Управление
Часть 76 из 102 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Видимо, мы полностью отключились.
– Похоже на то. В любом случае тебе следует подыскать хорошую отговорку, прежде чем отправляться домой.
– Да. Видимо, следует.
– Твоя мама звонила вчера несколько раз. В конце концов я ответила…
– Но не надо было!
Мари пожала плечами.
– Я подумала, что-то могло произойти, раз она звонила несколько раз. Но она только хотела узнать, здесь ли ты, и я ответила – нет, тебя здесь нет.
Теперь еще и это. Хелена опустилась на кухонную скамью. Что теперь? В конце концов что-то рассказать ей придется. Что-то, что звучало бы правдоподобно и не подвергало опасности Мари с Отто.
На мгновение у нее возникла идея сказать, что у нее роман с коллегой из ведомства. С женатым коллегой. Чтобы шокировать их – и чтобы они не упрашивали привести его познакомиться.
Но потом у нее появилась другая идея. Она взглянула на Мари и спросила:
– Можешь дать мне глоток вашего самогона?
Через пять минут она ехала на велосипеде в сторону Веймара, радуясь, что не идет дождь, и радуясь ветру, который подгонял ее сзади.
И, конечно же, ее мать стояла в прихожей, как будто прождала ее всю ночь.
– Хелена! – театрально воскликнула она. – Ради всего святого, где ты была? Всю ночь!
– Я и не знала, что девичники могут так… выходить за рамки, – сказала Хелена нарочито невнятным голосом. – Меня пригласила коллега, она выходит замуж в выходные. Было славно и… и в два счета наступила полночь… а потом я, должно быть, заснула…
Мать подошла поближе, принюхалась и в ужасе отшатнулась.
– В самом деле! От тебя разит, как от ходячего ликеро-водочного завода!
Хелена захихикала:
– Не удивляюсь.
Она не только выпила самогона Отто, но и нанесла его за уши, на шею и на другие места, куда обычно наносила духи. Запах должен быть заметным.
– Значит, ты приглашена в выходные на свадьбу?
Хелена покачала головой, намеренно сильнее, чем обычно.
– Нет. Свадьба пройдет в узком семейном кругу. К тому же где-то на Боденском озере.
Казалось, ее мать решила, что лучше всего сделать хорошую мину при плохой игре.
– Ну ладно, – сказала она. – Но почему ты постоянно уходишь и не берешь с собой телефон?
– Батарея разрядилась. Я подключила его к зарядному устройству.
– Как такое может быть, что батарея постоянно разряжена? Твой телефон целыми днями лежит выключенный у сторожа!
– Ой, – вызывающе ответила Хелена. – Да просто ты избалована своим телефоном от «Сименс». Но у меня-то «Фотель». А он, вообще-то, дешевый.
– Хм, – протянула мать и выглядела немного убежденной.
– А что было такого срочного, – быстро спросила Хелена, приготовившись к ответу, что звонил Лудольф.
Мать вздохнула.
– Ах, я же взяла два билета на концерт в выходные. А вчера вечером позвонили и попросили отца выступить на партийном мероприятии в Лейпциге, а оно, конечно же, состоится в субботу вечером. Не мог же он отказаться. Так что внезапно освободился билет, хотела спросить, не хочешь ли ты составить мне компанию.
– Концерт в городском концертном зале?
Мать махнула рукой.
– Теперь уже слишком поздно. Срок возврата истекал вчера, а раз я до тебя не дозвонилась, то сдала билет. Концерт пользуется повышенным спросом – вряд ли останется свободное место.
– Ничего, – ответила Хелена. – Я все равно не хочу туда идти.
– Многое упустишь, – неодобрительно предрекла мать. – Там будут выступать первоклассные музыканты и знаменитый дирижер.
– Допустим. Но стулья в городском концертном зале – настоящая пытка.
Мать вздохнула, но ничего не ответила, поскольку знала, что это правда.
– Как бы то ни было, – сказала она наконец, – считаю правильным, если ты будешь брать с собой телефон, когда уходишь вечером. Для таких случаев, как этот.
Хелена уже собиралась сказать «да-да», как делала всегда, но внезапная раскаленная ярость заставила ее обернуться и фыркнуть:
– А мне было бы очень приятно, если ты перестанешь контролировать мою жизнь. Я уже совершеннолетняя, если ты не заметила. Взрослая женщина!
Лицо матери осталось неподвижным как камень.
– Немецкая женщина, – холодно возразила она, – становится взрослой только тогда, когда выходит замуж и рожает первого ребенка.
Ага, кто знает, – пронеслось в голове у Хелены. – С ребенком вполне уже могло получиться. Но сказала только:
– Пойду приму душ. А потом на работу.
– Да, было бы неплохо, – последовал недовольный комментарий матери.
Наверху, в своей комнате, она сняла телефон с зарядного устройства. Нужно позвонить в ведомство и сообщить, что она проспала и будет чуть позже.
Включив его, увидела сообщение от Лудольфа.
Дорогая Хелена,
надеюсь, мой цветочный привет приподнял Вам настроение. К сожалению, срочные обстоятельства не позволят мне звонить по телефону до конца следующей недели. Позволю себе позвонить, как только появится возможность.
Полностью Ваш Лудольф
Хелена опустила телефон, внезапно почувствовав себя так, будто она и в самом деле веселилась всю ночь напролет. Ей вдруг стало так же плохо.
Но тут кое-что пришло на ум – что это за странная сигнатура под подписью Лудольфа? Она подняла телефон, повторно перечитала сообщение.
VI-D-F/AA
Она не знала, что это значит.
Но знала, что где-то это уже видела.
* * *
Хелена отложила расследование на несколько дней. Очевидно, Лудольф отправил сообщение со служебного телефона и не подумал, что автоматически появится сигнатура. Или, может, он об этом и подумал, но не увидел проблемы. Или хотел тем самым произвести на нее впечатление? Трудно сказать.
В четверг утром у нее наконец хватило смелости запросить организационный план Главного управления имперской безопасности. Она сделала это с колотящимся сердцем и влажными от волнения руками, потому что этот организационный план считался конфиденциальным, и для нее это означало, что она может ознакомиться с ним, только получив на то специальное распоряжение.
В остальном это было делом всего нескольких минут: VI управление – служба безопасности за границей, возглавляемая бригаденфюрером СС Вальтером Шелленбергом. Отдел VI-D занимался Западом, в частности англо-американской сферой влияния, во главе него стоял штурмбаннфюрер СС Теодор Пеффген.
И, наконец, подотдел F/AA занимался руководством иностранными агентами, и его возглавлял оберштурмбаннфюрер СС Лудольф фон Аргенслебен.
У него более высокий ранг, чем у его начальника? Странно – впрочем, необязательно что-то исключительное; в организационном плане РСХА обнаруживались подобные странные расстановки.
Но – руководство иностранными агентами? После всего, что она узнала, это означало, что он руководит немецкими агентами, действующими за границей под фальшивыми именами, добывающими информацию, которая может оказать решающее влияние на исход войны для рейха. Что объясняло длительные периоды, когда Лудольф не выходил на связь.
Однако это также означало, что если планы по созданию атомной бомбы действительно важны, то выйти на их след – его задача!
Хелена провела влажными ладонями по ткани платья. Что это значит? Что они вместе с Леттке соревновались с Лудольфом? Возможно, из-за нее у него возникнут проблемы. Возможно, ей больше никогда не придется его видеть. Возможно, это может стоить ему головы: иной раз в СС царили грубые нравы.
Она испугалась собственных мыслей. Нехорошо желать кому-то смерти. С другой стороны, вот-вот наступит Рождество, и Лудольф, несомненно, воспользуется моментом, чтобы попытаться еще больше сблизиться с семьей Боденкамп.
Вероятно, это событие помешает ему. Надежда умирает последней.
– Похоже на то. В любом случае тебе следует подыскать хорошую отговорку, прежде чем отправляться домой.
– Да. Видимо, следует.
– Твоя мама звонила вчера несколько раз. В конце концов я ответила…
– Но не надо было!
Мари пожала плечами.
– Я подумала, что-то могло произойти, раз она звонила несколько раз. Но она только хотела узнать, здесь ли ты, и я ответила – нет, тебя здесь нет.
Теперь еще и это. Хелена опустилась на кухонную скамью. Что теперь? В конце концов что-то рассказать ей придется. Что-то, что звучало бы правдоподобно и не подвергало опасности Мари с Отто.
На мгновение у нее возникла идея сказать, что у нее роман с коллегой из ведомства. С женатым коллегой. Чтобы шокировать их – и чтобы они не упрашивали привести его познакомиться.
Но потом у нее появилась другая идея. Она взглянула на Мари и спросила:
– Можешь дать мне глоток вашего самогона?
Через пять минут она ехала на велосипеде в сторону Веймара, радуясь, что не идет дождь, и радуясь ветру, который подгонял ее сзади.
И, конечно же, ее мать стояла в прихожей, как будто прождала ее всю ночь.
– Хелена! – театрально воскликнула она. – Ради всего святого, где ты была? Всю ночь!
– Я и не знала, что девичники могут так… выходить за рамки, – сказала Хелена нарочито невнятным голосом. – Меня пригласила коллега, она выходит замуж в выходные. Было славно и… и в два счета наступила полночь… а потом я, должно быть, заснула…
Мать подошла поближе, принюхалась и в ужасе отшатнулась.
– В самом деле! От тебя разит, как от ходячего ликеро-водочного завода!
Хелена захихикала:
– Не удивляюсь.
Она не только выпила самогона Отто, но и нанесла его за уши, на шею и на другие места, куда обычно наносила духи. Запах должен быть заметным.
– Значит, ты приглашена в выходные на свадьбу?
Хелена покачала головой, намеренно сильнее, чем обычно.
– Нет. Свадьба пройдет в узком семейном кругу. К тому же где-то на Боденском озере.
Казалось, ее мать решила, что лучше всего сделать хорошую мину при плохой игре.
– Ну ладно, – сказала она. – Но почему ты постоянно уходишь и не берешь с собой телефон?
– Батарея разрядилась. Я подключила его к зарядному устройству.
– Как такое может быть, что батарея постоянно разряжена? Твой телефон целыми днями лежит выключенный у сторожа!
– Ой, – вызывающе ответила Хелена. – Да просто ты избалована своим телефоном от «Сименс». Но у меня-то «Фотель». А он, вообще-то, дешевый.
– Хм, – протянула мать и выглядела немного убежденной.
– А что было такого срочного, – быстро спросила Хелена, приготовившись к ответу, что звонил Лудольф.
Мать вздохнула.
– Ах, я же взяла два билета на концерт в выходные. А вчера вечером позвонили и попросили отца выступить на партийном мероприятии в Лейпциге, а оно, конечно же, состоится в субботу вечером. Не мог же он отказаться. Так что внезапно освободился билет, хотела спросить, не хочешь ли ты составить мне компанию.
– Концерт в городском концертном зале?
Мать махнула рукой.
– Теперь уже слишком поздно. Срок возврата истекал вчера, а раз я до тебя не дозвонилась, то сдала билет. Концерт пользуется повышенным спросом – вряд ли останется свободное место.
– Ничего, – ответила Хелена. – Я все равно не хочу туда идти.
– Многое упустишь, – неодобрительно предрекла мать. – Там будут выступать первоклассные музыканты и знаменитый дирижер.
– Допустим. Но стулья в городском концертном зале – настоящая пытка.
Мать вздохнула, но ничего не ответила, поскольку знала, что это правда.
– Как бы то ни было, – сказала она наконец, – считаю правильным, если ты будешь брать с собой телефон, когда уходишь вечером. Для таких случаев, как этот.
Хелена уже собиралась сказать «да-да», как делала всегда, но внезапная раскаленная ярость заставила ее обернуться и фыркнуть:
– А мне было бы очень приятно, если ты перестанешь контролировать мою жизнь. Я уже совершеннолетняя, если ты не заметила. Взрослая женщина!
Лицо матери осталось неподвижным как камень.
– Немецкая женщина, – холодно возразила она, – становится взрослой только тогда, когда выходит замуж и рожает первого ребенка.
Ага, кто знает, – пронеслось в голове у Хелены. – С ребенком вполне уже могло получиться. Но сказала только:
– Пойду приму душ. А потом на работу.
– Да, было бы неплохо, – последовал недовольный комментарий матери.
Наверху, в своей комнате, она сняла телефон с зарядного устройства. Нужно позвонить в ведомство и сообщить, что она проспала и будет чуть позже.
Включив его, увидела сообщение от Лудольфа.
Дорогая Хелена,
надеюсь, мой цветочный привет приподнял Вам настроение. К сожалению, срочные обстоятельства не позволят мне звонить по телефону до конца следующей недели. Позволю себе позвонить, как только появится возможность.
Полностью Ваш Лудольф
Хелена опустила телефон, внезапно почувствовав себя так, будто она и в самом деле веселилась всю ночь напролет. Ей вдруг стало так же плохо.
Но тут кое-что пришло на ум – что это за странная сигнатура под подписью Лудольфа? Она подняла телефон, повторно перечитала сообщение.
VI-D-F/AA
Она не знала, что это значит.
Но знала, что где-то это уже видела.
* * *
Хелена отложила расследование на несколько дней. Очевидно, Лудольф отправил сообщение со служебного телефона и не подумал, что автоматически появится сигнатура. Или, может, он об этом и подумал, но не увидел проблемы. Или хотел тем самым произвести на нее впечатление? Трудно сказать.
В четверг утром у нее наконец хватило смелости запросить организационный план Главного управления имперской безопасности. Она сделала это с колотящимся сердцем и влажными от волнения руками, потому что этот организационный план считался конфиденциальным, и для нее это означало, что она может ознакомиться с ним, только получив на то специальное распоряжение.
В остальном это было делом всего нескольких минут: VI управление – служба безопасности за границей, возглавляемая бригаденфюрером СС Вальтером Шелленбергом. Отдел VI-D занимался Западом, в частности англо-американской сферой влияния, во главе него стоял штурмбаннфюрер СС Теодор Пеффген.
И, наконец, подотдел F/AA занимался руководством иностранными агентами, и его возглавлял оберштурмбаннфюрер СС Лудольф фон Аргенслебен.
У него более высокий ранг, чем у его начальника? Странно – впрочем, необязательно что-то исключительное; в организационном плане РСХА обнаруживались подобные странные расстановки.
Но – руководство иностранными агентами? После всего, что она узнала, это означало, что он руководит немецкими агентами, действующими за границей под фальшивыми именами, добывающими информацию, которая может оказать решающее влияние на исход войны для рейха. Что объясняло длительные периоды, когда Лудольф не выходил на связь.
Однако это также означало, что если планы по созданию атомной бомбы действительно важны, то выйти на их след – его задача!
Хелена провела влажными ладонями по ткани платья. Что это значит? Что они вместе с Леттке соревновались с Лудольфом? Возможно, из-за нее у него возникнут проблемы. Возможно, ей больше никогда не придется его видеть. Возможно, это может стоить ему головы: иной раз в СС царили грубые нравы.
Она испугалась собственных мыслей. Нехорошо желать кому-то смерти. С другой стороны, вот-вот наступит Рождество, и Лудольф, несомненно, воспользуется моментом, чтобы попытаться еще больше сблизиться с семьей Боденкамп.
Вероятно, это событие помешает ему. Надежда умирает последней.