В поисках славы

Наконец Ланселот оторвался от цифр, поднял голову и объявил:

– Они вдвое подняли налоги с бедняков и среднего класса и совсем освободили от налогов богачей и крупных землевладельцев. Но даже при таком раскладе в казне должно было скопиться много денег. Столько, что с лихвой хватило бы на вооружение и содержание армии. Но где же они?

– Действительно, почему доходы растут, а Камелот на грани банкротства? Ничего не понимаю, – подхватила Гиневра. – А у кого книги расходов?

– У меня. Я просмотрел их, – сказал Тедрос, постукивая пальцами по раскрытому гроссбуху. – Там вроде бы все в порядке, если не считать отчислений в фонд УК. Вот сюда суммы уходят просто астрономические.

– Что такое фонд УК? – спросила Гиневра.

– Украшение Камелота, – пояснил Тедрос. – Этот фонд советницы основали после смерти отца. Перечисленные деньги должны были идти на содержание и ремонт замка. Последние полгода сбором средств в этот фонд занималась Агата…

Он резко замолчал.

Все трое подняли головы и медленно огляделись по сторонам.

Пузыри на обоях… засохшая пальма в углу… на полу потертый жалкий ковер… и по треснувшей каминной полке стекают капли…

– Хорошенькое дело, – проворчал Ланселот. – Не знаю, куда уходили деньги из того фонда, но только не на ремонт замка, это точно.

– Куда же они, в таком случае, уходили? – покачала головой Гиневра. – Куда утекает все золото Камелота?

– Есть только один способ выяснить это, – сказал Тедрос, с шумом захлопывая гроссбух. Он поднялся на ноги, поправил съехавшую корону и сверкнул глазами, сразу став похожим на свой портрет, висящий в Зале королей. – Вот теперь настало подходящее время для встречи с этими самыми советницами.





15

Агата. Пиратский притон





– Кровь Артура? И как вы думаете, что бы это могло означать? – спросила Николь.

– Тсс! – шикнула на нее Софи. – У нас с Агатой секретный разговор, не для чужих ушей…

– Да вы так кричите, что вас хочешь не хочешь, а услышишь, – усмехнулась Николь.

– Ты маленькая вредная поганка…

– Может быть, прекратите эту грызню? – вмешалась Агата.

Они, все трое, были прикованы к цепи рядом друг с другом, а Богден, Уильям, Хорт, Дот, Анадиль и Эстер, прикованные к той же цепи, находились несколько впереди. Пленных сопровождали четверо пиратов-подростков. Одетые в черную кожу, помахивая обнаженными саблями, они ехали верхом – двое впереди всей группы и двое в хвосте. Пираты вели своих пленников по мощенным желтым и красным кирпичом улицам Жан-Жоли, раскаленным от жаркого летнего солнца. Чтобы посмотреть на них, из окон домов высовывались местные жители – Агата заметила у многих из них синяки под глазами и царапины на щеках.

– Жан-Жоли – это же королевство всегдашников, почему они не идут нам на помощь? – прошептала Софи, спотыкаясь о длинный, до земли, подол своего модного, украшенного рюшами и оборками голубого платья. – Разве всегдашники не должны выручать всегдашников, попавших в лапы сил Зла?

– Ты к силам Добра отношения не имеешь, – проворчала Агата, которой пот заливал глаза. – Слушай, перестань на меня натыкаться! Ты что, не могла надеть что-нибудь более подходящее для похода?

– Что-нибудь вроде твоего тряпья а-ля пацанка? Ты выглядишь сбежавшим с работы мельником. Мне же ближе Венди из «Питера Пэна», только я не такая беспомощная и глупая, как она. Между прочим, я приказала Бубешвару укоротить подол, но этот дурак сбежал от меня вместе со своей суженой…

Софи снова споткнулась о свое платье, и ехавший рядом с ними верхом на лошади голый до пояса мальчишка-пират чувствительно приложил ее вожжами. Мальчишке было не больше шестнадцати – тощий, с обгоревшим на солнце облупившимся лицом и сломанным в двух местах носом.

– Симпотные цыпочки учатся в вашей школке. И много у вас там таких? Жаль, что меня туда не взяли, – хмыкнул он, пожирая Софи взглядом. – В ту ночь, когда у нас в школу забирали, ваш директор меня забраковал. – Он нагнулся ближе к Софи и добавил: – Между прочим, старина Уэсли – это я. А тебя как кличут, ласточка? Дружить со мной будешь? Спорю, ты пахнешь как теплый вишневый пирог.

– Тебе никогда не подобраться ко мне настолько близко, чтобы узнать об этом. Впрочем, как и к любой другой, полагаю, – резко осадила его Софи.

Уэсли покраснел, обиделся и пригрозил, показав свои гнилые зубы:

– Ну погоди, посмотрим, что ты запоешь, когда до тебя Змей доберется.

С этими словами он натянул поводья и поехал вперед догонять своих приятелей-пиратов.

Агата увидела, как запылал розовым огнем указательный палец Софи, и сказала:

– Успокойся, Софи.

– Немытые головорезы! – фыркнула Софи. – Хоть я и давно не была в деле…

– Они ведут нас к Змею. Это самое главное, – сказала Агата.


По правде говоря, их первоначальный план был другим – напасть на пиратов и освободить группу Беатрисы, где бы она ни находилась. Исходя из сообщений о том, что пираты захватили порты Жан-Жоли, Агата ожидала их нападения сразу же, как только «Игрэйна» войдет в гавань. Так оно и произошло, толпы пиратов подплыли на лодках и бросились на абордаж. Агата представляла себе пиратов уродливыми, неповоротливыми пожилыми мужиками с запущенными бородами и нечесаными седыми волосами, провонявшими ромом и табаком. Ничего подобного. «Игрэйну» атаковали проворные, юркие, как ящерицы, подростки в черной коже и высоких армейских башмаках с серебряными накладками на мысках. Впрочем, проведя двое суток плавания от Авалона до Жан-Жоли в беспрерывных совещаниях, экипаж Агаты был готов ко всему. Когда похожие на стаю диких котов юные пираты посыпались на палубу «Игрэйны», Софи пустила в дело свой жуткий ведьмовской вопль, заставив часть пиратов в ужасе застыть на месте, а вырвавшийся на свободу демон Эстер принялся деловито спихивать их за борт «Игрэйны» назад в воду. Крысы Анадиль набрасывались на врагов и пытались прокусить им горло. Дот поливала головы нападавших горячим дымящимся шоколадом. Хорт могрифицировал в своего волка-оборотня и расшвыривал парней в черном с такой легкостью, что те улетали куда-то за горизонт. Уильям и Богден сражались тем оружием, которое еще оставалось в оружейной комнате (оружие, с которым они высадились на Авалон, украл бобер). Николь… Николь, палец у которой пока еще не светился, обходилась подручными средствами, лупила пиратов по голове снятым со своей ноги башмаком.

Наблюдавшая за ходом боя Агата на секундочку отвлеклась и не заметила подкравшегося к ней сзади пирата с красными татуировками на щеках и вокруг глаз. Этот юный кретин приставил к ее шее нож и принялся сличать ее лицо с портретом, напечатанным на мятом грязном листке пергамента, который он вытащил из кармана.





– Змей говорил, что ты сюда притюхаешь, – хмыкнул прыщавый мальчишка, дохнув на Агату тухлятиной. – Но сказал, что даст золотишка, только если мы притащим тебя к нему живой. Наверное, сам хочет тебя пришить, своими руками. Теперь во всех сказках напишут, что тебя поймал Тиаго из Неведомого леса, я то есть. И золотишка за тебя отвалят тоже мне. – Он окинул взглядом друзей Агаты и презрительно сплюнул на палубу. – Слюнтяи желторотые! Думали, что, если протирали штаны, сидя в своей фу-ты ну-ты школе, так лучше нас стали? Посмотрим, какими станете, когда будете вопить от боли. Славы ищете?!

На прыщавого пирата нацелился демон Эстер, собрался броситься на него и волк-оборотень Хорт, но…

…Но Агата остановила их. И не потому, что испугалась. Она была совершенно уверена, что и одна отлично справится с этим гаденышом: парализующее заклинание, потом сильный удар коленом в пах. Однако после отплытия с Авалона у них в первый раз появилась возможность увидеть Змея. Они должны выяснить, кто же он, этот ужасный злодей.

Но брести по раскаленным улицам прикованной к цепи – удовольствие ниже среднего, и Агата, тяжело переставляя ноги, думала о том, что если бы ее сейчас вдруг увидел Тедрос, то прыгнул бы на первый попавшийся корабль, приказал поднять паруса и отправился сюда, в Жан-Жоли. Впрочем, он и раньше примчался бы ее спасать, когда Агата была еще на Авалоне. Потому-то она ему и не писала. Вот и просиживала без дела курьерская ворона Агаты в клетке на борту «Игрэйны».

«Глупо было выходить на поиски Змея самой, – сказал Агате ее внутренний голос. – Тедрос не сможет стать настоящим королем, не пройдя сквозь огонь».

«Я его королева, – возразила себе самой Агата. – Защищать его – моя обязанность».

«От всего на свете ты его защитить все равно не сможешь».

– Боже правый, – сказала Софи, отвлекая Агату от увлекательной беседы со своим внутренним голосом. – Эти чудовища успели все загадить!

Агата впервые внимательно огляделась по сторонам – и не могла не согласиться с подругой.

Совсем недавно мощенная желтым и красным кирпичом главная улица Жан-Жоли была оживленной магистралью с выстроившимися вдоль нее в ряд магазинами, с высокими стройными мраморными арками, с фонтанами, полными рыбок желания, рисующих на воде прекрасные картины, изображающие заветные мечты прохожих. Теперь эта улица превратилась в безобразный пиратский притон с сидящими на изящных скамейках грязными, пропотевшими мальчишками-пиратами. Они разводили прямо на улице костры, жарили на них мясо, пили сидр из горлышка и мучили рыбок желаний непристойными образами. Стены магазинов и кафе были оклеены плакатами с портретами членов экипажа Агаты и надписью «Разыскивается». Суммы вознаграждения за разных членов команды были разными, меньше всего предлагали за поимку Богдена – 10 монеток, да и то не золотых, а серебряных.

– Четыре сотни золотых монет? – хмыкнула Софи, увидев на плакате свое лицо. – Всего четыре? А почему за тебя дают целых пятьсот? Декан должна стоить дороже, чем еще не королева…

– Забудь. Скажи лучше, как Змей узнал, что мы направляемся именно сюда? – спросила Агата, разглядывая плакаты с лицами Эстер, Хорта, Дот…

– И это не самое странное, – добавила Николь, глядя на «свой» плакат. – Откуда ему стало известно мое лицо, ведь меня до сих пор не было ни в одной сказке!

– Погодите секундочку, – сказала Агата и прищурилась, всматриваясь в даль. – А это кто? Беатриса?

В витрине дальнего от них магазина действительно висел плакат «Разыскивается!» с портретом их светловолосой, с огромными наивными глазами одноклассницы, а рядом с ним еще два плаката. С одного из них смотрела прелестная смуглая Рина, с другого – рыжая Миллисента с усыпанным веснушками лицом. Их обеих профессор Доуви назначила помощницами Беатрисы, а все вместе они должны были выяснить причины нападения пиратов на Жан-Жоли.

– Значит, Змей их пока не поймал, – протянула Софи.

– Я думала, что Миллисента могрифицировала, – сказала Агата.

– В таком случае неудивительно, что Змей не может ее найти, – заметила Софи. – Но вот остальных…

– Ой, смотрите, кто это? – перебила ее Николь.

Агата и Софи посмотрели в ту сторону, куда она показывала, и увидели лежащий на земле потертый, исхоженный ногами плакат.





– Он убил королеву?! – ужаснулась Софи.

Агата понимала, что сейчас ей пора волноваться за свою жизнь, но, глядя на лежащее в пыли лицо королевы, она чувствовала лишь закипавшую в ее сердце ярость.

– Каким же негодяем нужно быть, чтобы помогать жестокому убийце в маске! Эти мальчишки-пираты ничуть не лучше того продажного бобра. Готовы на все за пригоршню монет.

Кстати, судя по всему, золота пиратам платили немерено, потому что все прилавки в магазинах были завалены монетами – похоже, что сдачу здесь никто не забирал.

На улицах города, превратившегося в огромный пиратский притон, повсюду была грязь, валялся мусор, возле каждой стены – филиал общественного туалета, на самих стенах – неприличные рисунки и кривые надписи:

ТРИСТО АКУЛ ВАМ В ГЛОТКУ

ОТДАТЬ КОНЦЫ

ПРИВЕТ, СОПЛЯК

…РОМ И МОЛНИЯ



На придорожной скамейке сидели юные пираты, пили сидр и дурными голосами орали, отбивая ритм подкованными сапогами:

Под своей пиратской шляпой – вот где спрячу карту я,