Ведьмы, карта, карабин

Зафырчал мотор «буханки», я услышал, как фургон тронулся с места. Захлопали выстрелы — противник превентивно не давал мне высунуться из-за угла. И когда я все же рискнул высунуться, уазик уже свернул в боковую улицу.

Я обернулся к раненому и выматерился — снег и земля вокруг него были залиты кровью, которая фонтаном хлестала из бедра. К тому времени, как я успел выдернуть из джинсов ремень, раненый умер. Похоже, что я пробил бедренную артерию. Повезло, короче.

А затем послышался вой сирены — на выстрелы неслась еще одна «буханка», но на этот раз с синей полосой и мигалкой на крыше. Дружинники.

Я положил пистолет на землю и поднял руки, причем в левой у меня было удостоверение.



Когда я с сумкой спустился в подвал, Мила и Саня встретили меня обличающим:

— Твой кот сделал лужу! — И оба синхронно показали в угол, где и вправду на полу виднелась небольшая лужица.

Сам кот при этом сидел в другом углу с недоумевающим видом, чуть поджав забинтованную лапу, явно пытаясь понять, что тут не так.

— Ну так и правильно, пора, — пожал я плечами. — Сань, тащи швабру. Мила, салфетку подай, пожалуйста.

Сам я полез в топочную, где в углу были составлены пластиковые канистры. А затем, вытащив нож, я взялся разрезать одну двадцатилитровую вдоль, по шву, чтобы получить максимально просторный лоток. Пока такой, затем уже нормальный привезу. Затем, когда Саня с гордым видом протянул мне швабру и поставил ведро с водой на пол, я взял у Милы салфетку, краешком приложил к луже, после чего махнул Сане рукой и сказал:

— Все, можешь мыть.

Саня сделал возмущенное лицо, но протестовать не стал, быстро затер лужу. Кот наблюдал за всем с любопытством, бояться он уже явно перестал. Четко на место лужи я поставил импровизированный лоток, отсыпал в него наполнителя и бросил сверху смоченный в кошачьей моче кусок салфетки.

— Это зачем? — спросил Саня.

— Кошки свой туалет по запаху находят. Затем он пойдет в него снова, а как привыкнет, так мы начнем лоток двигать куда нам удобно.

— А куда нам удобно? — спросила Мила.

— В топочную, я думаю. Или в Санин угол.

— Да щас! — возмутился он. — Он еще и со стола у меня все посворачивает.

— Именно поэтому я тебе всегда советовал за собой убирать, — ответил я нравоучительно. — Никто не может запретить коту прыгать по столам… когда сможет. — Я посмотрел на его поджатую лапу.

— В топочную ставь, — буркнул Саня.

— Дорогая, ты грудку не сваришь? — протянул я пакет из «Свина и Кура» Миле. — И можно одно яичко вкрутую, на всякий случай.

— Я теперь и коту готовить буду? — Она аж задохнулась от возмущения.

— Не всегда, — успокоил я ее. — Просто я сейчас буду занят.

— Это чем?

— Делать когтеточку. — Я достал из пакета моток веревки. — Это важно, кот нуждается в когтеточке. Ему нужно когти точить.

— Ну это вообще, — закатила она глаза.

— Да ладно, ты его полюбишь, я уверяю.

— Ты лучше толком скажи, что случилось.

— Что случилось? Горожане за нами приглядывают. Кстати, Саня, я что-то интересное нашел. — Я вытащил из кармана несколько патронов, которые беспардонно вылущил из магазина, изъятого из пистолета убитого, и странный браслет-амулет, из резинового кольца и металлического пятачка. — Не посмотришь, что это? Только пули выбью, подожди. Мил, ну что ты ждешь? Торопись, кот голодный!

В общем, работа у нас закипела. Сначала я затолкал поочередно четыре патрона в желтый прозрачный молоток под названием «буллет пуллер» и выбил из них пули, после чего отдал их Сане. Затем взял метровый обрезок нетолстой доски и начал плотно мотать на него веревку. Это уже для кота. Когтеточка будет.

Спасибо Кузьминку, держать меня на месте стрельбы долго не стали, на всякий случай. Он сам приехал на происшествие, быстро раздал приказы, так что уже через двадцать минут я скорым шагом направился домой, успев ему лишь рассказать, что видел и кто это такой. Насчет уведенного амулета говорить ничего не стал. Сначала сами проверим, что это такое.

Кот между делом веревкой заинтересовался и подошел поближе. Подумав, сел на пол и начал здоровой лапой разматывающуюся веревку ловить, видимо помогая мне по мере возможности. Саня уже возился со своим оборудованием, Мила дома варила куриную грудку, так что все были при деле.

Спустилась Мила ровно тогда, когда я закончил с веревкой. Она покосилась на кота, который развалился на ее пледе, затем сказала:

— Я ее порезала и остудила, — и с этими словами протянула миску с кубиками белого куриного мяса. — И зачем ты принес этого кота?

— На счастье. И вообще. Что ему, на улице пропадать? Он бы умер уже завтра, в жгучую плесень влез.

— Ну если только так, — смилостивилась она. — Обедать пойдем?

— Я булочки принес, — вспомнил я. — Может, здесь перекусим? А то вечером все равно объедимся, Хмель же пригласил.

— Свяжешься с тобой…




Любой праздник — это подвал паба у Славы. Традиции иметь все же хорошо, наверное. Накрытый стол, хорошее пиво, ну и не только пиво. Своя компания, постоянная. И тихо, и уютно, и безопасно, что существенно по нынешним нелегким временам. О чем болтали? Больше о моем происшествии, понятное дело.

— Следили они, скорей всего, за самим домом. Хвостов ни за кем не пускали, поэтому наблюдатели из контрразведки их не засекли…

— А ты случайно нарвался, — добавил Дмитрий.

— Именно так, — кивнул я. — Вошел в Кишку в одном месте, вышел в другом, вернулся необычным маршрутом. В результате меня не видели. И к тому же, не войди этот мужик в кондитерскую или войди кто-то другой — я бы и не заметил ничего. Хотя ничего удивительного в этом нет, было бы скорее странно, если бы за нами не следили.

— Утомили они уже, следивши, — вздохнул Платон. — Вот где все это сидит. — Он похлопал себя сзади по шее. — Вот.

— Тут ты неоригинален. Но есть кое-что интересное. Сань?

Саня вытащил из кармана пластиковый пакетик, в котором лежала распиленная пополам пуля.

— Пробивает любой амулет, в том числе и алхимический. — Он выложил пакетик на стол. — Как будто его и нет.

— Макаровская? — спросил Дмитрий, взяв пакет со стола.

— Макаровская, — подтвердил я. — У убитого был ПМ. С такими пулями он снова становится нормальным пистолетом.

— Броники нужны, — сразу сказал бывший собровец.

— Согласен. Но дай Сане договорить, — кивнул я на сидевшего с кислым выражением лица чародея.

— Спасибо, — преувеличенно вежливо поблагодарил тот. — Век не забуду. Значит, так: тут никаких рун, как раньше, это сплав. И сплав твердый. То есть с ним можно делать не только пистолетные, но хоть пулеметные пули.

— И что за сплав? — Дмитрий заметно напрягся.

— Не пойму. Что-то на основе кристаллической меди, но это алхимия. А я не алхимик, я чародей. Поэтому не знаю.

Объяснять насчет твердости сплава никому ничего не надо, я уже раньше все двадцать раз объяснил тем, кто сам не понял. Пули, пробивающие амулеты, тут давно есть. Хмель одну такую даже в бок получил. Но делались они сложно, вручную наносились на оболочку колдовские узоры, а заодно сам сплав был очень мягким. То есть высокоскоростными их сделать было нельзя, с нарезов рвало, заставляя кувыркаться и лететь куда попало. Даже в том же ПМ нужно было снижать навеску, и без того небольшую. Хмель, например, рассказал, как легко выдернул пули из тэтэшных патронов, когда от Лиги бегал по лесам. Он думал, что не зажали пулю толком, а ее просто не зажмешь, мягкая.

Еще была раньше какая-то даже паста, которой пули смазывали, но срабатывала она через три раза на десятый, так что поклонников у нее было немного. Предпочитали весом пули брать.

А вот здесь сплав твердый. И к тому же в штатной латунной оболочке. Ну, почти штатной. Никто не мешает отштамповать автоматную пулю или винтовочную, полетит как надо. То есть амулет от стрелка с СВД, сидящего в нескольких сотнях метров от цели, уже не прикроет. То есть опять же game changer, как говорят американцы, вещь, меняющая правила игры.

— А кто мог бы расшифровать? — спросил Платон. — Вообще-то плохие новости у нас, получается.

— Гадес мог бы, наверное, — сказал Хмель. — Это маг, который «Царство Аида» держит. Больше и никто, наверное. Может, в Гимназии кто-то.

— Гимназия до сих пор нейтрализатор магии вскрыть не может, хотя его уже сколько лет как сделали, — усомнился Саня. — Гадес — да. Гадес сможет, пожалуй.

— А нейтрализатор Гадес не смог разобрать? — с сомнением спросил Дмитрий.

— Не его профиль. Нейтрализатор — устройство. А тут сплав. Со сплавом он должен разобраться. Только денег он за это возьмет… никогда с этим не мелочится.

— А пусть ему Форт заплатит, это для всех проблема, — сказал я. — Кстати, как это вообще работает?

— Сплав полностью инертен к любой магии. То есть для него защитного поля не существует, пуля просто летит. Это плохая новость, но есть и хорошая — на эти пули никаких дополнительных заклятий не нанести. И сердечника в них не вставить. Тогда сердечник нейтрализует сам сплав, а сплав нейтрализует все дополнительные заклятия.

— Сань, если бы у меня был цинк таких, я бы уже перешел на АКМ, — сказал Дмитрий. — И не надо ничего дополнительного.

— Все верно, согласен.

— Не думаю, что все так просто. — Саня усмехнулся. — Сплав дорогой наверняка. Очень дорогой. Просто по сложности трансформации видно, я в этом немножко, но понимаю. Массового производства им не запустить, без штанов останутся. Алхимия бы давно рулила, если бы не была такой затратной. Это магия использует «возобновляемые источники», а с алхимией так не получится.

— Против нас массового и не нужно, — вздохнул я. — На несколько магазинов для этой троицы все же хватило. Хотя… я все же свой сорок пятый со всеми рунами и корнями предпочту.

— Почему? — спросил Платон.

— А из-за убойности. Ну пусть моя первая пуля только амулет выбивает, так?

— Ну?

— Вот те и ну. Она все равно глушит. Зато второй может быть «пустышка», одно попадание — и хана. Даже если в броник попаду. А от этого, — я показал на пакет, — броник прикроет. Даже от автоматных, потому что сердечника нет. Запросто.

— А сегодня ты чем стрелял?

— Одни противоамулетные были, с корнем, — поморщился я. — Не очень выбор. Надо чередовать, все равно всегда дабл-тапами стреляю, тогда бы я и этих положил, они же мне под выстрелы сами выскочили, но их броник спас.

Да, по бронежилету противоамулетные — как самые обычные. Без сердечника эффективность низкая, никакая. А вот «пустышки» бы сработали, они по всему работают, даже по кирпичной стене. Нет в жизни счастья, равно как и в пулях универсальности.

— А по амулету что? — спросил Дмитрий.