Вентиляция легких
Часть 15 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну, каюсь: соврал, – Маврушкин отвел глаза и вздохнул.
– Где она?
– Где была, там уж нет. Леха, ну чего ты от меня хочешь?
– Я не верю ни единому твоему слову, Кит. Ты патологический врун. Всю жизнь тем и живешь. Недаром тебя зовут Врушкин-Маврушкин. Комбинация с банковской ячейкой – в твоем стиле. И деньги твои, и квартирка. Которую спустя какое-то время ты снова продашь.
– Ну почему ты мне не веришь?!
– Потому что тебе никто не верит.
– Хорошо, – Кит обреченно вздохнул. – Как на духу тебе, Алексей Алексеевич. – «Надо же! И отчество вспомнил!» – Загнал я тачку и страховку получил. Тебя, дурака, вокруг пальца обвел. Думал поглумиться над бывшим ментом.
– Э, нет, – погрозил ему Алексей. – Дурак я был, когда показания страховому агенту давал. Пожалел тебя, дурака, – не удержался он. – Ведь я понял, что машину не угоняли. Но подумал: надо мне это? А теперь и сам стал жертвой. Потому что мне не выгодно расторжение сделки. Мне нужны деньги, Кит.
– Так и мне нужны! – горячо сказал Маврушкин. – Я скажу тебе всю правду, – он с опаской обернулся. – Женщина у меня.
– Любовница, что ли?
– Тихо ты! Я тебе, как мужик мужику. Врезался я, Леха. По уши. Девка молодая, кровь с молоком. На двадцать лет меня моложе, – похвастался Кит. – Я ведь знаю: и ты от своей бабы гулял.
– Кто тебе сказал?! – вытаращил глаза Алексей.
– Про пацана твоего, что в Канаде? Тоже мне, секрет, – хмыкнул Маврушкин. «Да, деревня… Ничего-то ты от них не утаишь!» – Поэтому ты меня должен понять.
– Седина в бороду, бес в ребро?
– Точно! Кризис среднего возраста, – серьезно сказал Кит.
– Тася знает?
– Откуда… Стой! – сообразил вдруг Маврушкин. – Какая-то она не такая в последнее время. Смотрит на меня.
– А раньше не смотрела? – съязвил Алексей.
– Да ты не понял. Смотрит – это когда смотрит. Словно спросить чего-то хочет. Так и сверлит взглядом затылок. Обернешься – глаза отводит. И молчит.
– А ты бы спросил: чего смотришь?
– Да не до того мне было, – с досадой сказал Кит. – Я ж сказал: врезался. Но если Таисия узнала…
– Разведется?
– Спятил, что ли? Двое детей!
– Но когда ты собрался от жены уйти, ты о детях не думал.
– В точку попал. Девка молодая, сладкая, ну и я вроде годков пятнадцать скинул. Про секс, знаешь, небось?
– Небось. Значит, секс с женой тебе наскучил?
– Честно? Не стояк. А тут клянусь, как виагры наелся!
Алексей вздохнул. Верить, нет? Но если с этой точки зрения посмотреть на поведение Маврушкина в день заключения сделки, то все становится понятно. Частые звонки ему на мобильник, долгие отлучки. Там интерес понятный: денежный. Небось, девица любовника допрашивала: ну, как? Состоялась сделка? Деньги в ячейке? Китушка с отчетом бегал, да ворковал попутно со своей сладенькой.
– Ладно, давай про деньги, – велел он Киту.
– Я хату хотел купить и съехать.
– Квартиру, как я понимаю, оформить хотел на новую жену?
– Пополам, – вздохнул Кит.
– Но для этого надо жениться.
– Так я и хотел!
– Ты мне поклянись: чтоб я импотентом стал, – подыграл Киту Алексей.
– Да чтоб у меня никогда больше не встал, если я взял эти деньги! Самым святым клянусь!
– Допустим, верю. А если узнала Таисия, могла она сделать «куклу»?
– Кто? Тася? Да ты что! Хотя… Черт ее знает. Она вроде дура, а вроде и не дура.
– Не в ее интересах, чтобы ты ушел к другой. А двадцатилетняя девушка тебя без квартиры не примет. Она ведь приезжая?
– Точно. С Украины.
– И ты решил жениться, – задумчиво сказал Алексей.
– Я сына хочу, – заныл Кит. – У тебя-то есть.
– Хватит о детях. Давай о деньгах.
– Да что ты заладил: деньги, деньги. Я, вон, на звонки не отвечаю, – Кит вынул из кармана вибрирующий мобильник. Звук он отключил.
– А ну, дай сюда! – протянул руку Алексей.
– Не веришь? Ты мне не веришь?! – Кит с обидой отдал ему вибрирующий телефон.
«Шуренок, зайка», – прочитал на дисплее Алексей. Аж скулы свело от приторной пошлости. Зайка, значит.
– Хочешь, сам у нее спроси, – честными глазами посмотрел на него Кит. – Я не знаю, как ей сказать, что у меня деньги сперли. Она ведь меня с миллионами ждет.
– Что, и хатку уже присмотрела? – Алексей задумчиво посмотрел на дисплей.
– А как же.
– Надуют тебя, Кит, – усмехнулся Алексей. – Сдается мне, не зайка твой Шуренок, а рыбка. Акула которая. Дорого ты заплатишь за свой кризис среднего возраста. Ты подумай, пока я деньги твои ищу. Хорошенько подумай. – Он встал.
Поднялся и Кит. Повел носом и оживился:
– Чу! Хавчик к нам в переговорку несут! Колбасой докторской пахнет!
Алексей и сам почувствовал голод. И с досадой посмотрел на часы. Нет у него времени чаи гонять. Поэтому он ограничился тем, что взял с подноса, который несла девушка, пару бутербродов, а кофе решил купить в автомате. Дойдя вместе с Китом до переговорки и пропустив вперед девушку, Алексей позвал:
– Тася, можно тебя на минутку?
Он увидел, как до корней волос вспыхнула Маврушкина. И понял: знает! Вот так пассаж! Таисия вполне могла украсть эти деньги! Она знала, что у мужа любовница и догадывалась, на что пойдут миллионы от продажи ее квартиры!
Кит посторонился с кривой усмешкой, пропуская к дверям жену. Остальные жадно накинулись на бутерброды. Все уже успели проголодаться.
Измена
– Ты чего спросить-то хотел? – поежилась Таисия.
Она, как и в первый день, была в платье, которое натянулось на ее грузной фигуре, подчеркивая выпирающий живот и складки на талии. В молодости Таисия была хороша, как бывает хороша деревенская молодуха, чья участь тащить на себе домашнее хозяйство и тешить по ночам охочего до полных и упругих женщин мужа. Румяные щеки, толстая русая коса, крутые бедра. Но такие женщины быстро стареют и становятся грузными. В народе их называют тетками.
– Эй, тетка, куда прешь!
Или:
– Тетя, вас здесь не стояло.
А на этих тетках, можно сказать, мир держится, потому что в отличие от почти бестелесных красоток, украшающих жизнь, тетки эти никакой работы не боятся. Нянечки, медсестры, продавцы на рынке, уборщицы… Алексей знал, что Тася закончила в юности какой-то техникум, но даже не удосужился спросить, какой именно. Она для него всегда была просто Тасей, хлебосольной соседкой по даче, матерью одной из подруг его дочери. Ксюша с охотой лопала домашние пирожки и плюшки, которые пекли у Маврушкиных и нахваливала Тасину шарлотку. Саша даже ходила как-то к Маврушкиным за рецептом.
Сердце у Алексея сжалось. Теперь он вынужден подозревать Тасю в краже, забыв об их многолетней дружбе. Ибо к Тасе он в отличие от Кита, которому давно уже не верил, относился с симпатией. И он, как можно мягче сказал:
– Поговорить надо. Идем.
И повел ее в угол, на диванчик. Какое-то время они молчали. Алексей тяжело вздохнул, Тася ответила коротким, но болезненным вздохом. Словно выпустила из пышной груди спертый воздух.
– Знаешь? – коротко спросил Алексей и посмотрел Тасе прямо в глаза.
Она разревелась. Алексей выхватил из кармана пачку бумажных платочков, которую взял, чтобы протирать сомнительные поверхности перед тем, как до них дотронуться. Он чуть не вырвал из пачки сразу с десяток платочков и сунул их Тасе:
– На. Тушь размажешь.
Тася благодарно всхлипнула.
– Гад он, – сказал она и шумно высморкалась. – Паразит неблагодарный… Что мне делать-то, Леша?
– Где она?
– Где была, там уж нет. Леха, ну чего ты от меня хочешь?
– Я не верю ни единому твоему слову, Кит. Ты патологический врун. Всю жизнь тем и живешь. Недаром тебя зовут Врушкин-Маврушкин. Комбинация с банковской ячейкой – в твоем стиле. И деньги твои, и квартирка. Которую спустя какое-то время ты снова продашь.
– Ну почему ты мне не веришь?!
– Потому что тебе никто не верит.
– Хорошо, – Кит обреченно вздохнул. – Как на духу тебе, Алексей Алексеевич. – «Надо же! И отчество вспомнил!» – Загнал я тачку и страховку получил. Тебя, дурака, вокруг пальца обвел. Думал поглумиться над бывшим ментом.
– Э, нет, – погрозил ему Алексей. – Дурак я был, когда показания страховому агенту давал. Пожалел тебя, дурака, – не удержался он. – Ведь я понял, что машину не угоняли. Но подумал: надо мне это? А теперь и сам стал жертвой. Потому что мне не выгодно расторжение сделки. Мне нужны деньги, Кит.
– Так и мне нужны! – горячо сказал Маврушкин. – Я скажу тебе всю правду, – он с опаской обернулся. – Женщина у меня.
– Любовница, что ли?
– Тихо ты! Я тебе, как мужик мужику. Врезался я, Леха. По уши. Девка молодая, кровь с молоком. На двадцать лет меня моложе, – похвастался Кит. – Я ведь знаю: и ты от своей бабы гулял.
– Кто тебе сказал?! – вытаращил глаза Алексей.
– Про пацана твоего, что в Канаде? Тоже мне, секрет, – хмыкнул Маврушкин. «Да, деревня… Ничего-то ты от них не утаишь!» – Поэтому ты меня должен понять.
– Седина в бороду, бес в ребро?
– Точно! Кризис среднего возраста, – серьезно сказал Кит.
– Тася знает?
– Откуда… Стой! – сообразил вдруг Маврушкин. – Какая-то она не такая в последнее время. Смотрит на меня.
– А раньше не смотрела? – съязвил Алексей.
– Да ты не понял. Смотрит – это когда смотрит. Словно спросить чего-то хочет. Так и сверлит взглядом затылок. Обернешься – глаза отводит. И молчит.
– А ты бы спросил: чего смотришь?
– Да не до того мне было, – с досадой сказал Кит. – Я ж сказал: врезался. Но если Таисия узнала…
– Разведется?
– Спятил, что ли? Двое детей!
– Но когда ты собрался от жены уйти, ты о детях не думал.
– В точку попал. Девка молодая, сладкая, ну и я вроде годков пятнадцать скинул. Про секс, знаешь, небось?
– Небось. Значит, секс с женой тебе наскучил?
– Честно? Не стояк. А тут клянусь, как виагры наелся!
Алексей вздохнул. Верить, нет? Но если с этой точки зрения посмотреть на поведение Маврушкина в день заключения сделки, то все становится понятно. Частые звонки ему на мобильник, долгие отлучки. Там интерес понятный: денежный. Небось, девица любовника допрашивала: ну, как? Состоялась сделка? Деньги в ячейке? Китушка с отчетом бегал, да ворковал попутно со своей сладенькой.
– Ладно, давай про деньги, – велел он Киту.
– Я хату хотел купить и съехать.
– Квартиру, как я понимаю, оформить хотел на новую жену?
– Пополам, – вздохнул Кит.
– Но для этого надо жениться.
– Так я и хотел!
– Ты мне поклянись: чтоб я импотентом стал, – подыграл Киту Алексей.
– Да чтоб у меня никогда больше не встал, если я взял эти деньги! Самым святым клянусь!
– Допустим, верю. А если узнала Таисия, могла она сделать «куклу»?
– Кто? Тася? Да ты что! Хотя… Черт ее знает. Она вроде дура, а вроде и не дура.
– Не в ее интересах, чтобы ты ушел к другой. А двадцатилетняя девушка тебя без квартиры не примет. Она ведь приезжая?
– Точно. С Украины.
– И ты решил жениться, – задумчиво сказал Алексей.
– Я сына хочу, – заныл Кит. – У тебя-то есть.
– Хватит о детях. Давай о деньгах.
– Да что ты заладил: деньги, деньги. Я, вон, на звонки не отвечаю, – Кит вынул из кармана вибрирующий мобильник. Звук он отключил.
– А ну, дай сюда! – протянул руку Алексей.
– Не веришь? Ты мне не веришь?! – Кит с обидой отдал ему вибрирующий телефон.
«Шуренок, зайка», – прочитал на дисплее Алексей. Аж скулы свело от приторной пошлости. Зайка, значит.
– Хочешь, сам у нее спроси, – честными глазами посмотрел на него Кит. – Я не знаю, как ей сказать, что у меня деньги сперли. Она ведь меня с миллионами ждет.
– Что, и хатку уже присмотрела? – Алексей задумчиво посмотрел на дисплей.
– А как же.
– Надуют тебя, Кит, – усмехнулся Алексей. – Сдается мне, не зайка твой Шуренок, а рыбка. Акула которая. Дорого ты заплатишь за свой кризис среднего возраста. Ты подумай, пока я деньги твои ищу. Хорошенько подумай. – Он встал.
Поднялся и Кит. Повел носом и оживился:
– Чу! Хавчик к нам в переговорку несут! Колбасой докторской пахнет!
Алексей и сам почувствовал голод. И с досадой посмотрел на часы. Нет у него времени чаи гонять. Поэтому он ограничился тем, что взял с подноса, который несла девушка, пару бутербродов, а кофе решил купить в автомате. Дойдя вместе с Китом до переговорки и пропустив вперед девушку, Алексей позвал:
– Тася, можно тебя на минутку?
Он увидел, как до корней волос вспыхнула Маврушкина. И понял: знает! Вот так пассаж! Таисия вполне могла украсть эти деньги! Она знала, что у мужа любовница и догадывалась, на что пойдут миллионы от продажи ее квартиры!
Кит посторонился с кривой усмешкой, пропуская к дверям жену. Остальные жадно накинулись на бутерброды. Все уже успели проголодаться.
Измена
– Ты чего спросить-то хотел? – поежилась Таисия.
Она, как и в первый день, была в платье, которое натянулось на ее грузной фигуре, подчеркивая выпирающий живот и складки на талии. В молодости Таисия была хороша, как бывает хороша деревенская молодуха, чья участь тащить на себе домашнее хозяйство и тешить по ночам охочего до полных и упругих женщин мужа. Румяные щеки, толстая русая коса, крутые бедра. Но такие женщины быстро стареют и становятся грузными. В народе их называют тетками.
– Эй, тетка, куда прешь!
Или:
– Тетя, вас здесь не стояло.
А на этих тетках, можно сказать, мир держится, потому что в отличие от почти бестелесных красоток, украшающих жизнь, тетки эти никакой работы не боятся. Нянечки, медсестры, продавцы на рынке, уборщицы… Алексей знал, что Тася закончила в юности какой-то техникум, но даже не удосужился спросить, какой именно. Она для него всегда была просто Тасей, хлебосольной соседкой по даче, матерью одной из подруг его дочери. Ксюша с охотой лопала домашние пирожки и плюшки, которые пекли у Маврушкиных и нахваливала Тасину шарлотку. Саша даже ходила как-то к Маврушкиным за рецептом.
Сердце у Алексея сжалось. Теперь он вынужден подозревать Тасю в краже, забыв об их многолетней дружбе. Ибо к Тасе он в отличие от Кита, которому давно уже не верил, относился с симпатией. И он, как можно мягче сказал:
– Поговорить надо. Идем.
И повел ее в угол, на диванчик. Какое-то время они молчали. Алексей тяжело вздохнул, Тася ответила коротким, но болезненным вздохом. Словно выпустила из пышной груди спертый воздух.
– Знаешь? – коротко спросил Алексей и посмотрел Тасе прямо в глаза.
Она разревелась. Алексей выхватил из кармана пачку бумажных платочков, которую взял, чтобы протирать сомнительные поверхности перед тем, как до них дотронуться. Он чуть не вырвал из пачки сразу с десяток платочков и сунул их Тасе:
– На. Тушь размажешь.
Тася благодарно всхлипнула.
– Гад он, – сказал она и шумно высморкалась. – Паразит неблагодарный… Что мне делать-то, Леша?