Великие Спящие. Том 2. Свет против Света
Часть 20 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
К’ирсан перехватил совершенно потрясенный взгляд Канда и досадливо поморщился.
– Да-да, загнали. Низвергли в Бездну и там заперли. И я до сих пор не могу осознать масштабы влияния существ, способных так обойтись пусть с ложным, но богом! – Император Сардуора покачал головой. – Все так привыкли называть вартагов сказкой, что плоды их деяний воспринимаются как часть естественного порядка вещей! И когда устоявшиеся законы и правила ломаются, отказываются принять новую реальность!
Канд собрался было задать какой-то вопрос, но Кайфат его сразу же перебил.
– Если ты о вартагах, то мне приходилось бывать в тех местах, где еще можно найти если не следы их присутствия, то хотя бы тень этих следов. Так что для меня они не миф и мифом никогда не были!
Молодой маг замотал головой.
– Вообще-то я хотел спросить про лжебогов, – сказал он, замявшись. – А может быть, Оррис как раз и есть истинный правитель Верхних и Нижних миров? И он всего лишь пытается вернуть себе то, что у него отняли… вартаги?
Кайфат презрительно фыркнул.
– Истинный правитель иных миров не будет маскироваться под кого-то, воруя чужую Силу. И уж точно не будет марать Свет в Бездне, призывать ненавидящих все живое слуг и опираться на помощь нечисти, – сказал он немного резковато. И спокойнее добавил: – Ближе всех к пониманию Творца Сущего Перворожденные… как бы я их ни ненавидел, но в делах Света они точно разбираются получше нашего… и они никогда не признавали Двуликого Орриса своим богом. А это о чем-то да говорит!
– Не знаю, но как-то это все… – замялся Канд, которого идеи богоборчества явно не прельщали.
– Я и говорю: умом все понимаю, а сердцем принять не могу, – кивнул К’ирсан. – Перспектива драки пусть с ослабевшим и растерявшим былую мощь богом не входила в мои планы на ближайшее будущее. Особенно со столь изворотливым богом! – Голос императора стал тише, и, чтобы услышать его дальнейшие слова, надо было изрядно напрячь слух. – Сын зари, занявший трон Вседержителя, Хронос, выдающий себя за Зевса… Все это даже звучит безумно, однако наш божок ухитрился провернуть нечто подобное даже из магической тюрьмы!
– Так как же тогда с ним драться?! – воскликнул Канд, в голове которого никак не могла улечься эта мысль.
– Да как обычно: напрягаясь изо всех сил и жертвуя чем можно и чем нельзя! – К’ирсан дернул уголком рта. – А еще ослабляя его везде, куда можем дотянуться. Зря, что ли, войну ордену Памяти объявили и культ этот поганый запретили?
Кавалькада как раз проезжала мимо развалин заброшенного храма Двуликого Орриса, и К’ирсан с мрачной иронией кивнул в его сторону. Боги живут, пока в них верят, так что чем меньше у гостя из Бездны источников этой могучей Силы, тем лучше.
Краем глаза Кайфат внезапно зацепил нечто странное. Какое-то движение вокруг шпиля на куполе капища лжебога – едва уловимое, но все-таки заметное. Пригляделся внимательнее и со стоном выдохнул:
– Да вы издеваетесь!!!
Из глубин полуобвалившегося здания медленно текли ручейки белесой, похожей на гной Силы, медленно собираясь над крышей и формируя нечто вроде пространственного узла. Той самой структуры, что предваряла открытие прохода на иные планы бытия.
Не обращая внимания на крики охраны и удивленный возглас Канда, К’ирсан повернул к храму и пришпорил тирра. За считаные минуты достиг остатков забора вокруг «обители Орриса», торопливо спешился и, не тратя времени на размышления, воззвал к своему Дару…
К моменту, когда ученик встал рядом, Кайфат уже закончил плетение, призванное выжечь Силу Бездны, и принялся за пространственную магию. На их счастье, полноценного Прорыва здесь не было, скорее речь шла о небольшой лазейке, вот-вот собирающейся возникнуть в нерушимой стене на границе реальности и тонких миров. Чтобы закрыть ее, больших усилий не требовалось, а потому и к помощи Канда К’ирсан обращаться не спешил.
– Возьми людей и отправляйся в ставку командования Южной армией. Пусть срочно проверят все храмы бывшего Харна. Вряд ли в каждом из них образовался такой же вот разрыв, но посмотреть надо! Заодно пусть привлекают к делу людей Руорка и Гарука. Теперь это их епархия! – приказал К’ирсан, позволив себе отвлечься от колдовства. – Я же, как закончу здесь, сразу отправлюсь на север. Хоть в столице и остался Мокс, на душе все равно неспокойно. Храм в Старом Гиварте достаточно большой и древний, чтобы стать источником подобной дряни, так что лучше бы мне оказаться там как можно скорее!
В подобные моменты Кайфат умел думать быстро и четко, молниеносно складывая из разрозненных обрывков картину целиком и принимая нужное решение. На то же натаскивал и Канда. И, видимо, какой-то толк от этого обучения был, раз ученик, не задавая вопросов, кивнул и помчался выполнять распоряжение Владыки.
Впрочем, свою роль здесь могла сыграть и беседа на тему явления лжебога. Даже дурак не остался бы равнодушным после таких новостей, а уж кем-кем, но дураком Канд не был!..
Как не был дураком и К’ирсан Кайфат, для которого пробудившийся храм стал не проявлением мощи ставшего аватаром Рошага, а знаком, предвещающим окончательный приход в мир древнего бога. Времени осталось совсем мало. И к своему сожалению, Кайфат до сих пор не придумал способ избежать мести самого могущественного своего врага…
* * *
Последние годы, занимаясь то исследованиями, то общественной работой, то пропадая в секретных командировках, Олег редко баловал себя прогулками по городу. Обычными прогулками, когда никуда не спешишь, не торопишься, когда идешь не куда-то конкретно, а просто идешь, без цели и смысла. Лениво переставляя ноги, отгородившись от окружающих завесой раздумий.
Однако после гибели жены все поменялось. Боль от потери и невозможности отомстить – убийцу ему так и не выдали – рвала душу и ослепляла разум. То, что раньше увлекало и пробуждало жажду жизни, теперь выглядело пресным и пустым. Олег сам себе казался лишним и ненужным. Он не мог сосредоточиться ни на каком деле, все валилось из рук, а мысли раз за разом возвращались к причиненной ему обиде. И, чтобы не сойти с ума, он нашел себя именно в прогулках по городу. Замещая бессмысленным движением невозможность как-то изменить себя изнутри.
Гулял по старому центру, бродил по торговым кварталам и плутал в хаосе улочек бедняцких районов. Всякий раз Олег старался выбирать новый маршрут, боясь, что приевшиеся виды не смогут отвлечь от дурных мыслей и он сорвется. Не ударится в истерику, не станет устраивать скандалы, а подпадет под мрачное очарование таящихся в его сердце демонов злобы и отдастся на волю магии. Магии дикой, неуправляемой и разрушающей все, чего она касается. А уж в том, что последствия данного выброса Силы будут впечатляющими, можно не сомневаться. Пошедший вразнос Истинный маг третьего ранга способен ой как на многое…
В этот день Олег направился в сторону южного рынка и помимо уже ставшего привычного уныния и обиды переживал еще и вспышку раздражения. Перед самым его уходом из поместья нанятая для ухода за Тураном няня вдруг посмела сделать Чимиру замечание, посоветовав больше внимания уделять потерявшему мать малышу. Мол, тяжело ему и одиноко, и никто чужой не заменит родную кровь… И пусть определенная правда в ее словах была, позволять какой-то служанке лезть к себе в душу Олег не собирался. Не ее хфургово дело, что и как он делает! Так что пожелание сменить место работы вздорная девка могла бы озвучить и менее экстравагантным способом.
До рынка оставалось пройти еще несколько улиц, когда ноги вынесли ничуть не успокоившегося Олега на небольшую площадь перед обветшалым и давным-давно заброшенным храмом Двуликого Орриса. В другой раз он спокойно прошел бы мимо, но дорогу перегородила толпа горожан. Почти полсотни человек – рабочих с окраин, торгашей и даже дворян – соляными столпами замерли перед входом в обитель бога и, кажется, даже дышали через раз. Мало того, они никак не отреагировали на появление Истинного мага! Причем мага раздраженного, способного устроить дерзким смертным сколь угодно большие неприятности. И даже когда Олег выпустил на волю свое недовольство, проявившееся в прокатившейся во все стороны волне горячего воздуха, никто и не подумал дать ему проход. Люди все так же завороженно внимали речам какого-то деда в изодранной рясе, беснующегося на пороге храма.
Волей-неволей Олег прислушался к словам юродивого и… вздрогнул, осознав, что его разум на две-три секунды словно бы затянуло в вязкий омут беспамятства. В голове же закрутились вихри из обрывков фраз и неизвестного происхождения цитат, за которыми пряталось что-то про орден Памяти и необходимость «прозреть».
Какого мархуза?! Инстинкты боевого мага моментально заставили Олега забыть про рефлексии и начать готовиться к битве. Ручеек Света вымыл из тонкого тела инородное влияние, чары Радужного Щита отгородили от внешнего мира, а заклинание Истинного зрения позволило взглянуть на мир во всех его красках.
И увиденное Олегу совсем не понравилось.
Под магическим взором храм мгновенно растворился в тенях, оставив вместо себя нечто такое, что раньше казалось немыслимым для столицы Нолда – небольшую прореху в пространстве. Причем ведущую не в какие-то иные миры, а в самую что ни на есть Бездну. Жадную и вечно голодную, уже протянувшую свои липкие щупальца к старику-проповеднику и людям в толпе.
От открывшейся перед ним картины Чимир откровенно оторопел. И далеко не сразу сообразил, как в таких случаях надо действовать. Когда же секундная слабость прошла, что-либо предпринимать стало поздно. Старик истошно заорал: «Узрите!», и до сих пор существующий в реальном мире храм принялся словно бы схлопываться сам в себя. А над ним возник тот самый видимый Истинным взором провал в глубины Бездны.
– Мархуз! – только и успел выдохнуть Олег, как вслед за домом Двуликого начали меняться и люди.
Только они не пропадали, как древнее здание, а перерождались в нечто совершенно новое. Искаженное и уродливое, одним своим видом бросающее вызов замыслам истинного творца. Одни вырастали в размерах, приобретая внешность двух- или даже трехголовых тарков, другие начинали отдаленно походить то ли на змееногов, то ли их дальних родственников, а третьи и вовсе преображались в нечто бесформенное.
Причем все это происходило чрезвычайно быстро и в нарушение всех канонов классической магии, не давая жертвам волшбы никаких шансов адаптироваться к изменениям. Сила Бездны не только обрекла людей на обращение в монстров, но и лишила надежды сохранить ясность ума. И спустя считаные мгновения перед храмом вместо завороженных горожан и их безумного пастыря появилась толпа ярящихся, жаждущих крови чудовищ. И именно Чимира все они сделали своей первой целью.
Хафф его знает, можно ли было спасти несчастных от уготованной им судьбы или нет, Олег разбираться не стал. Как-то быстро забыв про данную когда-то клятву защищать Нолд и его жителей, он безо всякой жалости ударил по толпе тварей боевой магией. И не испытывал о том ни капли сожалений!
Монстры еще не успели сделать и пары шагов, как Олег широко развел руки и выпустил в сторону порождений Бездны образовавшийся между ладонями огненный полумесяц. Раньше такими чарами он мог уничтожить троих-четверых смертных или же располовинить парочку мелких демонов, но на этот раз магия Чимира показала много лучший результат. И первое же заклинание превратило в дымящиеся обрубки десять или около того тварей – то ли им не хватило Силы для защиты, то ли не успели завершить преобразование и потому оказались слабы, но волшбе Олега они были не соперники.
Одну за другой адепт Земли и Огня выпустил по переродившимся согражданам пять дуг из пламени, и каждая нашла свою цель. Через полторы минуты избиения на залитой кровью, точно скотобойня, площади среди обезображенных останков на ногах остались лишь шесть монстров. И, раз устояли перед магией Олега, завершить перерождение они таки успели.
Но Чимира неудачами подобного рода было не пронять. Он являлся адептом нескольких Стихий одновременно, так что устойчивость врага к тому или иному виду магии не делала его беспомощным. И там, где пасовал Огонь, на помощь всегда могла прийти Земля.
Олег, не жалея мощи, швырнул в монстров несколько заклинаний Костедробилки… И за считаные мгновения число противников сократилось до одного. Сильного, могущественного и омерзительного настолько, что даже от его вида перехватывало дыхание. В его облике проглядывали черты одновременно змеи, волка и быка, на широких плечах крепко сидели две безглазые и безносые головы, а на обоих запястьях красовались сотворенные магией браслеты.
В этот момент уцелевший монстр сам атаковал Олега. Сжатое до диаметра портняжной иглы Копье Силы вонзилось в защиту Чимира, и та не устояла. Магия чудовища пробила оборону чародея и ранила его в грудь. И хотя травма оказалась не слишком серьезной, ее вполне хватило, чтобы впустить Силу Бездны в тело Олега. И попытаться запустить механизм трансформации.
Но надежды твари не оправдались. Вспыхнувшая в сердце Олега ненависть – чистая, как Истинный Огонь, и праведная, как сила Творца, – породила такую Силу, что она прокатилась по его энергетическим каналам точно цунами и лучше иного яда выжгла любые следы чужой волшбы. Оковы враждебной магии были тотчас разорваны, и теперь уже Олег получил возможность ударить всей своей мощью. И произошло это как-то настолько легко и гладко, даже без придания магии видимости хоть какого-то заклинания, что наглую тварь буквально разорвало в клочья. А пережитое ощущение вызвало у Чимира что-то вроде озарения. Озарения, позволившего иначе взглянуть на обе Стихии и их взаимосвязь со Светом и заставившего Дар Олега невозможным образом перескочить на следующую ступень.
Чимир даже не сразу понял, что сравнялся в ранге со своим бывшим Учителем Айрунгом. И лишь когда по одной его воле зависший в воздухе провал в Бездну оказался заключен в ограничительный барьер из силовых линий, задумался о резко возросших способностях. Раньше такое было ему точно не под силу!
А раз так, то, может, и ему стоило попробовать пойти по пути Айрунга и заявить о желании стать Магистром? Во всяком случае, формально такое право у него было… Эта мысль сильно развеселила Олега. Он даже впервые после гибели жены расхохотался. Пусть зло и яростно, но все же расхохотался. А успокоившись, с подобающим Истинному магу самообладанием принялся заделывать прореху в ткани реальности.
К моменту, когда на место недавней битвы прибыли изрядно припозднившиеся боевые отряды Наказующих и Охранителей, угроза нового выброса энергии Бездны была уже устранена.
* * *
Разумные никогда не ценят того, чем обладают. Сплошь и рядом они стремятся к несбыточному, пытаются достичь каких-то немыслимых вершин, а вещи обыденные, привычные всячески игнорируют. Считают их чем-то неизменным, обязанным существовать всегда, ну или хотя бы пока существуют они сами.
Увы, мир жесток к идеалистам. И столкновение с реальностью порой не просто приземляет унесшегося в эмпиреи мечтателя, а еще и оставляет в душе и теле болезненную отметину на память об уроке.
Сухарт идеалистом никогда не был, однако жестокость мира испытал на себе сполна. Сначала он потерял руку, так до конца с этим не смирился, но затем… затем случилась битва при Козьих горах, и он вдруг осознал, что даже самая плохая ситуация может стать еще хуже. Отгрызенная немертвой тварью правая нога ниже колена, проникающее ранение в живот и кислотный ожог от разорвавшегося рядом пульсара на половину спины – вот цена его участия в сражении. И принять ее было… сложно. С действительностью Сухарта примиряло лишь то соображение, что лучше быть одноруким и одноногим калекой, чем мертвецом…
Битва при Козьих горах, куда гномов втянули Перворожденные и в которой Сухарт командовал гномьим войском, перемолола армии членов Альянса Света, точно адские жернова. Из тысяч выжили десятки, в лучшем случае сотни. Причем домой они вернулись сплошь и рядом израненные, истерзанные тварями и отравленные эманациями Бездны.
В этом смысле Сухарту действительно повезло, и он искренне благодарен вытащившим его из пекла сражения сородичам, не бросившим калеку на потеху монстрам. Что до потери конечности… был у него один протез, станет два. Другого такое могло бы и раздавить, но у Сухарта было дело, и этому делу он посвятил всю свою жизнь. На долгие рефлексии и разрушительную жалость к самому себе у него попросту не оставалось времени.
Вот как, например, сейчас. Вместо того чтобы лежать погруженным в печальные думы, Сухарт сидел за столом и возился с протезом руки. Наконец секретный замок щелкнул, механическая кисть раскрылась, и в центре ладони возникла потайная полость. По задумке создателей артефакта там предполагалось прятать какое-нибудь оружие или амулет, но гном приспособил ее для другой цели. Как оказалось, место идеально подходило для хранения одного медальона. Эльфийского, украденного или снятого – кому какая позиция ближе – с тела погибшего князя-мага Длинноухих. И что-то менять гномский генерал пока не собирался.
В руки Сухарта медальон попал совершенно случайно. Отряд подгорных жителей, которым он командовал, отвечал по большей части за поддержку сражающихся людей и эльфов огнем из пушек бронеходов и уничтожение с помощью разного рода смертоубийственных механизмов тех тварей, что прорвались через выстроенный солдатами периметр. Со своими обязанностями бородачи справлялись не хуже многих до тех пор, пока все не рухнуло и в спину силам Альянса не ударили нолдцы.
Как все тогда происходило, Сухарт знал только с чужих слов. Прилетевший словно из ниоткуда магический заряд – то ли гигантский пульсар, то ли малоизвестный вариант Плевка Вулкана – влетел точнехонько в зарядный ящик одного из бронеходов и вызвал колоссальной силы взрыв. Всех находившихся поблизости гномов – кого не убило на месте взрывной волной и не сожгло в магическом пламени – раскидало в стороны. Одним из таких «везунчиков» оказался Сухарт. Гномский генерал пролежал без сознания где-то около получаса. Вроде бы недолго, но этого времени оказалось достаточно для того, чтобы ситуация на поле битвы полностью изменилась. Порядок сменился хаосом, а надежды на победу рухнули под напором орд тварей.
Сухарт и очнулся-то лишь потому, что какой-то монстр походя отхватил у него часть ноги. И вспышка боли моментально выдернула гнома из плена беспамятства. Дальше ему снова повезло. Занятым дракой с магами Братства и эльфийскими воинами порождениям Бездны было не до коротышки-недобитка. Поэтому он смог сначала ползком выбраться из общей свалки, а затем, найдя укрытие под развалившейся повозкой, перевязал себе раны и принял имевшиеся у него лечебные зелья.
Очень скоро Сухарту стало гораздо лучше. Он даже смог оглядеться по сторонам и, обнаружив в каких-то пяти-шести саженях от своего укрытия погибшего эльфийского князя-мага, найти в себе силы, чтобы добраться до его тела. Зачем, он и сам тогда толком не знал. Сухарта вел не разум, а скорее инстинкт опытного агента, привыкшего в любой ситуации искать возможности и выгоды. И инстинкт не подвел: генерал обнаружил на шее эльфа приметный медальон, до краев наполненный какой-то магией.
Именно в тот момент, когда Сухарт доставал злополучный трофей, его и обнаружил Олег Чимир. Гном даже помыслить не мог, что судьба сведет его в такой момент с имеющим на него зуб нолдцем. Однако это произошло, заклятые враги встретились взглядами, и… ничего. Олегу было явно не до Сухарта. Может, маг и не пожалел бы для гнома какого-нибудь смертельного заклинания, но тот воспользовался сумятицей боя и скрылся с глаз Чимира. Специально искать же его колдун не стал. Впрочем, даже будь все иначе, подгорного генерала к тому моменту уже нашли двое сородичей и помогли убраться подальше от сражающихся… Сухарт был спасен.
Дальнейшее бегство через Вольные баронства до Орлиной гряды генерал помнил смутно. Раны воспалились, его постоянно лихорадило, то и дело накатывал горячечный бред. В себя он пришел уже в подгорной лечебнице, откуда, едва ощутив в себе силы, банально сбежал. И лишь оказавшись дома, чуточку отлежавшись, смог добраться до захваченного эльфийского медальона…
Трофей в теплом свете лампы выглядел элегантно и красиво. С обеих сторон кругляш покрывала затейливая резьба с древесными мотивами в оформлении и изображением меллорна в центре. Но никаких подсказок, что это такое и для чего нужно, не было, что ставило под сомнение ценность добычи. Вдруг это просто украшение, важное лишь для его бывшего хозяина? Или экзотический защитный артефакт – правда, так и не спасший эльфа от гибели. Применений у магических медальонов много, с ходу и не разберешься…
К моменту, когда слуга сообщил о прибытии гостя, а следом в комнату быстрым шагом вошел Зигмунд Хитромудрый, Сухарт уже успел убрать трофей в тайник в протезе и погрузиться в размышления.
– Приветствую героя Орлиной гряды! – объявил Старейшина с порога. – Как самочувствие?
Несмотря на бодрый тон, участия в голосе не ощущалось. Было заметно, что Зигмунд пришел сюда не ради Сухарта, а совершенно по иным соображениям, далеким от заботы о здоровье сородича.
– Старейшина, можно без дешевого пафоса? – проскрипел Сухарт, отворачиваясь от Хитромудрого. – Хотя если вы и на этот раз мне протез принесли, то готов потерпеть. Недолго, правда!
– Протез? Скажи спасибо, что тебе обвинения в гибели наших бойцов не предъявили! – Старейшина посерьезнел. – Мало того, героем сделали! Все новостные листки только о тебе и пишут…
– Зигмунд, я уже достаточно повидал жизнь, чтобы не покупаться на слова, – скривился Сухарт. – Говори, чего от меня опять надо, и проваливай.
Быть может, и не стоило так разговаривать с представителем Совета Старейшин, но Сухарт не мог сдержаться. Слишком велика была его обида на тех, кто заставил его участвовать в битве на стороне эльфов, чтобы он молчал и терпел.
– А сам-то как думаешь? – спросил Зигмунд, прищурившись.
Сухарт вздохнул.
– Думаю, что колодец в Бездну в Сердце Гор уже вовсю фонтанирует Силой и вы понятия не имеете, что с ним делать. И теперь вам нужен я, чтобы наладить диалог с кем-нибудь достаточно могущественным, чтобы решить эту проблему, – сказал он устало.
– Да-да, загнали. Низвергли в Бездну и там заперли. И я до сих пор не могу осознать масштабы влияния существ, способных так обойтись пусть с ложным, но богом! – Император Сардуора покачал головой. – Все так привыкли называть вартагов сказкой, что плоды их деяний воспринимаются как часть естественного порядка вещей! И когда устоявшиеся законы и правила ломаются, отказываются принять новую реальность!
Канд собрался было задать какой-то вопрос, но Кайфат его сразу же перебил.
– Если ты о вартагах, то мне приходилось бывать в тех местах, где еще можно найти если не следы их присутствия, то хотя бы тень этих следов. Так что для меня они не миф и мифом никогда не были!
Молодой маг замотал головой.
– Вообще-то я хотел спросить про лжебогов, – сказал он, замявшись. – А может быть, Оррис как раз и есть истинный правитель Верхних и Нижних миров? И он всего лишь пытается вернуть себе то, что у него отняли… вартаги?
Кайфат презрительно фыркнул.
– Истинный правитель иных миров не будет маскироваться под кого-то, воруя чужую Силу. И уж точно не будет марать Свет в Бездне, призывать ненавидящих все живое слуг и опираться на помощь нечисти, – сказал он немного резковато. И спокойнее добавил: – Ближе всех к пониманию Творца Сущего Перворожденные… как бы я их ни ненавидел, но в делах Света они точно разбираются получше нашего… и они никогда не признавали Двуликого Орриса своим богом. А это о чем-то да говорит!
– Не знаю, но как-то это все… – замялся Канд, которого идеи богоборчества явно не прельщали.
– Я и говорю: умом все понимаю, а сердцем принять не могу, – кивнул К’ирсан. – Перспектива драки пусть с ослабевшим и растерявшим былую мощь богом не входила в мои планы на ближайшее будущее. Особенно со столь изворотливым богом! – Голос императора стал тише, и, чтобы услышать его дальнейшие слова, надо было изрядно напрячь слух. – Сын зари, занявший трон Вседержителя, Хронос, выдающий себя за Зевса… Все это даже звучит безумно, однако наш божок ухитрился провернуть нечто подобное даже из магической тюрьмы!
– Так как же тогда с ним драться?! – воскликнул Канд, в голове которого никак не могла улечься эта мысль.
– Да как обычно: напрягаясь изо всех сил и жертвуя чем можно и чем нельзя! – К’ирсан дернул уголком рта. – А еще ослабляя его везде, куда можем дотянуться. Зря, что ли, войну ордену Памяти объявили и культ этот поганый запретили?
Кавалькада как раз проезжала мимо развалин заброшенного храма Двуликого Орриса, и К’ирсан с мрачной иронией кивнул в его сторону. Боги живут, пока в них верят, так что чем меньше у гостя из Бездны источников этой могучей Силы, тем лучше.
Краем глаза Кайфат внезапно зацепил нечто странное. Какое-то движение вокруг шпиля на куполе капища лжебога – едва уловимое, но все-таки заметное. Пригляделся внимательнее и со стоном выдохнул:
– Да вы издеваетесь!!!
Из глубин полуобвалившегося здания медленно текли ручейки белесой, похожей на гной Силы, медленно собираясь над крышей и формируя нечто вроде пространственного узла. Той самой структуры, что предваряла открытие прохода на иные планы бытия.
Не обращая внимания на крики охраны и удивленный возглас Канда, К’ирсан повернул к храму и пришпорил тирра. За считаные минуты достиг остатков забора вокруг «обители Орриса», торопливо спешился и, не тратя времени на размышления, воззвал к своему Дару…
К моменту, когда ученик встал рядом, Кайфат уже закончил плетение, призванное выжечь Силу Бездны, и принялся за пространственную магию. На их счастье, полноценного Прорыва здесь не было, скорее речь шла о небольшой лазейке, вот-вот собирающейся возникнуть в нерушимой стене на границе реальности и тонких миров. Чтобы закрыть ее, больших усилий не требовалось, а потому и к помощи Канда К’ирсан обращаться не спешил.
– Возьми людей и отправляйся в ставку командования Южной армией. Пусть срочно проверят все храмы бывшего Харна. Вряд ли в каждом из них образовался такой же вот разрыв, но посмотреть надо! Заодно пусть привлекают к делу людей Руорка и Гарука. Теперь это их епархия! – приказал К’ирсан, позволив себе отвлечься от колдовства. – Я же, как закончу здесь, сразу отправлюсь на север. Хоть в столице и остался Мокс, на душе все равно неспокойно. Храм в Старом Гиварте достаточно большой и древний, чтобы стать источником подобной дряни, так что лучше бы мне оказаться там как можно скорее!
В подобные моменты Кайфат умел думать быстро и четко, молниеносно складывая из разрозненных обрывков картину целиком и принимая нужное решение. На то же натаскивал и Канда. И, видимо, какой-то толк от этого обучения был, раз ученик, не задавая вопросов, кивнул и помчался выполнять распоряжение Владыки.
Впрочем, свою роль здесь могла сыграть и беседа на тему явления лжебога. Даже дурак не остался бы равнодушным после таких новостей, а уж кем-кем, но дураком Канд не был!..
Как не был дураком и К’ирсан Кайфат, для которого пробудившийся храм стал не проявлением мощи ставшего аватаром Рошага, а знаком, предвещающим окончательный приход в мир древнего бога. Времени осталось совсем мало. И к своему сожалению, Кайфат до сих пор не придумал способ избежать мести самого могущественного своего врага…
* * *
Последние годы, занимаясь то исследованиями, то общественной работой, то пропадая в секретных командировках, Олег редко баловал себя прогулками по городу. Обычными прогулками, когда никуда не спешишь, не торопишься, когда идешь не куда-то конкретно, а просто идешь, без цели и смысла. Лениво переставляя ноги, отгородившись от окружающих завесой раздумий.
Однако после гибели жены все поменялось. Боль от потери и невозможности отомстить – убийцу ему так и не выдали – рвала душу и ослепляла разум. То, что раньше увлекало и пробуждало жажду жизни, теперь выглядело пресным и пустым. Олег сам себе казался лишним и ненужным. Он не мог сосредоточиться ни на каком деле, все валилось из рук, а мысли раз за разом возвращались к причиненной ему обиде. И, чтобы не сойти с ума, он нашел себя именно в прогулках по городу. Замещая бессмысленным движением невозможность как-то изменить себя изнутри.
Гулял по старому центру, бродил по торговым кварталам и плутал в хаосе улочек бедняцких районов. Всякий раз Олег старался выбирать новый маршрут, боясь, что приевшиеся виды не смогут отвлечь от дурных мыслей и он сорвется. Не ударится в истерику, не станет устраивать скандалы, а подпадет под мрачное очарование таящихся в его сердце демонов злобы и отдастся на волю магии. Магии дикой, неуправляемой и разрушающей все, чего она касается. А уж в том, что последствия данного выброса Силы будут впечатляющими, можно не сомневаться. Пошедший вразнос Истинный маг третьего ранга способен ой как на многое…
В этот день Олег направился в сторону южного рынка и помимо уже ставшего привычного уныния и обиды переживал еще и вспышку раздражения. Перед самым его уходом из поместья нанятая для ухода за Тураном няня вдруг посмела сделать Чимиру замечание, посоветовав больше внимания уделять потерявшему мать малышу. Мол, тяжело ему и одиноко, и никто чужой не заменит родную кровь… И пусть определенная правда в ее словах была, позволять какой-то служанке лезть к себе в душу Олег не собирался. Не ее хфургово дело, что и как он делает! Так что пожелание сменить место работы вздорная девка могла бы озвучить и менее экстравагантным способом.
До рынка оставалось пройти еще несколько улиц, когда ноги вынесли ничуть не успокоившегося Олега на небольшую площадь перед обветшалым и давным-давно заброшенным храмом Двуликого Орриса. В другой раз он спокойно прошел бы мимо, но дорогу перегородила толпа горожан. Почти полсотни человек – рабочих с окраин, торгашей и даже дворян – соляными столпами замерли перед входом в обитель бога и, кажется, даже дышали через раз. Мало того, они никак не отреагировали на появление Истинного мага! Причем мага раздраженного, способного устроить дерзким смертным сколь угодно большие неприятности. И даже когда Олег выпустил на волю свое недовольство, проявившееся в прокатившейся во все стороны волне горячего воздуха, никто и не подумал дать ему проход. Люди все так же завороженно внимали речам какого-то деда в изодранной рясе, беснующегося на пороге храма.
Волей-неволей Олег прислушался к словам юродивого и… вздрогнул, осознав, что его разум на две-три секунды словно бы затянуло в вязкий омут беспамятства. В голове же закрутились вихри из обрывков фраз и неизвестного происхождения цитат, за которыми пряталось что-то про орден Памяти и необходимость «прозреть».
Какого мархуза?! Инстинкты боевого мага моментально заставили Олега забыть про рефлексии и начать готовиться к битве. Ручеек Света вымыл из тонкого тела инородное влияние, чары Радужного Щита отгородили от внешнего мира, а заклинание Истинного зрения позволило взглянуть на мир во всех его красках.
И увиденное Олегу совсем не понравилось.
Под магическим взором храм мгновенно растворился в тенях, оставив вместо себя нечто такое, что раньше казалось немыслимым для столицы Нолда – небольшую прореху в пространстве. Причем ведущую не в какие-то иные миры, а в самую что ни на есть Бездну. Жадную и вечно голодную, уже протянувшую свои липкие щупальца к старику-проповеднику и людям в толпе.
От открывшейся перед ним картины Чимир откровенно оторопел. И далеко не сразу сообразил, как в таких случаях надо действовать. Когда же секундная слабость прошла, что-либо предпринимать стало поздно. Старик истошно заорал: «Узрите!», и до сих пор существующий в реальном мире храм принялся словно бы схлопываться сам в себя. А над ним возник тот самый видимый Истинным взором провал в глубины Бездны.
– Мархуз! – только и успел выдохнуть Олег, как вслед за домом Двуликого начали меняться и люди.
Только они не пропадали, как древнее здание, а перерождались в нечто совершенно новое. Искаженное и уродливое, одним своим видом бросающее вызов замыслам истинного творца. Одни вырастали в размерах, приобретая внешность двух- или даже трехголовых тарков, другие начинали отдаленно походить то ли на змееногов, то ли их дальних родственников, а третьи и вовсе преображались в нечто бесформенное.
Причем все это происходило чрезвычайно быстро и в нарушение всех канонов классической магии, не давая жертвам волшбы никаких шансов адаптироваться к изменениям. Сила Бездны не только обрекла людей на обращение в монстров, но и лишила надежды сохранить ясность ума. И спустя считаные мгновения перед храмом вместо завороженных горожан и их безумного пастыря появилась толпа ярящихся, жаждущих крови чудовищ. И именно Чимира все они сделали своей первой целью.
Хафф его знает, можно ли было спасти несчастных от уготованной им судьбы или нет, Олег разбираться не стал. Как-то быстро забыв про данную когда-то клятву защищать Нолд и его жителей, он безо всякой жалости ударил по толпе тварей боевой магией. И не испытывал о том ни капли сожалений!
Монстры еще не успели сделать и пары шагов, как Олег широко развел руки и выпустил в сторону порождений Бездны образовавшийся между ладонями огненный полумесяц. Раньше такими чарами он мог уничтожить троих-четверых смертных или же располовинить парочку мелких демонов, но на этот раз магия Чимира показала много лучший результат. И первое же заклинание превратило в дымящиеся обрубки десять или около того тварей – то ли им не хватило Силы для защиты, то ли не успели завершить преобразование и потому оказались слабы, но волшбе Олега они были не соперники.
Одну за другой адепт Земли и Огня выпустил по переродившимся согражданам пять дуг из пламени, и каждая нашла свою цель. Через полторы минуты избиения на залитой кровью, точно скотобойня, площади среди обезображенных останков на ногах остались лишь шесть монстров. И, раз устояли перед магией Олега, завершить перерождение они таки успели.
Но Чимира неудачами подобного рода было не пронять. Он являлся адептом нескольких Стихий одновременно, так что устойчивость врага к тому или иному виду магии не делала его беспомощным. И там, где пасовал Огонь, на помощь всегда могла прийти Земля.
Олег, не жалея мощи, швырнул в монстров несколько заклинаний Костедробилки… И за считаные мгновения число противников сократилось до одного. Сильного, могущественного и омерзительного настолько, что даже от его вида перехватывало дыхание. В его облике проглядывали черты одновременно змеи, волка и быка, на широких плечах крепко сидели две безглазые и безносые головы, а на обоих запястьях красовались сотворенные магией браслеты.
В этот момент уцелевший монстр сам атаковал Олега. Сжатое до диаметра портняжной иглы Копье Силы вонзилось в защиту Чимира, и та не устояла. Магия чудовища пробила оборону чародея и ранила его в грудь. И хотя травма оказалась не слишком серьезной, ее вполне хватило, чтобы впустить Силу Бездны в тело Олега. И попытаться запустить механизм трансформации.
Но надежды твари не оправдались. Вспыхнувшая в сердце Олега ненависть – чистая, как Истинный Огонь, и праведная, как сила Творца, – породила такую Силу, что она прокатилась по его энергетическим каналам точно цунами и лучше иного яда выжгла любые следы чужой волшбы. Оковы враждебной магии были тотчас разорваны, и теперь уже Олег получил возможность ударить всей своей мощью. И произошло это как-то настолько легко и гладко, даже без придания магии видимости хоть какого-то заклинания, что наглую тварь буквально разорвало в клочья. А пережитое ощущение вызвало у Чимира что-то вроде озарения. Озарения, позволившего иначе взглянуть на обе Стихии и их взаимосвязь со Светом и заставившего Дар Олега невозможным образом перескочить на следующую ступень.
Чимир даже не сразу понял, что сравнялся в ранге со своим бывшим Учителем Айрунгом. И лишь когда по одной его воле зависший в воздухе провал в Бездну оказался заключен в ограничительный барьер из силовых линий, задумался о резко возросших способностях. Раньше такое было ему точно не под силу!
А раз так, то, может, и ему стоило попробовать пойти по пути Айрунга и заявить о желании стать Магистром? Во всяком случае, формально такое право у него было… Эта мысль сильно развеселила Олега. Он даже впервые после гибели жены расхохотался. Пусть зло и яростно, но все же расхохотался. А успокоившись, с подобающим Истинному магу самообладанием принялся заделывать прореху в ткани реальности.
К моменту, когда на место недавней битвы прибыли изрядно припозднившиеся боевые отряды Наказующих и Охранителей, угроза нового выброса энергии Бездны была уже устранена.
* * *
Разумные никогда не ценят того, чем обладают. Сплошь и рядом они стремятся к несбыточному, пытаются достичь каких-то немыслимых вершин, а вещи обыденные, привычные всячески игнорируют. Считают их чем-то неизменным, обязанным существовать всегда, ну или хотя бы пока существуют они сами.
Увы, мир жесток к идеалистам. И столкновение с реальностью порой не просто приземляет унесшегося в эмпиреи мечтателя, а еще и оставляет в душе и теле болезненную отметину на память об уроке.
Сухарт идеалистом никогда не был, однако жестокость мира испытал на себе сполна. Сначала он потерял руку, так до конца с этим не смирился, но затем… затем случилась битва при Козьих горах, и он вдруг осознал, что даже самая плохая ситуация может стать еще хуже. Отгрызенная немертвой тварью правая нога ниже колена, проникающее ранение в живот и кислотный ожог от разорвавшегося рядом пульсара на половину спины – вот цена его участия в сражении. И принять ее было… сложно. С действительностью Сухарта примиряло лишь то соображение, что лучше быть одноруким и одноногим калекой, чем мертвецом…
Битва при Козьих горах, куда гномов втянули Перворожденные и в которой Сухарт командовал гномьим войском, перемолола армии членов Альянса Света, точно адские жернова. Из тысяч выжили десятки, в лучшем случае сотни. Причем домой они вернулись сплошь и рядом израненные, истерзанные тварями и отравленные эманациями Бездны.
В этом смысле Сухарту действительно повезло, и он искренне благодарен вытащившим его из пекла сражения сородичам, не бросившим калеку на потеху монстрам. Что до потери конечности… был у него один протез, станет два. Другого такое могло бы и раздавить, но у Сухарта было дело, и этому делу он посвятил всю свою жизнь. На долгие рефлексии и разрушительную жалость к самому себе у него попросту не оставалось времени.
Вот как, например, сейчас. Вместо того чтобы лежать погруженным в печальные думы, Сухарт сидел за столом и возился с протезом руки. Наконец секретный замок щелкнул, механическая кисть раскрылась, и в центре ладони возникла потайная полость. По задумке создателей артефакта там предполагалось прятать какое-нибудь оружие или амулет, но гном приспособил ее для другой цели. Как оказалось, место идеально подходило для хранения одного медальона. Эльфийского, украденного или снятого – кому какая позиция ближе – с тела погибшего князя-мага Длинноухих. И что-то менять гномский генерал пока не собирался.
В руки Сухарта медальон попал совершенно случайно. Отряд подгорных жителей, которым он командовал, отвечал по большей части за поддержку сражающихся людей и эльфов огнем из пушек бронеходов и уничтожение с помощью разного рода смертоубийственных механизмов тех тварей, что прорвались через выстроенный солдатами периметр. Со своими обязанностями бородачи справлялись не хуже многих до тех пор, пока все не рухнуло и в спину силам Альянса не ударили нолдцы.
Как все тогда происходило, Сухарт знал только с чужих слов. Прилетевший словно из ниоткуда магический заряд – то ли гигантский пульсар, то ли малоизвестный вариант Плевка Вулкана – влетел точнехонько в зарядный ящик одного из бронеходов и вызвал колоссальной силы взрыв. Всех находившихся поблизости гномов – кого не убило на месте взрывной волной и не сожгло в магическом пламени – раскидало в стороны. Одним из таких «везунчиков» оказался Сухарт. Гномский генерал пролежал без сознания где-то около получаса. Вроде бы недолго, но этого времени оказалось достаточно для того, чтобы ситуация на поле битвы полностью изменилась. Порядок сменился хаосом, а надежды на победу рухнули под напором орд тварей.
Сухарт и очнулся-то лишь потому, что какой-то монстр походя отхватил у него часть ноги. И вспышка боли моментально выдернула гнома из плена беспамятства. Дальше ему снова повезло. Занятым дракой с магами Братства и эльфийскими воинами порождениям Бездны было не до коротышки-недобитка. Поэтому он смог сначала ползком выбраться из общей свалки, а затем, найдя укрытие под развалившейся повозкой, перевязал себе раны и принял имевшиеся у него лечебные зелья.
Очень скоро Сухарту стало гораздо лучше. Он даже смог оглядеться по сторонам и, обнаружив в каких-то пяти-шести саженях от своего укрытия погибшего эльфийского князя-мага, найти в себе силы, чтобы добраться до его тела. Зачем, он и сам тогда толком не знал. Сухарта вел не разум, а скорее инстинкт опытного агента, привыкшего в любой ситуации искать возможности и выгоды. И инстинкт не подвел: генерал обнаружил на шее эльфа приметный медальон, до краев наполненный какой-то магией.
Именно в тот момент, когда Сухарт доставал злополучный трофей, его и обнаружил Олег Чимир. Гном даже помыслить не мог, что судьба сведет его в такой момент с имеющим на него зуб нолдцем. Однако это произошло, заклятые враги встретились взглядами, и… ничего. Олегу было явно не до Сухарта. Может, маг и не пожалел бы для гнома какого-нибудь смертельного заклинания, но тот воспользовался сумятицей боя и скрылся с глаз Чимира. Специально искать же его колдун не стал. Впрочем, даже будь все иначе, подгорного генерала к тому моменту уже нашли двое сородичей и помогли убраться подальше от сражающихся… Сухарт был спасен.
Дальнейшее бегство через Вольные баронства до Орлиной гряды генерал помнил смутно. Раны воспалились, его постоянно лихорадило, то и дело накатывал горячечный бред. В себя он пришел уже в подгорной лечебнице, откуда, едва ощутив в себе силы, банально сбежал. И лишь оказавшись дома, чуточку отлежавшись, смог добраться до захваченного эльфийского медальона…
Трофей в теплом свете лампы выглядел элегантно и красиво. С обеих сторон кругляш покрывала затейливая резьба с древесными мотивами в оформлении и изображением меллорна в центре. Но никаких подсказок, что это такое и для чего нужно, не было, что ставило под сомнение ценность добычи. Вдруг это просто украшение, важное лишь для его бывшего хозяина? Или экзотический защитный артефакт – правда, так и не спасший эльфа от гибели. Применений у магических медальонов много, с ходу и не разберешься…
К моменту, когда слуга сообщил о прибытии гостя, а следом в комнату быстрым шагом вошел Зигмунд Хитромудрый, Сухарт уже успел убрать трофей в тайник в протезе и погрузиться в размышления.
– Приветствую героя Орлиной гряды! – объявил Старейшина с порога. – Как самочувствие?
Несмотря на бодрый тон, участия в голосе не ощущалось. Было заметно, что Зигмунд пришел сюда не ради Сухарта, а совершенно по иным соображениям, далеким от заботы о здоровье сородича.
– Старейшина, можно без дешевого пафоса? – проскрипел Сухарт, отворачиваясь от Хитромудрого. – Хотя если вы и на этот раз мне протез принесли, то готов потерпеть. Недолго, правда!
– Протез? Скажи спасибо, что тебе обвинения в гибели наших бойцов не предъявили! – Старейшина посерьезнел. – Мало того, героем сделали! Все новостные листки только о тебе и пишут…
– Зигмунд, я уже достаточно повидал жизнь, чтобы не покупаться на слова, – скривился Сухарт. – Говори, чего от меня опять надо, и проваливай.
Быть может, и не стоило так разговаривать с представителем Совета Старейшин, но Сухарт не мог сдержаться. Слишком велика была его обида на тех, кто заставил его участвовать в битве на стороне эльфов, чтобы он молчал и терпел.
– А сам-то как думаешь? – спросил Зигмунд, прищурившись.
Сухарт вздохнул.
– Думаю, что колодец в Бездну в Сердце Гор уже вовсю фонтанирует Силой и вы понятия не имеете, что с ним делать. И теперь вам нужен я, чтобы наладить диалог с кем-нибудь достаточно могущественным, чтобы решить эту проблему, – сказал он устало.