Утонувшая Среда
Часть 14 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Артур покачал головой и попробовал вспомнить, как что обстояло в больничной палате, когда нахлынули волны. Листок сидела у него на кровати…
– Она читала приглашение Среды, – осенило его. – Подойдет?
– Подойдет, – удовлетворенно кивнул доктор Скамандрос. – Могу я взять его у тебя?
Артур передал ему карточку. Скамандрос вытащил перочинный ножик с черепаховыми обкладками и отрезал от края картонки узенькую, завившуюся кольцами полоску, которую и убрал сразу же в маленькую жестянку из-под таблеток. Снова запустил руку под пальто – и вытащил нечто похожее на складную шахматную доску, только клетки были черные и красные. Раскрыв доску, он аккуратно расположил на ней круглое зеркальце для бритья и раковину моллюска величиной с Артуров кулак. Последней на доску опустилась жестянка. Все вместе образовало треугольник на черно-красном клетчатом фоне.
– Триангуляция моей рабочей площадки, – несколько туманно пояснил колдун, вытаскивая перо и маленькую бронзовую бутылочку с этикеткой, гласившей: «ОСТОРОЖНО! АКТИВИРОВАННЫЕ ЧЕРНИЛА». – Артур, будь так любезен расположить руку над треугольником, над самой доской, но не касаясь ее…
Артур повиновался. Его рука повисла над зеркальцем, раковиной и жестянкой.
– Мне придется кое-что написать на твоей руке. Возможно, будет немного щипать, – сказал доктор Скамандрос тоном дантиста, предупреждающего пациента: «Потерпите, сейчас будет больно!»
Он поставил бронзовую бутылочку на песок, бережно открутил крышку и обмакнул перо.
– Это правда поможет узнать, что случилось с Листок? – спросил Артур.
Его здорово подмывало отдернуть руку и удрать во все лопатки назад к корабельной стоянке. Но ведь Солнцедырь кивнул: дескать, все путем, значит Скамандросу можно верить… в общем и целом.
– Да, да, – сказал колдун. – Замри!
Артур послушно замер. Скамандрос занес перо над тыльной стороной его кисти, с кончика пера сорвалась крохотная капля – и, упав на кожу, обожгла ее, точно это были не чернила, а расплавленный металл! Даже дымок пошел, и в этом дыме виднелись частички Пустоты.
– А-а-а-а-а!!! – взвыл Артур, пронзенный жестокой и неожиданной болью.
Глава 11
Ни его крик, ни судорожное движение доктора Скамандроса ничуть не смутили. Когда Артур уже отдергивал руку, перо чародея, двигаясь с немыслимой скоростью, успело начертать на ней какое-то слово. Мальчик ощутил написанное как огненный след на своей коже.
– Боль продлится всего мгновение, – пообещал Скамандрос уже в спину Артуру – тот кинулся к морю, чтобы сунуть в воду охваченную пламенем руку. – Если бы я предупредил тебя, ты не смог бы ее ровно держать, – добавил он.
Артур ничего не ответил – адская боль лишила его дара речи. Но, как и обещал колдун, длилась она считаные секунды. Не успел Скамандрос договорить, как она пошла на убыль и исчезла совсем, словно смытая морской волной.
Артур медленно вышел обратно на берег. Скамандрос уже убрал и доску, и жестяночку, оставив только зеркало и раковину. То и другое он протянул Артуру, однако мальчик этого не заметил, поскольку разглядывал свою руку возле свечи. И удивительное дело – сколько он ни присматривался, так и не увидел не только ожога, но и ни малейшего следа чернил.
– Что ты там написал? – спросил он наконец.
– Подпись поставил, – ответил доктор Скамандрос. – Бо́льшая часть магии Дома совершается при помощи заранее подготовленных средств, которые срабатывают, только если к ним обращается лицензированный маг!
– В эти чернила была подмешана Пустота?
– Да. В очень небольшом, тщательно выверенном количестве. Спешу заметить, что чернила изготовил не я. Я никогда не имею дела с сырой, необработанной Пустотой. Хотя верно и то, что магия Дома не может обойтись без технических средств и расходных материалов, созданных из Пустоты либо при помощи ее.
– Ладно. – По-прежнему не доверяя доктору, Артур с величайшей осторожностью принял раковину и зеркало. – Ну и что мне с ними делать?
– Если все свершилось как надо, а я на это очень надеюсь, зеркало должно быть настроено на показ нынешнего положения твоей подруги по имени Листок, – ответил Скамандрос. – Раковина же предназначена для того, чтобы ты мог еще и слышать происходящее. По идее, заклинание будет работать в течение нескольких дней. Потом оно начнет выветриваться, и зеркало примется показывать иные места, других людей… Если это случится, я бы на твоем месте сразу прекратил использование зеркала, поскольку в этом состоянии оно может и тебя показать тем, кто ищет такие вот прямые «замочные скважины» в чужое сознание.
– А как мне его в действие привести?
– Просто приложи раковину к уху и смотри в зеркало. Лучше всего это должно работать в тихих местах, в присутствии не слишком сильного света, падающего на зеркало. К примеру, здесь и сейчас условия просто идеальные. Кстати, рекомендуется, чтобы во время сеанса за тобой кто-нибудь приглядывал, ведь ты полностью отрешишься от происходящего вокруг твоего физического тела.
– Ну спасибо, – сказал Артур. – Пожалуй, я попробую несколько позже… Поближе к стоянке!
– Как скажешь, – кивнул доктор Скамандрос. – Что же касается сообщений, боюсь, мы не в состоянии воспользоваться ни телеграфом, ни телефоном. Хотя в данный момент мы и находимся вне пределов Пограничного моря, принадлежим-то мы все равно к нему, так что все линии связи должны проходить именно там, а у нас, как ты понимаешь, все давным-давно утонуло. Впрочем, я могу попытаться отослать сообщение менее скоростным способом. Найдутся у тебя при себе перо, чернила, бумага?
– Нет.
– Тогда воспользуйся этими. – И Скамандрос протянул Артуру потрескавшийся кожаный пенал, перевязанный голубой ленточкой. – Пиши письмо, а я пока приготовлю посланника.
Артур раскрыл пенал, и перед ним оказалось нечто вроде раскладной рельефной картинки, какие бывают в детских книжках и открытках, – чернильница, стопка бумаги и несколько перьев в стаканчике. Только, в отличие от раскладной картинки, все это было действующее. Артур выбрал перо, окунул его в чернила (которые, как он сразу подметил, были бирюзовыми – как не вспомнить Сьюзи, бывшую чернильную заправщицу?) и принялся писать.
Кому: Первоначальствующей Госпоже
Куда: Дневная Комната Понедельника либо Пирамида Вторника
Дорогая Первоначальствующая Госпожа!
Государыня Среда пригласила меня на торжественный обед и прислала за мной корабль, но из-за несчастного стечения обстоятельств я угодил в какое-то другое Второстепенное Царство, причем на совершенно ином судне. Оно называется «Мотылек» и еще долго не сможет выйти в море, потому что потерпело крушение в этом Второстепенном Царстве. Маг из Дома по имени доктор Скамандрос обещал помочь мне переправить это письмо. Я думаю попытаться разыскать Третью Часть Волеизъявления, раз уж меня сюда занесло. Буду очень благодарен, если ты сможешь прислать мне помощь или хотя бы дать хороший совет! И вот еще что. Мою приятельницу Листок ошибочно подобрали вместо меня, и теперь, по всей видимости, она находится на «Летучем богомоле». Пожалуйста, помоги ей вернуться домой!
Заранее благодарю —
искренне твой
Артур Пенхалигон.
P. S. Передавай от меня привет Сьюзи, Чихалке и всем-всем!
Артур перечитал написанное. Что интересно: он ведь и не думал разыскивать Третью Часть – пока не написал это на бумаге. Наверное, эта идея засела ему в голову еще в ту минуту, как Листок сказала ему: надо, мол, что-то предпринимать, пока Доверенные Лица сами первые чего-нибудь не предприняли!
Вот только знать бы, с чего начинать поиски!
– Готово? – поинтересовался доктор Скамандрос. – Если готово, сверни письмо и напиши на верхней стороне адрес. Потом прижми к письму большой палец, и оно запечатается.
Артур сделал, как было велено. Когда он прижал палец к бумаге, по краю конверта пробежал радужный блеск, а когда он палец отдернул, на том месте оказалась толстая круглая печать. Она изображала собственный профиль Артура, увенчанный лавровым венком.
– Только капитану Котопульке и старпому Конкорту лучше не говори, – предупредил доктор Скамандрос. – Дело в том, что подготовленные марки – большой дефицит, и мне пришлось позаимствовать кое-что подходящее из их коллекции.
И он показал Артуру большую многокрасочную марку с изображением птицы. У птицы было темное тельце, белая гузка и раздвоенный хвост. Надпись мелким шрифтом гласила: «Буревестник Лича». Рядом стояла цифра «2» и символ незнакомой Артуру валюты.
– С твоей Земли, – пояснил доктор Скамандрос. – Ночная морская птица. Сейчас я капну активированными чернилами на ее глаз и произнесу маленькое заклинание. Лучше встань мне за спину, Артур. Иные из слов Зодчей небезвредны для смертных!
Артур поспешно убрался ему за спину и для верности заткнул пальцами уши – он хорошо помнил эффект от этих самых слов еще по кораблю.
Скамандрос же склонился над запечатанным письмом, вновь открыл бронзовую бутылочку и запустил туда крохотную пипетку. И очень аккуратно уронил самомалейшую капельку прямо в глаз птицы, изображенной на марке. По ходу дела он что-то бормотал, что именно – Артур не слышал, однако колени и локти у него сразу заболели и затряслись.
Птица ожила, зашевелилась, забила крыльями. Высунула голову из прямоугольничка марки – и, яростно хлопая крыльями, выбралась наружу вся целиком. Пока это происходило, она увеличивалась, письмо же, наоборот, уменьшалось. Птица росла и росла, пока ее тело не стало двух футов в длину, а размах крыльев не достиг шести футов. Письмо к тому времени превратилось в крошечный прямоугольничек едва ли в дюйм длиной. Поблескивая ясными глазами, птица подобрала его и проглотила. Потом вперевалочку прошлась по берегу, распахнула крылья – и была такова. Ее полет, в отличие от походки, был грациозен и быстр.
– Пожалуй, надо здесь все прибрать, – сказал доктор Скамандрос. – Магия загрязнила песок, так что лучше я его разбросаю подальше. Когда решишь воспользоваться зеркалом и раковиной, послушай совета: попроси мистера Солнцедыря с тобой побыть. Расположиться же советую между палаткой капитана и морским берегом.
– Спасибо, – ответил Артур, подумав про себя, что Скамандрос уж больно услужлив.
«А может, это я стал слишком подозрительным? Или у него есть веская причина мне помогать? Интересно знать, какая именно? Уж не мысли ли мои он подслушивает…»
– И как долго письмо будет добираться к Первоначальствующей Госпоже? – спросил он быстро, на тот случай, если Скамандрос в самом деле подслушивал его мысли и, чего доброго, мог оскорбиться проявленным недоверием.
– Трудно сказать, – пожал плечами Скамандрос. – Отметая теоретическую возможность перехвата или просто несчастного случая… скажем, дня два по здешнему времени. Сколько это займет по времени Дома – без достаточно сложных вычислений трудно даже предполагать. У каждого Второстепенного Царства свое рассогласование с Домом…
Артур кивнул. Было похоже, что он в любом случае застрял здесь примерно на неделю, пока «Мотылек» будут чинить. С этим все равно ничего поделать было нельзя. Значит, надо с толком использовать это время и как следует обдумать, что делать дальше.
А для этого ему было необходимо перво-наперво разузнать, что же случилось с Листок.
– Я назад пойду, – сказал Артур. – Попрошу Солнцедыря за мной присмотреть. Спасибо за помощь, доктор Скамандрос!
Тот молча поклонился.
Артур повернулся и заковылял обратно вдоль берега. Без свечки идти приходилось почти в полной темноте, но огни лагеря были хорошо видны. Расстояние было не таким уж большим, тем не менее Артур пошел быстро, как только мог.
Он одолел примерно половину пути, когда что-то заставило его оглянуться. Он различил мерцание свечки и частично подсвеченный силуэт, принадлежавший, по всей видимости, доктору Скамандросу.
Но было и кое-что еще – какая-то тень заслонила свечу и сразу исчезла. Артур лишь на миг заметил ее, но ему показалось, что он узнал этот силуэт.
Еще один буревестник! Доктор Скамандрос тоже послал кому-то письмо!
«Так и есть! Я знал! – зло подумал Артур. – Я знал, что он только ждет случая продать меня Среде или еще кому-то из Доверенных Лиц! Теперь они за здорово живешь пришлют по мою душу Верховного Заката Среды… если это именно он нападал на меня в Яме у Мрачного Вторника. Вот он вернется с мечом – и как я буду без Ключа от него отбиваться? Может, команда „Мотылька“ и попробует за меня заступиться, потому что у меня диск Морехода, да только вряд ли у них что-нибудь выйдет. Кстати, а с какой бы стати Среде желать, чтобы Пустота разрушила Дом? Нет, тут дело нечисто. В смысле, с Грядущими Днями и Пустотой. Но что именно? Ох, ну до чего же все сложно…»
Тут Артуру пришлось отвлечься от этих размышлений – его окликнул страж, выставленный у лагеря:
– Идет, кто стоял! В смысле, стой, кто идет! Узнай меня и топай дальше!
– Э-э-э… Ты, по-моему, Корноухий! – сказал Артур. Жителя трудно было как следует рассмотреть при свете одних только фонарей на палатке Котопульки, до которой оставалась добрая дюжина ярдов. – Я Артур, я с прогулки возвращаюсь. Сейчас и доктор Скамандрос подойдет…
– Проходи, дружище! – отозвался Корноухий. Он опустил арбалет и махнул Артуру рукой. Тот зашагал мимо под бормотание Жителя: – Ну, имя мое, вообще-то, Гойкин, но Корноухий звучит куда круче! Я был переставщиком коробок третьего класса, когда случился Потоп. А теперь я матрос…
– Корноухий! Смотреть в оба!
– Она читала приглашение Среды, – осенило его. – Подойдет?
– Подойдет, – удовлетворенно кивнул доктор Скамандрос. – Могу я взять его у тебя?
Артур передал ему карточку. Скамандрос вытащил перочинный ножик с черепаховыми обкладками и отрезал от края картонки узенькую, завившуюся кольцами полоску, которую и убрал сразу же в маленькую жестянку из-под таблеток. Снова запустил руку под пальто – и вытащил нечто похожее на складную шахматную доску, только клетки были черные и красные. Раскрыв доску, он аккуратно расположил на ней круглое зеркальце для бритья и раковину моллюска величиной с Артуров кулак. Последней на доску опустилась жестянка. Все вместе образовало треугольник на черно-красном клетчатом фоне.
– Триангуляция моей рабочей площадки, – несколько туманно пояснил колдун, вытаскивая перо и маленькую бронзовую бутылочку с этикеткой, гласившей: «ОСТОРОЖНО! АКТИВИРОВАННЫЕ ЧЕРНИЛА». – Артур, будь так любезен расположить руку над треугольником, над самой доской, но не касаясь ее…
Артур повиновался. Его рука повисла над зеркальцем, раковиной и жестянкой.
– Мне придется кое-что написать на твоей руке. Возможно, будет немного щипать, – сказал доктор Скамандрос тоном дантиста, предупреждающего пациента: «Потерпите, сейчас будет больно!»
Он поставил бронзовую бутылочку на песок, бережно открутил крышку и обмакнул перо.
– Это правда поможет узнать, что случилось с Листок? – спросил Артур.
Его здорово подмывало отдернуть руку и удрать во все лопатки назад к корабельной стоянке. Но ведь Солнцедырь кивнул: дескать, все путем, значит Скамандросу можно верить… в общем и целом.
– Да, да, – сказал колдун. – Замри!
Артур послушно замер. Скамандрос занес перо над тыльной стороной его кисти, с кончика пера сорвалась крохотная капля – и, упав на кожу, обожгла ее, точно это были не чернила, а расплавленный металл! Даже дымок пошел, и в этом дыме виднелись частички Пустоты.
– А-а-а-а-а!!! – взвыл Артур, пронзенный жестокой и неожиданной болью.
Глава 11
Ни его крик, ни судорожное движение доктора Скамандроса ничуть не смутили. Когда Артур уже отдергивал руку, перо чародея, двигаясь с немыслимой скоростью, успело начертать на ней какое-то слово. Мальчик ощутил написанное как огненный след на своей коже.
– Боль продлится всего мгновение, – пообещал Скамандрос уже в спину Артуру – тот кинулся к морю, чтобы сунуть в воду охваченную пламенем руку. – Если бы я предупредил тебя, ты не смог бы ее ровно держать, – добавил он.
Артур ничего не ответил – адская боль лишила его дара речи. Но, как и обещал колдун, длилась она считаные секунды. Не успел Скамандрос договорить, как она пошла на убыль и исчезла совсем, словно смытая морской волной.
Артур медленно вышел обратно на берег. Скамандрос уже убрал и доску, и жестяночку, оставив только зеркало и раковину. То и другое он протянул Артуру, однако мальчик этого не заметил, поскольку разглядывал свою руку возле свечи. И удивительное дело – сколько он ни присматривался, так и не увидел не только ожога, но и ни малейшего следа чернил.
– Что ты там написал? – спросил он наконец.
– Подпись поставил, – ответил доктор Скамандрос. – Бо́льшая часть магии Дома совершается при помощи заранее подготовленных средств, которые срабатывают, только если к ним обращается лицензированный маг!
– В эти чернила была подмешана Пустота?
– Да. В очень небольшом, тщательно выверенном количестве. Спешу заметить, что чернила изготовил не я. Я никогда не имею дела с сырой, необработанной Пустотой. Хотя верно и то, что магия Дома не может обойтись без технических средств и расходных материалов, созданных из Пустоты либо при помощи ее.
– Ладно. – По-прежнему не доверяя доктору, Артур с величайшей осторожностью принял раковину и зеркало. – Ну и что мне с ними делать?
– Если все свершилось как надо, а я на это очень надеюсь, зеркало должно быть настроено на показ нынешнего положения твоей подруги по имени Листок, – ответил Скамандрос. – Раковина же предназначена для того, чтобы ты мог еще и слышать происходящее. По идее, заклинание будет работать в течение нескольких дней. Потом оно начнет выветриваться, и зеркало примется показывать иные места, других людей… Если это случится, я бы на твоем месте сразу прекратил использование зеркала, поскольку в этом состоянии оно может и тебя показать тем, кто ищет такие вот прямые «замочные скважины» в чужое сознание.
– А как мне его в действие привести?
– Просто приложи раковину к уху и смотри в зеркало. Лучше всего это должно работать в тихих местах, в присутствии не слишком сильного света, падающего на зеркало. К примеру, здесь и сейчас условия просто идеальные. Кстати, рекомендуется, чтобы во время сеанса за тобой кто-нибудь приглядывал, ведь ты полностью отрешишься от происходящего вокруг твоего физического тела.
– Ну спасибо, – сказал Артур. – Пожалуй, я попробую несколько позже… Поближе к стоянке!
– Как скажешь, – кивнул доктор Скамандрос. – Что же касается сообщений, боюсь, мы не в состоянии воспользоваться ни телеграфом, ни телефоном. Хотя в данный момент мы и находимся вне пределов Пограничного моря, принадлежим-то мы все равно к нему, так что все линии связи должны проходить именно там, а у нас, как ты понимаешь, все давным-давно утонуло. Впрочем, я могу попытаться отослать сообщение менее скоростным способом. Найдутся у тебя при себе перо, чернила, бумага?
– Нет.
– Тогда воспользуйся этими. – И Скамандрос протянул Артуру потрескавшийся кожаный пенал, перевязанный голубой ленточкой. – Пиши письмо, а я пока приготовлю посланника.
Артур раскрыл пенал, и перед ним оказалось нечто вроде раскладной рельефной картинки, какие бывают в детских книжках и открытках, – чернильница, стопка бумаги и несколько перьев в стаканчике. Только, в отличие от раскладной картинки, все это было действующее. Артур выбрал перо, окунул его в чернила (которые, как он сразу подметил, были бирюзовыми – как не вспомнить Сьюзи, бывшую чернильную заправщицу?) и принялся писать.
Кому: Первоначальствующей Госпоже
Куда: Дневная Комната Понедельника либо Пирамида Вторника
Дорогая Первоначальствующая Госпожа!
Государыня Среда пригласила меня на торжественный обед и прислала за мной корабль, но из-за несчастного стечения обстоятельств я угодил в какое-то другое Второстепенное Царство, причем на совершенно ином судне. Оно называется «Мотылек» и еще долго не сможет выйти в море, потому что потерпело крушение в этом Второстепенном Царстве. Маг из Дома по имени доктор Скамандрос обещал помочь мне переправить это письмо. Я думаю попытаться разыскать Третью Часть Волеизъявления, раз уж меня сюда занесло. Буду очень благодарен, если ты сможешь прислать мне помощь или хотя бы дать хороший совет! И вот еще что. Мою приятельницу Листок ошибочно подобрали вместо меня, и теперь, по всей видимости, она находится на «Летучем богомоле». Пожалуйста, помоги ей вернуться домой!
Заранее благодарю —
искренне твой
Артур Пенхалигон.
P. S. Передавай от меня привет Сьюзи, Чихалке и всем-всем!
Артур перечитал написанное. Что интересно: он ведь и не думал разыскивать Третью Часть – пока не написал это на бумаге. Наверное, эта идея засела ему в голову еще в ту минуту, как Листок сказала ему: надо, мол, что-то предпринимать, пока Доверенные Лица сами первые чего-нибудь не предприняли!
Вот только знать бы, с чего начинать поиски!
– Готово? – поинтересовался доктор Скамандрос. – Если готово, сверни письмо и напиши на верхней стороне адрес. Потом прижми к письму большой палец, и оно запечатается.
Артур сделал, как было велено. Когда он прижал палец к бумаге, по краю конверта пробежал радужный блеск, а когда он палец отдернул, на том месте оказалась толстая круглая печать. Она изображала собственный профиль Артура, увенчанный лавровым венком.
– Только капитану Котопульке и старпому Конкорту лучше не говори, – предупредил доктор Скамандрос. – Дело в том, что подготовленные марки – большой дефицит, и мне пришлось позаимствовать кое-что подходящее из их коллекции.
И он показал Артуру большую многокрасочную марку с изображением птицы. У птицы было темное тельце, белая гузка и раздвоенный хвост. Надпись мелким шрифтом гласила: «Буревестник Лича». Рядом стояла цифра «2» и символ незнакомой Артуру валюты.
– С твоей Земли, – пояснил доктор Скамандрос. – Ночная морская птица. Сейчас я капну активированными чернилами на ее глаз и произнесу маленькое заклинание. Лучше встань мне за спину, Артур. Иные из слов Зодчей небезвредны для смертных!
Артур поспешно убрался ему за спину и для верности заткнул пальцами уши – он хорошо помнил эффект от этих самых слов еще по кораблю.
Скамандрос же склонился над запечатанным письмом, вновь открыл бронзовую бутылочку и запустил туда крохотную пипетку. И очень аккуратно уронил самомалейшую капельку прямо в глаз птицы, изображенной на марке. По ходу дела он что-то бормотал, что именно – Артур не слышал, однако колени и локти у него сразу заболели и затряслись.
Птица ожила, зашевелилась, забила крыльями. Высунула голову из прямоугольничка марки – и, яростно хлопая крыльями, выбралась наружу вся целиком. Пока это происходило, она увеличивалась, письмо же, наоборот, уменьшалось. Птица росла и росла, пока ее тело не стало двух футов в длину, а размах крыльев не достиг шести футов. Письмо к тому времени превратилось в крошечный прямоугольничек едва ли в дюйм длиной. Поблескивая ясными глазами, птица подобрала его и проглотила. Потом вперевалочку прошлась по берегу, распахнула крылья – и была такова. Ее полет, в отличие от походки, был грациозен и быстр.
– Пожалуй, надо здесь все прибрать, – сказал доктор Скамандрос. – Магия загрязнила песок, так что лучше я его разбросаю подальше. Когда решишь воспользоваться зеркалом и раковиной, послушай совета: попроси мистера Солнцедыря с тобой побыть. Расположиться же советую между палаткой капитана и морским берегом.
– Спасибо, – ответил Артур, подумав про себя, что Скамандрос уж больно услужлив.
«А может, это я стал слишком подозрительным? Или у него есть веская причина мне помогать? Интересно знать, какая именно? Уж не мысли ли мои он подслушивает…»
– И как долго письмо будет добираться к Первоначальствующей Госпоже? – спросил он быстро, на тот случай, если Скамандрос в самом деле подслушивал его мысли и, чего доброго, мог оскорбиться проявленным недоверием.
– Трудно сказать, – пожал плечами Скамандрос. – Отметая теоретическую возможность перехвата или просто несчастного случая… скажем, дня два по здешнему времени. Сколько это займет по времени Дома – без достаточно сложных вычислений трудно даже предполагать. У каждого Второстепенного Царства свое рассогласование с Домом…
Артур кивнул. Было похоже, что он в любом случае застрял здесь примерно на неделю, пока «Мотылек» будут чинить. С этим все равно ничего поделать было нельзя. Значит, надо с толком использовать это время и как следует обдумать, что делать дальше.
А для этого ему было необходимо перво-наперво разузнать, что же случилось с Листок.
– Я назад пойду, – сказал Артур. – Попрошу Солнцедыря за мной присмотреть. Спасибо за помощь, доктор Скамандрос!
Тот молча поклонился.
Артур повернулся и заковылял обратно вдоль берега. Без свечки идти приходилось почти в полной темноте, но огни лагеря были хорошо видны. Расстояние было не таким уж большим, тем не менее Артур пошел быстро, как только мог.
Он одолел примерно половину пути, когда что-то заставило его оглянуться. Он различил мерцание свечки и частично подсвеченный силуэт, принадлежавший, по всей видимости, доктору Скамандросу.
Но было и кое-что еще – какая-то тень заслонила свечу и сразу исчезла. Артур лишь на миг заметил ее, но ему показалось, что он узнал этот силуэт.
Еще один буревестник! Доктор Скамандрос тоже послал кому-то письмо!
«Так и есть! Я знал! – зло подумал Артур. – Я знал, что он только ждет случая продать меня Среде или еще кому-то из Доверенных Лиц! Теперь они за здорово живешь пришлют по мою душу Верховного Заката Среды… если это именно он нападал на меня в Яме у Мрачного Вторника. Вот он вернется с мечом – и как я буду без Ключа от него отбиваться? Может, команда „Мотылька“ и попробует за меня заступиться, потому что у меня диск Морехода, да только вряд ли у них что-нибудь выйдет. Кстати, а с какой бы стати Среде желать, чтобы Пустота разрушила Дом? Нет, тут дело нечисто. В смысле, с Грядущими Днями и Пустотой. Но что именно? Ох, ну до чего же все сложно…»
Тут Артуру пришлось отвлечься от этих размышлений – его окликнул страж, выставленный у лагеря:
– Идет, кто стоял! В смысле, стой, кто идет! Узнай меня и топай дальше!
– Э-э-э… Ты, по-моему, Корноухий! – сказал Артур. Жителя трудно было как следует рассмотреть при свете одних только фонарей на палатке Котопульки, до которой оставалась добрая дюжина ярдов. – Я Артур, я с прогулки возвращаюсь. Сейчас и доктор Скамандрос подойдет…
– Проходи, дружище! – отозвался Корноухий. Он опустил арбалет и махнул Артуру рукой. Тот зашагал мимо под бормотание Жителя: – Ну, имя мое, вообще-то, Гойкин, но Корноухий звучит куда круче! Я был переставщиком коробок третьего класса, когда случился Потоп. А теперь я матрос…
– Корноухий! Смотреть в оба!