Уровень темных

Когда дверь за ними захлопнулась и Сорроу остался наедине с Фаррелом, он устало выдохнул и присел на подоконник, потер рукой лоб, помассировал переносицу и тихо произнес:

– Спасибо. Они меня утомили.

– Да не за что, – улыбнулся Фаррел, подходя к нему и внимательно разглядывая лицо. – Ты плохо выглядишь, Норд. Тебе нужен отдых.

– Было бы неплохо, – усмехнулся король. – Но похоже, что не в этой жизни.

– А другой не будет, Норд, – напомнил Фаррел со вздохом и присел на подоконник рядом.

– Я знаю.

– И как мне ни противно это говорить, Касич прав. Дело даже не в том, что тебя могут убить. Нет, я не считаю, что ты это позволишь. Но эти шакалы будут кусать тебя и плести интриги, пока у них будет оставаться надежда на то, что они смогут занять твое место. Назначить преемника и регента, которому ты доверяешь, – твой единственный путь заткнуть их.

– Я это понимаю. И фигура регента у меня не вызывает вопросов, – улыбнулся король, многозначительно посмотрев на друга. – Но есть проблема с официальным наследником.

Фаррел нахмурился, задумавшись, и осторожно уточнил:

– Проблема в том, что Тим – старший, но приемный?

– Проблема в том, что Тима кто-то старательно настраивает против меня. А гнев и обида – плохие советники. И он поддается, а значит, внушаем – это тоже не лучшее качество для короля. Но Даррен… Он совсем не подходит на роль первого наследника. Он прекрасный мальчик, очень умный, чуткий, но я вижу в нем маленького себя. Бремя власти будет его тяготить так же, как и меня. Его стезя: наука, может быть, искусство. Но никак не политика. По крайней мере, сейчас это выглядит так.

– Но ему же не придется восходить на престол сейчас, – возразил Фаррел. – А потом ты можешь и изменить решение.

– Но если сейчас я назначу преемником его, то потеряю Тима, – вздохнул Сорроу. – Потеряю неотвратимо и навсегда. Он достоин быть преемником гораздо больше, чем Даррен. У него хотя бы есть задатки.

– Тогда назначь его, – пожал плечами Фаррел. – Это поможет вам сблизиться. И кто бы что ни шептал ему в ухо, этот человек потеряет над ним власть. Потому что Тим увидит, как ты на самом деле к нему относишься. Он увидит, что ты действительно воспринимаешь его наравне с родным сыном.

– Я думал об этом. Но есть здесь несколько рисков. Я не знаю, как глубоко тому человеку удалось посеять в нем сомнения и ненависть. Это во-первых. А во-вторых, как я уже сказал, Тим тоже не годится на роль главы государства. Понимаешь, наши дети, рожденные ли плоть от плоти или воспитанные нами с младенчества, не обязательно вырастают такими же, как мы. Они сами по себе. На этом погорело большинство королевских династий. Даже у самого достойного короля сын или дочь не обязательно будут идеальным вариантом для правления. Это в свое время доказал Гордон Геллерт, чей отец был прекрасным правителем. Единственной его ошибкой было то, что он слишком сильно любил сына и доверял ему, а тот свел его в могилу. Да и мой отец никогда не должен был занимать престол, столько людей могли бы прожить куда более длинную и счастливую жизнь…

– Норд, – осторожно перебил Фаррел, – ответь на вопрос. Не мне, а самому себе: ты действительно считаешь, что ни один из твоих детей не сможет стать тебе достойной заменой, или ты просто уверен, что вообще никто не сможет заменить тебя? Что только ты можешь быть королем?

Сорроу нахмурился. Слова Советника задели его за живое, неприятно царапнули сердце, заставляя вспыхнуть огонек гнева. Впрочем, ему удалось довольно быстро его загасить.

– Я не хочу, чтобы вопрос наследования власти встал между моими сыновьями, – холодно ответил король. – Кого бы я ни назвал преемником, второго это обидит, потому что они оба вправе считать себя приоритетным наследником. А я вообще не уверен, что мне стоит передавать власть кому-то из них.

– Тогда не надо назначать кого-то из них, – примирительно заметил Советник. – Ты правильно сказал: власть может унаследовать и королева, не обязательно сажать на престол малолетнего принца.

– Но разве это кого-то успокоит? Моя жена прекрасна, она очень умная и сильная, она может быть хорошей королевой, но ее ведь сожрут. Тут Касич тоже прав. А потому ее фигура не заткнет их. Ты сам видел реакцию Совета.

– Но ведь королеве ты тоже можешь назначить условного регента.

Слова заставили Сорроу повернуться к мягко улыбающемуся Фаррелу.

– Королева совершеннолетняя, у нее не может быть регента.

– Неважно, как ты это назовешь. Регент, или первый советник, или как-то еще. Назначь ей в помощь мужчину, которому доверяешь ты, которому верит она и против которого ничего не скажет Совет. И те, кто пытаются использовать эту ситуацию, будут вынуждены заткнуться.





⁂


Выходя замуж за своего преподавателя Яна Нормана, Таня Ларина знала правду о нем. Она знала, что его настоящее имя Норд Сорроу и он когда-то был королем, и жаждала, чтобы однажды справедливость в отношении ее любимого человека восторжествовала и он вновь занял то место, для которого был рожден.

Правда, по молодости она не до конца отдавала себе отчет в том, чем это обернется для их семьи. Ян старался, очень сильно старался находить для них время, но у него не всегда получалось. И как мать, Таня предпочитала, чтобы больше отцовского внимания получили ее дети, а потому сама часто оказывалась обделена вниманием мужа. Она скучала по нему, но никогда ничего не говорила вслух, не желая вешать на него еще и бремя собственной неудовлетворенности. Лишь иногда в ее словах проскальзывали полушутливые упреки.

Но несмотря на то, что ей всегда не хватало времени, остававшегося у Яна на нее, она никогда не искала внимания других мужчин. Мужа она любила и – что еще важнее – уважала, а потому не стала бы оскорблять его ничего не значащей интрижкой на стороне. И себя саму она принижать ею не хотела.

С Серджио Карлосом, личным секретарем мужа, она сошлась исключительно на почве необходимости общаться – время от времени он планировал не только время короля, но и ее собственное, если ей предстояло появиться где-то с мужем или принять участие в каком-нибудь мероприятии от его имени. Тане нравилась его легкость в общении и юмор, но она совершенно точно не была им очарована и никогда сознательно не поощряла нездорового интереса к себе.

Поэтому сейчас, когда он сидел напротив и пожирал ее страстным взглядом, полным восхищения и мольбы ответить ему взаимностью, она чувствовала себя жертвой неуместного розыгрыша. Особенного мелодраматизма добавило ситуации то, что Серджио сдвинулся со стула, на котором сидел, и опустился на одно колено, оказавшись почти на том же уровне, что был до начала своего неожиданного признания, но выглядел теперь куда более жалко и нелепо.

Таня беззвучно открыла и закрыла рот, не зная, что сказать. И в конце концов сделала выбор в пользу нейтрального:

– Меня совершенно не вдохновляют коленопреклоненные мужчины.

– Но ведь я молю о снисхождении, – томно протянул Серджио, пытаясь взять ее за руку. Таня успела отдернуть ее. – Таня, не губите! Я не могу без вас жить. Я просыпаюсь и засыпаю с вашим именем на губах, вы всегда в моем сердце, я весь день ищу повод вас увидеть…

– Господин Карлос, – она попыталась отрезвить его деловым тоном, поскольку ей не очень нравилось видеть мужчину на коленях у своих ног в личной гостиной. Сюда мог войти кто угодно: горничная, распорядитель, посыльный, охрана… Потом королевская резиденция утонет в сплетнях, а у их семьи проблем и так хватает.

Она как в воду глядела или сама же и сглазила: дверь за спиной секретаря уверенно распахнулась, открывая дорогу человеку, которому она меньше всего желала увидеть эту сцену – ее мужу.


Таня растерянно посмотрела на удивленно застывшего на пороге Яна. Когда он перевел на нее вопросительный взгляд, она смогла лишь пожать плечами, как бы говоря: «Сама в шоке».

Серджио открытие двери услышал и ее «игру лицом» тоже понял правильно: это было понятно по тому, как он побледнел, поднимаясь на ноги. Он не решался обернуться к королю, пока тот не подошел ближе.

– Ваше величество… А я тут… – пробормотал он, пытаясь не глядя нащупать на маленьком столике, за которым они с королевой сидели, свой пухлый ежедневник, в котором вел расписание монарха.

Что именно он тут делал, Серджио так и не смог озвучить, а король быстро потерял интерес к его то краснеющей, то бледнеющей физиономии и потому указал на дверь.

– Прочь с глаз моих.

Секретарь подавленно кивнул и едва не бегом покинул гостиную. Сорроу сел на его место и снова удивленно посмотрел на Таню.

– Что это было?

Та только еще раз пожала плечами и развела руками.

– Откуда я знаю? Это же твой секретарь. Может быть, он головой ударился? Или его прокляли?

– Или его купили, – хмыкнул Сорроу, качая головой. – Чтобы добавить мне еще один отвлекающий фактор или посеять сомнения в тебе.

Таня надулась, но было видно, что это просто шутливая маска, а не реальная обида.

– Можно подумать, он не мог на полном серьезе в меня влюбиться! – наигранно возмутилась она.

Сорроу, несмотря на усталость и скверное настроение, широко улыбнулся и заверил:

– Не влюбиться в тебя весьма проблематично. Я бы и сам в тебя влюбился, если бы не был давно влюблен. Но такие смелые притязания… Это может поставить крест на его карьере и даже свободе. Все ведь знают, что я ревнив и крайне суров.

Он попытался изобразить угрожающее выражение лица, но Таня только облегченно рассмеялась. В глубине души она опасалась, что муж может неправильно все истолковать.

– Думаешь, это все части одного плана? – уточнила она. – Твой конфликт с Тимом, внезапная влюбленность Серджио?

– Да, меня как будто подталкивают к определенным действиям, – кивнул Сорроу, по-настоящему помрачнев и посерьезнев. – Но я совсем запутался в том, кто и на что пытается меня толкнуть. Наверное, я старею, раз интриги становятся для меня слишком сложны.

– Думаю, ты просто устал и у тебя «замылился» глаз, – возразила Таня, подпирая подбородок рукой. – Может быть, я смогу тебе помочь?

– За этим я и пришел, – улыбнулся Сорроу, зеркально повторяя ее позу. – Касич старательно предлагает мне на выбор одного из сыновей, при этом я точно знаю, что кто-то настраивает против меня Тима. Это делает Касич, надеясь, что я выберу именно Тима как старшего? Или это устроили, чтобы я ни в коем случае не выбрал Тима, потому что на Даррена легче будет воздействовать? При этом Касич категорически против твоей кандидатуры, считает, что ты не сможешь удержать власть.

– Тут я с ним согласна, – покривилась Таня. – У меня нет твоей силы. И я сейчас не про серый поток.

– Да, и это тоже меня смущает: при всей моей нелюбви к Касичу, я вынужден признать, что он говорит разумные вещи. В такие моменты я думаю, что он не причастен к заговору, а просто действительно не хочет смуты. Но если не он, то кто? Остальные держатся в тени, не заговаривают впрямую о необходимости сделать выбор, не пытаются склонить меня к конкретному наследнику, не навязываются в регенты. По крайней мере, слишком явно. Разве что МакКензи и Штерн попытались намекнуть каждый, что из него получится прекрасный регент. И выбрали, естественно, разных моих сыновей. Но все это было так топорно, что едва ли кто-то из них готовит заговор.

– Тогда тот, кто все это затеял, уверен, что ты выберешь в регенты его и без попыток навязаться, – предположила Таня.

– В этом может быть уверен только один человек – Фаррел, только ему я достаточно доверяю. Но именно потому, что я ему доверяю, я не могу предположить, что это затеял он. И не могу с уверенностью сказать, что не он, потому что ты права: только он наверняка выигрывает в случае, если я назначу наследника и регента. Кстати, он предложил выбрать наследницей тебя. И просто назначить тебе главного советника, который укрепит твои позиции, если меня не станет.

– И это тоже очень разумно, – кивнула Таня, – хотя мне план не нравится.

– Мне ни один вариант не нравится, – признал Сорроу, снова помрачнев и внимательно глядя на Таню. – Потому что как только я сделаю выбор, меня убьют. По крайней мере, попытаются. И самое плохое, что может случиться: в этом покушении пострадает кто-то из вас.

Таня заметно побледнела и тяжело сглотнула.

– А если и дальше тянуть резину? – напряженно уточнила она.

Сорроу пожал плечами.

– Рано или поздно их терпение лопнет и покушение все равно будет. Но я, скорее всего, буду к нему не готов. Есть еще один вариант… Вся эта суета с наследником и регентом, с внезапным прозрением Тима насчет меня, с влюбленным в тебя секретарем – отвлекающий маневр, чтобы мне было, чем заняться. Чтобы довести меня до паранойи, до неадекватного поведения на почве ревности и страха. А тем временем происходит что-то еще, чего я не вижу, потому что смотрю не туда.

Таня нахмурилась, но не знала, что ему сказать на все это. Ситуация действительно выглядела запутанной, и у нее не получалось посмотреть на нее с нужной стороны.

Сорроу взял ее руку в свою и слегка сжал.

– Наш брак получился не совсем таким, как ты ожидала, да? – с грустью поинтересовался он.

– Я не загадывала так далеко, когда выходила за тебя, – ответила она, заставив себя улыбнуться. – Но я ни о чем не жалею. И знаю, что ты все равно справишься с этой ситуацией. Тебе нужно только немного отдохнуть и привести мысли в порядок. Но я не уверена, что смогу помочь тебе советом. Разве что… Если тебе кажется, что кто-то подталкивает тебя к решению, которое может оказаться ловушкой, а ты не знаешь, кто именно и в какой стороне ловушка, сделай то, чего никто от тебя не ожидает. Сломай им схему.





Глава 11