Управление

Она написала в ответ:

(Хелена) Хочешь, чтобы я стала толстой?

(Армин) Тебе не помешает стать чуточку округлее, сестренка. ВП, ВНСКТС.





Это замечание ее уязвило, хотя она и знала, что брат сказал это не всерьез. Неужели ей действительно не хватало округлостей в нужных местах? Ей было восемнадцать лет, и уже три года она носила бюстгальтер, но она всерьез задавалась вопросом, а, собственно, для чего он ей.

Телевизионные новости в эти дни были сплошной суматохой, ужасно взволнованным жужжанием, которого Хелена избегала, насколько это было возможно. Затем, в четверг следующей недели, ее брат наконец снова дал о себе знать.

(Армин) Сестренка, по-моему, поляк хочет убедиться. В любой момент наши телефоны могут полностью заблокировать.





Внезапно Хелена почувствовала комок в животе. Уже довольно давно с солдатами нельзя было созвониться по телефону, а если написать им сообщение, которое не являлось ответным, то всегда приходило уведомление, что доставка не может быть гарантирована.

Она быстро ответила:

(Хелена) Береги себя! У меня всего 1 брат.

(Армин) Не волнуйся. Настроение хорошее, фронтовое товарищество лучшее. Наша воля неукротима, и это в конечном итоге имеет решающее значение. ВП.





Хелена написала еще:

(Хелена) Я люблю тебя, братец, и горжусь тобой.





Но тут же пришло: «Сообщение не может быть доставлено из-за военного запрета на передачу сообщений и будет удалено».

На следующее утро, первого сентября, повсюду была эта новость – по телевизору, на радио, в новостном потоке телефона: «Фюрер: До 5:45 утра мы отвечали огнем. – Немецкий Вермахт отвечает на польскую агрессию со всей необходимой твердостью».

Это была война. И на ней был ее брат Армин.





* * *


В десять часов утра Адольф Гитлер выступил в Рейхстаге с речью, которая транслировалась в прямом эфире и много раз повторялась в течение дня. Отрывки из нее продолжали появляться в новостном потоке, и сегодня в школе никто больше не соблюдал предписания выключать телефоны во время занятий.

1.9.1939 10:22 – Фюрер: Я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев.

1.9.1939 10:38 – Фюрер: До 5:45 утра мы отвечали огнем, теперь бомбам мы противопоставим бомбы.





Когда в обед Хелена вернулась из школы домой, ее мать сидела перед телевизором, а не за обеденным столом.

– Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией, – говорил Гитлер в этот момент. – Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путем, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире.

Раздались бурные аплодисменты. Мама покусывала костяшку большого пальца.

– Это просто немыслимо, как они к нам относятся, – пробормотала она, едва заметив возвращение Хелены.

– В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения, – уверял Гитлер. Монтажный переход, затем: – Два дня кряду я сидел со своим правительством и ждал, сочтет ли возможным правительство Польши послать полномочного представителя или не сочтет.


«Тьфу! – послышался чей-то возглас, и: – Неслыханно!»

– Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё еще раздумывают, подходят ли для них британские предложения. Польское правительство также сказало, что сообщит Англии свое решение. – Фюрер говорил все более яростно. – Однако неправ окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость!

– Верно, – пробормотала мама.

По телевизору показывали депутатов, которые громко кричали «браво!».

– Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами, – добавил фюрер. – Эти предложения о посредничестве потерпели неудачу.

Хелена стояла неподвижно. Это было так, словно происходило что-то чрезвычайно великое, словно свершалось что-то чрезвычайно значительное. Ты встал с постели, как и в любой обычный день своей жизни, и вдруг все изменилось, и ты знал, что теперь ляжешь спать в совершенно изменившемся мире.

– Вся моя жизнь принадлежит моему народу – более чем когда-либо! – возбужденно воскликнул Гитлер. – Отныне я – первый солдат Германского рейха.

Было видно, как депутаты поднялись и разразились бурными криками «Хайль Гитлер!».

– Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна, – крикнул им фюрер, – и я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа.

Началось настоящее волнение.

Руки были вытянуты для немецкого приветствия, из-за громких криков «Хайль! Хайль! Хайль!» больше не было понятно ни слова. Доклад обрывался последними словами речи Гитлера: «Германия – слава победе!»

После чего ликованию не было предела.

Мать выключила телевизор, взглянула на Хелену и произнесла:

– Наверное, так и должно быть.

В последующие дни и часы телевидение, радио и новостные потоки передавали почти исключительно одни только сообщения о победах. Немецкие вооруженные силы, значительно превосходившие польские как технически, так и численно, прорвались без заметного сопротивления. Уже в первые же часы целенаправленные удары по компьютерным центрам польской армии сделали ее руководство практически слепым и немым и помешали нормальной работе противовоздушной обороны. В течение двух последующих дней более полутора тысяч современных немецких бомбардировщиков практически полностью уничтожили устаревшие польские военно-воздушные силы. Пятьдесят шесть дивизий, шесть из которых были танковыми, прорвали польский коридор, разгромили безнадежно отсталую польскую кавалерию и окружили польские войска под Варшавой. Спустя всего две недели польская армия практически прекратила свое существование, а 27 сентября война закончилась капитуляцией Польши.

– Возможно, Армин теперь сможет снова выйти на связь, – все чаще говорила мама, на что отец отвечал, что в целях безопасности необходимо ограничить частное общение солдат, находящихся в строю.

– Да, хорошо, – наконец сказала мама, когда пришло известие о победе над Польшей, – но я просто хотела бы узнать, как он поживает.

Они узнали об этом 30 сентября, и притом из электронного письма отцу:

«От: Капитан: Эвальд: Алеццер::Вермахт

Кому: Д-р: Йоханн: Боденкамп::Веймар

Тема: Ефр. Армин Боденкамп, 14 ТД



Уважаемый герр доктор Боденкамп,

уважаемая фрау Боденкамп,

мой скорбный долг сегодня сообщить Вам, что Ваш сын, ефрейтор Армин Боденкамп, 5.9.1939, около двух часов дня пал в бою под Петркувом. Он отдал свою жизнь в героической борьбе за немецкое Отечество.

С выражением глубочайшего сочувствия,

Алеццер,

капитан и командир роты».





19




Так началось время, когда Леттке совсем ничего не успевал, даже и думать о сексе, тем более после того, как война действительно началась. Когда он на рассвете возвращался домой, то просто падал в постель, чтобы поспать пару часов, прежде чем снова уйти.

Вместе с группой людей, отданных ему под начало, он переехал в один из больших кабинетов, где они могли сидеть все вместе и действовать по первому требованию. Поскольку они должны были работать в то время, когда были активны люди в Америке, их день начинался вскоре после полудня, когда просыпались люди на американском Восточном побережье, и редко заканчивался раньше семи-восьми утра, когда жители Западного побережья наконец ложились спать.

Американские форумы действительно представляли собой полную неразбериху. Было три крупных форума: первоначальный Американский форум, а также Республиканский форум и Демократический форум, изначально ориентированные на две крупнейшие партии страны. Но еще в США были электронные газеты, полезный инструмент в такой большой стране, где люди иной раз жили за много километров друг от друга, а почта и службы доставки не обязательно работали ежедневно, зато везде были телефонные линии; и у каждой из этих газет был свой собственный форум.

Зарегистрироваться на этих форумах было действительно легко. Не было никакого центрального ведомства, где требовалось удостоверить свою личность. Можно было просто зарегистрироваться под любым именем прямо на соответствующем форуме и сразу участвовать в дискуссиях. Леттке создал сотни псевдонимов, которые он называл «куклами для чревовещания», так много, что через некоторое время стало трудно отличать их друг от друга, а в дискуссиях заставлять их говорить своими голосами. Он составил большой список с именами, соответствующими паролями, основными сведениями о придуманных особенностях и тому подобном и повесил его на стену так, чтобы всем было видно. Каждый, кто представлял одну из «кукол» в дискуссии, отмечал это цветными флажками.

В начале их кампании к ним пришел некий Якоб Яррендорф из «Немецкого союза Фихте», чтобы обучить их иностранной пропаганде, которую они вели по поручению рейхсминистерства народного просвещения и пропаганды в отношении Америки.