Ведьмы Холодного острова
Часть 6 из 73 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Подробности, говоришь?
— Ага, — очень искренне отозвалась Юля.
И тут старик решил пооткровенничать, но только с девушкой, полностью игнорируя пассажира.
— Но меня ваш профессор предупреждал: мол, не стращай ребят-то. А то некому будет продукты возить. Но коли он тебе сам рассказал, тогда другое дело.
— Очень интересно, — скромно пропела любопытная студентка.
— Мы о том толковать не любим, дочка. У нас в Раздорном о том молчок. Даже между своими. А кто со стороны, тот и слова о том не услышит. Недобрая слава об этих местах ходила и ходит, ой недобрая! — Старик даже головой покачал для пущей убедительности. — В наших местах ведьмаки жили.
— Настоящие? — удивилась Юля.
— А коли не настоящий, то и не ведьмак, — ответил старик. — И не сто лет жили, а поболее. Тут ведь, в этих лесах, на этих озерах, много тайных мест! Веришь в тайные-то места, дочка? Или как?
— Верю, — выпалила Юля.
— А вот я не верю, — ровно заметил Георгий. — И в ведьмаков не верю.
— Ну и не верь, я с барышней говорю, — буркнул старик.
Юля больно ущипнула спутника за локоть, и тот едва не подпрыгнул. Но замолчал.
— Ты на озере-то нашем была? — прервал паузу Силантьевич. — Или первый раз туточки?
— Первый. Туточки.
— Понятно, — кивнул старик. — Вот тогда и сходи на озеро. Оно в километре от вашего лагеря-то. Рукой подать. Но тут только в залив упретесь. А надо еще километра полтора вдоль берега пройти. Тогда оно и откроется. Во всю ширь! Там, на середине, большой остров имеется. Он всегда как будто в тумане. Точно остров сам по себе, а большая земля отдельно. Словно прячется он ото всех.
Георгий тер локоть и зло посмеивался — он был материалистом и скептиком. А вот Юля хмурилась. И слушала, впитывала. Прямо небылицы какие-то! Но зачем старику врать? Да и проверить легче легкого — возьми да сходи.
— Кто к этим местам приближается, тот холод чует.
— Это как так? — вырвалось у Юли.
Телега подпрыгнула, и всех тряхнуло.
— А вот так. Могильный холод, — усмехнулся старик.
— Байки из склепа, — усмехнулся Георгий. — Ни с того ни с сего холода не бывает, уважаемый Трофим Силантьевич.
— Ишь ты!
— Да-да.
— То-то и оно, что с того и с сего, — продолжал старик. — Коли б просто так! Ан нет. На этом острове ведьмы и сейчас живут…
— Как это — ведьмы? — изумилась Юля.
— А вот так, красавица. Самые что ни на есть колдуньи. Оттого никто из наших к острову и близко не подплывает. Рыбаки ходят по озеру, но к туману — ни-ни. Благо озеро огромное — есть где порыбачить.
— На метлах небось по ночам кружат, а? — спросил Георгий. — Ведьмы-то ваши? С «холодного» острова?
— На метлах кружат или нет, не знаю. Но ты угадал, молодец, остров так и зовется — «Холодным». И слава у того острова недобрая испокон веку. Когда егерь Суконкин пропал — его искали. Все искали. Тогда и на остров милиция приезжала. Искали останки. Не нашли. И когда охотник Кормильцев пропал. И Пшенкин, сетью рыбку решивший половить. И девушка одна из Раздорного. Лет двадцать назад. Ее брат все искал. Ведьмак с Холодного острова тогда еще был жив, старый черт! Лет пять назад помер, говорят. Только бабы его, ведьмы, и остались.
— И кто они, эти ведьмы? — спросила Юлия.
— Три женщины: бабка, мать и дочь.
— А мужчин у них больше не было? — спросила Юлия. — После этого ведьмака? Как они одни-то живут и почему?
— Ведьмак — разговор особый. Он им за хозяина был. Руководил ими. Ты — туда лети, ты — сюда. А ты — харч вари, из хвостов змеиных. Метлы им стругал, заговаривал.
— Ха! — выстрелил смешком Георгий.
— Чего ржешь-то, молодец?
— Да так.
— А-а, ну раз так, тогда ладно. Смех смехом, дочка, но иногда они за продуктами-то и в Раздорное приезжали. Ведьмы эти.
— Прилетали, в смысле? — решил поправить рассказчика Георгий. — На метлах?
— Эх ты, бестолковый. Ведьма — она ж не дура! Разве она днем на метлу сядет? Где учили тебя?
— В МГУ.
— То-то и оно, что «му да му». Днем ведьма в гости к тебе придет — ни шиша ты в ней не поймешь. Скажешь: баба и баба. Разве что глаз с прищуром. Ведьма должна ночи дождаться, чтобы ведьмой стать. А так бы их всех переловили давно. Днем ведьма за красну девку себя выдаст, а ночью в злую старуху обратится. Днем все выведает, а ночью к тебе в окошко влетит и заберет все, что дорого.
«А старику палец в рот не клади, — улыбалась про себя Юля. — На раз обставил трезвомыслящего умника».
— Один-ноль, — сказала Юля своему кавалеру. — И не в твою пользу, кстати. Значит, больше никаких мужчин у них не было?
— А что мужчины? Им, ведьмам, мужчина только на раз нужен. Если это обычный мужичонка. Попользовала его ведьма по мужской части, дабы зачать, а потом — в расход его.
— Как это — в расход? — удивилась Юля.
— Да так! — рассмеялся старик. — Так у них заведено. А потом могут русалкам отдать — опоить и в озеро бросить. А те-то похотливые! Развратницы они, русалки-то. Хоть и рыбы наполовину. — Старик довольно ловко обернулся и подмигнул Юле. — Так народ говорит, дочка!
Георгий застонал даже:
— Двадцать первый век на дворе, Трофим Силантьевич, слышали о том?
— А ты слышал старинную поговорку: за рекой живут нелюди? — ответил вопросом на вопрос разговорчивый старик.
— Представьте себе, слышал. Только это очень древняя поговорка. Языческая.
— Я ученых слов не знаю. Но ты меня понял. Так вот, на том острове не люди живут — нелюди. Так народ говорит. И давно говорит! А народ не переспоришь, умник городской.
— Нам не пора назад? — спросил Георгий. — Ты еще не все легенды местного края выведала?
— На сегодня хватит, — согласилась Юля. — Спасибо вам, дедушка Трофим, за рассказ. Нам еще назад возвращаться. В следующий раз придете — я хочу еще послушать.
— Тпру, Красавка! — остановил он кареглазую уставшую кобылу. — Только с профессором вашим молчок. Строгий Венедикт-то.
— Заметано, — кивнула Юля.
Георгий спрыгнул с телеги, подхватил на руки Юлю и поставил рядом.
— Я вам что сказать-то хотел, — окликнул их старик.
— Да, Трофим Силантьевич? — призывно кивнула Юля.
— Места у нас и так непростые, а вы, археологи, тут еще демона злющего откопали.
Он медлил. Молодые люди переглянулись.
— Ну, не то чтобы демона, — заметила Юля.
— Демона-демона, — покачал тот головой. — Так вот, нехорошо это.
— Ну, мы же археологи, — словно извиняясь, вздохнула Юля.
— А это неважно. Мне про него как рассказали, давно это было, так я аж за сердце схватился. Первый раз в жизни. Демонов не откапывать надо, красавица, а обратно под землю упихивать. Ясно? И чтоб поплотнее землицей сверху притоптать. И святой водицей окропить. Думаете, нечисть просто так селится там или сям? Ан-нет! Ее друг к другу так и тянет. И так у нас это Русалочье озеро, да еще с островом, как бельмо в глазу, а тут еще и демона на блюде. Плохо это, ребятки, ой как плохо. К новой беде.
Прежде Трофим Силантьевич говорил отчасти шутливым тоном, но сейчас его слова прозвучали иначе.
Георгий снисходительно покачал головой:
— Теперь не уснем.
— Ты поживи с мое, молодец, и повидай с мое, а потом уже головой качай, как жеребенок некормленый, — заметил Силантьевич. — Ладно, поеду я. Ты его учи уму-разуму, — посоветовал он Юле. — Бестолковый он у тебя!
Георгий заскрипел зубами.
— Буду, — пообещала она.
Юля получила за дружескую беседу бутылку «Буратино» бесплатно. Они попрощались с фуражиром. Дед Трофим чмокнул воздух, бросил короткое: «Но!» — и натянул вожжи. Заскрипев, телега покатила прочь.
Они двинули пешком обратно в лагерь.
— Средневековье, — пробурчал Георгий.
— Зря ты. Они живут в своем мире сказок и загадок, — заступилась за старого фуражира Юля.
— Вот я и говорю: средневековье, — опять пробурчал тот. — Причем раннее.
— Ага, — очень искренне отозвалась Юля.
И тут старик решил пооткровенничать, но только с девушкой, полностью игнорируя пассажира.
— Но меня ваш профессор предупреждал: мол, не стращай ребят-то. А то некому будет продукты возить. Но коли он тебе сам рассказал, тогда другое дело.
— Очень интересно, — скромно пропела любопытная студентка.
— Мы о том толковать не любим, дочка. У нас в Раздорном о том молчок. Даже между своими. А кто со стороны, тот и слова о том не услышит. Недобрая слава об этих местах ходила и ходит, ой недобрая! — Старик даже головой покачал для пущей убедительности. — В наших местах ведьмаки жили.
— Настоящие? — удивилась Юля.
— А коли не настоящий, то и не ведьмак, — ответил старик. — И не сто лет жили, а поболее. Тут ведь, в этих лесах, на этих озерах, много тайных мест! Веришь в тайные-то места, дочка? Или как?
— Верю, — выпалила Юля.
— А вот я не верю, — ровно заметил Георгий. — И в ведьмаков не верю.
— Ну и не верь, я с барышней говорю, — буркнул старик.
Юля больно ущипнула спутника за локоть, и тот едва не подпрыгнул. Но замолчал.
— Ты на озере-то нашем была? — прервал паузу Силантьевич. — Или первый раз туточки?
— Первый. Туточки.
— Понятно, — кивнул старик. — Вот тогда и сходи на озеро. Оно в километре от вашего лагеря-то. Рукой подать. Но тут только в залив упретесь. А надо еще километра полтора вдоль берега пройти. Тогда оно и откроется. Во всю ширь! Там, на середине, большой остров имеется. Он всегда как будто в тумане. Точно остров сам по себе, а большая земля отдельно. Словно прячется он ото всех.
Георгий тер локоть и зло посмеивался — он был материалистом и скептиком. А вот Юля хмурилась. И слушала, впитывала. Прямо небылицы какие-то! Но зачем старику врать? Да и проверить легче легкого — возьми да сходи.
— Кто к этим местам приближается, тот холод чует.
— Это как так? — вырвалось у Юли.
Телега подпрыгнула, и всех тряхнуло.
— А вот так. Могильный холод, — усмехнулся старик.
— Байки из склепа, — усмехнулся Георгий. — Ни с того ни с сего холода не бывает, уважаемый Трофим Силантьевич.
— Ишь ты!
— Да-да.
— То-то и оно, что с того и с сего, — продолжал старик. — Коли б просто так! Ан нет. На этом острове ведьмы и сейчас живут…
— Как это — ведьмы? — изумилась Юля.
— А вот так, красавица. Самые что ни на есть колдуньи. Оттого никто из наших к острову и близко не подплывает. Рыбаки ходят по озеру, но к туману — ни-ни. Благо озеро огромное — есть где порыбачить.
— На метлах небось по ночам кружат, а? — спросил Георгий. — Ведьмы-то ваши? С «холодного» острова?
— На метлах кружат или нет, не знаю. Но ты угадал, молодец, остров так и зовется — «Холодным». И слава у того острова недобрая испокон веку. Когда егерь Суконкин пропал — его искали. Все искали. Тогда и на остров милиция приезжала. Искали останки. Не нашли. И когда охотник Кормильцев пропал. И Пшенкин, сетью рыбку решивший половить. И девушка одна из Раздорного. Лет двадцать назад. Ее брат все искал. Ведьмак с Холодного острова тогда еще был жив, старый черт! Лет пять назад помер, говорят. Только бабы его, ведьмы, и остались.
— И кто они, эти ведьмы? — спросила Юлия.
— Три женщины: бабка, мать и дочь.
— А мужчин у них больше не было? — спросила Юлия. — После этого ведьмака? Как они одни-то живут и почему?
— Ведьмак — разговор особый. Он им за хозяина был. Руководил ими. Ты — туда лети, ты — сюда. А ты — харч вари, из хвостов змеиных. Метлы им стругал, заговаривал.
— Ха! — выстрелил смешком Георгий.
— Чего ржешь-то, молодец?
— Да так.
— А-а, ну раз так, тогда ладно. Смех смехом, дочка, но иногда они за продуктами-то и в Раздорное приезжали. Ведьмы эти.
— Прилетали, в смысле? — решил поправить рассказчика Георгий. — На метлах?
— Эх ты, бестолковый. Ведьма — она ж не дура! Разве она днем на метлу сядет? Где учили тебя?
— В МГУ.
— То-то и оно, что «му да му». Днем ведьма в гости к тебе придет — ни шиша ты в ней не поймешь. Скажешь: баба и баба. Разве что глаз с прищуром. Ведьма должна ночи дождаться, чтобы ведьмой стать. А так бы их всех переловили давно. Днем ведьма за красну девку себя выдаст, а ночью в злую старуху обратится. Днем все выведает, а ночью к тебе в окошко влетит и заберет все, что дорого.
«А старику палец в рот не клади, — улыбалась про себя Юля. — На раз обставил трезвомыслящего умника».
— Один-ноль, — сказала Юля своему кавалеру. — И не в твою пользу, кстати. Значит, больше никаких мужчин у них не было?
— А что мужчины? Им, ведьмам, мужчина только на раз нужен. Если это обычный мужичонка. Попользовала его ведьма по мужской части, дабы зачать, а потом — в расход его.
— Как это — в расход? — удивилась Юля.
— Да так! — рассмеялся старик. — Так у них заведено. А потом могут русалкам отдать — опоить и в озеро бросить. А те-то похотливые! Развратницы они, русалки-то. Хоть и рыбы наполовину. — Старик довольно ловко обернулся и подмигнул Юле. — Так народ говорит, дочка!
Георгий застонал даже:
— Двадцать первый век на дворе, Трофим Силантьевич, слышали о том?
— А ты слышал старинную поговорку: за рекой живут нелюди? — ответил вопросом на вопрос разговорчивый старик.
— Представьте себе, слышал. Только это очень древняя поговорка. Языческая.
— Я ученых слов не знаю. Но ты меня понял. Так вот, на том острове не люди живут — нелюди. Так народ говорит. И давно говорит! А народ не переспоришь, умник городской.
— Нам не пора назад? — спросил Георгий. — Ты еще не все легенды местного края выведала?
— На сегодня хватит, — согласилась Юля. — Спасибо вам, дедушка Трофим, за рассказ. Нам еще назад возвращаться. В следующий раз придете — я хочу еще послушать.
— Тпру, Красавка! — остановил он кареглазую уставшую кобылу. — Только с профессором вашим молчок. Строгий Венедикт-то.
— Заметано, — кивнула Юля.
Георгий спрыгнул с телеги, подхватил на руки Юлю и поставил рядом.
— Я вам что сказать-то хотел, — окликнул их старик.
— Да, Трофим Силантьевич? — призывно кивнула Юля.
— Места у нас и так непростые, а вы, археологи, тут еще демона злющего откопали.
Он медлил. Молодые люди переглянулись.
— Ну, не то чтобы демона, — заметила Юля.
— Демона-демона, — покачал тот головой. — Так вот, нехорошо это.
— Ну, мы же археологи, — словно извиняясь, вздохнула Юля.
— А это неважно. Мне про него как рассказали, давно это было, так я аж за сердце схватился. Первый раз в жизни. Демонов не откапывать надо, красавица, а обратно под землю упихивать. Ясно? И чтоб поплотнее землицей сверху притоптать. И святой водицей окропить. Думаете, нечисть просто так селится там или сям? Ан-нет! Ее друг к другу так и тянет. И так у нас это Русалочье озеро, да еще с островом, как бельмо в глазу, а тут еще и демона на блюде. Плохо это, ребятки, ой как плохо. К новой беде.
Прежде Трофим Силантьевич говорил отчасти шутливым тоном, но сейчас его слова прозвучали иначе.
Георгий снисходительно покачал головой:
— Теперь не уснем.
— Ты поживи с мое, молодец, и повидай с мое, а потом уже головой качай, как жеребенок некормленый, — заметил Силантьевич. — Ладно, поеду я. Ты его учи уму-разуму, — посоветовал он Юле. — Бестолковый он у тебя!
Георгий заскрипел зубами.
— Буду, — пообещала она.
Юля получила за дружескую беседу бутылку «Буратино» бесплатно. Они попрощались с фуражиром. Дед Трофим чмокнул воздух, бросил короткое: «Но!» — и натянул вожжи. Заскрипев, телега покатила прочь.
Они двинули пешком обратно в лагерь.
— Средневековье, — пробурчал Георгий.
— Зря ты. Они живут в своем мире сказок и загадок, — заступилась за старого фуражира Юля.
— Вот я и говорю: средневековье, — опять пробурчал тот. — Причем раннее.