Уровень темных

– Привет, Лана, – улыбнулся Эрик Варт, входя без приглашения. – Есть минутка?

Она одновременно испытала облегчение, увидев наставника, и еще большую тревогу из-за его визита. С одной стороны, Варт был настоящим легионером и в отличие от нее умел применять боевые заклятия. Но с другой – его визит мог еще сильнее разозлить Рейна.

В последнем она не ошиблась: появившийся на пороге холла Рейн выглядел более, чем недовольным.

– О, сегодня ты не одна, – вырвалось у Варта. – Прости, не знал.

– Сегодня? – зацепился за это слово Рейн. – Значит, обычно, когда он заходит, ты одна?

Лана сверкнула глазами и недовольно скрестила руки на груди: присутствие наставника прогнало страх, а ему на смену пришло раздражение. Что за претензии? Какого демона?

– Кажется, я не вовремя, – предположил Варт, вопросительно посмотрев на Лану.

Та только отрицательно качнула головой.

– Нет, вы очень даже кстати. Думаю, Рейну уже пора.

В глазах бывшего куратора появилось что-то такое, что заставило Лану пожалеть и о своем тоне, и о сказанных словах. Мужчина, который еще минуту назад пугал ее до дрожи, вдруг исчез, на его месте снова оказался человек, к которому ее со страшной силой тянуло практически с самого дня знакомства. И во взгляде этого человека только что мелькнула болезненная вспышка. Вспыхнула – и погасла, как проблеск пламени камина, случайно отразившегося в зрачке. Лицо Рейна Братта стало бесстрастным, по губам скользнула отстраненная вежливая улыбка.

– Да, пожалуй, мне действительно стоит уйти. И, скорее всего, не стоило приходить.

Лана открыла рот, чтобы что-то возразить на это, но ничего не успела сказать: так стремительно он ушел, на ходу грубо задев ее наставника плечом.

– Что это с ним? – поинтересовался Варт, когда за Рейном закрылась дверь.

Лана обессиленно выдохнула и досадливо потерла рукой лоб. Переиграть бы все! И как Арант советовал, ничего не предпринимать, ни о чем не спрашивать… Правда, визит наставника все равно мог огорчить Рейна или даже разозлить, но все едва ли закончилось бы так.

– Хотела бы я знать, что с ним, – Лана печально улыбнулась. – В него словно демон вселился…

– С темными такое бывает, – неодобрительно хмыкнул Варт, и у Ланы не нашлось сил спорить.

– Что-то случилось? – вместо этого спросила она. – О чем вы хотели поговорить?

– О Патрике Крофте. И еще как минимум десятке членов Темного Ковена, которые таинственным образом исчезли. По крайней мере, их не удалось быстро найти.

Лана снова почувствовала холодок, который прокатился по спине, а потом обвился стальной нитью вокруг сердца.

– Откуда информация?

– Отовсюду понемногу. У кого-то из наших пропал информатор, а кому-то, наоборот, информатор шепнул, что творится неладное. Подкинули нам несколько имен, я вчера и сегодня проверял, но для нормального расследования нужны заявления, а темные не любят обращаться в Легион.

– Интересно, с чего бы это? – фыркнула Лана, за что получила в ответ укоризненный взгляд. – Ладно, проехали. Я-то чем могу помочь?

– Ты же накоротке с Арантом. Попроси его сделать официальное обращение. Он глава Ковена, он может выступить единым заявителем. И тогда Легион откроет дело, будут выделены ресурсы, люди.

Лана нахмурилась, прекрасно понимая, что с учетом всех обстоятельств Аранту едва ли понравится эта идея. Ее она и саму смущала, учитывая вовлеченность Рейна Братта и его недавние проблемы с Легионом.

– Если не заняться этим сейчас, потом проблему будет решить труднее, – слегка надавил на нее Варт.

– Хорошо, я попробую.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он, осторожно касаясь ее плеча и скупо улыбаясь. И мягко поинтересовался: – Ты сама-то как? У тебя было такое лицо, когда ты открыла…

– Все хорошо, – заверила Лана, неожиданно для самой себя накрывая его руку своей. – Но появились вы очень вовремя.

– Может, остаться с тобой? На какое-то время?

Она качнула головой, торопливо убирая руку. Он убрал свою и понимающе кивнул.

– Тогда надеюсь увидеть тебя завтра. Вместе с Марком Арантом. В моем… нашем кабинете.

Лана пообещала, что сделает все возможное. А когда и Варт покинул ее дом, подумала, что ревность Рейна может быть не такой уж безосновательной.





⁂


Он так долго блуждал по улицам Аларии, не разбирая дороги, что сам не заметил, как заблудился в их лабиринте. Тот факт, что его куртка осталась в доме Ланы, Рейн тоже осознал не сразу. Только когда холодный зимний воздух проник под кожу, почти лишив пальцы рук чувствительности. Пришлось сосредоточиться и накинуть на себя согревающее заклятие. Оно окутало Рейна невидимым коконом теплого пледа, а необходимость поддерживать его слегка прояснила мысли.

Рейн не понимал, что с ним происходит. Что это было там, в столовой Ланы, почему его вдруг захлестнуло такой злостью? Или это был страх? Он не мог разобраться. Возможно, оба этих чувства завладели им, и одно подстегивало другое.


Патрик Крофт стал спусковым крючком. Даже сейчас, когда Рейн просто вспомнил его имя, голову пронзило болезненной вспышкой, от которой Рейн дернулся, пошатнулся и привалился спиной к ближайшей стене дома, чтобы не упасть.

Да, они встретились пять дней назад, случайно. Рейн помнил это очень отчетливо, но вот что произошло дальше? Когда он пытался вспомнить, голова начинала болеть, а сам он проваливался в странное состояние, которому не мог найти объяснение. Мир словно заволакивало темной пеленой, превращавшей его в жуткое место, полное мерзости и страдания.

Она превращала реальный мир в подобие «уровня темных», и в такие моменты Рейну казалось, что он так и не выбрался оттуда, что он все еще там, а эта жизнь ему только снится. Это просто еще одна уловка, иллюзия, обман. Сколько раз за это время ему казалось, что он вернулся? Не счесть. Но его снова и снова возвращало обратно. И пусть еще ни разу сон не длился так долго, это еще ничего не значило.

Рейн растер лицо руками, усилием воли прогоняя обрывочные воспоминания о Патрике Крофте и о том, чем закончилась их встреча. Боль слегка унялась, взгляд прояснился. Темную пелену постепенно растаскивало, как разволакивает после грозы небо. Вот-вот появятся первые проблески солнца, и злость, клокочущая в груди от мысли, что Лана осталась дома с другим мужчиной, тоже уймется. Он ушел так быстро еще и потому, что боялся. Его могло накрыть этой темной пеленой прямо там, он атаковал бы Варта, и это закончилось бы трагедией. Рейн даже не знал, что было бы хуже: если бы он убил следователя Легиона или если бы тот убил его. Самое плохое, что в процессе могла пострадать Лана – этого он боялся больше всего.

Здесь, на тихой пустынной улице, его постепенно «отпускало». Шипение злобных голосов стихало, мысли прояснялись с каждым новым глотком холодного воздуха. Наконец Рейн почувствовал в себе силы оттолкнуться от стены.

Наверное, стоило обо все рассказать Аранту. О тревожным снах, о темной пелене, что время от времени падает на глаза. Обо всем, что он пережил и перечувствовал на уровне темных, но Рейн боялся. Боялся, что если начнет говорить, не сможет остановиться. А рассказывая, рано или поздно разрыдается как ребенок от жалости к самому себе и страха перед тем, что все это вернется. Ему не хотелось терять уважение Аранта, а тому едва ли будет приятно видеть молодого протеже в таком состоянии. Поэтому Рейн держался, молчал. И пока справлялся.

В переулке рядом послышались голоса. Рейн тревожно обернулся: ему совершенно не хотелось ни с кем сталкиваться. Он уже собирался пойти в противоположном направлении, когда его слуха коснулись несколько внятных фраз, заставивших замереть на месте. И вместо того, чтобы пойти прочь, Рейн, стараясь оставаться незамеченным, пошел на звук голосов.





Глава 10




– Я не понимаю, как мы в принципе дошли до жизни такой? – горячился МакКензи, потрясая рыжей шевелюрой.

Он приблизился к рабочему столу короля на недозволительное расстояние, и будь в кабинете хотя бы один представитель службы королевской безопасности, его бы уже обездвижили. Однако король обычно не испытывал потребности прятаться за охрану, поскольку магически был сильнее всех членов Совета вместе взятых. А сейчас в его рабочем кабинете присутствовали всего двое: горящий праведным гневом МакКензи и нарочито спокойный, равнодушный к истерике коллеги Касич. Последний оставался на подобающем расстоянии.

Когда МакКензи уперся руками в край стола и наклонился вперед, Сорроу не выдержал: угрозы от нервного Советника он не чувствовал, но у того из-за вхождения в раж изо рта полетела слюна, а это было уже очень неприятно. Король встал и вышел из-за стола, чтобы контролировать расстояние между собой и МакКензи.

– Все мероприятия, которые проводят господин Чоу и СКБ, санкционированы лично мной и продиктованы необходимостью, – заявил он холодно, отходя к большому окну и становясь к гостям спиной, что тоже было некоторым нарушением принятого порядка. – Мы имеем дело с угрозой государственной безопасности.

– И что? – ни сдержанный тон короля, ни упоминание государственной безопасности не охладили пыл МакКензи. – Вы действительно считаете, что человек вроде меня может представлять угрозу? Трясите Касича и его оппозицию!

Он кивнул на спутника, с которым, казалось, пришел как с союзником, поэтому его слова удивили короля настолько, что он даже обернулся к посетителям.

МакКензи по-прежнему стоял у его стола, скрестив руки на груди, и оставался пунцовым от раздражения. Этот цвет лица довольно забавно сочетался с его шевелюрой, поэтому Сорроу торопливо перевел взгляд с него на Касича, чтобы не рассмеяться.

Глава оппозиции тоже не двинулся с места и стоял посреди кабинета, сцепив руки за спиной и снисходительно улыбаясь. В отличие от короля, он не считал зазорным демонстрировать, что вид и поведение коллеги его смешат.

– Вы тоже возмущены поведением моей службы безопасности? – поинтересовался у него Сорроу.

Касич мотнул головой.

– Нет, меня действия господина Чоу не удивляют и не огорчают. Уж если вы заподозрили заговор у себя под боком, то логично подумать на меня и моих соратников. Но мне нечего скрывать, а потому меня допросы и обыски не раздражают так, как господина МакКензи.

Он покосился на коллегу по Совету, а у того от очевидного намека лицо потемнело еще больше. Сорроу даже забеспокоился: как бы Советника не хватил удар прямо у него в кабинете. Пресса будет просто счастлива…

– Тогда что вы здесь делаете? – поинтересовался король у Касича, надеясь таким образом сменить тему. – С какой проблемой пришли?

– Да все с той же, – пожал плечами Касич. – Время идет, а вы так и не занялись вопросом о преемнике. Мне кажется, сейчас это становится даже более актуально, чем было на заседании совета три недели назад. Если заговор действительно существует.

Сорроу недобро прищурился. Нет, в том, что Касич так открыто говорит о заговоре, нет ничего удивительного. Как и в том, что он использует его в качестве аргумента. Все вовлеченные давно поняли, почему лютует СКБ. Другое дело, что далеко не все знали суть заговора. Кроме Чоу, только сам король. И, конечно, тот, кто настраивал Тима против его приемного отца. Другие вполне могли ожидать, что заговор предполагает, например, убийство короля.

– А вам по-прежнему не терпится меня похоронить, да? – обезоруживающе улыбнувшись, уточнил Сорроу.

Касич ответил ему такой же спокойной улыбкой и пожал плечами.

– Я уже объяснял вам, что дело не в том, чего я жду или чего хочу. Меня вполне устроило бы ваше отречение от престола, возвращение Республики и проведение выборов. Но если злоумышленник желает завладеть престолом через ваше физическое уничтожение, то разумно подстраховаться.

– Меня не так уж просто физически уничтожить, – напомнил Сорроу.

Касич снова только пожал плечами.

– Многие чересчур уверенные в своей неприкосновенности и непобедимости люди поплатились за чрезмерную самоуверенность. Хотя бы канцлер Кролл. Но гораздо большую цену за их ошибки заплатило государство и люди, его населяющие. Мне плевать на вас и ваше благополучие, но я не хочу волнений в случае вашей смерти и грызни за престол. Поэтому я настаиваю: официально выберите преемника и регента для него. В ближайшее время.

Сорроу не успел ответить и был этому рад: иначе наверняка сказал бы что-нибудь грубое, выдал бы, что сложившаяся ситуация крайне его нервирует и удручает. А показывать слабость перед этими людьми было не лучшей идеей.

Но к счастью дверь кабинета открылась, и к ним присоединился Советник Фаррел, чьему появлению Сорроу обрадовался даже больше, чем прерыванию разговора в целом.

Он как-то сразу оценил ситуацию, бросил на МакКензи осуждающий взгляд, из-за чего тот неожиданно стушевался, и повернулся к Касичу.

– Я случайно слышал окончание вашего разговора. Мне кажется, никто из нас не должен давить на короля в этом вопросе или торопить его. Он сам примет правильное решение, как только оно станет для него очевидно. И чем меньше мы будем отвлекать его от дел, тем выше вероятность, что это произойдет скоро. А сейчас, господа, вынужден сообщить вам, что время вашей совместной аудиенции истекло. Настало мое.

Касич только хмыкнул, презрительно скривив губы, коротко, но вежливо поклонился королю и без лишних слов направился к выходу. МакКензи шагнул вслед за ним, потом опомнился, тоже изобразил вежливый и более глубокий поклон, а потом торопливо вышел.