Утопия-авеню
Часть 6 из 158 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– С черной магией.
Дин стоит в углу, ждет Левона, не отходит от гитары и рюкзака. Из колонок несется «Sha-La-La-La-Lee», песня Small Faces. Дин критически вслушивается в текстовку, но его размышления прерывает знакомый голос:
– Эй, Мосс!
Дин видит перед собой знакомую носатую морду с выпученными глазами и дурацкой улыбкой – Кенни Йервуд, приятель по колледжу.
– Кенни!
– А, ты еще жив! Нифига себе, патлы отрастил.
– А ты свои подкорнал.
– Как говорится, «нашел настоящую работу». Если честно, так себе удовольствие. Ты был дома на Рождество? А чего в «Капитан Марло» не зашел?
– Был, но подхватил грипп и все праздники провалялся у бабули. Даже никому из наших не позвонил.
«Стыдно было».
– Ты же в «Броненосце „Потемкин“», да? Ходят слухи про контракт с «И-эм-ай» или что-то в этом роде.
– Не, там не склеилось. Я в октябре от них ушел.
– Ну, ничего страшного. Групп много.
– Хочется верить.
– А с кем ты сейчас?
– Я не… ну… в общем, кое-что намечается.
Кенни ждет от Дина внятного ответа:
– Что с тобой?
Дин решает, что правда выматывает меньше, чем ложь.
– Да день у меня сегодня хреновый. Меня грабанули с утра пораньше.
– Фигассе!
– Ага. Накинулись вшестером, прикинь. Я им пару раз врезал, конечно, но у меня отняли все деньги. За квартиру платить нечем, и хозяйка меня вытурила. Вдобавок выгнали с работы, из кофейни. Так что я по уши в дерьме, приятель.
– И куда ж ты теперь?
– До понедельника перекантуюсь на диване у знакомого.
– А в понедельник?
– Что-нибудь придумаю. Только не говори нашим в Грейвзенде. А то начнут трепать языками, бабуля Мосс с Биллом и брат обо всем узнают, начнут волноваться…
– Не, я никому не скажу. А пока вот, на первое время. – Кенни достает кошелек, засовывает что-то Дину в карман штанов. – Ты не думай, я тебя не лапаю. Там пять фунтов.
Дину ужасно неловко.
– Ты что! Я ж не давил на жалость…
– Да знаю я. Но если б со мной случилась такая хрень, ты сделал бы то же самое, правда?
Целых три секунды Дин борется с желанием вернуть деньги. Но на пять фунтов можно жить две недели.
– Ох, Кенни, спасибо огромное. Я верну.
– Еще бы. Вот как выпустишь первый альбом, так и вернешь.
– Я не забуду, честное слово! Спасибо. Я…
Внезапно раздаются вопли и крики. Сквозь толпу кто-то проталкивается, сбивает людей с ног. Кенни отскакивает в одну сторону, Дин – в другую. Ларри Ратнер, басист «Блюзового кадиллака», стремглав несется к лестнице. За ним бежит Арчи Киннок, но спотыкается о футляр Динова «фендера», падает и стукается головой о бетонный пол. Ратнер взбегает по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, распугивает посетителей кофейни наверху. Арчи Киннок встает, шмыгает расквашенным носом и вопит в лестничный пролет:
– Сволочь, я тебе сердце вырву и растопчу, ты мне в душу наплевал!
Пошатываясь, он карабкается вверх по лестнице.
Все недоуменно переглядываются.
– Чего это они? – спрашивает Кенни.
Дин мысленно превращает угрозу Арчи в строку будущей песни «Рас-топ-топ-топ-чу твое лживое сердце, как ты растоптала мое…».
Появляется Левон Фрэнкленд:
– Вот это да! Вы видели?
– А то. Левон, это Кенни, мой приятель по музыкальному колледжу. Мы когда-то вместе лабали в одной группе.
– Рад знакомству, Кенни. Левон Фрэнкленд. Надеюсь, ураганы Киннок и Ратнер вас не задели?
– Чуть-чуть не зацепили. А что случилось-то? – спрашивает Кенни.
Фрэнкленд выразительно пожимает плечами:
– До меня дошли только слухи, сплетни и домыслы, но кто ж этому поверит.
– Слухи, сплетни и домыслы? О чем? – допытывается Дин.
– О Ларри Ратнере, жене Арчи Киннока, бурном романе и финансовой нечистоплотности.
– Ларри трахал жену Арчи Киннока? – расшифровывает Дин.
– Унция осведомленности, фунт неясности.
– И Арчи Киннок только сейчас об этом узнал? – спрашивает Кенни. – Прямо посреди концерта?
Левон напускает на себя задумчивый вид:
– Наверное, поэтому он и взбесился. А ты как считаешь?
Прежде чем Дин успевает осмыслить услышанное, Оскар Мортон – набриолиненный совоглазый управляющий клуба «2i’s» – сквозит мимо, направляясь в подсобку.
– Кенни, ты не присмотришь за рюкзаком Дина? – спрашивает Левон. – Нам с Дином надо отлучиться.
– Да, конечно, – говорит Кенни, растерянный не меньше Дина.
Фрэнкленд берет Дина за локоть и ведет вслед за Оскаром Мортоном.
– Куда мы? – спрашивает Дин.
– На стук. Слышишь?
– Какой стук? Где? Кто стучит?
– Счастливый шанс.
В подсобке пахнет канализацией. Оскар Мортон так занят допросом двух оставшихся участников группы «Блюзовый кадиллак», что не замечает появления Дина и Фрэнкленда. Джаспер де Зут сидит на низком табурете, держит на коленях «стратокастер». Ударник Грифф сердито ворчит:
– Да пропади оно все пропадом. Черт, из-за этой долбаной хрени я отказался от двухнедельного контракта в Блэкпуле. В «Зимних садах»!
Оскар Мортон поворачивается к Джасперу де Зуту:
– Они вернутся?
– Увы, мне это неизвестно, – равнодушно, с вальяжным прононсом отвечает де Зут.
– Что вообще произошло? – спрашивает Мортон.
– Зазвонил телефон… – Грифф кивает на черный телефон на столе. – Киннок взял трубку, с минуту слушал, морщил лоб. Потом его аж перекосило, и он злобно уставился на Ратнера. Я сразу подумал: «Что-то не так», но Ратнер ничего не заметил. Он струны менял. Потом, так и не сказав ни слова, Киннок повесил трубку и продолжал пялиться на Ратнера. Ратнер наконец увидел, что на него смотрят, и заявил Кинноку, что у того видок – будто в штаны наложил. А Киннок негромко так спрашивает: «Ты Джой трахаешь? И на деньги группы вы уже квартирку прикупили?»
– А кто такая Джой? Подружка Арчи? – перебивает его Оскар Мортон.
– Миссис Джой Киннок, – объясняет Грифф. – Супруга Арчи.
– Охренеть, – говорит Мортон. – И что сказал Ларри?
– Ничего не сказал, – отвечает Грифф. – А Киннок ему: «Значит, это правда?» Ну, тут Ратнер начал ему впаривать, что, мол, они выжидали подходящего момента, чтобы во всем признаться, и что квартиру купили, чтобы выгодно вложить деньги группы, и что сердцу не прикажешь, любовь не выбирают, и все такое. Как только Киннок услышал «любовь», так сразу превратился в Невероятного Халка и… Вы ж его видели. Если б Ратнер не сидел у двери, то быть бы ему покойником.
Дин стоит в углу, ждет Левона, не отходит от гитары и рюкзака. Из колонок несется «Sha-La-La-La-Lee», песня Small Faces. Дин критически вслушивается в текстовку, но его размышления прерывает знакомый голос:
– Эй, Мосс!
Дин видит перед собой знакомую носатую морду с выпученными глазами и дурацкой улыбкой – Кенни Йервуд, приятель по колледжу.
– Кенни!
– А, ты еще жив! Нифига себе, патлы отрастил.
– А ты свои подкорнал.
– Как говорится, «нашел настоящую работу». Если честно, так себе удовольствие. Ты был дома на Рождество? А чего в «Капитан Марло» не зашел?
– Был, но подхватил грипп и все праздники провалялся у бабули. Даже никому из наших не позвонил.
«Стыдно было».
– Ты же в «Броненосце „Потемкин“», да? Ходят слухи про контракт с «И-эм-ай» или что-то в этом роде.
– Не, там не склеилось. Я в октябре от них ушел.
– Ну, ничего страшного. Групп много.
– Хочется верить.
– А с кем ты сейчас?
– Я не… ну… в общем, кое-что намечается.
Кенни ждет от Дина внятного ответа:
– Что с тобой?
Дин решает, что правда выматывает меньше, чем ложь.
– Да день у меня сегодня хреновый. Меня грабанули с утра пораньше.
– Фигассе!
– Ага. Накинулись вшестером, прикинь. Я им пару раз врезал, конечно, но у меня отняли все деньги. За квартиру платить нечем, и хозяйка меня вытурила. Вдобавок выгнали с работы, из кофейни. Так что я по уши в дерьме, приятель.
– И куда ж ты теперь?
– До понедельника перекантуюсь на диване у знакомого.
– А в понедельник?
– Что-нибудь придумаю. Только не говори нашим в Грейвзенде. А то начнут трепать языками, бабуля Мосс с Биллом и брат обо всем узнают, начнут волноваться…
– Не, я никому не скажу. А пока вот, на первое время. – Кенни достает кошелек, засовывает что-то Дину в карман штанов. – Ты не думай, я тебя не лапаю. Там пять фунтов.
Дину ужасно неловко.
– Ты что! Я ж не давил на жалость…
– Да знаю я. Но если б со мной случилась такая хрень, ты сделал бы то же самое, правда?
Целых три секунды Дин борется с желанием вернуть деньги. Но на пять фунтов можно жить две недели.
– Ох, Кенни, спасибо огромное. Я верну.
– Еще бы. Вот как выпустишь первый альбом, так и вернешь.
– Я не забуду, честное слово! Спасибо. Я…
Внезапно раздаются вопли и крики. Сквозь толпу кто-то проталкивается, сбивает людей с ног. Кенни отскакивает в одну сторону, Дин – в другую. Ларри Ратнер, басист «Блюзового кадиллака», стремглав несется к лестнице. За ним бежит Арчи Киннок, но спотыкается о футляр Динова «фендера», падает и стукается головой о бетонный пол. Ратнер взбегает по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, распугивает посетителей кофейни наверху. Арчи Киннок встает, шмыгает расквашенным носом и вопит в лестничный пролет:
– Сволочь, я тебе сердце вырву и растопчу, ты мне в душу наплевал!
Пошатываясь, он карабкается вверх по лестнице.
Все недоуменно переглядываются.
– Чего это они? – спрашивает Кенни.
Дин мысленно превращает угрозу Арчи в строку будущей песни «Рас-топ-топ-топ-чу твое лживое сердце, как ты растоптала мое…».
Появляется Левон Фрэнкленд:
– Вот это да! Вы видели?
– А то. Левон, это Кенни, мой приятель по музыкальному колледжу. Мы когда-то вместе лабали в одной группе.
– Рад знакомству, Кенни. Левон Фрэнкленд. Надеюсь, ураганы Киннок и Ратнер вас не задели?
– Чуть-чуть не зацепили. А что случилось-то? – спрашивает Кенни.
Фрэнкленд выразительно пожимает плечами:
– До меня дошли только слухи, сплетни и домыслы, но кто ж этому поверит.
– Слухи, сплетни и домыслы? О чем? – допытывается Дин.
– О Ларри Ратнере, жене Арчи Киннока, бурном романе и финансовой нечистоплотности.
– Ларри трахал жену Арчи Киннока? – расшифровывает Дин.
– Унция осведомленности, фунт неясности.
– И Арчи Киннок только сейчас об этом узнал? – спрашивает Кенни. – Прямо посреди концерта?
Левон напускает на себя задумчивый вид:
– Наверное, поэтому он и взбесился. А ты как считаешь?
Прежде чем Дин успевает осмыслить услышанное, Оскар Мортон – набриолиненный совоглазый управляющий клуба «2i’s» – сквозит мимо, направляясь в подсобку.
– Кенни, ты не присмотришь за рюкзаком Дина? – спрашивает Левон. – Нам с Дином надо отлучиться.
– Да, конечно, – говорит Кенни, растерянный не меньше Дина.
Фрэнкленд берет Дина за локоть и ведет вслед за Оскаром Мортоном.
– Куда мы? – спрашивает Дин.
– На стук. Слышишь?
– Какой стук? Где? Кто стучит?
– Счастливый шанс.
В подсобке пахнет канализацией. Оскар Мортон так занят допросом двух оставшихся участников группы «Блюзовый кадиллак», что не замечает появления Дина и Фрэнкленда. Джаспер де Зут сидит на низком табурете, держит на коленях «стратокастер». Ударник Грифф сердито ворчит:
– Да пропади оно все пропадом. Черт, из-за этой долбаной хрени я отказался от двухнедельного контракта в Блэкпуле. В «Зимних садах»!
Оскар Мортон поворачивается к Джасперу де Зуту:
– Они вернутся?
– Увы, мне это неизвестно, – равнодушно, с вальяжным прононсом отвечает де Зут.
– Что вообще произошло? – спрашивает Мортон.
– Зазвонил телефон… – Грифф кивает на черный телефон на столе. – Киннок взял трубку, с минуту слушал, морщил лоб. Потом его аж перекосило, и он злобно уставился на Ратнера. Я сразу подумал: «Что-то не так», но Ратнер ничего не заметил. Он струны менял. Потом, так и не сказав ни слова, Киннок повесил трубку и продолжал пялиться на Ратнера. Ратнер наконец увидел, что на него смотрят, и заявил Кинноку, что у того видок – будто в штаны наложил. А Киннок негромко так спрашивает: «Ты Джой трахаешь? И на деньги группы вы уже квартирку прикупили?»
– А кто такая Джой? Подружка Арчи? – перебивает его Оскар Мортон.
– Миссис Джой Киннок, – объясняет Грифф. – Супруга Арчи.
– Охренеть, – говорит Мортон. – И что сказал Ларри?
– Ничего не сказал, – отвечает Грифф. – А Киннок ему: «Значит, это правда?» Ну, тут Ратнер начал ему впаривать, что, мол, они выжидали подходящего момента, чтобы во всем признаться, и что квартиру купили, чтобы выгодно вложить деньги группы, и что сердцу не прикажешь, любовь не выбирают, и все такое. Как только Киннок услышал «любовь», так сразу превратился в Невероятного Халка и… Вы ж его видели. Если б Ратнер не сидел у двери, то быть бы ему покойником.