Важное время

– А вот и лечение началось, – хихикнул Олтер.

– Так им, сволочам… – Йолташ сжал виски ладонями. Он вспомнил безобразного жреца с кривым кинжалом и потер ноющий затылок.

– Крепко досталось? – с сочувствием спросил Оли. – Сейчас Тумма освободится, поможет.

Не ответив, горец махнул рукой.

– Хватит киснуть, – показался в проеме Остах. – Будет вам к решеткам жаться. Айда на солнышко!

Олтер двинулся наружу, Йолташ следом. За спиной послышался приглушенный лязг. Детвора, вытянув шеи и стараясь не шуметь, увязалась за ними. Йолташ думал, они испугаются мертвяков, но ошибся. Патлатый и паренек с пушистыми ресницами подбежали к поверженным врагам и выломали из мертвых пальцев ножи. Вооруженные мальчишки подошли к белоголовому с топориком и посмотрели на Йолташа. Остальные пленники встали рядом.

– Как звать, герои? – спросил горец.

– Наум, – ответил патлатый.

«Хо!» – прозвучало в голове у Йолташа.

– Маха, – отрывисто сказал белоголовый.

– Арат, – ответил пушистый и застенчиво улыбнулся.

– Хм, вот и бойцов себе уже подобрал, – хмыкнул под нос учитель и скрылся за поворотом.

– А старик – это кто?.. – шепотом поинтересовался Наум. Он был слаб после отравы, паренька мутило, но за нож он уцепился крепко – не вырвешь.

– Мой учитель, – коротко ответил Йолташ. – Остах.

– Строгий, – с опаской протянул Арат.

– Хватит шептаться! – крикнул Оли из коридора. – Ребята, идите сюда! Тут такое!..

Йолташ вышел и увидел замотанных – тела валялись справа и слева, словно подрубленные стебли высокой травы. Высыпавшие из узилища мальчишки, увидев замотанных, затоптались у выхода, однако быстро пришли в себя. Смекнув, что враги мертвы, бросились к обидчикам.

– Быстро твоя гвардия соображает! – крикнул Олтер. Ребята споро обшаривали покойников и вооружались.

Показался знакомый Йолташу круглый дворик. Выщербленные дождями и ветрами оплывшие каменные стены возвышались вокруг, как края плошки над плоским донцем. Посреди дворика бесформенными темными кляксами валялись замотанные. На гладкой жертвенной плите покоились сразу четверо врагов с короткими мечами в руках. Видимо, остальные пытались убежать от Туммы, и только эти четверо приняли бой. Впрочем, им это не помогло. Йолташ заметил, как пацаны вновь сгрудились на входе. Бледный Наум вел сбивчивый рассказ, тыкая грязным пальцем то в жертвенник, то в Йолташа. Детские лица вновь насупились, руки опустились.

Кайхур, деловито снующий по дворику, обнюхивая бездвижные тела, подошел к постаменту, на котором покоилась жертвенная плита. Ткнувшись носом в преграду, щенок задрал ногу и пометил ее. Мальчишки разом перестали хмуриться и развеселились, толкая друг друга и хлопая по плечам.

– Вы что там топчетесь? – раздался крик наставника сверху. – Дуйте сюда!

Остах призывно махнул рукой с верхней площадки. Поднялись быстро – путь наверх расчищен от обломков, а настырные плети колючих зарослей обрезаны. Одичавшие розовые кусты расползлись и заплели руины. То тут, то там среди обломков красовались цветы.

У подножия смотровой площадки на плоском камне сидели Тумма с Баратом. Напевая под нос что-то ласковое, словно нянчась с младенцем, Тумма тщательно вытирал лезвия тесаков широкой темной тряпкой. Еще недавно полотно служило одеждой кому-то из замотанных. Темнокожий воин поднял голову на звук шагов и белозубо улыбнулся. Единственный голубой глаз гиганта сиял торжеством и победой, как маяк в ночи. Ноги Туммы, обутые в сандалии, и голый череп забрызганы кровью.

Вид сверху открывался превосходный. Они стояли в тени основания массивной башни, некогда венчавшей холм и служившей центром крепости. Башня давно переломилась и рухнула, разметав постройки и скатившись вниз по склону. Атриан, украшенный узкой голубой лентой бегущей к морю Джуры, беззастенчиво раскинулся перед ними, как придорожная девка, вывалившая напоказ свои прелести.

Ближе всего к крепостному холму располагались трущобы с худыми крышами и покосившимися стенами. Далее теснились плечом к плечу домишки покрепче, взбираясь на соседний холм. Холм увенчивали блестящие на солнце купола архива и храма Пагота. Присмотревшись, Йолташ без труда разглядел голубиную башню архива. По Рыночной площади сновали муравьи-людишки, а имение и школа спрятались среди густой листвы парка.

Йолташ подошел к учителю и устремился взглядом вдаль, минуя беспутный город, минуя равнины, села и городишки, разглядывая окоём, где виднелись вершины гор.

– Густой туман

Накидкой белой

Лежит на склонах.

Сияет снег

Седою гривой

На горном пике.

Бездонна мудрость

Как пасть ущелья, –





скорее угадывая, чем слыша въяве, разобрал горец шепот учителя. Странно было слышать родной дорча среди этих чужих безмолвных развалин. Йолташ приметил, что наставник смотрит вовсе не на горы. Остах внимательно разглядывал дом на скале, видневшийся отсюда, как родной узор морщин на ладони. Высокий забор, пустынный дворик и пятно колодца. Йолташ с гордостью отметил, что куча булыжников изрядно осела. Не зря трудились!


Позади раздался грохот. Пацаны бегали друг за дружкой посреди двора, петляя между мертвыми телами, а Кайхур носился следом, норовя прикусить крайнего бегуна за лодыжку. Мальчишки весело подгоняли друг друга. Вот белоголовый Маха подпрыгнул и забрался на жертвенник, усевшись на тело замотанного. Возмущенный Кайхур звонко залаял, опираясь на постамент передними лапами.

– Что с детворой делать будем? – спросил Барат.

Все задумались. Йолташ еще раз глянул на паутину кривых улочек Атриана и бесчисленные черепичные уступы кровель.

– Столько домов. Столько народу. Откуда же сироты? – удивился Йолташ. В горах не бывало сирот. Даже если село вымирало от болезни или голода – все равно находилась родня и принимала бедолагу в семью.

– Другие люди, другие правила, – жестко ответил Остах, разглядывая веселящуюся детвору. – В трущобах много разбойничьих ватажек, быстро их приберут к рукам. Такой товар не залежится… – зло процедил Остах.

– Они меня видели, – гулко пробасил подошедший Тумма. Он убрал оружие в ножны, спрятал свой уцелевший глаз под повязкой, но вот спрятать себя-нового не сумел. Развернутые плечи, гордая посадка головы, движения убийцы… Над ними возвышался воин, а не лекарь; освобожденный, а не раб. – Видели меня зрячим.

Наставник вновь посмотрел на мальчишек и принялся мять пальцами нижнюю губу. Йолташ с надеждой глянул на наследника. Тот верно истолковал взгляд горца и слегка кивнул.

– Никого мы выгонять не будем. Нам все пригодятся. – Олтер мечтательно зажмурился и произнес: – Свою школу откроем. Гвардию растить станем.

– Ага. Только где мы их держать будем? – с сомнением осмотрелся кругом Барат. Детские крики отражались от ветхих стен. Казалось, крикни погромче – и они рухнут.

Остах дернул себя за губу и велел:

– Идем за мной.



Олтер

– Кольша! Чужеземная твоя душа! Опять по-своему дротик мечешь? – гремел над плацем голос Стурра.

Я вновь бегал, прыгал и метал дротики, мысленно пребывая совсем в других местах. Школа стала порядком раздражать, воруя важное время. Недавно рутина прервалась и мне позволили поучаствовать в спасении Йолташа. Зато теперь… Такая каша заваривается, а меня в сторонке держат! Я с ненавистью посмотрел на Стурра, гонявшего нас кругами, и наступил на пятку Бареану. Сегодня друг тоже был сам не свой – я шепнул приятелю, что слуг Безносого теперь можно не опасаться. После этой новости признательный царевич считал меня кем-то вроде личного духа-хранителя.

– Прости, – буркнул я и легонько подтолкнул Борю вперед, пока комендант не увидел заминки.

Мы вновь побежали по кругу, а я опять устремился мыслями во вчерашний день. Все-таки здорово наставник придумал с домом на скале! Моментом сообразил, что лучшего места для новой школы не найти! Пока взрослые рыскали по руинам, изучая логово слуг Безносого, я успел наскоро осмотреть крепкий домишко. К дому прилагался немаленький участок земли, усыпанный щебенкой, и затянутый илом высохший пруд. Видимо, он наполнялся во время весенних дождей, а с началом зноя быстро терял влагу. Прогулявшись по окрестностям – по приказу Йолташа меня сопровождала троица освобожденных парней, – я нашел несколько старых олив, одичавшие деревья груш, слив и яблонь. Результатом осмотра остался доволен. Стоит только приложить руки и голову, подвести воду – которая журчала рядом, под землей – и это укромное запущенное местечко преобразится в дивный сад. А обновленный дом с постройками превратится в крепкое поместье.

Один из сопровождающих парней, упрямец с торчащими во все стороны сосульками давно немытых волос, слегка пошатнулся. Приятели подхватили пацана под руки, стараясь, чтобы я не заметил.

– Ты чего это? – Я силком усадил патлатого на упавшее дерево.

Парни здорово робели передо мной, сутулились и старались казаться как можно меньше. Я достал мех и напоил паренька. Йолташ накоротке поведал историю своего заточения, так что я знал, что творится с парнем.

– Когда траванулся – первым делом пить нужно. Усек? – спросил я.

Парни кивнули. Я протянул болезному мех.

– Вот и хлебай тогда. Пей так, чтобы вода аж в глазах плескалась. – Я оглядел место, где мы оказались. Еле заметная тропинка вела от подножия холма к скрытому зарослями дому на скале и делала поворот. Руины крепости нависали сверху.

– Хорошее место для засады. Или для скрытного поста, – сказал я. Парни подняли уши торчком и закивали. – Йолташ упросил вас не выгонять, – как можно небрежнее произнес я. – Сказал, ручается за вас. Потому мы решили здесь военную школу открыть, – кивнул я в сторону дома. – А школу нужно защищать!

– И ночью?.. – прошептал паренек с девичьими чертами лица. Если бы я не видел, как он выдирал из мертвых рук кинжал, то счел бы его неженкой. Или слабаком. Но слабаки в трущобах не выживают.

– Так а я о чем толкую? И ночью, конечно. Вдруг враги нападут? А вы дрыхнете. Неужели Йолташ должен один за всех отдуваться? – спросил я.

Кайхур, соглашаясь со мной, звонко гавкнул.

– Не, мы все вместе, – мотнул белоголовый с топориком. – А Йоли хороший.

– Как? Как ты сказал? – развеселился я. – Йоли? Вот умора!

Парни потупились.

– Ладно, – махнул я рукой. – Йоли… Считайте, я не слышал. А ночные сторожа, которые будут сон товарищей охранять, – это дельная мысль. Вот мы вокруг дома прогулялись… Как думаете, где неприятель сможет пройти? Ночью да по темноте?

Парни задумались.

– Только здесь, по тропке, – протянул опустевший мех Наум. – В других местах не продерутся – только ноги переломают.

– Вот! – поднял указательный палец я. – Только по тропке.

– А… Это… – краснея, протянул Наум. – А сверху?! Из крепости замотанные больше не придут?

– Ты Тумму видел? – спросил я.

Парни переглянулись и затрясли головами. Как можно не увидеть Тумму?

– Он колдун, – строго сказал я мальчишкам. – И он сказал: всё. Кончились в Атриане замотанные. Нет их больше.