Узел смерти
Часть 23 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Пожар? А сам он что? – выдохнул Миша.
Краем глаза он увидел, что Илья вышел из машины.
– Умер, – коротко ответил Ласточкин.
Глава восьмая
Миша стоял и смотрел на Ласточкина, не зная, что сказать. Из ступора его вывел Илья, который подошел поздороваться с капитаном.
– Привет, Илья. Ты смурной какой-то. Приболел?
– Немного, – уклончиво ответил тот.
«Что теперь делать?» – пытался сообразить Миша. Без Белкина все рассыпалось в прах. Но хуже всего была мысль о том, что смерть Анатолия Петровича не могла быть случайной.
– Как это случилось? – спросил Миша.
– Разберутся, – сказал капитан. – Может, проводка. Или покурил неаккуратно.
– Он не курил, – сказал Миша, – и был очень аккуратен.
Капитан удивленно глянул на него.
– Тебе-то откуда знать?
Миша сообразил, что сказал лишнего, вызвав неудобные вопросы, но, с другой стороны, может, это и к лучшему.
– Я вчера к нему заезжал, папку вернул.
Ласточкин внимательно посмотрел на Михаила:
– Вижу, все-таки задолбал он тебя своими историями.
– Вчера мы с ним разговаривали и…
– Этот Белкин вроде городского сумасшедшего? – перебил Илья. Голос его окреп, сонная поволока спала с глаз.
Стоявшая рядом старуха в коричневом платье-халате осуждающе покачала головой.
– Не был он сумасшедшим! – сказал Миша и, прежде чем Ласточкин или Илья смогли возразить или спросить о чем-то, быстро проговорил: – Товарищ капитан, можно вас на два слова?
Обычно на людях он обращался к капитану по званию или имени отчеству. Они отошли на пару метров, Миша огляделся по сторонам и, убедившись, что их никто не слышит, вполголоса сказал:
– Это очень важно. Честное слово. Мне нужно знать, кому он звонил вчера вечером.
Мысль о том, что у него осталась всего одна зацепка, пришла Мише в голову минуту назад. Вчера, когда они уже заканчивали свой долгий разговор, Миша спросил, что, по мнению Белкина, им нужно сделать, если они хотят спасти Илью и предотвратить дальнейшие убийства.
– Я много лет искал способ, это сложно, поверьте. О подобных вещах в открытом доступе не пишут, нужно знать, где искать, а я не знал. Но в итоге, несколько месяцев назад, вышел на нужного человека. Он знает, что нужно сделать. Только вот сам я этого не могу, поэтому важно, чтобы вы согласились.
– Допустим, я согласен. А что делать-то?
– Я позвоню, попрошу о встрече, и он все объяснит вам и Илье, без его участия никак. Так что вы должны сперва добиться, чтобы он поверил.
В чем участвовать, каким образом действовать, Миша так и не узнал – им предстояло выяснить это сегодня. То, что враждебная сила вмешалась, чтобы остановить их (а сомнений в том, что без демонической сущности не обошлось, у Миши не было), свидетельствовало о том, что способ был верный.
– Как ты себе это представляешь? – возмутился Ласточкин. – И зачем это?
– Нужно, и очень срочно. Поверь, пожалуйста. – Он поглядел на Илью, который в этот момент уткнулся в свой мобильник. Ласточкин проследил за его взглядом. – Думаю, он следующий.
– Ну, знаешь! Ладно, у Белкина с башкой не в порядке, но ты-то куда?
– Понимаю я, что ты не веришь! – Миша сжал челюсти. – Но, если с Илюхой случится что-то, я себе не прощу. А ты?
Он смотрел на Ласточкина, пока тот не отвел взгляд.
– Есть у меня человек, может помочь. Но это полная дичь, имей в виду!
– Спасибо. – Миша хотел сказать еще что-то, поблагодарить, но Ласточкин уже отвернулся и взялся за телефон.
– Твой знакомый умер. – Илья подошел к Мише. – Нам тут делать нечего.
Он произнес это не то злорадно, не то насмешливо, не слишком усердно стараясь скрыть свои эмоции за мнимой небрежностью. И снова Мише показалось, что перед ним – незнакомый человек.
– Подождем немного.
– Чего?
Миша хотел ответить, но увидел в глазах Ильи недобрые искорки. То ли он просто не верил ничему и хотел уйти отсюда, то ли это было нечто иное.
«Чем ближе вечер, тем силы его растут… оно будет пытаться как-то повлиять на свою жертву», – сказал вчера Белкин.
– Надо кое-куда позвонить.
Это ничего не объясняло, но Илья больше не стал расспрашивать. Они пошли к машине, забрались в салон, перебрасываясь ничего не значащими фразами.
Ласточкин расхаживал по двору, прижав трубку к уху. Миша наблюдал за ним и думал, что если ничего не выйдет, нужно будет пробраться в квартиру к Белкину: вдруг там уцелело что-то? Например, компьютер, ноутбук или записная книжка.
Они были слишком мало знакомы, но все же Михаил чувствовал скорбь и горечь утраты – и не только потому, что теперь некому было помочь ему и Илье. Анатолий Петрович был хорошим человеком, прожившим сложную жизнь, и все, что с ним случилось, было тем более ужасно, что он ничем не заслужил этих бед, не накликал их на себя собственной злобой, жестокостью, неправедными поступками.
Мише пришло на ум, что сидевший с ним рядом Илья тоже оказался помимо воли втянутым в водоворот страшных, смертоносных событий, и тоже, как и Белкин, не сделал ничего плохого. Наоборот, был порядочен, добр, честен и – старомодное понятие с неустаревающим смыслом! – благороден.
Чаку, который вырос и стал Анатолием Петровичем, никто не сумел помочь. Но он, Миша, защитит Илью, чего бы ему это ни стоило.
Углубившись в свои мысли, Михаил не заметил, что Ласточкин закончил бесконечные телефонные переговоры и направляется к его машине. И потому, когда капитан постучал костяшками пальцев по стеклу, вздрогнул.
– А кто-то еще говорит, что у меня нервы ни к черту, – проворчал Илья.
Миша выбрался из машины.
– Получилось?
– Есть. – Капитан хмуро посмотрел на Мишу. – Мне на почту кинули. Пойдем к нам, распечатаю.
– Спасибо тебе огромное. Ты отличный мужик. С меня причитается.
– Это уж точно. И никакого коньяка. Я джин люблю.
– Не вопрос.
Миша вернулся в машину вместе с Ласточкиным, который к дому Белкина пришел пешком, так что был без автомобиля.
– Сейчас заедем ко мне на работу. Нужно кое-что…
Илья ничего не ответил – снова задремал. Ехать было всего ничего, и уже через несколько минут Миша притормозил возле пункта полиции. Илья все так же сидел, прислонившись к стеклу, грудь едва заметно вздымалась. Он спал, и Миша подумал, что не стоит его будить, тащить в кабинет. Пусть поспит, да и вопросов меньше задавать будет.
Они с Ласточкиным вышли из машины, поднялись по ступенькам.
– Выглядит Илюха и правда не ахти, – заметил Ласточкин.
Включив компьютер, Миша посмотрел в окно. Спящий Илья, неловко приткнувшийся к стеклу, казался совсем мальчишкой.
Принтер закряхтел и выплюнул листок с распечаткой.
– Не густо, – сказал Ласточкин. – Всего четыре исходящих за день.
«И это здорово, – подумал Миша. – Скорее разберусь, кто есть кто».
Городской телефон выстрелил короткой трелью, и Ласточкин поднял трубку. Звонили из бухгалтерии, просили зайти, поэтому спустя минуту капитан ушел, оставив Мишу в одиночестве, чему тот был рад, потому что звонить при Ласточкине не хотелось.
По первым двум номерам Белкин звонил утром, так что их проверять смысла не было. Два других Анатолий Петрович набирал вскоре после Мишиного ухода, причем они отличались всего одной цифрой.
Михаил подумал, что сначала Белкин, должно быть, просто ошибся, тем более разговор длился всего десять секунд, поэтому решил в первую очередь позвонить по второму номеру.
– Слушаю вас, – отозвалась трубка сухим старческим голосом. Не голос, а шелест осенних листьев.
Миша поздоровался и спросил:
– Скажите, вы знакомы с Анатолием Петровичем Белкиным?
После крошечной паузы прозвучало лаконичное «да», и тогда Миша сказал:
– Меня зовут Михаил Матвеев. Я…
Краем глаза он увидел, что Илья вышел из машины.
– Умер, – коротко ответил Ласточкин.
Глава восьмая
Миша стоял и смотрел на Ласточкина, не зная, что сказать. Из ступора его вывел Илья, который подошел поздороваться с капитаном.
– Привет, Илья. Ты смурной какой-то. Приболел?
– Немного, – уклончиво ответил тот.
«Что теперь делать?» – пытался сообразить Миша. Без Белкина все рассыпалось в прах. Но хуже всего была мысль о том, что смерть Анатолия Петровича не могла быть случайной.
– Как это случилось? – спросил Миша.
– Разберутся, – сказал капитан. – Может, проводка. Или покурил неаккуратно.
– Он не курил, – сказал Миша, – и был очень аккуратен.
Капитан удивленно глянул на него.
– Тебе-то откуда знать?
Миша сообразил, что сказал лишнего, вызвав неудобные вопросы, но, с другой стороны, может, это и к лучшему.
– Я вчера к нему заезжал, папку вернул.
Ласточкин внимательно посмотрел на Михаила:
– Вижу, все-таки задолбал он тебя своими историями.
– Вчера мы с ним разговаривали и…
– Этот Белкин вроде городского сумасшедшего? – перебил Илья. Голос его окреп, сонная поволока спала с глаз.
Стоявшая рядом старуха в коричневом платье-халате осуждающе покачала головой.
– Не был он сумасшедшим! – сказал Миша и, прежде чем Ласточкин или Илья смогли возразить или спросить о чем-то, быстро проговорил: – Товарищ капитан, можно вас на два слова?
Обычно на людях он обращался к капитану по званию или имени отчеству. Они отошли на пару метров, Миша огляделся по сторонам и, убедившись, что их никто не слышит, вполголоса сказал:
– Это очень важно. Честное слово. Мне нужно знать, кому он звонил вчера вечером.
Мысль о том, что у него осталась всего одна зацепка, пришла Мише в голову минуту назад. Вчера, когда они уже заканчивали свой долгий разговор, Миша спросил, что, по мнению Белкина, им нужно сделать, если они хотят спасти Илью и предотвратить дальнейшие убийства.
– Я много лет искал способ, это сложно, поверьте. О подобных вещах в открытом доступе не пишут, нужно знать, где искать, а я не знал. Но в итоге, несколько месяцев назад, вышел на нужного человека. Он знает, что нужно сделать. Только вот сам я этого не могу, поэтому важно, чтобы вы согласились.
– Допустим, я согласен. А что делать-то?
– Я позвоню, попрошу о встрече, и он все объяснит вам и Илье, без его участия никак. Так что вы должны сперва добиться, чтобы он поверил.
В чем участвовать, каким образом действовать, Миша так и не узнал – им предстояло выяснить это сегодня. То, что враждебная сила вмешалась, чтобы остановить их (а сомнений в том, что без демонической сущности не обошлось, у Миши не было), свидетельствовало о том, что способ был верный.
– Как ты себе это представляешь? – возмутился Ласточкин. – И зачем это?
– Нужно, и очень срочно. Поверь, пожалуйста. – Он поглядел на Илью, который в этот момент уткнулся в свой мобильник. Ласточкин проследил за его взглядом. – Думаю, он следующий.
– Ну, знаешь! Ладно, у Белкина с башкой не в порядке, но ты-то куда?
– Понимаю я, что ты не веришь! – Миша сжал челюсти. – Но, если с Илюхой случится что-то, я себе не прощу. А ты?
Он смотрел на Ласточкина, пока тот не отвел взгляд.
– Есть у меня человек, может помочь. Но это полная дичь, имей в виду!
– Спасибо. – Миша хотел сказать еще что-то, поблагодарить, но Ласточкин уже отвернулся и взялся за телефон.
– Твой знакомый умер. – Илья подошел к Мише. – Нам тут делать нечего.
Он произнес это не то злорадно, не то насмешливо, не слишком усердно стараясь скрыть свои эмоции за мнимой небрежностью. И снова Мише показалось, что перед ним – незнакомый человек.
– Подождем немного.
– Чего?
Миша хотел ответить, но увидел в глазах Ильи недобрые искорки. То ли он просто не верил ничему и хотел уйти отсюда, то ли это было нечто иное.
«Чем ближе вечер, тем силы его растут… оно будет пытаться как-то повлиять на свою жертву», – сказал вчера Белкин.
– Надо кое-куда позвонить.
Это ничего не объясняло, но Илья больше не стал расспрашивать. Они пошли к машине, забрались в салон, перебрасываясь ничего не значащими фразами.
Ласточкин расхаживал по двору, прижав трубку к уху. Миша наблюдал за ним и думал, что если ничего не выйдет, нужно будет пробраться в квартиру к Белкину: вдруг там уцелело что-то? Например, компьютер, ноутбук или записная книжка.
Они были слишком мало знакомы, но все же Михаил чувствовал скорбь и горечь утраты – и не только потому, что теперь некому было помочь ему и Илье. Анатолий Петрович был хорошим человеком, прожившим сложную жизнь, и все, что с ним случилось, было тем более ужасно, что он ничем не заслужил этих бед, не накликал их на себя собственной злобой, жестокостью, неправедными поступками.
Мише пришло на ум, что сидевший с ним рядом Илья тоже оказался помимо воли втянутым в водоворот страшных, смертоносных событий, и тоже, как и Белкин, не сделал ничего плохого. Наоборот, был порядочен, добр, честен и – старомодное понятие с неустаревающим смыслом! – благороден.
Чаку, который вырос и стал Анатолием Петровичем, никто не сумел помочь. Но он, Миша, защитит Илью, чего бы ему это ни стоило.
Углубившись в свои мысли, Михаил не заметил, что Ласточкин закончил бесконечные телефонные переговоры и направляется к его машине. И потому, когда капитан постучал костяшками пальцев по стеклу, вздрогнул.
– А кто-то еще говорит, что у меня нервы ни к черту, – проворчал Илья.
Миша выбрался из машины.
– Получилось?
– Есть. – Капитан хмуро посмотрел на Мишу. – Мне на почту кинули. Пойдем к нам, распечатаю.
– Спасибо тебе огромное. Ты отличный мужик. С меня причитается.
– Это уж точно. И никакого коньяка. Я джин люблю.
– Не вопрос.
Миша вернулся в машину вместе с Ласточкиным, который к дому Белкина пришел пешком, так что был без автомобиля.
– Сейчас заедем ко мне на работу. Нужно кое-что…
Илья ничего не ответил – снова задремал. Ехать было всего ничего, и уже через несколько минут Миша притормозил возле пункта полиции. Илья все так же сидел, прислонившись к стеклу, грудь едва заметно вздымалась. Он спал, и Миша подумал, что не стоит его будить, тащить в кабинет. Пусть поспит, да и вопросов меньше задавать будет.
Они с Ласточкиным вышли из машины, поднялись по ступенькам.
– Выглядит Илюха и правда не ахти, – заметил Ласточкин.
Включив компьютер, Миша посмотрел в окно. Спящий Илья, неловко приткнувшийся к стеклу, казался совсем мальчишкой.
Принтер закряхтел и выплюнул листок с распечаткой.
– Не густо, – сказал Ласточкин. – Всего четыре исходящих за день.
«И это здорово, – подумал Миша. – Скорее разберусь, кто есть кто».
Городской телефон выстрелил короткой трелью, и Ласточкин поднял трубку. Звонили из бухгалтерии, просили зайти, поэтому спустя минуту капитан ушел, оставив Мишу в одиночестве, чему тот был рад, потому что звонить при Ласточкине не хотелось.
По первым двум номерам Белкин звонил утром, так что их проверять смысла не было. Два других Анатолий Петрович набирал вскоре после Мишиного ухода, причем они отличались всего одной цифрой.
Михаил подумал, что сначала Белкин, должно быть, просто ошибся, тем более разговор длился всего десять секунд, поэтому решил в первую очередь позвонить по второму номеру.
– Слушаю вас, – отозвалась трубка сухим старческим голосом. Не голос, а шелест осенних листьев.
Миша поздоровался и спросил:
– Скажите, вы знакомы с Анатолием Петровичем Белкиным?
После крошечной паузы прозвучало лаконичное «да», и тогда Миша сказал:
– Меня зовут Михаил Матвеев. Я…