Ведьмин фонарь

Несмотря на важность артефакта, маги в Иствер не торопились. Может, не верили, что фонарь действительно подчиняет нечисть. А может, спорили, кого отправить – погостить на севере желающих не было. В любом случае время для ведьмы прошло с пользой: ей нужна была передышка после похищения, да и текущие проблемы стоило решить сразу, пока они не превратились в хроническую болезнь.

– Мы закрыты! – услышала Вильма, толкнув дверь и зайдя в нагретую аптеку.

Здесь терпко пахло можжевельником, улавливались нотки гвоздики, и ведьма глубоко, умиротворенно вздохнула. Сина подняла голову от котла, в котором варилось лекарство, и раздражение на лице сменилось растерянностью и виной.

– Вильма?

– Поговорим? – повторив ее собственное предложение, спросила ведьма, поставив на стойку бутылку глега.

Аптекарша с испугом посмотрела на напиток, понимая, что гостья в полном праве ее отравить, но отказываться не стала. Глег был обычным, а задушевный разговор носил горькие нотки, но, когда Вильма вышла от Сины, им обеим стало чуточку легче.

С Руди ведьма встретилась тем же вечером. Он уже несколько дней избегал и ее, и Сину, не понимая, как лучше поступить: он стыдился смотреть в глаза подруге, но и бросить любимую женщину не мог. Вильма нашла его на «Крачке»: какое-то время смотрела издали – «изукрасили» друга так, что месяц заживать будет! – а затем молча подошла и уткнулась носом в пропахшую морем куртку.

– Прости, – выдавил Руди, неловко обнимая ее в ответ.

– Ты такой дурак! Помирись с Синой, пока она не надумала уехать. Истверу нужен свой аптекарь, – попросила его Вильма, и Руди кивнул, отводя взгляд.

Представитель гильдии приехал и сошел с корабля спустя неделю. В солидном возрасте мужчина поначалу скучающе слушал их историю. Даже гибель Брокка и Невиса – несчастный случай, глазом не моргнув, соврал Хенли, – его не взволновала. Но, когда разговор зашел о бывших хозяевах артефакта, в его глазах зажегся интерес.

– Как, говорите, звали ту женщину?

– Айда, – ответила Вильма. Она чувствовала себя неловко в присутствии незнакомого мага, хоть он и не проявлял никакой агрессии.

– А мужа ее Берги, значит. – Мужчина подергал себя за длинную белую бороду.

– А вы откуда знаете?

– Ну, еще бы мне не знать столь знаменитого в столице изобретателя! – хмыкнул маг. – Добавил он нам седых волос своими петициями в поддержку ведьм! И ведь находились сторонники. «Настоящие сокровища прячутся в том, что привычно глазу», – вот его любимая фраза. – Он приподнял невзрачный фонарь, затем перевел взгляд на Хенли и Вильму, сидящих плечом к плечу. – Может, его слова означают больше, чем мы думали, – неожиданно закончил он.

– Вы заберете фонарь? – спросила Вильма.

Маг кивнул.

– Если он действительно способен подчинить нечисть, то это приблизит конец затяжному противостоянию. Города смогут спать спокойнее, маги перестанут гибнуть во время атак нечисти. Если плата за это – сотрудничество с ведьмами, думаю, гильдия сможет это принять. Но пока нет окончательного решения, госпожа Сенгир, воздержитесь от колдовства. – Он поднялся, показывая, что разговор окончен. – И, Хенли, пора бы уже пресечь слухи. Сказал, что Вильма твоя жена, так держи слово, – напутствовал он.

Забрав фонарь, маг ушел. Только когда за ним закрылась дверь, Вильма выдохнула. Она чувствовала себя как Шумка, впервые вышедший к людям, но, в отличие от него, удрать не могла. Сам волк, кстати, благоразумно не показывался перед магом и спал наверху, в спальне. Семга расположился у него под боком, и рыже-белый клубок грелся у камина.

– Как думаешь, у них получится разгадать тайну фонаря? – спросила Вильма, переплетя с Хенли пальцы.

– Гильдия упряма и привыкла добиваться своего. Уверен, они справятся. К тому же они собираются обыскать дом Невиса – там вполне могут оставаться записи Айды или Берги.

– И что потом? – Вильма задумчиво посмотрела на него. – Если у них получится воссоздать фонарь, им ведь потребуется помощь ведьм! Возможно, однажды для ведьм откроют свою школу! Какую-нибудь магическую академию. Как думаешь?..

– И ты пойдешь туда учиться? – рассмеялся Хенли. Воодушевление на лице любимой его забавляло.

– Нет, я к тому времени буду пожилой и солидной дамой, – со вздохом покачала головой Вильма. – Буду нянчить внуков, вязать длинные шарфы и рассказывать истории о своей молодости.

– И много у нас будет внуков? – хмыкнул Хенли, обнимая ее за талию.

– Пять или шесть? – задумалась Вильма, делая вид, что не замечает, как своевольничают его ладони, оглаживая бока, спину и то, что ниже. – Конечно, тут зависит от детей, но…

– А у тебя большие планы, госпожа Снегирь! – рассмеялся маг. – Как думаешь, не пора приступить к их исполнению?

Он подхватил ее на руки, и Вильма со смехом ответила на поцелуй.



Сверг прятался в горах почти десятидневку. Ему повезло найти хижину: небольшое пристанище, где ночевали охотники, когда подолгу уходили в горы. Крохотный домик стал его убежищем, и Сверг пытался понять, кто он и как здесь очутился. Последнее, что он помнил, – крушение корабля и яркий свет на носу подоспевшей на помощь шхуны. Этот свет был таким теплым!.. Сверг будто очнулся после долгого и тяжелого сна, окутанный ароматом мяты, меда и полыни. Воздух был удивительно вкусным! Дыши – не надышишься! Кто-то потащил его в лодку, а вокруг из воды то и дело выныривали жуткие твари с рыбьими лицами. Затем он оказался на шхуне среди незнакомых людей. Его напоили ромом, укрыли какой-то ветошью – под ней он и проспал до самого утра.

На рассвете Сверг сбежал в горы. Несмотря на проявленное дружелюбие, он боялся идти в город. Шумные северяне пугали его. Но с каждым днем еды в домике оставалось все меньше, а охотиться у него не получалось. Даже рыба ловилась из рук вон плохо!

А потом к его домику пришел человек. Сверг спрятался, но человек разломал краюху хлеба и положил на ступеньки. Голод был сильнее страха, и Сверг вышел к нему.

– Как тебя зовут? – спросил незнакомец.

Сверг пожал плечами, с опаской и жадностью набрасываясь на угощение.

– Так не бывает. Тогда Густав будет называть тебя Финном. Один Финн здесь погиб, другой родился. Так ведь правильно?

Новонареченный Финн медленно кивнул.

– Ну, будем считать, что договорились. Садись и ешь, не торопись. А хочешь, Густав пока расскажет тебе одну историю? Все началось глубокой осенью, когда «Крачка» совершала последний перед зимовкой рейс…






Эпилог




Восемь месяцев спустя. Иствер

Сегодня был особенный день. Вильма почти глаз не сомкнула за ночь и молча смотрела на видневшийся в окне краешек ночного неба. Словно Южный смилостивился и рассыпал звезды, разогнав привычно хмурые облака!

Незадолго до рассвета ведьма оделась, стараясь не шуметь и не разбудить мирно спящего мужа. Переступила через растянувшегося на пороге Семгу и спустилась в прихожую. Стоило открыть дверь, как Шумка встрепенулся и подбежал, ластясь и повизгивая от нетерпения.

– Тише, тише, а то весь дом разбудишь. – Вильма прижала палец к губам и выскользнула из дома.

Город еще спал, укутанный дымкой мороза. По пути к порту ей встретился только одинокий забулдыга, обнявший фонарь. Вильма спустилась по скользкой горке к кромке воды, присела на перевернутую лодку. Шумка улегся у ног, положив голову на лапы, и изредка поднимал уши, прислушиваясь. Но вокруг было тихо, ни души.

Вильме хотелось застать рассвет у моря – мама больше всего любила это время, когда тонкая полоска первых солнечных лучей появлялась на горизонте.

Идеальное время для счастливых воспоминаний! Живи она в Маскарте, то сидела бы на крыльце вместе с теткой и пила подогретый глег, вспоминая маму. Но в последний раз она виделась с родственницей в конце лета: та бросила восстановленную после пожара антикварную лавку на мужа и приехала в гости. Обычно невозмутимую тетку взбаламутило письмо, которое Руди закинул ей между рейсами: она не поверила, что племянница собралась замуж, да к тому же за мага! Может, маги придумали хитрый план, чтобы уличить ведьму?

Наверное, это был первый случай, когда с несправедливым отношением к колдовству столкнулся сам Хенли: тетка устроила ему допрос с пристрастием. И, лишь убедившись, что между молодыми царит полное взаимопонимание, благословила их, прослезилась на прощанье и заверила, что в Маскарте им всегда будут рады.

Хенли пообещал, что они обязательно приедут, но поездка отодвинулась по меньшей мере на год. Морские путешествия для Вильмы стали под запретом. Маришка как в воду глядела, советуя им устроить себе романтические выходные. Хотя тягот от своего положения Вильма не испытывала.

Повторять ошибку Рейдара и сдувать с нее пылинки Хенли не стал, и Вильма продолжила заниматься любимым делом. Работала и училась магии. Поначалу тайно, дома, совершенствуя зелья и пытаясь разобраться с принципами проклятий. Но к лету гильдия закончила исследование, отчасти благодаря найденным записям Берги, и выпустила собственный «ведьмин фонарь». Пока несколько артефактов, на пробу. Один из магов привез фонарь и в Иствер, лично вручил Вильме доверительную грамоту: она стала первой ведьмой, которой официально разрешили колдовать!

Поначалу ведьм, желающих поработать с фонарями, было мало: многие боялись, что предложение окажется обманом. Но, когда пойманным на ведовстве вместо штрафов стали предлагать сотрудничество, дело пошло на лад.

Вместе с мужем Вильма спускалась к побережью отпугивать рыболиких и поднималась на скалы встречать корабли и крикунов. Хенли оберегал, но ненавязчиво – он в нее верил. И пусть Вильме нельзя было перенапрягаться, сил, чтобы отогнать нечисть от города, хватало. Иногда к ним присоединялись близнецы, и Мори, для которой мир стал обретать очертания, пугала брата своим бесстрашием.

«Начала видеть – и сразу в неприятности полезла!» – ворчал он, когда девочка забирала у Вильмы фонарь. Олли всегда, если был в городе, следовал за сестрой.

Однажды Вильма поняла – она не готова променять север ни на что другое! Ей не нужна скучная и спокойная жизнь. Здесь и сейчас она стала по-настоящему счастливой.

Вильма так задумалась, что не услышала скрипа снега за спиной, и Хенли напугал ее внезапным появлением, подкравшись сзади. Окутавший мага мятный аромат ведьма могла узнать и с закрытыми глазами, но все равно вздрогнула, едва не выронив бумажный фонарь из рук.

– Почему ты меня не разбудила?

– Ты вчера поздно вернулся и наверняка устал, – виновато улыбнулась Вильма.

– В следующий раз обязательно разбуди. Не ходи одна по побережью. Лед еще не окреп, могут появиться рыболикие, – с беспокойством попросил Хенли.

– Я не одна. Со мной Шумка.

– Вижу. Мог бы и тявкнуть пару раз, чтобы я проснулся. Семга вон предупредил. – Маг потер след от укуса на пальце, затем посмотрел на фонарь в ее руках. – Что-то случилось? – спросил он, бодрясь на морозе.

– Сегодня день рождения моей мамы. Она всегда хотела побывать на севере, и я решила показать ей рассвет над морем. – Вильма повернула к магу бумажный фонарь, к которому была прикреплена свеча. – Садись. Только не шуми. – Она пододвинулась, освободив на лодке место.

Рядом с магом было теплее.

– Ты очень по ней скучаешь, госпожа Снегирь?

– Снова ты называешь меня так?..

Она не успела рассердиться, а маг уже раскрыл ладонь и показал ей искусно сделанную из дерева птичку. Круглый снегирь распушил вырезанные перышки и сидел на ладони, будто живой.

– Разве он на тебя не похож? – шутливо спросил муж.

Он притянул ее к себе, и ведьма прижалась к нему в ожидании рассвета, а после и вовсе положила голову на плечо. Вот первые лучи солнца коснулись моря, и Вильма подняла бумажный фонарь.

– С днем рождения, мама, – шепнула она, улыбаясь и щурясь на восходящее солнце.

– Пожалуйста, госпожа Сенгир, приглядывайте за вашей дочерью и будущим внуком, – добавил Хенли, обнимая Вильму за плечи и целуя в висок.

Повеяло мятой и медом, и две некогда противоборствующие силы сплелись в одну. Фитиль вспыхнул, а теплый воздух наполнил фонарь.

Вильма разжала руки.

Фонарик поднимался все выше и выше, туда, где над замерзающим морем просыпались солнечные лучи.

– Возвращаемся? – Маг поймал пальцы ведьмы и крепко сжал.

Вильма потерлась щекой о его щеку, и они, держась за руки, направились к дому.