Вернувшийся

Уже став ректором, ан-Атлум задействовал все свои силы, средства и связи, чтобы найти старого друга, но не преуспел. Параллельно все кафедры университета трудились над повторением свитка с заклинанием Нарга, но тоже потерпели фиаско. Возможно, дело было не только в заклинании, но и в незнакомых рунах, что шли по периметру пергамента. Руны очень напоминали гномьи, но таковыми не являлись. Так их в итоге расшифровать и не удалось, как и доказать их связь с заклинанием, нанесенным на пергамент.

В результате: один использованный свиток для подтверждения его действенности, один – испорченный исследователями и один свиток под стеклом в музее университета, где хранились все значимые достижения магического искусства людей.

Да, Кар Гроген тогда соврал. Поведал ученым магам всего о трех свитках, присланных ему. Козырь в рукаве начинающему карабкаться по служебной лестнице амбициозному молодому человеку никогда не мешал. Семь бесценных свитков, из которых теперь осталось только три.

Тем временем буквы-руны потекли по желтоватой бумаге, словно время пошло вспять и чернила вновь стали жидкими. Вот они, уже превратившись в капельки, достигли края пергамента, повисели, словно прощаясь, на краю листа и сорвались вниз. Не достигнув каменного плато, вильнули и, словно гончие, взявшие след, унеслись к разлитой впереди магии. Полыхнуло бордовым, высвечивая площадь заклинания. Она оказалась даже больше, чем прикидывал Кар Гроген.

Свиток в руке рассыпался пеплом, и одновременно с этим в багровом зареве заклинания стали зарождаться тысячи янтарных искорок. Вот они обрели силу, индивидуальность, закружили в завораживающем хороводе и устремились к магу.

Ректор, использующий знание Нарга уже не в первый раз, все равно вздрогнул, когда тысячи искорок прошили его насквозь, оставляя после себя слабое покалывание кожи и знание. Знание о том, чего же ожидать от разлившейся впереди магии.

– Все чудесатее и чудесатее, – усмехнулся маг и смело шагнул вперед, пересекая одному ему видимую черту. – Надо бы сюда экспедицию отправить. Тут поле непаханое, а они прицепились к моему «адекватному отпору», и то дальше своего носа не видят.

Кар Гроген перешел на быстрый шаг, и магическое поле, стелющееся над камнями, зашевелилось, забурлило, активируя свои ресурсы. И когда из-под ног пропали тени, показывая, что капкан вот-вот схлопнется, ректор замер, совмещая приятное с полезным. А точнее, полезное с полезным, потому что назвать медитацию приятной язык не поворачивался. Зато лучшего способа оставаться неподвижным, чем медитация, не найти.

– Жаль, что это оказалось лишь явление природы, – проворчал ан-Атлум, когда магические завихрения улеглись и ловушка деактивировалась. – Я бы не против в своем арсенале иметь нечто подобное.

Миновав очередную загадку Ворлоговых гор, одинокий путник двинулся дальше.



15-е скарнаша

Линейные горы, Вуридир

– Папа! Папа! – В отворившуюся дверь небольшой кузни ворвался поток свежего воздуха и вбежал коренастый мальчишка лет одиннадцати.

Свежесть мгновенно растворилась в дымном жару, а мальчишка завороженно замер. Как всегда при виде работы отца-кузнеца. В следующем году он поступит в школу мастеров кузнечного дела и сможет вот так же своими руками превращать бездушное железо в радующую глаз сталь. Затем школа рунистики и…

– Дверь закрой и помогай, раз уж пришел, – недовольно прервал мечты сына гном и указал на мехи.

Микроклимат нарушен, а значит, шедевра сегодня не сотворить. Впрочем, строжился он для вида. Еще в начале работы не смахнутая вовремя капля пота упала на разогретую добела заготовку. Уже тогда можно было забыть об идеальном мече на выходе. Что ж, не получилось сегодня – получится завтра.

Сын, обрадовавшись предложенной, пусть даже и черной, работе, вмиг забыл, что хотел рассказать, и принялся раздувать мехи.

Через час гном выгнал из кузни чумазого, но светящегося от счастья сына и, запершись в одиночестве, принялся наносить на готовый клинок руны.

Оставшись без любимого дела, пацан заскучал, а заскучав, вспомнил, зачем приходил к отцу. Хотел было снова сунуться в кузню, дернулся, но и только. Память услужливо подсказала, насколько тяжела рука у отца, если прервать его работу по нанесению рун на готовое изделие.

Грустно присел на каменную скамью и принялся ждать. Еще примерно через полчаса отец закончил и вышел из кузни. За это время от былого запала не осталось и следа.

– Мне сегодня в храме единения Ауле подмигнул, – произнес мальчишка спокойным тоном, словно это со всеми каждый день происходит.

– Да ну? – неискренне удивился отец, вытянув меч и любуясь нанесенными рунами. Да уж, если бы не та злосчастная капля пота и несдержанность сына, однозначно вышел бы шедевр. – Сам Ауле? Подмигнул? А ты?

– Улыбнулся и помахал ему. – Видя, что отец не верит, пацан окончательно скис. – Я пойду к Дурину, в «раздави глыбу» поиграю, ладно?

– Ступай, – кивнул мастер-кузнец, положил меч на роздых и припал к кринке с легким пивом.

Уже вечером, засыпая в объятиях жены, кузнец вспомнил о фантазиях сына и поведал жене.

– Знаешь, – помолчав, призналась супруга, – не хотела тебя загружать этими странностями, но твой сын сказал правду. Я была там вместе с ним.



21-е скарнаша

Государство Гамраш. Северные склоны Ворлоговых гор

– Все, добрались. – Вирт устало скинул поклажу на камни. – Ночевать будем здесь.

Ведомые, выстроившись полукругом позади проводника, недоуменно осматривали окрестности.

– Но здесь же ничего нет! – первой возмутилась Саула, а дальше, нарастая, словно снежный ком, посыпались возмущения со всех сторон:

– Даже от ветра укрыться нечем!..

– Ни одной веточки для костра!..

– Да и если разведем костер, будем у всех на виду!

– А как же серые пазальты?..


– А…

– Хватит! – прервал гомон Дейв и резко развернулся. – Это самое безопасное место на данном участке. До более комфортного мы просто не успеем дойти. Вы, может, и не заметили, но солнце уже село. Обойдемся без костра. Серые пазальты так высоко не забираются. Я на все вопросы ответил?

– Пусть он ночует где хочет, а лично мне нравится вон та расселина. – Ковач ткнул пальцем в сторону темнеющей метрах в двадцати ямы. Дошел до ее края и довольно потер руки. – Идите сюда! Она всего метра три глубиной с удобными для спуска уступами. Внизу всем места хватит, и ветра нет.

Радостно загомонив, народ потянулся к здоровяку.

– А у меня и несколько гномьих угольных брикетов есть на этот случай, – заулыбался Митро, осматривая дно провала. – В тепле будем, и огня никто не увидит.

– Эй, Дейв, иди сюда, здесь на всех места хватит. Чай, не прогоним.

– Мал я еще был да глуп, но историю эту запомнил. – Вирт уселся на свой рюкзак, подпер голову руками и прикрыл глаза, ничуть не заботясь о том, слушают ли его вообще. – Поглут, горы ему пухом, рассказывал, когда я у него в учениках был. Остановились наниматели так же на ночлег, да часть из них решила в такой же расселине ночь скоротать. Наиболее благоразумные послушались своего проводника и остались на поверхности, неуютно обдуваемой всеми ветрами.

– Ну и? – глухо донеслось из расселины через некоторое время. – Чего замолчал? Что дальше-то было?

– Ночью раздался грохот, – не открывая глаз, продолжил повествование Вирт. – Все вскочили, начали осматриваться да перекрикиваться. Не отозвались только те, кто ушел спать в расселину. Да и самого провала так и не нашли. И лишь когда рассвело, обнаружили на месте ямы то, что не смогли увидеть ночью, – часть руки примерно до локтя. Видимо, кто-то очень хотел выбраться…

В наступившей тишине было отчетливо слышно, как пыхтит Ковач, выбираясь из провала.

– С довольно занимательным перстнем на пальце в виде летучей лисцы, – удовлетворенно закончил рассказ проводник, убедившись, что здоровяк благополучно выбрался из провала.

– …вец, – выдохнула Саула и прикрыла рот ладошкой.

– Что? – встрепенулся Вирт.

– Певец. – Немыслимо быстрым, текучим движением Митро оказался прямо возле проводника и радушно улыбнулся: – Она говорит, певец ты, бард и сказитель. Такие байки травишь, что вон Ковач стрелой вылетел из ямы. – Повернулся к здоровяку: – Страшно, Ковач?

И вновь буравчики глаз сверлят Дейва:

– А что там дальше было? С оставшимися в живых?..



23-е скарнаша

Государство Гусуль. Где-то в Ворлоговых горах

Сегодняшний переход по скалам был не в пример легче вчерашнего. Шли быстро, но размеренно, с запланированными остановками на отдых и перекус. Ведь сейчас за ними никто не гнался. Они сами, да, преследовали какого-то загадочного Турана, но гнаться и убегать суть разные вещи. Поэтому поспешали медленно.

Макар, поначалу терзаемый болями от вчерашних непривычных нагрузок, постепенно втянулся. Мышцы разогрелись и стали работать так, как и заложила в них природа: четко и уверенно. Землянин даже в какой-то момент поймал себя на мысли, что получает удовольствие от этого путешествия.

А вот гном, оправдывая свое прозвище, становился все смурнее и смурнее.

– Лучше бы за нами гнались, как вчера, – наконец выдал он то, что крутилось у него в голове.

Макар даже поперхнулся от этих слов. Да и тролль, привыкший к характеру друга, удивленно скривил лицо.

Встретив полное непонимание со стороны попутчиков, Хардон снизошел до пояснений:

– Вчера вон как хорошо продвинулись, а сейчас что? Плетемся, словно серый пазальт.

– Плетемся?! – возмутился Макар. – Да мы едва не бежим!

– Но не бежим же! – припечатал гном своим аргументом.

– Тьфу! – Землянин сообразил, что спорить с риторическими выкладками Хмурого бесполезно, и решил сменить тему, заодно расширив свой кругозор местной фауны: – А кто такой этот серый пазальт?

– Существо одно, живет в этих горах, – вместо гнома принялся объяснять Вэн-Вэй, – но на этой стороне не встречается. В основном там, за перевалом… западнее. Так что не боись.

– А что, оно опасное? – насторожился Макар.

Из-за сравнения их скорости с неведомым, но, судя по всему, очень медлительным пазальтом землянин представил себе нечто наподобие улитки. Да, собственно, улитку и представил, только серую. А тут, оказывается, их еще и бояться нужно.

– Не так чтобы очень… – Тролль пошевелил пальцами, подбирая слово. – Просто маскируются они хорошо. Не зная примет и повадок, можно легко спутать с камнем и, к примеру, сесть на него.

– И что будет?

– Съест тебя.

– Так он же медленный, можно соскочить и убежать.

– Ага, – мрачно хмыкнул гном. – Ты уже будешь на такую зазубренную иглу им нашпилен, что не очень-то и соскочишь.

– Жуть, – проникся монстром Макар, представив эту картину.