В самое сердце

— Ты имеешь в виду мои бабьи замашки? Значит, в Мальцево возвращаться не будем?

— Сегодня точно нет.

— Софью предупредим?

— Без надобности. У нее есть номер моего мобильного, заскучает — позвонит.

— Хорошо, — согласилась я.

В дом Бергмана мы явились как раз к обеду. Уж не знаю, порадовало ли это Лионеллу или, напротив, огорчило. За столом мы все больше помалкивали, но, как только обед закончился, перебрались в кабинет Бергмана. Димка предстоящую поездку одобрил.

— Главное — смотри, чтобы он не очень помял старика. Пока собираетесь, подготовлю справку на Пырьева.

— Странное у нас получается дело, — ворчал Вадим.

Вещи в дорогу он собрал за пять минут и теперь был занят тем, что действовал мне на нервы.

Я была с ним, в общем-то, согласна. Что мы, собственно, ищем? Убийцу Нины? Или занимаемся всякими странностями, происходящими в поселке? Например, появлением Пырьева, а потом его внезапным отъездом? Детскими рисунками, историями столетней давности о несчастной любви?..

— Если бы я не был в тебе уверен, знаешь, что бы решил? Дочура надумала отомстить папаше и сначала свинтила в неизвестном направлении, а потом, когда отец благополучно ее в своей душе похоронил, явилась поздней ночью аккурат ему под окна… Тук-тук, папа, я пришла. Старик глянул, охнул и отбыл в лучший мир.

Может, я слишком ярко представила эту картину. Но неожиданно решила — а почему бы и нет? Ночь, незашторенное окно, тихий стук, старик вскидывает голову, присматривается. И снова стук в окно, настойчивый. Он подходит ближе, вглядывается в темноту и вдруг…

— А если так и было? — спросила я.

— Что было? — не понял Вадим.

— Старик действительно ее увидел. Сердце не выдержало и… Идеальное убийство.

— Подожди, подожди, она что, по-твоему, жива? А почему тогда у кустов шастает?

— Нет, Нина мертва. В этом у меня сомнений нет. Но кто-то мог избавиться от старика таким оригинальным способом.

— Старики — народ нервный, это общеизвестно. Но с чего он должен непременно умереть, обнаружив за окном пропавшую дочь? Я бы, к примеру, наоборот, порадовался. Заходи, милая. Обнимашечки и все такое.

— Это если он надеялся, что она жива. А если точно знал, что нет?

— Поправь меня, если я чего-то недопонял. Ты считаешь, старик сам дочуру и пришил? Спрятал тело и принялся разыгрывать убитого горем отца? А что, мне нравится. По крайней мере, это многое объясняет.

— Многое, но не все. Зачем ему тогда нанимать сыщика? И интересоваться маяком и подземными ходами?

— А я тебе отвечу: затем, что какой-то добрый человек о шалостях его узнал и захотел на этом немного заработать. Или не было у того человека доказательств, чтобы в полицию идти. Одни подозрения, которые, как известно, к делу не пришьешь. И стал он старичку на нервы действовать, чтоб сладкой жизни лишить и заставить шевелиться. Старичок и кинулся супротивника искать. А тот, поразмыслив, решил: пора старику на покой. Вот и пугнул, незамысловато, но действенно. И знаешь, не удивлюсь, если под окошком шастала скромница Виктория. Скромницы — они такие… Сидят тихонько в уголке, думу думают… И иногда такое надумают…

— К нам-то она тогда зачем пришла? — хмуро спросила я, потому что слова Воина, как ни странно, действие возымели, и мелькнула неприятная мысль: «А вдруг?»

— А затем, что затейница. Ну и знать хотела, как мамка родная погибла и где тело ее искать, чтоб похоронить достойно и могилку навещать.

— И как бы мы это узнали, скажи на милость, если старикан уже месяц как в сырой земле?

— Велика вера людей в частных сыщиков, особенно в сыщиков-экстрасенсов. А может, все еще проще: душа ее жаждет покаяния, и девица ждет не дождется момента, когда окажется в кабинете следователя. Если верить психологам, такое случается сплошь и рядом. Правда, я им не верю. Ну, как тебе версия?

— Гениальная, как все, что приходит в твою голову. Старик наверняка хорошо представлял себе, что может сделать его дочь, а что не сделает никогда, — продолжила я серьезно. — Например, не оставит Вику, которая после недавней гибели отца еще не оправилась. То есть был уверен или уверил себя: в живых ее нет. И вдруг — стук в окно, и силуэт в темноте.

— Понял, к чему ты клонишь. Если мизансцена была недурна, а покойница за окном достаточно страшной… Но моя версия мне все равно нравится больше.

— Мне тоже. Однако Вика вряд ли бы справилась с детективом. Либо у нее есть помощник, либо она вообще ни при чем и честно хочет разобраться в происходящем.

— Ладно, дадим ей шанс.

Вернулся Димка и с ходу сообщил:

— Пырьев — частный сыщик. Лицензию получил восемь лет назад.

Это не удивило, но вопросы вызвало. Если не Молчанов нанял детектива, то кто?

— Он зарегистрировался на поезд до Тулы. От нас поезд уходит в девять сорок, — продолжил Димка.

— Чего ж он тогда в такую рань из Мальцева подался? — удивился Вадим.

Поэт пожал плечами, мол, тут я вам не помощник. Но предложение внес:

— Может, для начала ему позвонить?

— Пустая трата времени, — отмахнулся Вадим и кивнул мне: — Поехали.


В Тулу, где жил Пырьев, мы отправлялись на машине, хотя проще было бы на поезде. Но Вадима дальняя дорога не пугала, а машина там могла пригодиться. Мы уже стояли возле джипа, когда я сказала, точнее, подумала вслух:

— Надо бы эксперимент поставить.

— Типа, я старичок в креслице, а ты душа заблудшая за окном? Увлекательно. Махнем в Мальцево?

— Мы же в Тулу собрались.

— Бросим монету.

Вадим в самом деле достал монету, а я сказала:

— Что за странный способ вести дела?

— Нормальный. Почему бы время от времени не полагаться на судьбу?

Монетку он подбросил и сказал весело:

— Ты победила. Едем в Тулу.

Все это время мы стояли возле машины, так и не убрав вещи в багажник. Неудивительно, что дверь дома открылась и Лионелла спросила ледяным тоном:

— Что-то с машиной? Или с вами?

— Все в порядке, моя душечка! — заголосил Воин. — Отчаливаем с глаз долой. — Он забросил сумки в багажник и сел за руль, я устроилась рядом. — Тебе не кажется, у старушки внезапно появилось чувство юмора?

— Благотворно сказывается общение с тобой, — кивнула я.

По дороге я читала вслух справку, подготовленную Димкой на Пырьева.

— У него нет дочерей, — сообщила я. — По крайней мере, официально. Интересно, чьи фотографии он с собой таскает?

— Небось скачал в Интернете. Агент под прикрытием, мать его…

— Зато у Пырьева есть сын. Работает вместе с ним. Похоже, это весь их штат. Но интересно другое: кого и почему заинтересовала Софья?

— Скоро узнаем, — ответил Вадим.

Я немного погадала на эту тему, потом вздремнула, а проснулась оттого, что мы остановились на заправке.

— Пойдем кофе пить, — сказал Вадим, наблюдая за тем, как я тру глаза и потягиваюсь. — Я бы еще и сожрал что-нибудь.

Я пошла за ним, радуясь возможности немного размяться.

Кафе оказалось весьма приличным, и Воин решил здесь ненадолго задержаться. Устроился за столом напротив меня и принялся уминать принесенную официанткой снедь.

— Будем считать это ужином, — сообщил он. — До стряпни Лионеллы им, конечно, далеко, но знаешь, неплохо…

Я, выпив кофе, терпеливо ждала, когда он закончит, по опыту зная, что голодный Воин — зрелище душераздирающее.

— Я перед боем никогда жрать не мог, — вдруг сообщил он. — Должно быть, боялся обделаться со страха. Зато как рубка начнется, мне удержу нет. Одна мысль: вот сейчас ворвемся в город, и я нажрусь до отвала.

Я испуганно подумала: какой бой и какой город он имеет в виду? Свое недавнее военное прошлое? Наверное. Вот только что это за города, куда он врывался? В нагруднике из кожи и стали, в крови с головы до ног? Именно таким я видела его в ту минуту. И невольно поежилась. Наши сны или фантазии все чаще вторгались в реальную жизнь, делая ее странно зыбкой. Как будто между этой жизнью и той — лишь тонкая завеса. Казалось, вот сейчас рухнет эта хрупкая преграда, и безумие ворвется сюда, сметая все на своем пути.

— Ты закончил? — спросила я, поднимаясь. — Встретимся возле машины, я в туалет.

Туалет находился между кафе и магазином с зеркальными витринами, в которых была выставлена всякая всячина. Здесь же умывальник с зеркалом, поделенным на квадраты.

Выйдя из туалета, я встала возле умывальника, открыла воду, избегая взгляда в зеркало. Внутренности вдруг сплело тугим клубком, по спине пошла дрожь, точно к ней прижали кусок льда.

— Черт, — пробормотала я, глядя на свои дрожащие руки и все еще не поднимая глаз. А кто-то в моей черепной коробке настойчиво повторял: «Посмотри, посмотри…»

Я вскинула голову. Изображение за моей спиной распадалось на квадратики, многократно отразившись в зеркалах витрин, и в одном из них я увидела знакомую фигуру. Весь в черном и сам словно тень. Он медленно повернулся и кивнул, точно здороваясь. А я, едва не закричав, резко повернулась, выискивая его взглядом, из-за этих чертовых зеркал не понимая, где он может быть.

Так и не найдя его, я принялась бегать между витринами. На меня уже смотрели с недоумением.

— Мужчина, в черном, — подскочила я к кассиру. — Куда он пошел?

Она пожала плечами, должно быть, решив, что я не в себе. Я выскочила на улицу в тот самый момент, когда темно-синий джип сорвался с места.

— Вадим! — заорала я, бросаясь к нему.

Воин стоял возле своей машины и пинал переднее колесо.