Уйти, чтобы выжить
Часть 42 из 82 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Позаботься о лошади, — приказал Джером, соскакивая с передка. — Еще стол и комнаты.
— Конечно, господин! Все сделаю в лучшем виде.
Володя хотел забрать свой рюкзак, но обнаружил, что Джером уже взял его, а остальные вещи несет Филипп. Хм… а в наличии слуг что-то есть. Довольная, что не придется тащить тяжести, Аливия скакала к дому.
В трактире их усадили у окна. Володя привычно занял место, откуда видно все помещение и дверь, рядом пристроился Филипп, положив меч возле себя. Мальчик огляделся. Судя по всему, основными посетителями трактира были солдаты и офицеры. Ну, понятно, война, а город после недавнего сражения вдруг превратился в основную тыловую базу — здесь собирались войска, сюда везли припасы. Володя покачал головой.
— Вам что-то не нравится, милорд? — спросил Филипп.
— Мы свободно вошли в город. Нас даже стража не остановила.
— Да тут войск больше, чем, наверное, в столице.
— Ага. Беглецы после недавних поражений. Остальные части вон, — Володя кивнул на соседний стол, где шумно что-то отмечали солдаты. — Если здесь появится хоть небольшой отряд врага, большинство просто разбежится, а остальные не успеют даже собраться. И в поле никаких дозоров, то есть нападение будет совершенно неожиданным. Счастье Локхера, что у Эриха сейчас туго с кавалерией — вряд ли он успел восстановить ее.
— И что это значит, милорд?
— Это значит, что задерживаться тут не стоит. Надо скорее купить нормальную лошадь — и в путь. Кто займется?
Филипп и Джером переглянулись — похоже, им впервые предоставляют выбор, обычно отдавались приказы, и все. Володя уловил их сомнения.
— Сами решите, кто лучше справится.
— Тогда, наверное, я, сэр, — поднялся Джером. — Я всегда заведовал всеми закупками у господина. Он мне доверял.
Володя кивнул и выложил на стол выменянные местные монеты, оставив себе немного, чтобы расплатиться за еду и комнаты.
Джером быстро пересчитал деньги.
— Милорд, для настоящего боевого коня этого слишком мало, а для лошади в телегу слишком много.
— Я с запасом даю. Подбери коня на свое усмотрение, а на остальные купи что-нибудь в дорогу… сам смотри. У тебя ведь почти никаких вещей нет. Выбери сменную одежду, одеяла для ночевки, плащи… да чего я тебя, учить должен? Что останется, вернешь вечером.
— Да, сэр! — Джером слегка поклонился.
Поев, они поднялись на второй этаж и осмотрели комнаты. Володя, сморщив нос, разглядывал обстановку, потом подошел к кровати и задрал матрас — клопы моментально бросились врассыпную, удирая по щелям. Мальчик проследил за их бегством и потрогал не первой свежести матрас без простыни.
— Что ж, — вздохнул он, — каждому свое.
Володя покопался в рюкзаке, достал упаковку какого-то порошка и начал рассыпать его по комнате. Особенно много досталось кровати.
— Ну вот, к вечеру никаких посторонних тут не останется. Если не хотите кормить этих мелких тварей, давайте и вашу комнату обработаем.
— Э-э… а что это, милорд? — Филипп с сомнением прикоснулся к порошку на полу.
— Средство от блох и клопов. Терпеть их не могу.
Когда все устроились, Филипп предложил пройтись по городу.
— А вещи? — спросил Володя.
— Хозяин берет плату и за то, чтобы здесь не пропадали вещи постояльцев, — пояснил Филипп. — Ну, на всякий случай их можно сложить вон в тот сундук, он специально там стоит. Замок должен быть внутри.
Володя приподнял крышку и действительно обнаружил внутри весьма солидного вида замок… который он смог бы открыть обычной проволокой за две-три секунды. Оставалось надеяться, что такие умельцы тут редкость, а для остальных он и в самом деле окажется непреодолимым препятствием. Сам сундук оказался крепко привинчен к полу. Мальчик подергал его, открыл и закрыл массивную, оббитую железом крышку, глянул на петли и на запор. Да уж, о том, чтобы сломать сам сундук, не могло быть и речи: толстые дубовые доски крепились железными полосами на заклепках, петли, на которых сидела крышка, представляли собой толстые изогнутые штыри, причем, когда крышка закрыта, этих петель совершенно не видно.
— Впечатляет. — Мальчик сложил туда рюкзаки, закрыл крышку и навесил замок, а ключ прикрепил ремешком к подкладке своей накидки. Потом привычно проверил оружие, ногой подкинул прислоненный к кровати боевой посох и поймал на лету.
— Милорд, а зачем вам в городе посох?
— Ну… скажем так, это не совсем обычный посох.
— Точно-точно, — влезла Аливия, но под суровым взглядом мальчика стушевалась и замолчала.
— Короче, не помешает. — Володя видел, что свое копье Филипп оставил под кроватью и брать с собой не собирался. Но посох не копье и второй такой можно было достать только на базе в лесу, куда возвращаться в ближайшее время Володя не собирался.
Покрепче ухватив Аливию за руку, чтобы не потерялась, Володя на миг замер у выхода с постоялого двора и уверенно зашагал в ту сторону, откуда слышался гул голосов. Как он и предполагал, гул этот шел с базарной площади, которая в Средневековье служила местом сосредоточия городской жизни. Здесь можно было что-нибудь купить, предварительно поторговавшись, просто провести время, наблюдая за выступлениями заезжих комедиантов, договориться о встрече, узнать новости. Как раз сейчас все активно обсуждали последние, не слишком обнадеживающие известия о войне. Однако, несмотря на это, люди вовсю веселились и занимались своими делами, словно ничего не произошло. Володя бегло осматривал прилавки, больше интересуясь разговорами, чем товарами, а вот Аливию привлекли красивые безделушки, и она застряла у лотка. Володя со скучающим видом стоял рядом и глазел по сторонам, дожидаясь, когда девочке надоест. Тут он почувствовал прикосновение к поясу и увидел вихрастого мальчишку лет тринадцати, уже давно крутившегося у прилавка. Володя задумался. Что делать? Схватить за руку? Поднять тревогу? Тут наверняка его друзья ошиваются. Связываться с благородным не рискнут, но шума будет… Правда, в кошельке на поясе ничего ценного нет, золото и серебро в карманах и в поясе, но и с медяками расставаться не хотелось. Не из жадности — из принципа.
Пока мальчик размышлял, его кошелек уже аккуратно срезали и передали неприметному молодому человеку лет двадцати. Тот немедленно стал пробираться к выходу, проталкиваясь сквозь толпу. Володя как бы ненароком попятился и столкнулся с ним.
— Извините, милорд, — молодой человек склонился в глубоком поклоне.
— Ничего-ничего, — Володя ободряюще похлопал его по спине, — я сам виноват.
Юноша быстро взглянул на мальчика, но тот уже отвернулся. Выбравшись из толпы, молодой человек облегченно вздохнул и быстро скрылся за ближайшим поворотом, где полез под плащ, чтобы пересчитать добычу. Нахмурился и быстро-быстро зашарил у себя на поясе. Выругавшись вполголоса, он еще яростней принялся за поиски, но ничего так и не нашел — весь его сегодняшний заработок кто-то увел. И ведь не расскажешь никому, что у самого ловкого вора на базаре украли всю дневную добычу! Интересно, кто осмелился на такое? Наверняка кто-то залетный, из-за войны в город столько новых людей прибыло. Когда он забирал кошелек, срезанный его помощником у какого-то молодого благородного остолопа, кошельки еще были на месте, он как раз подумал, что пора относить добычу в надежное место, а вот когда выбрался из толпы… Значит, украли в толпе, но кто? Вор задумался, вспоминая свои действия. На всех он думал, все попали под его подозрения, кроме молодого остолопа-рыцаря, как он его назвал. В конце концов он решил внимательней понаблюдать за базаром — раз здесь объявился настолько ловкий вор, что сумел обчистить даже его, то наверняка скоро продолжит кражи и тогда точно попадется. И вот тут с ним поговорят и объяснят, где и у кого стоит воровать.
А Володя, купив котомку, незаметно переложил туда свою добычу, подивившись, сколько, оказывается, зарабатывают карманники. Уж не стоит ли и ему завязать с игрой в благородные и пойти воровать? Повесил сумку на плечо, отказавшись от услуг Филиппа, и двинулся дальше, заодно купив какие-то заколки, на которые уж слишком жалобно смотрела Аливия. Просить она не решалась, но взгляд был настолько красноречив, что Володя не выдержал, тем более нежданно и деньги появились.
— Смотри! Смотри! — Аливия ухватила Володю за руку и потащила куда-то в сторону.
— Эй, осторожнее! Да осторожнее же… ну иду-иду!
Девочка подтащила Володю к собравшейся толпе и начала ввинчиваться в нее. Один из горожан сердито обернулся, чтобы отругать девочку, но наткнулся взглядом на Володю в доспехах и поспешно посторонился, пропуская их. Выскочив в первый ряд, Аливия замерла, наблюдая, как девочка лет двенадцати выделывает разные акробатические упражнения. С точки зрения человека двадцать первого века, видевшего состязания по спортивной гимнастике, ничего такого особого она не делала: кувырок, сальто, прыжки… с таким набором ее даже до областных соревнований не допустили бы, однако для местных жителей это было действительно непревзойденно. В полном восторге они наблюдали за гибким ребенком, который сейчас крутил колесо вокруг собравшихся зрителей. Мужчина с короткой бородкой, скорее всего ее отец, подыгрывал дочери на дудке, а мать плясала в центре круга. Володя глянул на Аливию. Та в полном восторге наблюдала за девочкой, даже рот приоткрыла и при каждом ее удачном прыжке хлопала в ладоши. Володя посмотрел на Филиппа: тот тоже одобрительно кивал. Мальчик вздохнул: все-таки правду говорят, что во многих знаниях много печалей. Воспоминания о выступлениях гимнасток в родном мире мешали ему наслаждаться представлением здесь, заставляя подмечать ошибки, неточности, слабую отработку движений. Однако девочка выступала настолько задорно, что вскоре и он забыл о ее погрешностях.
Тут женщина вышла вперед со шляпой в руке и передала ее девочке. Та сделала кувырок вперед и замерла с протянутой к зрителям шляпой. В общем, понятно. Люди стали расходиться, бросая туда монеты, некоторые просто уходили.
— Я тоже так хочу научиться! — с горящими глазами выдохнула Аливия, когда девочка остановилась напротив.
Гимнастка улыбнулась и подмигнула Аливии.
— Надо заниматься и научишься.
Володя снял с плеча сумку, сунул в нее руку, достал первый попавшийся кошелек. Развязал и, не считая, опустошил в шляпу. Блеснуло золото, немного, но…
— Господин, вы, наверное, ошиблись, — испугалась юная артистка.
— Нет, все правильно, — сказал Володя и непонятно добавил: — Что легко достается — то не ценится. Пойдем, Аливия.
Аливия кивнула, но перед уходом оглянулась на юную гимнастку. Та ошарашенно смотрела в шляпу. Подошедший отец тоже заглянул, охнул и поспешно убрал шляпу подальше, благоразумно решив не считать выручку на виду у всех.
— Вы очень щедры, господин, — неодобрительно отозвался Филипп.
Володя промолчал. Он и сам понимал, что поступил опрометчиво, но сделал так под влиянием момента. Зато как на него смотрела Аливия! С каким восхищением! Хм… Володя чуть скосил на нее глаза. Девочка весело скакала рядом с высоко поднятой головой и гордо поглядывала на прохожих: смотрите, с кем я иду! С каким замечательным человеком! Он самый-самый лучший!
Мальчик вздохнул. Действительно, опрометчиво поступил, да и у артистов могут быть проблемы. Оставалось надеяться, что у них хватит ума припрятать нежданный гонорар подальше.
Новый шум толпы и крики теперь уже заинтересовали Володю. Шум оказался вызван очередным развлечением, на этот раз с участием какого-то силача. Он стоял на деревянных подмостках, напоминавших боксерский ринг, только ниже и без канатов, и что-то громко говорил. Правда, большинство слов Володе было непонятно.
— Что тут за дела? — спросил он у Филиппа.
— Этот человек вызывает на бой всех желающих. Если кому-то удастся продержаться до того, как из котелка высыплется весь песок, он получает деньги. Если побеждает силач, он забирает все деньги себе, — перевел Филипп.
Володя глянул на котелок с дыркой и привязанной к нему веревкой. Котелок пока стоял на земле, но если его поднять, песок начнет высыпаться. Судя по размеру, хватит его минут на пять… хотя это от величины дыры зависит, а ее не видно.
— Ты с ним справишься! — гордо и громко возвестила Аливия.
Володя остолбенел, а окружающие уставились на него. Рассмеяться не осмелился никто, но взгляды были более чем красноречивыми.
— Нет уж, я лучше в сторонке постою, — отбрыкался мальчик, глядя на мускулатуру борца. — Я сегодня не в форме.
В этот момент нашелся желающий. Он высыпал несколько монет на поднос, где уже лежала горсть от борца. Вышел и встал напротив. Разница в телосложении у них была не очень велика, но борец явно тренирован именно для таких потасовок, в то время как этот человек типичный крестьянин. Тяжелый труд накачал ему мышцы, но не привил навыков.
— Никаких шансов, — покачал головой Филипп.
Володя с ним молча согласился.
Так и получилось. Едва помощник поднял котелок и из него в специальную посудину упали первые песчинки, борец, расставив руки, бросился вперед. Крестьянин попытался встретить эту гору и скопировал движение, но борец вдруг присел, подхватил крестьянина, поднял, сделал круг по подмосткам, не обращая внимания на попытки противника вырваться, после чего вышвырнул его к зрителям.
— Как я понимаю, выигрывает тот, кто положит соперника на спину или выкинет с подмостков? — поинтересовался Володя.
— Совершенно верно, милорд.
— Хм… Когда-то у нас тоже любили такие развлечения, но сейчас они уже вышли из моды.
— А чем развлекаются у вас на родине сейчас, милорд?
— Да такие же состязания, только более регламентированные. Бокс — это бой на кулаках, борьба — что-то похожее на это.
Побежденный крестьянин, прихрамывая, удалился. Володя заметил, что его монеты с подноса не убрали. Вот нашелся еще один доброволец, не крестьянин, солдат. Он положил свои монеты и тоже вышел вперед. Крик о готовности и новая схватка, закончившаяся так же быстро — солдат попытался пнуть борца, но тот перехватил удар и за ногу просто вышвырнул того с подмостков.
— М-мм… — Володя задумчиво почесал кончик уха.
И принялся внимательно наблюдать за третьим боем.
— Мне кажется, что этот боец ни разу не проигрывал… и еще он не очень опытен.
Филипп удивленно глянул на него, потом на борца.
— Вы уверены, милорд?