Уйти, чтобы выжить

— Возможно, — задумчиво протянул Филипп, разглядывая доспехи. — Вопрос только, на чьей стороне они сражались.

— Главное, что они пытались напасть на меня, а потому оказались в таком положении. Так что сдам их в ближайшем городе представителю короля, и пусть разбираются, кто они и откуда.

— Мы тоже сражались за нашего короля! — не выдержал все-таки мальчишка. — И воевали у Берска. Мы солдаты, а не разбойники!!!

Володя почесал бровь и задумчиво посмотрел на Филиппа:

— Ты в это веришь?

— Хм… Солдаты короля не стали бы нападать и грабить подданных короля. А даже если и так, то дело еще хуже: дезертиры и грабители. Тут разговор вообще короткий. Если позволите, милорд… — Филипп чуть вытащил меч.

— Не марай его убийством. Пусть палачу расскажут, какие они солдаты и где сражались. Возможно, им и удастся это сделать.

— Вы правы, милорд.

— Ненавижу грабителей!

— Не грабители мы! Мы просто… временно хотели позаимствовать телегу… нам очень надо в столицу попасть.

— Какое совпадение! Мне тоже надо срочно попасть в один город, и я честно заплатил за эту телегу. И, кстати, как это временно? Можно поинтересоваться, каким образом вы собирались нам ее вернуть, когда эта временность исчезнет?

— У нас важное донесение к королю! Это ради спасения королевства!

— Видишь ли, юноша, — в устах Володи, который был и младше этого грабителя и ниже ростом, эти слова прозвучали как издевка. — Меня твои слова ничуть не убеждают, а потому мы отправимся в ближайший город, где ты и расскажешь о своей миссии кому следует. Я допускаю, что ты говоришь правду. В таком случае вам этой встречи нечего опасаться, и вы продолжите свой путь по делам короля.

— А меч-то непростой, — вдруг вмешался Филипп, разглядывая извлеченное из ножен оружие старшего грабителя.

— В каком смысле? — удивился Володя, подходя ближе.

Филипп показал вытравленный у гарды герб.

— Родовое оружие. Похоже, старший из очень знатной семьи. Возможно, они говорят правду.

— Если только не ограбили погибшего на поле боя.

— И такое может быть. Тогда пощады им точно не будет. Родовое оружие — это очень серьезно.

— А чей герб?

— Да в том-то и дело, что никак не могу узнать его. Вроде знаю гербы всех знатных родов королевства, а вот этот незнаком. Надо бы меч показать кому-нибудь из благородных, они гербы всех родов учат с детства, а я так, запоминал, когда бывал с графом в гостях, специально же не учил. Но вполне может оказаться, что это герб какого-нибудь старого, но разорившегося рода, а потому я его и не знаю, а этот действительно настоящий владелец меча.

Володя покосился на меч. Потом на парня. Подошел к нему и сунул оружие под нос.

— Твой?

Тот гордо вскинулся:

— Да.

Володя некоторое время молча смотрел ему в глаза.

— Я скорее умер бы с голода, чем использовал такое оружие для грабежа. Хотите передать его с такими подвигами сыну?

Какое-то время тот пытался выдержать этот взгляд, но потом покраснел и отвернулся.

— Господин, — несмело позвал мальчишка.

— Замолчи, — резко оборвал его старший.

— Ага, значит, я все-таки прав и вы действительно тут главный, а этот парень кто? Оруженосец?

— Да, — после долгой паузы все-таки ответил тот.

Володя вздохнул, вытащил нож и разрезал веревки у обоих, потом выгрузил с телеги все доспехи и оружие.

— Что случилось? — удивился Филипп. — Вы же говорили, милорд…

— Да никакие это не шпионы и не грабители, — зло отозвался мальчик. — Просто избалованный сынок богатеньких родителей, привыкший, что все его слушаются и исполняют пожелания, и который думает, что вокруг него вертится весь мир. Ему и в голову не пришло попросить, привычно приказал.

— А-а-а… знаю таких типов, — Филипп сразу потерял к ним всякий интерес. — Но вы уверены?

— Да.


Бывшие пленники уже успели снова облачиться в кольчуги, младший пристегнул меч, а старший неуверенно переминался рядом. Привыкший приказывать, он сейчас не знал, как себя вести.

— Мой меч, — наконец сказал он.

— Меч? — удивился Володя, потом перевел взгляд на оружие, которое продолжал сжимать в руке, подумал и полез в карман.

— Я покупаю его.

— Что?! — выдохнул рыцарь.

Володя уже достал золотую монету и бросил ему. Рыцарь машинально перехватил, глянул.

— Да что вы…

Мальчик сунул меч ему под нос:

— Репутация такого оружия завоевывается столетиями! В боях за родину, защищая тех, кто нуждается в защите. А разрушить эту репутацию можно одним жестом и одним поступком того, кто не достоин даже касаться этого меча. Один мой предок сломал наш родовой меч, который опозорил убийством. Всего лишь одним убийством, но он посчитал, что не может передать его сыну с таким «подвигом», — на ходу сочинил историю мальчик. — Но бывает и иная репутация… Почему-то мне кажется, что если меч останется у вас, то вы его вряд ли прославите. Я не хочу, чтобы это прекрасное оружие постигла судьба меча моих предков.

Юнец-оруженосец выхватил меч:

— Позвольте разобраться с этим нахалом… мой лорд?

Ни Володя, ни рыцарь не обратили внимания на эти слова, продолжая глядеть друг на друга.

— А если я пообещаю, что этот меч больше никогда не будет запятнан нечестивым поступком?

А вот это уже серьезно. Володя видел, каких усилий молодому рыцарю стоило выдавить из себя эти слова. Похоже, он действительно не привык, что ему кто-то в чем-то отказывал. Что ж, такой урок всегда полезен, чем раньше узнаешь, что мир не такой, каким представляется в мечтах, тем лучше… Правда, и слишком рано это узнавать не стоит… Но что же делать? Володя действительно думал оставить меч себе в качестве хоть какого-то наказания зарвавшихся рыцарей, но раз так, не пойти навстречу может быть только хуже. Мальчик перехватил меч за лезвие и рукоятью протянул владельцу. Тот осторожно взял его и хотел вернуть монету, но мальчик отказался.

— Нет. Я купил у вас меч и эта монета ваша. Сейчас я вам просто передал его… во временное пользование. Плату за него вы мне вернете тогда, когда докажете, что достойны владеть этим мечом. Не словами, а делом.

Рыцарь глянул на меч, потом изучил монету.

— Она моей страны, — ответил на невысказанный вопрос Володя.

Юноша кивнул, подбросил монету и перехватил ее на лету.

— Хорошо. Я постараюсь, чтобы она не задержалась у меня надолго. А пока называйте меня… граф Готский. Артон Готский к вашим услугам. Моего оруженосца зовут Эндон Тронстен.

— Князь Вольдемар Старинов.

— Вы позволите проводить вас, милорд? Как я понимаю, через лес действительно опасно идти малым числом. Пусть таким образом мы хоть немного искупим те неприятности, которые причинили вам.

«А заодно тоже не пойдем вдвоем через лес», — докончил мысль Володя, но вслух высказывать ее не стал, поскольку видел, что рыцарь искренен в своем порыве.

— Ладно, только Филипп поест. Аливия, достань там из кармана карандаш, листок и отдай Джерому. Джером, напиши весь локхерский алфавит. А вы, граф… ну не знаю, успокойте своего оруженосца, что ли, а то он скоро взорвется.

Эндон и правда весь кипел и сдерживался, похоже, только из-за своего господина, который проявлял совершенно непонятное для него терпение. Володя не слышал, что там граф сказал оруженосцу, но тот немного остыл. Пока Филипп ел, мальчик присел рядом с Джеромом и наблюдал, как тот старательно выводит буквы. Карандаш он держал вполне уверенно, как человек, который привык много обращаться с пишущими принадлежностями. Мальчик начал спрашивать названия букв, потом забрал исписанный листок и попросил повторить их, записывая рядом с буквой ее транскрипцию в русском. Подошла Аливия и тоже заглянула в листок.

— Смотри-смотри, — посоветовал Володя, не отрываясь от записи. — Тебе тоже придется это учить.

— О да, — язвительно протянул Эндон. — Как раз подходящее дело для писцов и купцов.

— Это он так нас с тобой оскорбить пытается, — объяснил Володя Аливии. — Невежествен, так еще и гордится этим. Ну, пусть пытается. Он даже не догадывается, насколько смешон.

Оруженосец зашипел от ярости, однако меч обнажить даже не попытался. Покосился на графа и отошел.

Наконец телега снова покатила на запад. Лошадка не утруждала себя и тащилась со скоростью заморенной черепахи. Никакие усилия не могли заставить ее ускорить шаг. Джером ругался и грозился в ближайшей деревне купить новую лошадь, а эту пустить на колбасу. Аливия возмутилась и заявила, что ей лошадку жалко, у нее такой несчастный вид… при этом она просяще глянула на Володю. Тот попросил Джерома оставить лошадь в покое.

— Нам только до городка ближайшего добраться, а там поменяем ее.

Эндон фыркнул, но промолчал. Володя же начал расспрашивать Филиппа, пытаясь выяснить, как двигались армии, какие приказы они получали.

— И тогда герцог Лодерский отдал приказ атаковать кавалерией передние ряды, — сообщил солдат.

— Не очень умно, — прокомментировал Володя.

Филипп и граф Готский покосились на него с одинаковым выражением.

— Герцог был настоящим солдатом, — ответил Филипп. — Когда он понял, что сражение проиграно, он лично возглавил отряд рыцарей и повел его в последний бой.

— Храбрый, но все равно поступил не очень умно.

— Герцог был замечательный человек! — не выдержал граф. — Храбрый, честный, открытый! Я не потерплю, чтобы в моем присутствии его оскорбляли!

— Знали его лично? — спросил Володя.