Вентиляция легких

– Да вроде как все уже сделала, – намекнул он.

– Ты это о чем? – Тася отняла от лица испачканный платочек, в разводах черной туши и морковной губной помады.

– Где деньги, Тася? – тихо спросил Алексей.

Соседка по даче молчала.

– Ты глянь, что получается, – теперь Алексей играл в «Деревенский детектив», где героем был старик Аниськин, участковый. – Твой муж решил продать записанную на тебя квартиру. Ты не против, потому что старшую дочку надо устраивать в институт. Ты мечтаешь дать ей высшее образование, которое сама не получила. Со слов Ксюши я знаю, что Маша успевает плохо. Бюджет ей не светит. Значит, платное обучение. Денег тебе муж последнее время дает мало, отговариваясь тем, что бизнес не идет. Муж то и дело таинственно куда-то исчезает, прячет телефон и даже не приходит домой ночевать. Друзей, с которыми Кит якобы ездит на рыбалку, ты не знаешь, они появились недавно. По его словам, все они – нужные люди. Интимных отношений, уж извини, что я затронул эту тему, у вас давно нет. Меж тем муж доволен и даже добр. Вместо того, чтобы рычать, ведь бизнес не идет. Денег нет, интима нет. Но Кит не бухает, не ходит чернее тучи, скорее напротив. Цветет и пахнет. И ты начинаешь догадываться, в чем тут дело. Едешь к нему в магазины, узнаешь, что товар давно не отгружали, потом едешь в офис. – Он заметил, как Тася вздрогнула. – Его любовница думает, что она хитрая. Но не может не похвастаться перед землячками: гляньте-ка, какого жирного карася я подцепила! Она ведь с Украины. Тамошние прихвастнуть любят. Кинуть понты. Ты ведь нашла ее в соцсетях? Где? В Инсте? В Фейсбуке? В Телеграм?

– Везде, – одними губами сказала Тася.

– Что ты сделала? Подменила деньги «куклой»?

– Да когда бы я успела?

– А когда ты узнала, что муж решил от тебя уйти?

– Неделю назад, – мертвым голосом сказала Тася. – Я решила, что этих денег он ни за что не получит.

– Но ты же при мне отдала ему конверт, который взяла в ячейке!

Тася молчала.

– Бог ты мой! Ты еще там, в хранилище, поняла, что это не тот конверт! – потрясенно сказал Алексей. – Или, может… Ты раньше это поняла?

– Я когда его достала, сразу подумала: не то, – призналась Маврушкина. – Я ведь, когда ячейку закладывали, в руках его не держала. Стояла и смотрела, а там темно, сам знаешь, – Алексей кивнул. – Ячейка была в самом низу, нагибаться мне с моим пузом несподручно. Там рыжий ползал, да девчонка ему помогала из банка. С виду конверт как конверт. Я когда вскрыла его, уже все поняла. Деньги, они хрустят по-другому. Значит, кинули. Когда закладывали ячейку, тогда и кинули.

– Верещагин? – подался вперед Алексей.

– А кто ж? Не поверишь, я даже обрадовалась. Подумала: «Порадуй, сволочь, свою зайку». Я ведь вижу, что Кит как на иголках. Ждут его там. А скорее не его, а деньги. Вот я и решила над ним поизмываться. После того как он надо мной столько времени измывался. Он ведь не вчера это задумал: к любовнице уйти. Вот я и смотрела, как он в конверт лезет, а сама чуть не хохотала.

– Доказательства есть у тебя? Что твои деньги украл Верещагин?

– Мать его зимой в лотерею огромные деньги выиграла, – усмехнулась Таисия. – Узнала я ее. Я еще тогда позавидовала: какой-то бабке пятнадцать миллионов обломилось! А потом сайт один почитала. Там этот выигрыш обсуждали. Как же! Выиграла она! Держи карман! Я всю жизнь билеты покупаю, один раз только, еще в СССеРе выиграла в мгновенную лотерею три рубля. А тут один-единственный билетик – и миллионы! Враки это, – уверенно сказала Маврушкина.

«Так вот почему и мне знакомо ее лицо! Верещагиной! Я ведь тоже читаю новости. А крупный выигрыш в лотерею – это событие. Да еще такая трогательная история».

– Ну а при чем тут кража из банковской ячейки? – спросил он.

– Вор вором родился, вором и помрет, – сурово сказала Таисия. – Он жук и мамаша его – не гляди, что овечка. Прикидывается она. Я видела, как он ей сумку давал, подержать.

– Какую сумку? С твоим конвертом? – насторожился Алексей.

– Да. А она в туалет пошла.

– С этой сумкой?

– Да.

– Ты точно это видела? Своими глазами?

– У него их две было. Скажи лучше, у кого из нас их не было в тот день, этих пакетов?

– Мой в борсетке лежал.

– Деньги у Верещагиных, – твердо сказала Таисия.

– Но ведь почерк на конверте не совпадает!

– А что, у кого-то совпадает? – ясными глазами посмотрела на него Маврушкина.

«А она далеко не дура. Косит под дурочку, это да. Но соображалка у Таси работает. Пирожки пирожками, а Кит ее много чему научил. Главное, жизни. Поэтому ум у Таси есть, практичный, житейский».

– Поклянись мне здоровьем своих детей, что не ты взяла эти деньги! – попросил он.

Тася замялась.

– Грех такое говорить. Не буду я детьми своими клясться.

– Тогда я не снимаю с тебя подозрения.

– А и не снимай! – Маврушкина резко встала. – Доказательств нет у тебя. Сказала, не брала – значит, не брала.


«А чего ты хотел?» – думал Алексей, глядя в спину уходящей Таисии Маврушкиной. Платье ее взмокло от пота, под мышками были большие темные круги. «Кто знает, что случилось за эту неделю? Супруги сначала поругались, потом помирились и придумали план, как разбогатеть. Шуренок названивает, а Кит не берет трубку. Любил бы – ответил. Утешил, заверил: все будет хорошо. А он абонент не абонент. Даже хуже. И звонок не сбрасывает, и трубку не берет, и мобильник не отключает. Думай, что хочешь, малышка. Вот у девчонки, небось, паника! Она уже на всю ивановскую раструбила, что скоро станет москвичкой. А точнее, на всю Донецкую или Луганскую».

Он перевел взгляд на бутерброды, завернутые в бумажную салфетку, которые так и держал в руке. Машинально подумал, что надо бы купить кофе.

Думай, сыщик, думай. Задачка не в одно действие, это многоходовка. Главное: где труп? И чей?





Лотерея




В переговорке было оживленно. Алексей понял, что все уже освоились и притерпелись. Начали заново знакомиться. Верещагин переместился поближе к Юле и что-то у нее выспрашивал. Юля отвечала со своей кокетливой улыбкой, бросая на Верещагина оценивающие взгляды. А вот Валентина Степанова слушала их воркование с кислой миной.

«Она», – констатировал Алексей. «Свежеиспеченная миллионерша из Подмосковья. Почти уже москвичка, ключи от квартиры какое-то время даже были у нее в кармане. Точнее у сына, но он и она – одно целое. Осталось деньги найти. Или они уже у них? Но тогда сделка будет расторгнута».

Он встал в дверях и потянул носом. Пахнуло табаком.

«Кто-то выходил курить?» – Алексей обвел взглядом сидящих в переговорке «заключенных». Мелькнула мысль, которую он не успел ухватить. Но узелок в памяти завязал: «Сигареты. Кто-то курит. Где здесь курят?».

Вызвал он для начала на беседу не Верещагина и не его мать, а Альбину Андреевну. По ее виду Алексей понял, что она все еще обижена.

– Леша, ты сколько лет меня знаешь? – накинулась на него риелтор, едва они оказались за дверью. – Я хоть раз заставила тебя сомневаться?

– Маврушкиных я тоже знаю много лет, но тем не менее они – главные подозреваемые. Я ведь догадался, что у вас проблемы.

– А у кого их сейчас нет? – сердито сказала Альбина Андреевна.

– Проблемы денежные?

– Как ты угадал?

– У сына или у дочери?

– Это личное, – сухо сказала Альбина Андреевна. – Уверяю тебя, к пропаже денег из ячейки это не имеет никакого отношения. К тому же я прошла твой тест.

– Тест?

– Ну, эту. Экспертизу, – поморщилась Альбина Андреевна.

– Ее все прошли. Первые, кого я подозреваю, это, конечно, участники сделки. Верещагин закладывал три конверта. Неужели он не увидел разницу?

– Я тоже не увидела, – пожала плечами Альбина Андреевна. – Конверт точь-в-точь такой же, в каком лежали настоящие деньги. Я их повидала достаточно. Могу тебя заверить, что конверт из банка.

– Верещагин мог его достать?

– Макар Иванович? О! Скажи мне лучше, чего он не может достать!

– Ах, да! Вы же его узнали! Кто он?

– Зампрефекта моей управы. Благоустройством в частности занимается. Само собой, взяточник, но за руку не пойман. Доказать ничего нельзя.

– Так вот откуда деньги! – присвистнул Алексей. – Понятно. Ладно, вы идите пока.

– Отпускаешь, значит? – недобро прищурилась Альбина Андреевна. И вдруг взяла его за руку и горячо заговорила: – Пойми, мне надо идти. Меня ждут. Это срочно. И если я здесь задержусь еще хотя бы на час, то сделка сорвется. А это для меня крайне важно.

Алексей едва не дрогнул.

– Для меня это тоже важно, – он с трудом взял себя в руки. – Моя сделка тоже может сорваться. Я не могу вам выплатить ваш гонорар, пока не буду уверен, что она состоялась.

– Потом отдашь, я тебе верю.

– Я вам тоже верю, но…

– Что но?

– Поймите, если я вас отпущу, на выход запросится и Терентьева. Она больна, сами видите. Потом Юля скажет, что у нее ребенок дома один. Трухин найдет какой-нибудь предлог. Так все и разбегутся.

– Неужели ты думаешь, что эти деньги взял риелтор! – возмутилась Альбина Андреевна.

– Я жду помощницу Терентьевой Наталью. До ее прихода все останутся на месте, – твердо сказал Алексей.