Увидеть Париж – и победить!

И маски Нуф-Нуфа, Наф-Нафа и прочих сказочных зверей…

– Слежка?

– Случайные люди: какие-нибудь пацаны на скейтах, а по деталям и людям – профессиональные, из бывших, филеры. Но каждый из них работает по своему фрагменту, долго на месте не засиживаясь. Там такая чехарда, что соединить всё в одно целое действие трудно.

– А если они потом сообразят?

– Потом – да, но не сразу! Но даже если догадаются, что с того? Будут сидеть тихо, как мышки, понимая последствия… Потому что не свидетели, а соучастники. Но даже если захотят, то доказать ничего не смогут, так как большинство утилизаций это… несчастные случаи.

Да, верно. Всё верно. Профессионал подставляться «под нары» не будет, потому что участвовал и денежки получил, а в россказни, что он ничего не знал и не понимал, прокурор не поверит. Тут молчание гарантировано. Но главный козырь – несчастный случай, тут вообще ни с какой стороны не подкопаться.

И здесь пролетели…

Ну не может же быть, чтобы не было ни единой зацепки! Там, внизу, ладно, но на его уровне… Потому что он на своей ступеньке и знает много, знает больше других. Кроме одного… главного, кто всем этим заправляет.

– Твои обязанности?

– Курировать сложные случаи. И потенциальная утечка информации. Поэтому к тебе на разборки примчался. Я ведь с самого низа поднимался, как в армии – от рядового. Потом ванькой-взводным походил, потом лямку ротного потягал. Так что всю кухню понимаю.

– Ну, допустим, приехал ты, разобрался, что дальше?

– Гоню информацию наверх. Там принимают решение. Я исполняю.

Вслепую? Опять вслепую? Не врет? Не похоже. Когда руки гвоздями дырявят, то человек обычно не врет. И потом всё это совершенно укладывается в логику и стиль фирмы – никто, никого, никогда, ни под каким видом, только виртуально, обезличенно, по растащенным фрагментам. Сотни кусков, которые нельзя сшить друг с другом. Раньше такое было невозможно, потому что не было технологий и нужно было кого-то к кому-то посылать, что-то передавать, посылать связников, и они вынуждены были встречаться и на том сыпались. А теперь, когда компьютеры и…

Стоп! Отмотаем чуть назад. Чуть выше слово проскочило… Какое? «Передавать». Да это! Потому что по сетям можно перегнать сообщение, фотографию, видео, целую программу, но нельзя посылку или хотя бы бандероль. Нельзя! Это как в интернет-магазине с его каталогами, корзинками и даже виртуальными кошельками, но товар-то должен дойти до потребителя. Товар из монитора не вытащишь, по крайней мере, сейчас. Товар! Посылка! Хотя бы даже запечатанное, под подпись письмо. Здесь возможности Интернета заканчиваются и начинаются банальные, древние как мир, товарно-денежные отношения между продавцом и покупателем. Вещественные!

А? Думать… Мотать!

– А если надо не информацию, если надо посылку передать? Ценную.

– Посылку? Бывало такое, очень редко, раза два-три. Тогда через курьера.

– Который…

– Которого я не видел. Просто оставлял пакет в условленном месте, и кто-то его забирал. Наверное, забирал.

Так-так…

– А если заказ. Ты имеешь право принимать заказы?

– Почему бы нет? На общих основаниях. Если я нашел заказ, то получу с него навар, сверх обычных, причитающихся мне дивидендов.

– А если заказ крупный? Очень крупный.

– Пойдет обычным порядком.

– А если заказчик против, если он не желает рисковать, если капризничает или не знает, с какой стороны к компьютеру подойти? Если он мормон или старообрядец.

– Ему откажут.

– Но заказ ведь большой, «питомец жирный», и его не хочется упускать.

– Не понимаю.

– А что тут понимать? Я делаю заказ, допустим, на полмиллиона и, чтобы гарантировать свою безопасность, отказываюсь от принятых в фирме форм передачи информации, настаивая на архаичном конвертике или флешке, которая из рук в руки. А вы должны передать дальше для принятия окончательного решения. Вы даже не знаете, что внутри. Как тогда?

– Тогда? Тогда, наверное, курьер.

Курьер! Вот оно. Не сеть, не переплетение тысяч виртуальных, рвущихся, как гнилая рогожа, ниточек, а живой человек, который отнесёт предмет адресату. Как ту, заказанную в интернет-магазине посылку.

Вот решение! Единственно возможное и верное. Хочется надеяться, что верное.

– У меня заказ. Лично тебе. Раз ты можешь… Если выполнишь его, жить будешь, работать, приятельствовать с тобой станем. Ты же свой в доску, ты русский. И я. Земляки мы. И помогать друг другу должны по-свойски. Как в армии. Ну или… – Кивнуть в сторону трупов. – Или «пушной зверек». Тебе! Без вариантов. Это ты понимаешь, земляк…

Смотрит, выпучив глаза, аж рот от удивления открыл. Потому что странный переход от гвоздей к приятельству.

– Пиши, оформляй заказик. Ах, ну да, рука. Тогда запоминай. Питомец у меня, дюже вредный, но… здоровенный чёрт, не собачка и не кошечка – царь зверей. И нужно бы его убрать, чтобы животине лесной жить легче стало, потому как под пятой все, так что ни вздохнуть ни… Ну, ты понимаешь. Дело это хлопотное, потому что гиены вокруг и «волки позорные», которые «царя» денно и нощно стерегут, от зверья оберегая. Так что я осознаю все трудности, и готов раскошелится. Пятьсот тысяч кусков – сумма фирме интересная?

Кивнул.

– Но писать в сетях я ничего не буду. Потому что гиены и волки… Которые могут перехватить и меня за причинное место взять, а этого не хочется. И тебе не хочется, так как я молчать не стану, не смогу и тебя за собой потяну. А вот слова, которые между нами, к делу не пришьешь. Кумекаешь? Я тебе сказал – ты дальше передал, лично…


Покачал головой.

– Тогда на бумажке. А ту бумажку в конвертик под сургучную печать и с нарочным, чтобы прямо в руки. Иначе заказчик не согласен, иначе он к другим обратится, и заказ и полмиллиарда мимо кассы пройдет. Ну что, пойдет такая наживка?

– Возможно.

– Тогда пошли отсюда. Вместе. У меня и местечко для нас с тобой приготовлено «звезды» на четыре, где всё включено – в том числе тревожная сигнализация. Нукеров своих ты спишешь, что, уверен, для тебя несложно, ты же в своей епархии Босс. Уходим тихо, если, конечно, жить хотим. А если нет, то по дороге брыкаемся, на помощь зовем, и Джеки Чана изображаем. Ну, чтобы свою пульку побыстрее схлопотать. Потому как мне – не заржавеет. Хотя это не по-приятельски будет. А мы приятели… теперь. Согласен?

Кивнул.

– Тогда вперед, мой новый друг. И без глупостей. Мы с тобой теперь в одной связке, потому как иначе тебе из-под «фирмы» не выскочить, только со мной. А рассказал ты много чего. Нет у тебя пути назад, только со мной, только дружно за руки взявшись. Братья мы теперь, пусть не по крови, но с кровью. Потому что побратались на одном… гвозде!

– А если ты потом…

– Может быть. Но потом – не теперь. Ты же профессионал, ты понимаешь, уйти отсюда – это не только мой, но и твой шанс, так как на каждом следующем этапе ты можешь попробовать сбежать. По крайней мере, надеяться, что такой шанс представится. А если здесь, то – нет, здесь пуля в лоб или в затылок без каких-либо вариантов. Но даже если после… то всё равно не сейчас! А жизнь такая сладкая штука, что за каждый день или даже час побороться имеет смысл. И еще день, или три, или неделю пожрать, попить, на солнышко посмотреть, на травке поваляться, воздухом подышать и, может быть, раскаяться в делах своих греховных и перед батюшкой исповедаться, чтобы чистеньким там, на небесах, перед архангелами, с новым ликом предстать. Что тоже дорогого стоит. Согласен? Вижу, что согласен. Тогда напяливай штаны и пошли. Нас ждут великие дела и удивительные приключения. На наши с тобой задницы. Но иначе нельзя. Никак нельзя! Иначе не получится!





* * *


Человек. Ничем себе не примечательный, по прикиду – почти бомж. Остановился, нагнулся, вытянул из урны пакет и пошел дальше. «Посылка» пошла на кривых ножках, в грязных штанах и стоптанных башмаках. Пошла!

Но как-то всё это кинематографично, где-то даже сериально – бомжи, урны… Наверное, кто-то в детстве шпионских романов начитался. Но это неважно – кто и как, главное, что условия игры приняты и теперь остаётся ждать результата, томясь почти любовным ожиданием!



– Как вам курочка?

– Нормально. Чуть остра, а у меня желудок слабый, гастрит.

Вот человек! Ему только что гвозди в руки вколачивали и пистолетом башку сверлили, а он про гастрит. Видно, долго жить собрался. И хорошо.

– А вы винишком запивайте, винишко здесь хорошее, мягкое, французы за обедом всегда…

Дзинь! Окошко на экране ноутбука развернулось. Читаем: «”Объект” переоделся, прибыл на железнодорожный вокзал, где оставил “посылку” в автоматической камере хранения, в ячейке номер сорок семь…»

Примитивно, но… действенно. Если иметь в виду, что они не предполагают слежку, а лишь передачу информации. Нет, все-таки читали они шпионские романчики.

Печатаем: «Установить наблюдение, проследить выемку».

Теперь на вокзале закрутится форменный хоровод: шпики каждые пятнадцать минут будут меняться, бегая в камеру хранения и запихивая в ячейки и вытаскивая из них пустые чемоданчики. И еще уборщика надо подогнать с совком и веником, чтобы подметал и наблюдал. Десяток вебкамер в круговую навтыкать. И на выходе, напротив, где «Макдоналдс», посетителей усадить, чтобы гамбургеры жрали. Потому что упустить «почтальона» нельзя. Никак нельзя!

– Так что насчет вина, налить вам?

– Пожалуй. И еще бы наручники от кресла отстегнуть, а то как-то не с руки…

Конечно «не с руки», потому что – на руке… хорошие «браслеты», фирменные, со швейцарским замком, который с бухты-барахты скрепочкой или вилочкой не расковыряешь.

– Ничего, потерпите, для вашего же спокойствия. А то вы, сдуру, побежите, а там снайпер. Бах – и дырка в башке, и вино в бокале недопитое. И я – без приятеля и собеседника. Или вам дырок на теле мало?

– Хватает.

– Тогда – прозит!



К ячейке номер сорок семь подошел человек. Типичной европейской наружности. Поставил чемоданчик, склонился, набрал номер. Позади него, за спиной, завозился еще какой-то пожилой пассажир, который никак не мог разобраться с этой чертовой механикой. И чуть дальше девушка безуспешно пытается запихнуть в камеру объемную сумку. И уборщик… И два посетителя «Макдоналдса», быстро дожёвывающие свою картошку фри. И всё замерло в ожидании и, одновременно, пришло в движение.

Человек вытащил из ячейки пакет и сунул в ячейку чемодан.

Всё. Выемка состоялась.

– Отследить и сопроводить…



Такси, аэропорт, стойка регистрации.

– Куда?

– В Мехико.