Узел смерти
Часть 27 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Девушку свою не надо было брать, – назидательно сказал полицейский. Показная суровость слетела с него, но все равно он выглядел серьезным и озабоченным. – Народ видал, какой? Потом проблем не оберешься.
Миша покивал, поблагодарил, не зная, что еще сказать. Попрощавшись с коллегой, он пошел к машине, Леля – следом.
– Обошлось вроде, – шепотом проговорила она.
«Лишь бы до отца не дошло», – подумал Миша.
– Ласточкину придется что-то объяснять. И в вызове моя фамилия будет… Ладно, это мелочи.
На улице было немного светлее, чем это казалось, когда они находились в квартире Белкина. Но все равно стоило поторопиться: «Настя» скоро явится. Если уже не явилась.
Отогнав вновь подступившие беспокойные мысли, Михаил сконцентрировался на дороге. С неба продолжала сыпаться мелкая водяная крупа, и дорога впереди блестела, как лакированная.
– Далеко нам? – спросила Леля.
Миша объяснил, где находится дом Ильи.
– Дорогие пустые, скоро приедем. – После секундной паузы Леля задала новый вопрос: – Как мы попадем в квартиру? Илья вряд ли будет нам рад. Да и «Настя» не даст ему нас впустить.
Миша и сам об этом думал. Взламывать дверь не годится, добровольно Илья не откроет. Оставался один вариант.
– У него соседка есть, Томочка. Илья говорил, что на всякий случай оставляет ей запасную связку: он часто по командировкам мотается, мало ли, трубу прорвет или еще чего. Если не забрал, возьмем ключи у Томочки.
Леля с любопытством посмотрела на Мишу.
– Почему ты называешь ее «Томочкой»?
– Увидишь ее, поймешь, – усмехнулся он.
Паркуя машину возле дома Ильи, Миша почувствовал, как колотится сердце. Он волновался за Илью, ему было страшно: и от предстоящей встречи с неведомым существом, и от того, что эта встреча может не состояться.
Они подошли к подъезду и увидели, что дверь заперта. Если Томочка дома, то откроет. На окнах ее квартиры были плотные шторы: не поймешь, там ли она.
Миша набрал номер квартиры и вскоре услышал звонкое «да!»
Первый этап пройден.
– Томочка, это Миша.
– Ой, – сказала та, и тут же раздалось пиликанье, возвещающее, что дверь открыта.
Они вошли в слабо освещенный подъезд и поднялись на нужный этаж. Томочка караулила возле двери. На ней был розово-белый спортивный костюм, делавший ее похожей на воздушную зефирину.
Увидев, что Миша не один, девушка насторожилась, но Миша не дал ей времени на вопросы и без лишних разговоров вошел в Томочкину квартиру, потянув за собой Лелю.
Только прикрыв дверь, он представил девушек друг другу и спросил:
– У тебя есть ключи от квартиры Ильи?
Томочка захлопала глазами.
– Есть, он мне сам оставил, а что…
– Дай их мне. Нам нужно туда попасть.
Миша не хотел ничего объяснять Томочке, чтобы не втягивать в это опасное дело еще одного человека, но девушка упрямо поджала губки, свела брови к переносице и заявила, что он должен сейчас же объяснить, в чем дело.
– С Ильей случилось что-то? Я хочу помочь! Я тебе уже говорила сегодня!
Пока Миша молчал, думая, что ответить, Томочка продолжала наседать:
– Все дело в этой стерве? Она с ним что-то делает, и ты хочешь…
– Не знаешь, она там? – перебил Миша.
– Я же не торчу круглые сутки возле дверного глазка! – возмутилась Томочка и покраснела. – Но так-то слышала, что его дверь хлопнула. Может, пришла.
Миша и Леля переглянулись.
– Что с ней не так? Она преступница? Ее полиция ищет?
«Если бы!» – подумал Миша, и тут вмешалась Леля:
– Она хочет убить Илью.
Глаза Томочки стали круглыми, как плошки.
«Да уж, Леля умеет найти нужные слова».
– Томочка, послушай. Это долгая история. Но я тебе потом все расскажу, честное слова. Просто сейчас нет времени. Если мы не попадем туда, будет поздно.
Девушка, ни о чем больше не спрашивая, открыла висящую возле входной двери ключницу в форме деревенской избушки, сняла с крючка связку (на колечке болтались два ключа и брелок-яблочко) и протянула Мише. Потом уважительно посмотрела на Лелю и спросила:
– Вы, значит, тоже из полиции?
– Почти, – ответил он за нее, и Томочку вполне устроил этот половинчатый ответ.
– Оставайся тут, – велел ей Миша, – никуда не выходи. Жди нас.
Он не сомневался, что девушка теперь не отойдет двери, но тут уж ничего не поделаешь.
Чуть ли не крадучись, Леля и Миша вышли из Томочкиной квартиры на лестничную клетку. Ключи в его руке тихонько звякнули, когда он выбирал нужный: вот этот, плоский, должен открывать верхний замок.
Сунув ключ в скважину, Миша повернул его, стараясь действовать бесшумно: незачем заранее оповещать Илью (и, возможно, «Настю») о своем появлении. Ключ повернулся тихо и легко. Сделав два оборота, Миша вытащил его и вставил ключ в нижний замок. Тот оказался более тугим, повернулся со скрипом.
Михаил хотел вытащить ключ из скважины, но не успел: дверь вдруг распахнулась.
– Так и знал, что это ты! – Было видно, что Илья едва сдерживается. – Какого черта тебе нужно?
– Поговорить.
– Настя предупреждала, что ты можешь заявиться. Сказала, чтоб я тебя не пускал…
– Еще бы!
– … но я понятия не имел, что ты возьмёшь и вломишься! Как вор!
Миша слегка опешил: ожидал чего-то подобного, но все же не думал, что Илья настолько разозлится. Друг никогда не общался (ни с ним, да и вообще ни с кем) в таком тоне.
– Мы уже обо всем поговорили! – Отрывисто сказал, будто пролаял, Илья и тут заметил Лелю. На лице его появилась растерянность. – А она тут зачем?
– За тем же самым, – спокойно ответила Леля, и Миша про себя восхитился ее самообладанием. – Нам нужно кое-что тебе рассказать.
Воспользовавшись минутной заминкой Ильи, Миша не стал больше медлить и, оттеснив хозяина, прошел в квартиру. Леля шла за ним. Илья хотел было помешать, но был сейчас слишком слаб, чтобы вытолкать Мишу взашей. Поэтому непрошенные гости оказались внутри.
И, как тут же выяснилось, в квартире были не только они трое.
Не успел Миша войти, как увидел ее. Та, кого Илья считал своей возлюбленной, стояла посреди комнаты, в упор глядя на Михаила. Глаза-дыры, узкие губы, черные волосы, болезненная худоба… Он вспомнил, как во время их прошлой встречи попал под воздействие ее колдовства, магии, и поспешно отвел глаза, опасаясь повторения.
– Зачем явились, мышата? – насмешливо проговорило существо, которое Семен Ефремович называл Мортус Улторем.
При слове «мышата» Миша вздрогнул. Он вспомнил, что Тася называла так Чака и его мать: Белкин рассказал ему, и словечко осталось в памяти.
Если и нужно было еще одно доказательство того, что Тася и Настя как-то связаны, то вот оно, подумалось Мише.
Глава двенадцатая
Илья быстро пересек комнату и встал рядом с «Настей», обняв ее за плечи, желая взять под защиту. Леля и Миша стояли напротив них, и ни тот, ни другая не знали, что делать дальше.
Почуяв их неуверенность, Мортус Улторем усмехнулась.
Люстра под потолком не горела. Но светильник возле дивана освещал комнату, высвечивая беспорядок и запустение: сброшенное на пол покрывало, наваленные всюду горы бумаг и книг.
Ночная тьма за окном была густой и плотной, как сметана. Ее не рассеивали ни фонари, ни свет, льющийся из окон соседних домов, и Мише (как когда-то давно – Чаку) показалось на секунду, что нет снаружи ничего: ни города, ни улицы, ни людей, ни машин. Весь привычный мир сгинул куда-то, оставив вместо себя вязкую, смолистую мглу, которая затянет, проглотит, стоит только очутиться там.
Леля взяла его за руку, и это прикосновение – живое и теплое – придало сил и уверенности. Не выбирая слов и не раздумывая, Миша сказал:
– Все, о чем я тебе говорил – правда. Рядом с тобой не девушка, а потусторонняя тварь, которая хочет тебя убить!
Сказал – и сам услышал, до чего нелепо, по-идиотски звучат его слова. Мортус Улторем, существо из мира мертвых, возрождающееся каждые три года, чтобы питаться, убивать, губить души, сейчас выглядело обычной девушкой. Кто в здравом уме поверит ему?
Миша смотрел Илье в глаза и с тоской понимал, что его друг не то, чтобы не верит – не воспринимает того, что ему говорят, да и не слушает. Пока Мортус Улторем настолько сильна, у них с Лелей не получится убедить его.
Миша покивал, поблагодарил, не зная, что еще сказать. Попрощавшись с коллегой, он пошел к машине, Леля – следом.
– Обошлось вроде, – шепотом проговорила она.
«Лишь бы до отца не дошло», – подумал Миша.
– Ласточкину придется что-то объяснять. И в вызове моя фамилия будет… Ладно, это мелочи.
На улице было немного светлее, чем это казалось, когда они находились в квартире Белкина. Но все равно стоило поторопиться: «Настя» скоро явится. Если уже не явилась.
Отогнав вновь подступившие беспокойные мысли, Михаил сконцентрировался на дороге. С неба продолжала сыпаться мелкая водяная крупа, и дорога впереди блестела, как лакированная.
– Далеко нам? – спросила Леля.
Миша объяснил, где находится дом Ильи.
– Дорогие пустые, скоро приедем. – После секундной паузы Леля задала новый вопрос: – Как мы попадем в квартиру? Илья вряд ли будет нам рад. Да и «Настя» не даст ему нас впустить.
Миша и сам об этом думал. Взламывать дверь не годится, добровольно Илья не откроет. Оставался один вариант.
– У него соседка есть, Томочка. Илья говорил, что на всякий случай оставляет ей запасную связку: он часто по командировкам мотается, мало ли, трубу прорвет или еще чего. Если не забрал, возьмем ключи у Томочки.
Леля с любопытством посмотрела на Мишу.
– Почему ты называешь ее «Томочкой»?
– Увидишь ее, поймешь, – усмехнулся он.
Паркуя машину возле дома Ильи, Миша почувствовал, как колотится сердце. Он волновался за Илью, ему было страшно: и от предстоящей встречи с неведомым существом, и от того, что эта встреча может не состояться.
Они подошли к подъезду и увидели, что дверь заперта. Если Томочка дома, то откроет. На окнах ее квартиры были плотные шторы: не поймешь, там ли она.
Миша набрал номер квартиры и вскоре услышал звонкое «да!»
Первый этап пройден.
– Томочка, это Миша.
– Ой, – сказала та, и тут же раздалось пиликанье, возвещающее, что дверь открыта.
Они вошли в слабо освещенный подъезд и поднялись на нужный этаж. Томочка караулила возле двери. На ней был розово-белый спортивный костюм, делавший ее похожей на воздушную зефирину.
Увидев, что Миша не один, девушка насторожилась, но Миша не дал ей времени на вопросы и без лишних разговоров вошел в Томочкину квартиру, потянув за собой Лелю.
Только прикрыв дверь, он представил девушек друг другу и спросил:
– У тебя есть ключи от квартиры Ильи?
Томочка захлопала глазами.
– Есть, он мне сам оставил, а что…
– Дай их мне. Нам нужно туда попасть.
Миша не хотел ничего объяснять Томочке, чтобы не втягивать в это опасное дело еще одного человека, но девушка упрямо поджала губки, свела брови к переносице и заявила, что он должен сейчас же объяснить, в чем дело.
– С Ильей случилось что-то? Я хочу помочь! Я тебе уже говорила сегодня!
Пока Миша молчал, думая, что ответить, Томочка продолжала наседать:
– Все дело в этой стерве? Она с ним что-то делает, и ты хочешь…
– Не знаешь, она там? – перебил Миша.
– Я же не торчу круглые сутки возле дверного глазка! – возмутилась Томочка и покраснела. – Но так-то слышала, что его дверь хлопнула. Может, пришла.
Миша и Леля переглянулись.
– Что с ней не так? Она преступница? Ее полиция ищет?
«Если бы!» – подумал Миша, и тут вмешалась Леля:
– Она хочет убить Илью.
Глаза Томочки стали круглыми, как плошки.
«Да уж, Леля умеет найти нужные слова».
– Томочка, послушай. Это долгая история. Но я тебе потом все расскажу, честное слова. Просто сейчас нет времени. Если мы не попадем туда, будет поздно.
Девушка, ни о чем больше не спрашивая, открыла висящую возле входной двери ключницу в форме деревенской избушки, сняла с крючка связку (на колечке болтались два ключа и брелок-яблочко) и протянула Мише. Потом уважительно посмотрела на Лелю и спросила:
– Вы, значит, тоже из полиции?
– Почти, – ответил он за нее, и Томочку вполне устроил этот половинчатый ответ.
– Оставайся тут, – велел ей Миша, – никуда не выходи. Жди нас.
Он не сомневался, что девушка теперь не отойдет двери, но тут уж ничего не поделаешь.
Чуть ли не крадучись, Леля и Миша вышли из Томочкиной квартиры на лестничную клетку. Ключи в его руке тихонько звякнули, когда он выбирал нужный: вот этот, плоский, должен открывать верхний замок.
Сунув ключ в скважину, Миша повернул его, стараясь действовать бесшумно: незачем заранее оповещать Илью (и, возможно, «Настю») о своем появлении. Ключ повернулся тихо и легко. Сделав два оборота, Миша вытащил его и вставил ключ в нижний замок. Тот оказался более тугим, повернулся со скрипом.
Михаил хотел вытащить ключ из скважины, но не успел: дверь вдруг распахнулась.
– Так и знал, что это ты! – Было видно, что Илья едва сдерживается. – Какого черта тебе нужно?
– Поговорить.
– Настя предупреждала, что ты можешь заявиться. Сказала, чтоб я тебя не пускал…
– Еще бы!
– … но я понятия не имел, что ты возьмёшь и вломишься! Как вор!
Миша слегка опешил: ожидал чего-то подобного, но все же не думал, что Илья настолько разозлится. Друг никогда не общался (ни с ним, да и вообще ни с кем) в таком тоне.
– Мы уже обо всем поговорили! – Отрывисто сказал, будто пролаял, Илья и тут заметил Лелю. На лице его появилась растерянность. – А она тут зачем?
– За тем же самым, – спокойно ответила Леля, и Миша про себя восхитился ее самообладанием. – Нам нужно кое-что тебе рассказать.
Воспользовавшись минутной заминкой Ильи, Миша не стал больше медлить и, оттеснив хозяина, прошел в квартиру. Леля шла за ним. Илья хотел было помешать, но был сейчас слишком слаб, чтобы вытолкать Мишу взашей. Поэтому непрошенные гости оказались внутри.
И, как тут же выяснилось, в квартире были не только они трое.
Не успел Миша войти, как увидел ее. Та, кого Илья считал своей возлюбленной, стояла посреди комнаты, в упор глядя на Михаила. Глаза-дыры, узкие губы, черные волосы, болезненная худоба… Он вспомнил, как во время их прошлой встречи попал под воздействие ее колдовства, магии, и поспешно отвел глаза, опасаясь повторения.
– Зачем явились, мышата? – насмешливо проговорило существо, которое Семен Ефремович называл Мортус Улторем.
При слове «мышата» Миша вздрогнул. Он вспомнил, что Тася называла так Чака и его мать: Белкин рассказал ему, и словечко осталось в памяти.
Если и нужно было еще одно доказательство того, что Тася и Настя как-то связаны, то вот оно, подумалось Мише.
Глава двенадцатая
Илья быстро пересек комнату и встал рядом с «Настей», обняв ее за плечи, желая взять под защиту. Леля и Миша стояли напротив них, и ни тот, ни другая не знали, что делать дальше.
Почуяв их неуверенность, Мортус Улторем усмехнулась.
Люстра под потолком не горела. Но светильник возле дивана освещал комнату, высвечивая беспорядок и запустение: сброшенное на пол покрывало, наваленные всюду горы бумаг и книг.
Ночная тьма за окном была густой и плотной, как сметана. Ее не рассеивали ни фонари, ни свет, льющийся из окон соседних домов, и Мише (как когда-то давно – Чаку) показалось на секунду, что нет снаружи ничего: ни города, ни улицы, ни людей, ни машин. Весь привычный мир сгинул куда-то, оставив вместо себя вязкую, смолистую мглу, которая затянет, проглотит, стоит только очутиться там.
Леля взяла его за руку, и это прикосновение – живое и теплое – придало сил и уверенности. Не выбирая слов и не раздумывая, Миша сказал:
– Все, о чем я тебе говорил – правда. Рядом с тобой не девушка, а потусторонняя тварь, которая хочет тебя убить!
Сказал – и сам услышал, до чего нелепо, по-идиотски звучат его слова. Мортус Улторем, существо из мира мертвых, возрождающееся каждые три года, чтобы питаться, убивать, губить души, сейчас выглядело обычной девушкой. Кто в здравом уме поверит ему?
Миша смотрел Илье в глаза и с тоской понимал, что его друг не то, чтобы не верит – не воспринимает того, что ему говорят, да и не слушает. Пока Мортус Улторем настолько сильна, у них с Лелей не получится убедить его.