В ловушке у монстра

— Мария, ещё одно такое слово и я перестану тебе поддаваться, — после очередного моего смешка, насупился Дмитрий.

— Ой-ой-ой, так боюсь. Думала, шахматы сильно умная игра, а я вот новичок и быстро освоилась. В следующую игру ты обязательно услышишь от меня слова «шах и мат».

— Мария-я-я, — осуждающе покачал Дима головой. — Не нарывайся, разгромлю.

— Уверена, следующую партию обязательно выиграю и готова поставить на кон… — задумалась и оглядываюсь, словно ищу подходящую вещь. — Ну даже не знаю, сам предлагай!

— Машка, не провоцируй, я же не посмотрю, что ты по глупости и недалёкости в авантюру пустилась, воспользуюсь, — если бы Яматов видел себя со стороны — хищник перед прыжком, даже дыхание затаил от предвкушения.

— Да-да, если бы ты не боялся мне проиграть, давно бы уже на кон что-нибудь да поставил, — подначиваю я мужчину и для затравки пренебрежительно на него поглядываю.

— Если я выиграю, — попался на крючок Яматов, — ты освободишь меня от обещания руками тебя не трогать и не соблазнять.

— У-у-у, а почему не сразу раздеться и мигом в твою кровать?

— Не-е-ет, так не интересно, и не совсем же я отморозок. А что хочешь ты?

— Избежать костра!

— Мария, это даже не обсуждается.

— Ладно-ладно. Если одержу победу я, то ты, милый мой свинтус, на протяжении трёх дней будешь убирать дом и готовить нам еду.

— По рукам, — протянул мужчина ладонь, и мы закрепили сделку рукопожатием.

Вот и настал мой звёздный час, ну либо провальный, теперь всё от меня зависит. Как не раз повторял мой тренер по шахматам — в этой игре важно всё: и умение видеть несколько решений сразу, и продуманная стратегия, но самое главное — крепкие нервы. Поэтому выдохнула и мысленно настроилась, нельзя позволить Яматову заставить меня потерять самообладание. Стоит занервничать или разозлиться, как логика улетучится, а в шахматах для поражения достаточно лишь один раз ошибиться.

Поначалу моя стратегия не была агрессивной и сводилась к тому, чтобы удачно расположить силы на доске для дальнейшего нападения. Конечно, скоро Дмитрий поймёт, что я водила его за нос, но пока вовсю пользуюсь тем, что Яматов недооценивает потенциал противника и играет не в полную мощь.

— Машенька-Машенька, — цокнул Яматов, когда я намеренно, позволила сожрать свою пешку. — У нас первая жертва, — победно заявил мужчина и скинул фигуру с доски на диван.

Грустно вздохнула, словно расстроилась. Сижу, дальше делаю вид, что усиленно думаю, хотя давно знаю, как схожу.

Через пару ходов срубила ладью у Яматова. Сначала притворилась, что крайне удивлена, а потом минут пять радовалась и всё для поддержания имиджа новичка.

Один удачный ход или даже два вполне можно списать на везение, но их череда заставила Дмитрия задуматься, тут что-то не так. Теперь перед тем, как передвинуть фигуру, Яматов размышляет, оценивает ситуацию, просчитывает дальнейшие шаги, но, слава всему, я уже успела загнать его в крайне невыгодное положение, ему приходится обороняться, значит, нападение на моего короля мужчине пока даже не светит.

Когда зажала ферзя Димы — это стало переломным моментом, он, глядя на доску, тяжело вздохнул, а потом усмехнулся.

— Что-то мне подсказывает, мы начали эту партию, когда даже фигуры на доске не стояли. Грамотно развела. Как мальчишку. И ведь купился, — Яматов, оторвав взгляд от доски, посмотрел на меня, и что странно, он не злился, скорей его глаза говорили, у Дмитрия ко мне появилось хоть какое-то, но уважение. — Сильно посмеивалась, когда я рассказывал принцип игры, маленькая моя лгунья? — мужчина чуть привстал, и я инстинктивно дёрнулась назад. — Боишься? Правильно делаешь, — прокомментировал мою реакцию мужчина и потянул ко мне руки.

Спрыгнув с дивана, драпанула на кухню. Может, если бы я не побежала, у Яматова не сработал бы инстинкт охотника, кто знает, но сейчас мужчина не только догнал, он ещё ухватил за талию, и я болтаю ногами в воздухе.

— Яматов, шахматы — это война, — пытаясь высвободиться из стального захвата, пыхтела я, — умей проигрывать с достоинством.

— Напомню, Мария, я ещё не проиграл и не собираюсь, сейчас только немного отшлёпаю по попе одну лживую девочку и продолжим.

— Ты постоянно жульничаешь! А мне что, нельзя?! Где справедливость?! — вопила я и барахталась.

— Тебя не за что не про что собираются сжечь, какую справедливость до сих пор ищешь?

— Обыкновенную, человеческую, — царапая мужские руки, зашипела я. — Хотя тебе, сатанинское отродье, это, конечно же, не понять.

— Так ты ещё и обзываешься! Всё, Машка, сама напросилась!

Вмиг я оказалась на свободе, но радовалась этому недолго. Яматов сконцентрировал на мне взгляд и поднял руку. Я уже видела подобное, когда Димитрий выволок Блестяшку из-за кухонных шкафов, к ней не прикасаясь.

— Не смей! — выкрикнула я. — Ты обещал не применять ко мне никаких фокусов.

— Странная ты, Мария. Сатаной кличешь и вместе с этим требуешь, чтобы слово держал. Разве одно не исключает другое?

— Ну допустим ты не совсем Сатана, так приспешник, не более, — отмахнулась я, но потом себя поправила. — На самом деле я хотела сказать, что ты не такой плохой, как себя выставляешь. Терпеть не могу эту твою маску злодея, особенно теперь, когда уверена, что за ней скрывается вполне добрый, отзывчивый человек и…

— Хнык-хнык… я сейчас расплачусь, — смахивая несуществующую слезу, отшутился Яматов. — Машка, завязывай, а. Развела сопли. Дуй на диван, тебя сейчас там дядя Дима обыграет, и ты со спокойной совестью пойдёшь ужин готовить, — заявил мужчина, а сам пол разглядывает, хотя при разговоре обычно предпочитает смотреть на собеседника. Выходит, намерено глаза прячет.

Смутился?

Во дела!

Я скромная Сергеева Мария заставила краснеть самого Яматова Дмитрия Тагировича. Прямо расту на глазах.

Выходит, я была права. Яматов только прикидывается непробиваемым и холодным до чужих бед упырём, на самом деле ему не чужды обычные человеческие эмоции как стыд, сопереживание и предположу, что даже любовь. А что, хочет же он там на ком-то жениться.


Мы приближались к дивану как два дуэлянта к барьеру, того и гляди подойдёт секундант и протянет пистолеты в коробке.

— Начнём, — разминая пальцы, объявил Дмитрий.

— Начнём, — подтвердила я готовность к игре. — Ходи.

Стиль Яматова в корне сменился, его ходы стали практически непредсказуемыми, чтобы просчитать их логику, приходилось подолгу ломать голову. Если бы не завоёванное преимущество в начале партии, я бы как пить дать продула, а сейчас какой-никакой, но шанс имеется. Главное — не перейти из стадии нападения в стадию обороны.

— А ну прекрати грызть ногти, — зашипел Дмитрий и шлёпнул меня легонько по руке.

Так погрузилась в военные баталии на клетчатой доске, что не заметила, как палец оказался во рту.

— Спасибо, — от всей души поблагодарила я спасителя маникюра.

Игра повернулась ко мне пятой точкой. Если так и дальше дело пойдёт, то с кое-кого слетит обещание не лапать. Действовать надо радикально, как раз на доске фигуры расположены так, что есть возможность провернуть одну схему. Но для этого нужно подкинуть Яматову «жертву», в моём случае позволить срубить самую сильную фигуру — ферзя, но если хитроумная схема провалится, то всё — мне конец, вернее, моему королю. Мысленно перекрестилась и подкинула Яматову жирную косточку.

Риск — дело благородное.

Пока ждала, съест Дмитрий наживку или нет, не дышала, даже в глазах помутилось, и комната поплыла.

Когда мужчина сходил так, как рассчитывала, не удержала внутри звук облегчения и выдохнула.

— У-у-ух…

Яматов встрепенулся, и было уже потянулся обратно к переставленной фигуре, но, слава всему, уже поздно, поезд ушёл. В шахматах есть железное правило — назад не откатываются.

Победно улыбнулась и глянула на доску, чтобы ещё раз в голове прокрутить предстоящие ходы. Да, всё верно, у Яматова нет ни одного шанса на победу. Пока мысленно доводила игру до её логического конца, Дмитрий, видимо, сделал то же самое и пришёл к такому же выводу, как и я. Он усмехнулся и сам в знак того, что проиграл, поддев кончиком пальца макушку своего короля, уронил фигуру. Это означало, что Дмитрий признал — его король повержен.

— Подсказать где тряпки с ведром хранятся или сам знаешь? — не удержалась я от едкой ремарки.





Глава 34




После игры потребовала от Дмитрия незамедлительно приступить к отработке проигрыша. В данный момент он, вооружённый моющими средствами и тряпками, хозяйничает в ванной. Надеюсь, моя любимая комната в доме переживёт этот факт.

Мы с Блестяшкой уплетаем жареный арахис из пакетика и каждый раз вздрагиваем, когда на втором этаже что-нибудь падает или разбивается. Один раз после очередного грохота, от волнения за душевую кабину, сорвалась и понеслась наверх, спасать добро. Но всё стихло, и я вновь вернулась на диван.

Ванная как раз расположена у нас с ящеркой над головами и когда раздался оглушительный удар по потолку, мы пригнулись. Такое ощущение, что на нас сейчас рухнет весь второй этаж. Блестяшка, до этого жадно грызущая арахис, выронила изо рта орешек и рванула в укрытие, то есть забралась в щель между моей поясницей и спинкой дивана, один хвостик торчит и от страха из стороны в сторону мечется.

Не планировала вмешиваться в процесс уборки, но чувствую, если самолично не проконтролирую Яматова, он к чертям мне всю ванную разнесёт.

Поднялась на второй этаж, вошла в комнату Дмитрия, но дверь в ванную не спешу открывать, боязно, а вдруг Дима чисто из мести все блага цивилизации не помыл, а вдребезги расколошматил.

Настроившись на худшее, толкнула дверь, и взору явилась живописная картина, где в главной роли выступал раздетый по пояс Яматов. Он, прихватив швабру, забрался на табурет и зачем-то возил тряпкой по потолку.

— Дима, я боюсь услышать ответ, но всё равно спрошу. Зачем ты выпачкал тряпку и теперь грязнишь ею потолок? — перешагивая опрокинутую корзину для белья, вошла я внутрь.

Пока Яматов с высоты табурета возмущённо таращился на меня, всем видом показывая, что я сказала несусветную чушь, огляделась.

Всё, что можно было открутить — откручено: кольца для полотенец, держатель для мыла, подстаканник для зубных щёток.… Всё, что можно было снять — снято: римские шторки с окна, дверь в душевую кабину, сиденье для унитаза.… Всё, что можно было взять и свалить в общую кучу — свалено: в правом углу валялся смятый бежевый коврик, полотенца, а поверх лежали гели для душа, шампуни, мочалки, тюбики с зубной пастой…

Да-а-а, вряд ли ванная видела худшие времена, чем сейчас.

— Мария, ты зачем пришла, кто тебя звал? — спрыгнув с табурета, возмутился Дмитрий, и сразу прояснилась тайна, что гремело и падало — это туша Яматова на ноги приземлялась.

— Да если бы я не пришла, то этой несчастной комнате помог бы только капитальный ремонт. Ты что здесь устроил? — приняв позу сахарницы, строго спросила я.

— Как что? Уборку! Сама же просила…

— Думала, ты полы протрёшь, ну и максимум — пыль, а это… — недоумённо развела я руками, — полный капец.

— Если я за что-то взялся, то подхожу к делу основательно и завязывай на меня смотреть как на полного неумёху, я же ещё не закончил, — опираясь на швабру, заявил мужчина и указал мне на дверь. — Если не планируешь помогать — на выход.

Помогать жуть как не хочется, но и одного Дмитрия в ванной не оставишь, он ещё унитаз от труб отстегнёт или душевую кабину на винтики раскрутит. Постояла, подумала, похлюпала намокшими носками и приняла единственно верное решение.

— Я тут в уголочке посижу, посмотрю, — сказала я, а когда Дмитрий нахохлился, резко добавила: — А помогать я буду советами.

— Ещё чего, — усмехнулся Яматов, схватил меня за шкирку и поволок к выходу. — Ты не советовать собралась, а шпынять, мне такого счастья не надо. И носки смени, а то заболеешь, — за Дмитрием захлопнулась дверь, и провернулся замок.