Уйти, чтобы выжить

— А если другая сторона предложит больше?

— Если уже принял предложение одной стороны, то сражался бы под ее знаменами, сколько бы ни предлагала другая сторона.

— Понятно, — кивнул Володя. Помолчал. — А вот я так не могу.

— Ну конечно, милорд, — согласился Филипп. — Вы же благородный. Наемничество не для вас.

— Хочешь сказать, благородные не идут в наемники? — удивился Володя.

— М-м… бывает всякое…

— И, наверное, даже часто. М-да уж. Благородство…

Володя ушел к себе.

В комнату вбежала Генриетта, торопливо огляделась, умоляюще взглянула на Филиппа с Джеромом и тут же залезла в бар, где Володя держал орехи в меду, которые покупал для Аливии. После того как та уехала к отцу, все это богатство досталось Генриетте. Графиня тут же навела порядок, запретив дочери есть слишком много сладостей, но девочка периодически тайком от матери таскала орешек-другой — знала, что никто не выдаст.

— Генриетта! — Девочка испуганно вздрогнула и зажевала с удвоенным усердием. — Генриетта! Мне долго тебя еще ждать? Немедленно сюда!

Под добродушные улыбки девочка выскочила из столовой, и в этот момент кто-то отчаянно затарабанил в дверь дома. Филипп вскочил и торопливо достал меч.

Стук на миг прекратился, а потом повторился с удвоенной силой. Сверху донесся голос Володи:

— Филипп, открой дверь.

Володя вышел из комнаты и чуть не столкнулся с бледной графиней. Она явно боялась, хотя чего именно, Володя сказать бы не смог. Вряд ли разбойников. Возможно, она знала, кто это стучится…

Они спустились по лестнице. Филипп возвращался от входной двери вместе с молодой женщиной в легком платье, никак не подходящем для такой погоды.

— Розалия?! Вы?! — удивился Володя.

— Милорд… Аливия… Она… Врач говорит, что она вот-вот умрет… Она очень просила привезти вас… чтобы попрощаться…

Графиня охнула, быстро обернулась к Володе, чтобы как-то поддержать его, и испугалась… Юноша стал похож на покойника, такого лица никак не могло быть у живого человека. Похоже, остальные пришли к такому же выводу и сейчас с ужасом ждали, что будет дальше. Наверное, никто не удивился бы, если бы синьор умер прямо на месте. В комнате стояла полнейшая тишина, только за окном барабанил дождь. Володя медленно спросил:

— Что… с ней?

— Аливия сегодня не спустилась к завтраку. Я встревожилась и послала Руперта проведать ее… Меня она так и не принимает… Тот поднялся, а потом позвал нас… Аливии плохо было, жаловалась на боль в животе… Осторн отправил за врачом… Врач осмотрел и… и…

— Ясно. Графиня, у вас есть теплые вещи?

— А… да, есть.

— Одолжите Розалии. Филипп, ты едешь с нами, Джером, на тебе дом. Когда вернусь, не знаю.

Абсолютное отсутствие жизни в голосе и намеков на какие-либо эмоции. Даже гордая графиня не рискнула возражать.

Володя поднялся наверх и тут же спустился с какой-то необычной сумкой. Осторожно поставил на стол и стал выкладывать из нее какие-то блестящие коробочки из необычайно светлого металла и пакетики из гибкого и прозрачного материала. Оглядел все это хозяйство, что-то читая на приляпанных к пакетикам бумажкам и бормоча. Потом аккуратно вернул все в сумку. Он был в накидке, но без кольчуги.

— Ваше сиятельство, мечи… — осмелился напомнить Филипп.

Володя кивнул и снова поднялся к себе. Вернулся все так же без кольчуги, но уже опоясанный мечами. Филипп хотел было взять сумку, но Володя решительно отстранил его и взял ее сам.





ГЛАВА 23




Спрыгнув под продолжавшим лить дождем с коня у ворот, Володя заколотил в них посохом. Стучал он до тех пор, пока не раскрылась калитка и не показалась чья-то крайне недовольная физиономия. В тот же миг Володя оттолкнул слугу и с чемоданчиком в руке вошел во двор. Тот что-то возмущенно вякнул, но его слушать никто не стал, а через мгновение заскрипели ворота. Филипп, подхватив под уздцы коня господина, въехал во двор.

— Да как вы… Да я сейчас… — возмутился слуга, но тут разглядел Розалию в седле и всплеснул руками. — Батюшки! Госпожа! — Он вдруг икнул и помчался к дому, проскочив мимо другого слуги.

Филипп помог Розалии сойти с коня и вместе с ней направился в дом, передав поводья слуге. Володя ждать их не стал и уже открыл дверь, не дожидаясь чьих-либо приглашений.

Осторн, вышедший в коридор, чтобы посмотреть, что за шум, замер, раскрыв в удивлении рот.

— Князь?! Вы?!

— Где она? — Володе не хотелось терять времени.


Осторн машинально бросил взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж. Володя кивнул и направился туда, скинув накидку на лавку.

— Князь, стойте! — Осторн загородил проход. — Позвольте дочери хотя бы умереть… — Что он хотел сказать дальше, осталось загадкой, поскольку как раз в этот момент вошли Розалия и Филипп. — Дорогая! — Купец шагнул к жене.

Володя ринулся мимо него. Купец растерянно моргнул, развернулся и помчался следом.

— Стойте, князь!

За мужем устремилась и Розалия, сбросив накидку на лестницу. Филипп растерянно застыл, а потом последовал за ней.

Володя стремительно шагал по коридору, на ходу распахивая все двери, не обращая внимания на возмущенные взгляды слуг и служанок. Из-за этого Осторну удалось обогнать его и встать перед одной из дверей.

— Прошу вас, князь, — чуть не плакал он. — Дайте ей хоть умереть спокойно…

Лицо Володи дернулось, он подался к купцу и прошептал:

— Вы действительно хотите, чтобы она умерла?

— Я могу оплатить лучшего в городе врача, — прошептал в ответ тот, стараясь, чтобы не слышала дочь за дверью. — От этой болезни нет лекарств.

— И вы считаете, что я не имею права увидеться с ней?

Что-то в голосе этого юноши заставило купца вздрогнуть, но решительности не убавило. Розалия подошла к ним.

— Дорогой… Это была просьба Аливии… Неужели ты не хочешь выполнить ее просьбу?

Купец как-то разом сник. Потом вздохнул и отошел в сторону. Володя положил руку на ручку двери и на мгновение замер, прикрыв глаза. Вздохнул, чуть улыбнулся, открыл дверь и вошел…

Аливия лежала на кровати, свернувшись калачиком и тихонько постанывая. Одеяло сбилось и сползло на пол. Служанка, сама бледная и в слезах, пыталась снова укрыть молодую госпожу.

Девочка увидела вошедшего и тут же радостно улыбнулась.

— Володенька!!! — Казалось, и боль ушла. Она соскочила с кровати и бросилась к нему, едва не запутавшись в ночной сорочке.

— Аливия! — возмущенно вскричал Осторн, но девочка на крик не обратила внимания.

Володя, поставив чемоданчик, шагнул вперед и подхватил падающую девочку.

— Ты чего это, Кнопка, разболеться решила? — Сказал так, словно и правда девочке вдруг захотелось немного поболеть, и она это себе устроила.

Аливия возмущенно пискнула, но тут же охнула и схватилась за живот. Володя аккуратно положил ее на кровать и прикрыл одеялом.

— Ну-ну, не дергайся. Что тут у тебя, давай посмотрим?

Девочка снова улыбнулась сквозь боль и кивнула.

— Володя… ты пришел…

— Хм… А что, были какие-то сомнения? — Володя нахмурился и шутливо погрозил ей.

Девочка снова хихикнула.

— Нет. Но папа не хотел тебя звать.

— Мы его за это в угол поставим, — пообещал ей мальчик.

Аливия, видно, представила себе эту картину и рассмеялась, но тут же боль снова скрутила ее, и она застонала.

— Что здесь происходит? — В комнату вошел еще один человек с кружкой. — Больную нельзя тревожить.

Володя обернулся:

— Вы кто?

— Я? Я врач. Смею надеяться, лучший в городе!

— Ага. — Володя покосился на кружку. — А это что?

— Это? Лекарство! Я только что его приготовил… Эй, что вы делаете!

Но Володя уже отобрал кружку и понюхал.

— И что вы этим собираетесь лечить?