Уж замуж невтерпеж
Часть 39 из 106 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Ричард подал руку девушке, которая тоже поднялся. Её пошатывало от слабости, а в глазах было что-то такое… такое… что сложно выразить словами.
Особенно, когда ты отвык от общения.
Он потянул островитянку за собой. И только переступив порог комнаты, кажется, задышал нормально.
– Он ведь… он серьезно ведь, – Брунгильда заговорила первой. – Он… он бы и вправду…
– Возможно.
– То есть?
– Одно дело планировать чью-то смерть, и другое – осуществить план. Убить человека не так и просто.
– Но… – она покачала головой. – Я же с ним… говорила… обо всем. И он со мной. Он не казался мне… подлым. А тут…
– Потому и опасно заглядывать в чью-то душу. Никогда не знаешь, какие чудовища там живут. А что до подлости, то… сложно судить о том, что могло бы быть. Ведь ничего-то не случилось.
– Этот обряд… голова болит. Что это было? – она потерла ладонями лицо. – Почти не чувствую.
– Запретный обряд. Истинное чернокнижие, – Ричард подал руку. – Позвольте, я провожу вас в ваши покои.
Отказываться островитянка не стала.
Она большая. На голову выше Ричарда, и потому рядом с нею он чувствует себя на редкость неуютно. Но в то же время она женщина.
Слабая.
И обиженная. Она кусает губы и отворачивается, а ресницы предательски дрожат. Она влюбилась в этого… Никаса? Или почти влюбилась? Или просто подпустила его ближе, чем следовало бы? С женщинами такое бывает.
Да и не только с женщинами.
Но ей сложно. А что Ричард может сделать? Он понятия не имеет, что принято говорить в таких вот ситуациях. Только и молчание невыносимо.
– Мир на самом деле весьма сложен. И он хранит память о многих событиях. При должном умении памятью этой можно воспользоваться. Заглянуть в прошлое. Однако цена подобного высока.
– Смерть?
– Не думаю, что он понимал, с чем связывается.
– Я тоже не понимаю, – Брунгильда остановилась. – Погодите.
– Может, лекаря позвать? – предложил Ричард, а потом вспомнил, что нет у него в замке лекаря, даже самого захудалого. С другой стороны, в свите ладхемок должен был быть. Или у вироссцев? Если попросить, то не откажут.
– Не надо. Пройдет. Давно уж слабой такой не была. Один год такое случилось. Аккурат, как вошла в возраст, – сказала Брунгильда и осеклась, покраснев. Но все же продолжила. – Тогда-то и слегла. То ли молока холодного выпила, а может, еще чего приключилось. Не помню уж. Помню только слабость вот эту, будто кто внутри жилы тянет-вытягивает…
– Возможно, ваш дар пробудился.
– Дар? – она поглядела на него с недоумением. И Ричард вздохнул.
– Дар. Он вам помог. Вы не просто сумели заглянуть на изнанку мира. Вы прошли по нити крови. И открыли увиденное другому человеку.
– И?
– На такое способны лишь Вещуньи.
– Что?
Она огладила волосы. И взглядом поискала зеркало. Женщина. Пусть с секирой, которую она зря с собой не захватила, а все одно женщина.
– Думаю, если Лассар не соврал, то в вас пробудилась та, старая кровь. И вот так вот… Летиция Ладхемская способна коснуться смерти. Вы Вещунья…
– Нет, – Брунгильда затрясла головой и мягко так, словно болезному, сказала. – Это все он. Никас. Удумал какой-то обряд. И… провел. А я глупая, что поверила. Дома… там будет неправдою сказать, будто бы на Островах люди иные, что только правду говорят и чести держатся. Люди, они везде разные. Хватает и у нас подлецов, но вот… путается все. В голове.
– От усталости, – Ричард предложил руку. – На самом деле ваш… знакомый…
Почему-то показалось, что другом того человека называть не стоит.
– Многое узнал. Хотя, конечно, в книгах пишут далеко не все. Главное отличие чернокнижия от некромантии состоит в том, что некромантия использует силу тьмы. Тьма суть явление природы. Она существует вовне, как существует свет. Ибо там, где есть жизнь, смерть неизбежна. На самом деле кое-кто из моих предков полагал, что изначальная сила вовсе едина, что лишь тот, кто берет её, он и придает «окрас». Скажем так.
Она слушала внимательно.
Медленно ступала и… пожалуй, в какой-то момент эта неловкость, которую Ричард ощущал постоянно, исчезла.
– Чернокнижник же не имеет возможности использовать сам силу мира, однако он может забрать кровь и жизнь другого существа, обменяв их на эту силу. В том помогают ритуалы.
– У нас говорят, что чернокнижник уродлив.
– Становится. Со временем. Сила меняет, особенно такая. Ваш… знакомый… еще предстоит выяснить, понимал ли он, сколь опасен этот ритуал. И что проводник обречен.
– Но я…
– Другой бы человек остался бы там. Он бы не сумел отыскать обратной дороги. И его жизнь, его душа была бы платой тьме. Тьма… она весьма своеобразна. Но плату берет. Всегда разную.
– И все-таки… – у дверей в свои покои Брунгильда остановилась. – Он… он, наверное, не хотел… не собирался.
Только почему-то показалось, что и сама она в сказанное не верит.
– Я разберусь, – пообещал Ричард.
Глава 18
Где случается важный разговор с непредсказуемыми последствиями
«И взяла тогда ведьма горшок, бросила в него три мышиных хвоста, толстую жабу и светлый волос. А после плеснула черной-черной крови. И, поставив котелок на огонь, стала варить зелье, костью помешивала да приговаривала: «Через солнце, под луной, будешь ныне только мой»».
Детская сказка о злопакостной ведьме, которая притворилась прекрасною принцессой, и добром королевиче.
Мать, мать, мать…
Что еще сказать?
Стоило мне выглянуть из библиотеки, как навстречу попался рыцарь. Такой вот типичный рыцарь в сияющих доспехах. Причем доспехи и вправду сияли.
Белизной.
С плеча красиво стекал плащ, а в руке виднелся меч. Серьезный такой. Я только икнула. И рыцарь тоже. Хотя получилось гулко, как из бочки.
– Здрасьте, – сказала я, пытаясь понять, как бы поплотнее в крылья завернуться, если они огненные и полупрозрачные. – А вы не подскажете, что за ерунда тут происходит?
– Демоны.
– Да? – я стрельнула глазами влево. Вправо. Даже вверх. И рыцарь тоже поглядел. Я еще подумала, что ему, бедолажному, на диво неудобно должно быть голову задирать.
В шлеме.
– Где? – поинтересовалась я, раздумывая, что мне делать, если вдруг крылья погаснут. Я же ж… это даже не неглиже, это полное ню. А менталитет тут такой… ню не искореженный.
– Не знаю, – он потер мечом лоб, вернее шлем. – Вы же демон?
– Местами, – не стала отрицать я. – Убивать будете?
– Не знаю, – растерянно произнес рыцарь. – А надо? Вы же ж вроде бы тут…
– Тут.
– Ну вот… и не собираетесь душу мою пожрать?
– Я на диете! – почти искренне ответила я.
– Это хорошо… а…. – он, наконец, что-то такое разглядел. Или понял.
Отступил.
Оглянулся и почувствовалась этакая вот неуверенность.
– Может… вам помочь чего?
Меч отправился в ножны, а вот плащ слетел с плеча, чтобы опуститься поверх моих огненных крыльев. И вовремя, поскольку те взяли да погасли.
Особенно, когда ты отвык от общения.
Он потянул островитянку за собой. И только переступив порог комнаты, кажется, задышал нормально.
– Он ведь… он серьезно ведь, – Брунгильда заговорила первой. – Он… он бы и вправду…
– Возможно.
– То есть?
– Одно дело планировать чью-то смерть, и другое – осуществить план. Убить человека не так и просто.
– Но… – она покачала головой. – Я же с ним… говорила… обо всем. И он со мной. Он не казался мне… подлым. А тут…
– Потому и опасно заглядывать в чью-то душу. Никогда не знаешь, какие чудовища там живут. А что до подлости, то… сложно судить о том, что могло бы быть. Ведь ничего-то не случилось.
– Этот обряд… голова болит. Что это было? – она потерла ладонями лицо. – Почти не чувствую.
– Запретный обряд. Истинное чернокнижие, – Ричард подал руку. – Позвольте, я провожу вас в ваши покои.
Отказываться островитянка не стала.
Она большая. На голову выше Ричарда, и потому рядом с нею он чувствует себя на редкость неуютно. Но в то же время она женщина.
Слабая.
И обиженная. Она кусает губы и отворачивается, а ресницы предательски дрожат. Она влюбилась в этого… Никаса? Или почти влюбилась? Или просто подпустила его ближе, чем следовало бы? С женщинами такое бывает.
Да и не только с женщинами.
Но ей сложно. А что Ричард может сделать? Он понятия не имеет, что принято говорить в таких вот ситуациях. Только и молчание невыносимо.
– Мир на самом деле весьма сложен. И он хранит память о многих событиях. При должном умении памятью этой можно воспользоваться. Заглянуть в прошлое. Однако цена подобного высока.
– Смерть?
– Не думаю, что он понимал, с чем связывается.
– Я тоже не понимаю, – Брунгильда остановилась. – Погодите.
– Может, лекаря позвать? – предложил Ричард, а потом вспомнил, что нет у него в замке лекаря, даже самого захудалого. С другой стороны, в свите ладхемок должен был быть. Или у вироссцев? Если попросить, то не откажут.
– Не надо. Пройдет. Давно уж слабой такой не была. Один год такое случилось. Аккурат, как вошла в возраст, – сказала Брунгильда и осеклась, покраснев. Но все же продолжила. – Тогда-то и слегла. То ли молока холодного выпила, а может, еще чего приключилось. Не помню уж. Помню только слабость вот эту, будто кто внутри жилы тянет-вытягивает…
– Возможно, ваш дар пробудился.
– Дар? – она поглядела на него с недоумением. И Ричард вздохнул.
– Дар. Он вам помог. Вы не просто сумели заглянуть на изнанку мира. Вы прошли по нити крови. И открыли увиденное другому человеку.
– И?
– На такое способны лишь Вещуньи.
– Что?
Она огладила волосы. И взглядом поискала зеркало. Женщина. Пусть с секирой, которую она зря с собой не захватила, а все одно женщина.
– Думаю, если Лассар не соврал, то в вас пробудилась та, старая кровь. И вот так вот… Летиция Ладхемская способна коснуться смерти. Вы Вещунья…
– Нет, – Брунгильда затрясла головой и мягко так, словно болезному, сказала. – Это все он. Никас. Удумал какой-то обряд. И… провел. А я глупая, что поверила. Дома… там будет неправдою сказать, будто бы на Островах люди иные, что только правду говорят и чести держатся. Люди, они везде разные. Хватает и у нас подлецов, но вот… путается все. В голове.
– От усталости, – Ричард предложил руку. – На самом деле ваш… знакомый…
Почему-то показалось, что другом того человека называть не стоит.
– Многое узнал. Хотя, конечно, в книгах пишут далеко не все. Главное отличие чернокнижия от некромантии состоит в том, что некромантия использует силу тьмы. Тьма суть явление природы. Она существует вовне, как существует свет. Ибо там, где есть жизнь, смерть неизбежна. На самом деле кое-кто из моих предков полагал, что изначальная сила вовсе едина, что лишь тот, кто берет её, он и придает «окрас». Скажем так.
Она слушала внимательно.
Медленно ступала и… пожалуй, в какой-то момент эта неловкость, которую Ричард ощущал постоянно, исчезла.
– Чернокнижник же не имеет возможности использовать сам силу мира, однако он может забрать кровь и жизнь другого существа, обменяв их на эту силу. В том помогают ритуалы.
– У нас говорят, что чернокнижник уродлив.
– Становится. Со временем. Сила меняет, особенно такая. Ваш… знакомый… еще предстоит выяснить, понимал ли он, сколь опасен этот ритуал. И что проводник обречен.
– Но я…
– Другой бы человек остался бы там. Он бы не сумел отыскать обратной дороги. И его жизнь, его душа была бы платой тьме. Тьма… она весьма своеобразна. Но плату берет. Всегда разную.
– И все-таки… – у дверей в свои покои Брунгильда остановилась. – Он… он, наверное, не хотел… не собирался.
Только почему-то показалось, что и сама она в сказанное не верит.
– Я разберусь, – пообещал Ричард.
Глава 18
Где случается важный разговор с непредсказуемыми последствиями
«И взяла тогда ведьма горшок, бросила в него три мышиных хвоста, толстую жабу и светлый волос. А после плеснула черной-черной крови. И, поставив котелок на огонь, стала варить зелье, костью помешивала да приговаривала: «Через солнце, под луной, будешь ныне только мой»».
Детская сказка о злопакостной ведьме, которая притворилась прекрасною принцессой, и добром королевиче.
Мать, мать, мать…
Что еще сказать?
Стоило мне выглянуть из библиотеки, как навстречу попался рыцарь. Такой вот типичный рыцарь в сияющих доспехах. Причем доспехи и вправду сияли.
Белизной.
С плеча красиво стекал плащ, а в руке виднелся меч. Серьезный такой. Я только икнула. И рыцарь тоже. Хотя получилось гулко, как из бочки.
– Здрасьте, – сказала я, пытаясь понять, как бы поплотнее в крылья завернуться, если они огненные и полупрозрачные. – А вы не подскажете, что за ерунда тут происходит?
– Демоны.
– Да? – я стрельнула глазами влево. Вправо. Даже вверх. И рыцарь тоже поглядел. Я еще подумала, что ему, бедолажному, на диво неудобно должно быть голову задирать.
В шлеме.
– Где? – поинтересовалась я, раздумывая, что мне делать, если вдруг крылья погаснут. Я же ж… это даже не неглиже, это полное ню. А менталитет тут такой… ню не искореженный.
– Не знаю, – он потер мечом лоб, вернее шлем. – Вы же демон?
– Местами, – не стала отрицать я. – Убивать будете?
– Не знаю, – растерянно произнес рыцарь. – А надо? Вы же ж вроде бы тут…
– Тут.
– Ну вот… и не собираетесь душу мою пожрать?
– Я на диете! – почти искренне ответила я.
– Это хорошо… а…. – он, наконец, что-то такое разглядел. Или понял.
Отступил.
Оглянулся и почувствовалась этакая вот неуверенность.
– Может… вам помочь чего?
Меч отправился в ножны, а вот плащ слетел с плеча, чтобы опуститься поверх моих огненных крыльев. И вовремя, поскольку те взяли да погасли.