В деле только девушки

– Но ведь он на том свете?.. – неуверенно пискнул Ковров.

– Вот оттуда он и передает тебе привет. Встретиться с ним не желаешь?

– Нет, спасибо, – пролепетал Александр, покрывшись холодным потом.

– А что? Все равно все там будем.

– Но я, знаете ли, как-то не тороплюсь…

– Не торопишься? – Человек со шрамом хрипло захохотал, при этом стали видны крупные золотые зубы, а в горле у него что-то отвратительно забулькало. – Он не торопится! А мы тебя поторопим! – И он снова захохотал, хлопнув по спине водителя, молчаливого обритого парня. – Ладно, – смех неожиданно оборвался, и человек со шрамом уставился на Коврова тяжелым мрачным взглядом, – пошутили и хватит. Теперь слушай. Слушай внимательно, два раза я не повторяю. Жену свою заново охмуришь.

– Что? Какую жену? – задергался Ковров.

– А что, у тебя их много? – Человек со шрамом снова издевательски усмехнулся. – Зинаида, вторая твоя, там же где Лысый Ленчик теперь обитает, Винт, покойник, ее с собой прихватил. Антонина не в счет, она не жена тебе, а сожительница. Так что, выходит, кроме первой твоей, Катерины, никакой жены у тебя нет. Вот ее и охмуришь.

Коврову неожиданно стало холодно. Его очень испугала удивительная осведомленность страшного человека, особенно же насторожила мимоходом упомянутая трагическая смерть второй жены. И хотя Александр и сам совсем недавно подумывал о том, чтобы снова прибрать к рукам Катерину с ее неожиданной славой, после предложения золотозубого бандита ему как-то расхотелось это делать. Потому что стало совершенно ясно: никакой выгоды для себя Ковров из воссоединения с Катей не получит. Золотозубый об этом позаботится.

– Что молчишь? – проговорил человек со шрамом, словно подслушав его мысли. – Думаешь, как бы от нас улизнуть или перехитрить нас? И не мечтай! Мы ведь не шутить с тобой приехали. Я два раза не повторяю! Если с первого раза не поймешь – тебе же хуже!

Перед внутренним взором Коврова предстали картины одна страшнее другой: злобные бандиты с раскаленными утюгами склонились над ним, связанным по рукам и ногам, громила с золотыми зубами, жутко ухмыляясь, включает в сеть паяльник…

– Если с первого раза не поймешь, – повторил бандит, – пойдешь по сто сорок шестой статье.

– По какой? – удивленно переспросил Ковров.

– Картины подделывал? Своей мазней записывал? Мы твои пальчики на всякий случай сохранили. А нам как раз надо кого-нибудь ментам сдать, перед одним очень полезным человеком прогнуться. Вот и пойдешь на зону. А уж что тебе там несладко придется – можешь мне поверить! Мы об этом позаботимся.

В это Ковров поверил сразу и бесповоротно. Перед его глазами снова замелькали ужасные картины… Только не зона!

– Только не зона! – выкрикнул он вслух. – Я все сделаю, что скажете, только не зона!

– Разве я не знал, что мы договоримся? – умилился бандит. – Умные люди всегда друг друга поймут. Так что давай, действуй, охмуряй свою бывшую. И помни: я повторять не люблю.

– А что вам от нее нужно? – дрожащим голосом спросил Ковров, еще не отошедший от своих страшных видений.

– Ты делай, что тебе велено, и думай поменьше! Слышал поговорку «Меньше знаешь, крепче спишь»?

– Но все-таки я же должен представлять, чего от нее добиваться? На какую тему разговоры наводить?..

– Ладно, – проговорил бандит после минутного раздумья, – может, и правда сможешь сам что-то разузнать. В общем, камушки нас интересуют.

– Какие камушки? – удивился Ковров. – У нее в жизни ничего не было… Колечко обручальное да пара дешевых сережек.

– Ты дураком-то не прикидывайся! – Бандит побагровел. – Кому ее сережки нужны! Я о тех камнях говорю, которые она на тряпку прицепила. Фиолетовые камушки! Надо узнать, где она их взяла, нет ли у нее еще и не знает ли она, кто те, с выставки, утащил. Если узнаешь что-нибудь – я тебя на все четыре стороны отпущу. Еще и хорошие деньги получишь.

Ковров вспомнил Катькино панно с двумя всадниками. Наверху там действительно были прикреплены два необычных камня. Он обратил на них внимание на вернисаже, но не мог даже вообразить, что эти камни настолько ценные, чтобы из-за них пришли в движение тяжелые колеса криминального мира, чтобы из-за них убивали и похищали людей…

– Все понял? – спросил человек со шрамом.

– Понял, – кивнул окончательно запуганный Ковров.

– Хорошо, что понял. И запомни: я повторять не люблю! – С этими словами бандит распахнул дверцу машины и слегка подтолкнул Александра. Ковров выскочил из джипа, как пробка из бутылки шампанского, и пробежал по инерции еще метров двадцать. Когда он наконец остановился и обернулся, вишневого джипа и след простыл.

Можно было, конечно, убедить себя в том, что все это только померещилось: огромная машина, страшный человек со шрамом, его предложение, точнее, не предложение, а приказ… Можно было себя в этом убедить, но слишком свежим был страх, внушенный Коврову бандитом.



Ирина только что вернулась с вечерней прогулки и теперь тщательно вытирала лапы симпатичному рыжему кокеру Яше, как вдруг послышались дикие звонки в дверь. Яша вопросительно гавкнул и приподнял одно ухо. Потом уставился на дверь и махнул пушистым хвостом. Ирина поняла это так, что дочка, наверное, что-то забыла и вернулась с полдороги. Яша был очень добродушным даже для кокера, однако на чужих всегда лаял сердито.

Ирина распахнула дверь, не заглянув в глазок, и остолбенела. На пороге стояла Катька с большим чемоданом.

– Ирка, – она прижала руки к бурно вздымающейся груди, – как хорошо, что ты дома!

– А где мне еще быть? – холодно ответила хозяйка. – Сижу дома, работаю, по ресторанам не хожу.

Катька не уловила намек и тем более не расслышала сарказм. Она ввалилась в прихожую и грохнула на пол здоровенный чемодан, Яша едва успел отскочить.

– Не пугай собаку, – недовольно сказала Ирина. У нее еще не прошла обида на Катю после слов, сказанных в баре.

– Яшенька, – умилилась гостья и поцеловала кокера в нос, – как же я по тебе соскучилась!

Яша радостно гавкнул. Он тоже очень любил Катю, потому что знал: если она в гостях, обязательно будут пить чай, и Катя даст сдобного печенья и колбаски. Будь ее воля, она кормила бы кокера еще булочками со сливками, давала бы куски торта с кремом, но тут Ирина была строга: ничего жирного, собаке будет плохо. Приходилось Яше с Катей подчиняться грубой силе, грустно переглядываясь и тяжко вздыхая.


– Ирка, – заговорила Катя, нацеловавшись с кокером, – ты только не пугайся, но моей жизни грозит опасность!

– Новое дело выдумала. – Ирина пожала плечами. – Да кому ты нужна-то?

– Ты не представляешь, что со мной было! – Катя всплеснула руками. – Если бы ты знала, ты бы так не говорила!

«И знать не хочу, – подумала Ирина. – Сначала нахамит, а потом прибегает за помощью».

– Я тебе звонила, – сказала она, – никто трубку не брал. Ты что, только сейчас вырвалась от своего африканца?

– Я на полчаса забежала домой, чтобы собрать вещи, – объяснила Катя. – Трубку не брала, потому что боялась. Ирка, давай поужинаем, а? – Она искательно заглянула Ирине в глаза. – Я вот тут сарделек купила…

Не дожидаясь разрешения, Катерина потопала на кухню, налила там воды в большую кастрюлю и поставила ее на плиту.

– Ума не приложу, что теперь делать, – с тревогой вздохнула она. – История совершенно необычная! Вот пришла к тебе совета просить. И переночевать попроситься, если можно. Для чего ведь еще нужны подруги, верно? – Она искательно заглянула в глаза Ирине.

– Может, и Жанне позвонить? – деревянным голосом спросила Ирина. – Раз уж тебе срочно подруги понадобились.

– Нет, Жанне, пожалуй, не нужно, – смущенно протянула Катя. – Кажется, мы с ней утром немного поспорили. Она, наверное, сердится…

– Я бы не назвала это спором, – злорадно поправила Ирина. – Просто ты наговорила ей гадостей. И мне, кстати, тоже.

– Я? – изумилась Катя. – Тебе?

– И не делай большие глаза! – рассердилась Ирина. – Кто говорил, что я похожа на холодильник белорусского производства?

Катерина молча повернулась и с недоумением воззрилась на холодильник.

– При чем здесь белорусы? У тебе же финский!

– Катька, не испытывай мое терпение! Выгоню на улицу. И ужинать не дам!

Катерина в испуге прижала к груди пакет с сардельками.

– Я ничего плохого не имела в виду! – затараторила она, отводя глаза. – Мало ли что сорвется иногда с языка, ты уж к каждому слову цепляешься! Просто со мной столько всего произошло…

– Рассказывай, – вздохнула Ирина, и Катька обрадованно положила свои сардельки на стол.

– Макароны мы отваривать не будем, – щебетала она, – на ночь так плотно не нужно есть. Картошку лень чистить…

При этих словах она немедленно полезла в холодильник.

– Паштетик, – слышалось задушевное Катькино воркование, – сыру немножко, маслинки. А колбаски совсем чуть-чуть… Ирка, да у тебя холодильник пустой! Ладно, на сегодня нам моих сарделек хватит. А завтра с утра с Яшей пойдешь гулять, зайдешь в магазин по дороге.

Ирина хотела сказать, что Катьку легче убить, чем прокормить, и что она лично совершенно не собирается на ночь наедаться сардельками с перцем, но ей стало смешно.

Катька между тем добралась до нижнего отдела холодильника, где лежали фрукты и овощи.

– Авокадо! – взвизгнула она. – А говорила, что не ешь такие калорийные вещи! А соус к нему у тебя есть?

– Есть! – окончательно развеселилась Ирина. – На боковой полочке стоит.

Катерина вывалила в закипевшую воду килограмм сарделек и уселась за стол. Зная характер подруги, Ирина придвинула ей вазочку с сухариками. Катерина захрустела сухарями и принялась бессвязно излагать беседу с африканским атташе, произошедшую после того, как ее привезли к нему прямо из бара.

– Катька, ты ничего не придумываешь? – изумлялась Ирина. – Просто какой-то приключенческий роман получается. Луи Буссенар или Майн Рид!

– Ей-богу, не вру, – клялась Катя, – все именно так и было! И священные камни, и две враждующие династии…

– Вообще-то у них там в Африке все может быть, – пробормотала Ирина.

– Ирка, ты можешь использовать это в своих романах! – загорелась Катя.

– Ой, только африканских страстей мне не хватало! – отмахнулась Ирина. – Но я как-то не пойму, чего ты боишься? Камней же у тебя больше нет, их украли.

– Люсьен сказал, что камней было больше и что те люди, которые их украли, могут затребовать еще. И они захотят меня допросить и могут даже пытать…

– Ничего себе! – воскликнула Ирина. – А зачем же он тогда тебя отпустил? Охранял бы!

– Да ну его к черту, – Катя махнула рукой, – я уж как-нибудь сама о себе позабочусь.

– Ты хочешь сказать, что, как в старой песне поется, «прошла любовь, прошла любовь, по ней звонят колокола»?

– Вроде того, – призналась Катя. – Неуютно мне с ним как-то, энергетика у него слишком сильная.

– Африканская, – согласилась Ирина, – нам, северным людям, с ней не справиться.