В самое сердце

— Не лезь не в свое дело, ладно? — вежливо попросила я.

Волошин вновь хмыкнул, однако замолчал.

Застать Трегубова в такое время дома было маловероятно, и мы поехали к нему на работу. Магазин запчастей находился в промзоне, в бывшем заводском корпусе, первый этаж которого сдавали в аренду.

Мы вошли в небольшое помещение, за прилавком мужчина в клетчатой рубашке сверял что-то по компьютеру. Я его сразу узнала, а он узнал нас. И наш визит ему не понравился. В первый момент он улыбнулся, надеясь обрести покупателей, но выражение лица начало стремительно меняться: испуг, растерянность, а потом и легкая паника. Трегубов попятился, должно быть, рассчитывая скрыться в подсобке, но Воин куда раньше оказался возле прилавка, сгреб Трегубова за шиворот и ткнул лицом в деревянную столешницу.

— Ты что, спятил?! — взвизгнул Матвей Сергеевич.

На его вопль из подсобки появились двое мужчин помоложе и в некотором недоумении уставились на Вадима, теряясь в догадках, что происходит.

— Давайте-ка поспокойнее, — предупредил Вадим. — Не то я ему шею сверну.

— Отпусти его, — сказал один из мужчин. — Иначе полицию вызовем.

— Я бы не торопился… — Воин наклонился к Трегубову и спросил: — Полицию вызывать? Или сами разберемся?

— Сами, — прохрипел Матвей Сергеевич.

— Ну вот и отлично.

Воин отпустил его, тот выпрямился и помассировал шею. Страх его оставил. Я чувствовала лишь беспокойство и досаду. Мужчины рядом продолжали гадать, что происходит. Клиент слегка спятил и пришел качать права? Мое присутствие сбивало с толку — качать права вместе с девушкой обычно не ходят.

— Поговорим? — предложил Вадим. — На всякий случай: если решишь удрать, найду я тебя довольно быстро, но в следующий раз для начала ноги сломаю.

— Да пошел ты… — пробормотал Трегубов и направился к выходу. Мы за ним. Мужчины, переглянувшись, остались в магазине.

Оказавшись на улице, Трегубов повернулся и спросил:

— Куда?

— В машине поговорим, — Вадим кивком указал на свой джип.

Мы сели в машину — я впереди, они сзади.

— Ну? — поворачиваясь к Трегубову, произнес Вадим.

— Что «ну»? — проворчал тот.

— Рассказывай, какая у тебя в нас нужда?

— Никакой.

— И за нами ты просто так катался?

— Вас девчонка наняла, да?

— Предположим. Только вопросы здесь буду задавать я, — пророкотал Воин. — Ты Вику имеешь в виду?

— Вику, — проворчал Трегубов.

— Продолжай, продолжай.

— Она наследство получила, получит… Дед у нее умер. У него с деньгами был порядок.

— И что тебе за дело до ее наследства?

— Мне ее отец должен. Между прочим, триста штук. А за эти годы знаешь сколько процентов набежало? Уже под миллион. Почему бы девчонке мне его не отдать?

— Ты с ней на эту тему разговаривал?

— Ну да, вчера.

— И что ответила Вика?

— Спросила, есть ли расписка.

— Она есть?

— Нет, — зло ответил он. — Но ее мамаша прекрасно о долге знала. И девчонка тоже наверняка знает, просто прикидывается.

— Выходит, ты был знаком с ее отцом?

— Ага. Повезло в жизни. На самом деле он был нормальным парнем, — помедлив, продолжил Трегубов куда спокойнее. — Мы с детства дружили, помогали друг другу. А потом он стал играть — и все… Другой человек. Наделал долгов, ко мне явился, просил помочь. Сказал, убьют его, если деньги не отдаст. Ну, я дал, конечно. Куда деваться? Хотя и подозревал: плакали мои денежки. Так и вышло. Все завтраками кормил. Потом я узнал, он у кого только не занимал. Дураки вроде меня давали. А потом и вовсе удавился. Я с Ниной пробовал поговорить… После похорон. Но денег у нее не было. Папаша помогать отказался, да и в таком состоянии она была… Короче, простился я со своими денежками. А теперь узнал, что старик умер. У него один дом в Мальцеве стоит целое состояние. Зачем он Вике? Ясное дело, будет продавать. Почему бы не отдать долг старому другу, который отца выручил, а сейчас и сам находится в трудном положении? С бизнесом в стране беда, народ на глазах нищает, налогами давят… В общем, мне бы эти деньги очень пригодились.


— Но Вика в долг отца на слово не поверила?

— Я что, должен был с друга расписку брать? Мне чужого не нужно. И даже проценты бы требовать не стал. Но ведь инфляция, и ясно, что триста тысяч тогда и сейчас — большая разница. А этой сучке, простите, не хочется по долгам платить. Вот и помогай людям после этого. Она вас наняла, чтоб у меня охоту отбить долги требовать?

— Она о тебе даже не упомянула.

— Ага, и сразу после разговора со мной полетела с вами встречаться. Я ж за ней приглядеть решил.

— А потом и за нами?

— Ну… Хотел узнать, кто такие.

— Узнал?

— Не успел, — проворчал Трегубов.

— Я тебе помогу. Мы частные сыщики, и сейчас нас интересует исчезнувшая мать Вики.

— Девчонка вас наняла, чтобы мать найти? — с недоверием спросил он.

— Типа того.

— С башкой у нее, должно быть, проблемы. Нина исчезла шесть лет назад. Небось уже и кости сгнили.

— Ты уверен, что ее убили?

— Ни в чем я не уверен. Но чтобы вот так исчезнуть, ребенка бросив… Нина нормальная баба, дураку ясно, не сбежала она, а лежит где-то в сырой земле. Или еще в каком месте. Болтали, у нее в друзьях какой-то бандит был… С ними дружбу водить опасно.

— А что болтали про самоубийство твоего друга? — задал вопрос Вадим.

— Что болтали… — пожал плечами он. — Дошел до ручки. Долгов тьма, в семье разлад…

— И никаких разговоров, что это не самоубийство?

Трегубов уставился на Вадима, в буре эмоций преобладало сомнение.

— Вы что, хотите сказать, его того… Черт, из-за денег? Но ведь это глупо! С покойника деньги точно не возьмешь.

— То есть подобных разговоров ты не слышал?

— Ну… Болтали про Шапкина, того самого бандита, что у Нины ходил в друзьях. Вроде в школе вместе учились. Я еще подумал — моего дружка не тронут, побоятся связываться… Неужто Нинка, а? Решила от мужа избавиться? Стерва… Могла бы развестись. Вот и верь бабам после этого! С виду вся такая порядочная. Я ее всегда жалел.

Вадим слушал Трегубова и только что не зевал.

— Вернемся к Вике, — сказал он, теряя терпение. — Ты поговорил с ней, она тебе отказала…

— И я поехал за ней, хотел посмотреть, что она будет делать. Ну а когда вас увидел, решил узнать, кто такие. А когда ты мне навстречу выскочил, понял: вы меня засекли. Ну и уехал.

— А чего сегодня испугался, когда нас увидел?

— Неприятностей не ищу. А у тебя рожа, не в обиду будет сказано, такая, что сразу ясно: неприятности мигом обеспечишь.

— Вообще-то я парень покладистый.

— Я так и подумал. Насчет Вики можешь не беспокоиться. Пусть подавится этими деньгами, если совести нет.

— Вот это правильно. Зачем, в самом деле, меня беспокоить? Я это не люблю.

— Ну, я пошел тогда? — неуверенно спросил Трегубов.

— Иди, — вздохнул Вадим и пересел за руль, а Трегубов поспешно скрылся в магазине. — Ну вот, версия приказала долго жить. А между тем мне она нравилась. Шапкин убивает мужа Нины по собственной инициативе, и не один, а с подельниками. Не зря соседи видели двоих мужчин. Шапкин погиб, но его дружок жив-здоров и интерес к той истории не приветствует. Вот и помог старику скончаться, до смерти его напугав. А потом и детективу…

— Версия и сейчас вполне приемлемая, — заметила я. — Просто подельник Шапкина — не Трегубов. А кто-то другой. Хотя есть еще версия…

— Зиновьев с самого начала догадывался, кто убил дочь, но молчал, потому что сам зятя заказал? — ухмыльнулся Вадим. — И вполне обоснованно опасался шантажиста. Но какого хрена ему сыщик понадобился? Шапкин мертв… Может, Зиновьев надеялся разыскать место упокоения единственной дочери?

— Или Шапкин вообще ни при чем. И до недавнего времени у старика не было никаких догадок, куда исчезла дочь. А потом они вдруг появились.

— Звони Вике, — заведя машину, бросил Вадим.

— Хочешь поговорить о Трегубове?

— Наверное, надо. Как считаешь? Или долги ее папаши не наше дело? Я, честно сказать, вообще с трудом понимаю, что мы расследуем. Убийство ее матери? Но официально нет никакого убийства. Есть без вести пропавшая женщина.