей в жилах крови стало трудно дышать.
– Готово, – пробормотал Морган, отходя от Риана. Теперь, когда кровная магия вернулась, принц мог ощущать его чувства. Впрочем, он и так понимал, что сейчас испытывал отец Тайры – тревогу.
– Спасибо, – ответил Риан, выпрямляясь. – Я вернусь.
Он быстро пошел к калитке, открыл ее и, оказавшись за пределами участка Ридов, начал строить пространственный лифт. Руки от волнения дрожали, хотелось немедленно все бросить, вернуться к Моргану, восстановить действие амулета и вновь сбежать куда подальше. Лишь бы не встречаться, не разговаривать, не…
Много всего «не».
Но Риану просто надоело быть трусом.
В императорском дворце для членов семьи Альго был предусмотрен отдельный большой зал для переносов. Естественно, с охраной, окружившей Риана кольцом сразу же, как стены пространственного лифта истаяли.