Видение

В летнее время туристы с камерами забирались наверх и фотографировали порт. Сейчас же здесь все было тихо и пустынно. Павильон был закрыт на мертвый сезон.

— Это произойдет в башне Кимбалла? — спросил он.

— Не знаю, — ответила она. — Это может произойти в любой из них.

— Тебе следовало бы постараться еще.

Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.

Зло и пронзительно попискивая, чайка метнулась вниз и, едва не коснувшись их лиц, пронеслась всего в восьми-десяти дюймах.

Мэри, ошеломленная, отскочила в сторону, опрокинув чашечку с кофе.

— Ты в порядке? — спросил Макс.

— Просто испугалась.

— Она задела тебя?

— Нет.

— Они не приближаются так близко, если только не потревожишь территорию их гнездования. Но здесь, поблизости, нет ничего похожего на место, где бы они могли откладывать яйца. И к тому же сейчас для этого совсем неподходящее время года.

Дюжина чаек, появившаяся в порту несколько минут назад, кружилась у них над головами. Они и не пытались слиться с потоком ветра, чтобы двигаться дальше, как это обычно делают чайки. В их полете не было ничего ленивого или грациозного. Напротив, они метались, хлопали крыльями, с резкими гортанными криками бросались в воду и, подобно молниям, выскакивали обратно и гнались друг за другом в очень небольшом, четко ограниченном пространстве. Казалось, их кто-то гонит, и удивительно, что они не сталкивались друг с другом. Хрипло перекликаясь, они устроили в воздухе какой-то безумный танец.

— Что могло так встревожить их? — спросил Макс.

— Я.

— Ты? Что ты сделала?

Она вся дрожала.

— Я попыталась использовать мое ясновидение, чтобы выяснить, какую башню выберет убийца.

— И?

— Чайки не случайно здесь — они пытаются помешать мне сделать это.

Ошеломленный, он проговорил:

— Мэри, этого не может быть. Это что, дрессированные чайки?

— Не дрессированные, а контролируемые.

— Контролируемые? Кем? Кто послал их?

Она посмотрела на птиц.

— Кто? — переспросил он. — Дух Лингарда?

— Может быть, — проговорила она.

Он коснулся ее плеча.

— Мэри...

— Ты же видел полтергейст, который преследовал меня, черт возьми!

Тоном, словно говорившим «давай-успокоимся-и-обсудим-все-разумно», тоном, который выводил ее из себя, он произнес:

— По каким бы то ни было причинам, полтергейсты могут поднимать и двигать неодушевленные предметы — но живых людей никогда!

— Послушай, — сказала она. — Ты ведь знаешь не все об этом явлении. Ты не знаешь...

Она оглянулась.

— Что? Что случилось?

— Птицы.

Чайки продолжали кружить над их головами, но они не издавали ни одного звука. Они были абсолютно молчаливы.


— Странно, — сказал Макс.

— Я пойду внутрь, — отозвалась Мэри.

Она была уже почти у двери, которая вела с веранды на второй этаж коктейль-бара, когда одна из чаек напала на нее сзади, ударив по спине. Мэри споткнулась и инстинктивно прикрыла лицо рукой. Крылья били ее по шее. Колотили по голове. Громыхали у нее в ушах. Но это были не те крылья, которые ассоциировались у нее с Бертоном Митчеллом. Те крылья были кожаные, как мембраны. А эти были с перьями. Но это вовсе не делало морских чаек менее грозными. Она представила, какой твердый крючковатый клюв у этих птиц, как они могут выклевать ей глаза, и закричала.

Макс что-то крикнул ей в ответ, но она не разобрала.

Она попыталась дотянуться до птицы, но, поняв, что та может долбануть ее по пальцам, отдернула руку.

Макс ударом руки сбросил с нее птицу. Она свалилась на пол веранды и какое-то время лежала неподвижно.

Он открыл дверь, втолкнул Мэри внутрь и, войдя вслед за ней, захлопнул дверь.

Бармен видел, как на нее набросилась птица. Он поспешил к краю стойки, вытирая полотенцем руки.

Рыжий мужчина с тяжелым взглядом, сидевший в баре, обернулся вполоборота, чтобы посмотреть, что произошло.

В одной из черных кабинок у окна сидела молодая пара — хорошенькая блондинка в зеленом платье и солидный брюнет: они смотрели на Мэри, не отрываясь от своих стаканов.

Раньше, чем бармен успел сделать хоть два шага, морская чайка атаковала другую дверь, которая вела в бар, прямо за спиной Макса. Два небольших стакана со звоном упали на пол и разбились.

Официантка, уронив на пол поднос, побежала к лестнице, которая вела вниз, в зал ресторана.

С шумом, похожим на взрыв, другая чайка ринулась напролом в небольшое окно, пять на шесть футов, выходившее прямо на порт. Стекло зазвенело, но выдержало. Раненая птица отлетела на веранду, оставив пятно черной крови, как памятный знак о том, что произошло.

— Они меня убьют.

— Нет, — сказал Макс.

— Они хотят именно этого.

Он обнял ее, оберегая от беды, но впервые с тех пор, как она познакомилась с ним, его руки показались ей недостаточно большими, грудь недостаточно широкой, а тело недостаточно сильным, чтобы гарантировать ее безопасность.

Морская чайка бросилась на окно рядом со столиком молодой пары и отлетела от него. Стекло издало звук забиваемого болта. Хорошенькая блондинка отшатнулась и выскочила из кабины.

Через секунду после того, как ее спутник благоразумно последовал за ней, другая чайка, бросившись на то же окно, разбила его. Большой кусок стекла упал на темно-красный столик и разлетелся на множество мелких кусочков, засыпав ими диванчик, на котором только что сидела молодая пара.

Обезглавленная птица упала в центре стола, а ее окровавленная голова оказалась в стакане с мартини.

Еще две птицы влетели через разбитое окно.

— Не позволяй им! — закричала Мэри в истерике. — Не позволяй им! Нет! Нет! Пожалуйста! Не давай им!

Молодая женщина и ее спутник упали на колени, пытаясь найти убежище под столом или позади него.

Макс толкнул Мэри в ближайший угол. Как мог, он прикрыл ее своим телом. Одна из птиц бросилась прямо на него. Он выставил руку и оттолкнул ее. Птица злобно закричала, метнулась в сторону и закружилась по комнате.

Другая чайка попыталась усесться на один из круглых столиков в центре бара. Она билась крыльями о фонарь прочного стекла в медной оправе со свечой внутри, стоявший в центре стола, — в результате огонь от свечи попал на скатерть.

Бармен схватил мокрое полотенце, чтобы погасить пламя.

Чайка со стола перелетела на полки с напитками, стоявшими позади стойки. Две; три, четыре, полдюжины, восемь бутылок попадали на пол. Рыжий мужчина, сидя за своим столиком всего в нескольких футах от взбесившейся чайки, был совершенно сбит с толку, а потому даже не испугался. Как зачарованный, он наблюдал за птицей, пока она хлопала крыльями, била клювом по бутылкам и посылала их одну за другой на пол. По комнате распространился запах виски.

Первая чайка вновь приблизилась к Максу. Она подлетела сверху, стараясь с диким ожесточением пробиться в угол, и с удивительной точностью упала за его спиной прямо на голову Мэри.

Лапы чайки запутались в ее волосах.

— Господи! Нет! Нет!

Она схватила птицу, уже не беспокоясь, что та может покалечить ей пальцы. Птица была грязная. Мэри пыталась оторвать ее от себя. Макс тоже схватил ее. Она вырвалась, поднялась вверх и в сторону и закружила по комнате. Через секунду, однако, она прилетела обратно, с силой ударившись об стену рядом с ее головой. Птица упала на пол у ее ног и забилась в судорогах.

С трудом переводя дыхание, прижав руки к лицу, Мэри попятилась от нее.

— На них проклятье смерти, — сказал Макс.

— Убей ее!

Она едва узнавала собственный голос, так изменили его страх и неприязнь.

Он колебался.

— Вряд ли она уже представляет опасность.

— Убей, пока она не взлетела!