Ведьмы Холодного острова

Юля интригующе прищурила лисьи глаза:

— Но я не абсолютная рационалистка. И не Фома неверующий. Даже Георгий — и тот скажет вам: с этим островом не все так просто, Венедикт Венедиктович. Можно было бы искать самых обычных злодеев и маньяков, если бы не девушка в белом, за туманом, на Холодном острове. С распущенными рыжими волосами. То ли человек, то ли призрак. Она у меня не выходит из головы.

Из-за домика вышел и заторопился к ним Никита Семеркин. За ним следовал десяток студентов.

— Венедикт Венедиктович! К нам едет полиция! — крикнул Семеркин. — Следователи, сыскари с собаками! Скоро будут здесь!

Окружив профессора, все переглядывались.

— И это все? — спросила Юля.

— Что — все? — захлопал глазами Семеркин. — Я тебя не понимаю, Пчелкина.

Турчанинов мял подбородок, его сокрушенный вид и несчастные глаза говорили сами за себя. Кажется, он ждал помощи именно от своей любимой ученицы.

— Что нам делать все это время, сидеть сложа руки? — спросила Юля. — Венедикт Венедиктович? Никита? Надо разбиться на группы и отправиться на поиски Жанны.

Все, кто слышал Юлю, согласились: время дорого — надо искать самим. И не в ста метрах от домика. Ребята разделились на четыре группы. Первая осталась с раненым Русланом, три другие выдвинулись в разные стороны. Поскольку Юля предложила открыть поиски, она и сказала:

— Моя группа пойдет вот по этой тропинке, — и указала пальцем на едва заметную дорожку, ведущую вправо от домика. — Кто со мной?

— А кто тебя назначил старшей? — с вызовом спросил Семеркин.

— Я назначил, — за Юлю ответил Турчанинов.

— И когда?

— Только что. Бери, Пчелкина, в свою группу всех, кого захочешь.

Первую группу возглавил сам профессор, вторую — Семеркин, третью — Юля. Четвертую, которая осталась у домика, санитар Гребешков.

— Место сбора у домика через полтора часа, — сказал профессор. — Не задерживайтесь! И не пропадайте!

С Юлей вызвались идти ее друзья — Малышев и Чуев, а еще напросилась Римма.

— Я не буду пугаться, Юлька, честное слово! — упросила она подругу. — Не могу я тут оставаться, на месте преступления, я молчать буду! Только стонать чуть-чуть, можно?

— Можно, но только чуть-чуть, — согласилась Юля.

— Ты ведь не просто так выбрала эту дорожку, верно? — когда они шли через лес, спросил Георгий.

— Пчелкина никогда и ничего не делает просто так, — заметил гигант Чуев. — Пчелкина — прирожденная охотница. Если она куда-то идет, значит, видит добычу.

— Не выдавай всех моих секретов, Саша, — совершенно искренне попросила Юля. — А то ему будет неинтересно.

— А куда ведет эта тропинка? — поинтересовался Чуев. — Постой-ка, Пчелкина, дай я догадаюсь… К озеру?

— Именно, — кивнула та.

Тропинкой этот путь можно было назвать только условно. Намек на дорожку, по которой время от времени ходили обитатели этого домика, не более того.

— Ты тут уже была? — спросил Георгий.

— Откуда? — усмехнулась Юля. — Я вообще впервые в этих местах.

Иногда они проходили через густые заросли и теряли дорожку.

— А ты нас не заведешь прямо к ведьмам? — плаксиво поинтересовалась Римма.

— Ты обещала не ныть, — не оборачиваясь на нее, ответила Юля.

— Я не ною — я интересуюсь.

— Будешь хныкать — оставим тебя здесь, посреди леса. Еще и к дереву привяжем.

— Злая ты, Пчелкина, — бросила ей в спину Римма.

Она только и делала, что уворачивалась от хлестких веток, от прозрачной лесной паутины, комаров и разнокалиберных жуков, летавших тут в изобилии. Отряд пробирался через лес уже минут двадцать. Рима злорадно молчала. В глубине души ей хотелось, чтобы Юле досталось. И когда уже мужчины готовы были усомниться в затеянном, они разгребли последние ветки и вышли все к тому же озеру, но на другом его участке, еще к одному затону и камышам. Пляж, где они купались всей командой, и тем более место, где они встретили Следопыта, были намного правее. Тут и берег был другой — сырой, илистый, непригодный для отдыха. Разве что для рыбаков. Справа разлеглась огромная черная коряга, похожая на вытащенного из морской пучины гигантского осьминога, которому тысяча лет и который давно высох и окостенел на берегу.

— Я же говорил, она никогда ничего не делает просто так, — покачал головой Чуев. — У нее в голове компас! Как кошка, которая возвращается домой с другой стороны континента!

— Спасибо, — скромно кивнула Юля. — Но у меня и впрямь интуиция, как у кошки.


Георгий был восхищен. Римма вздохнула, с одной стороны, разочарованно, потому что не стала свидетельницей унижения подруги, с другой — радостно, потому что путь пройден, цель найдена и теперь они могут спокойной вернуться назад.

— Стойте! — вдруг сказала Юля. — Ни шагу вперед!

Все замерли. То, что Юля увидела сразу, вскоре разглядели и ребята.

— Вот они, вот! — говорил Чуев, вытягивая вперед шею.

— Ага, и я вижу! — подхватил Георгий Малышев.

Только Римма тупо смотрела под ноги и ничего не видела.

— И что тут такое? — спросила она и решила сделать пару шагов вперед.

— Римка! Испортишь следы — прибью тебя! — пригрозила Юля.

Та опасливо остановилась. Юля достала из кармашка джинсов телефон и стала делать снимки. Ребята последовали ее примеру.

— Вот следы ног одного человека, вот — другого, и они глубже, видите?

— Ага, — кивал Георгий. — А сам бы я и не заметил!

— Так ты и не Пчелкина, — усмехнулся Чуев.

— Понимаете, почему одни глубже? Это был тот, кто нес на плечах Жанну! А вот и отпечаток от носа лодки! Сюда ведут следы! Класс!

— Почему ты такая умная, Пчелкина? — с явным подтекстом спросила белокожая Римма. — Ты же ведь женщина! Чересчур умных мужики не любят!

— Законченных дур они тоже не любят, Римка, — вполоборота заметила Юля.

— Какая же ты все-таки!..

— Какая? — между делом спросила Юля.

— Злая ты, вот какая.

— А-а! Только иногда, когда мне мешают.

Ребята все вместе нащелкали добрую сотню кадров. Даже Римма потыкала объективом фотоаппарата в разные отрезки илистого берега.

— Куда же они тебя увезли, Жанна? — поинтересовалась Юля, всматриваясь в гладь озерного затона и далее — во всю его расходящуюся и теряющуюся в далекой дымке ширь.

— Пора возвращаться назад, — сказал Георгий. — Если поторопимся — успеем к назначенному времени.

— Согласен, — поддержал его Чуев. — Идем, Пчелкина.

— Идемте, — сказала Юля. — Но я и впрямь молодец, что привела вас сюда.

Через полчаса они подходили к лагерю; перед ними подтянулась и группа аспиранта Семеркина.

— Ну что, Пчелкина? — спросил Никита.

— Кое-что есть. А у вас?

— Ничего. Расскажи про свое кое-что, — потребовал он.

— Когда все вернутся, тогда и расскажу.

Еще через пять минут вдалеке показалась и группа профессора Турчанинова. Встретив взгляд Юли и Семеркина, профессор отрицательно покачал головой, что означало: у нас ничего нет. Тогда Юля и попросила слова. Ее зеленые глаза хищно поблескивали.

— Говори уже, охотница, — согласился седобородый профессор.

Юля кивнула.

— Мы знаем, Венедикт Венедиктович, как похитили Жанну Садовникову, — с гордостью сказала девушка. — Пока это версия, но она убедительная.





3


Когда профессор Турчанинов в окружении свиты спешно вернулся в лагерь, его обступили ученики. За эти часы лагерь не просто всполошился — он кипел, и на самом сильном огне. Пропала студентка, другой студент едва не убит! Но Турчанинов не отвечал на вопросы, он сел за длинный обеденный стол под навесом, и произнес голосом грозного судьи: