Училка и медведь

Не спал, видимо, снова. Точнее, бухал в офисе всю ночь, пялясь в стену или Катькины фотки в телефоне.

— Костя, ты похож на говно, давай уже соберись, - швыряю ему в рожу полотенце, брошенное на кожаный диван, и киваю в сторону двери в душ.

Хочется сказать «это всего лишь баба», но ведь это не правда. Для Костяна Катерина оказалась не просто «всего лишь». Влюбился друг.

— Лине вчера операцию сделали, - сообщает Макарский. - Грудь полностью отняли. Звонил вечером, она вроде бы держится. Говорит, сиськи всегда мечтала большие сделать, теперь повод есть.

— Лина как всегда, - смеюсь, усевшись на диван. - Выберется. Обязана.

С Линой у Костяна своя история. Познакомились они ещё в детстве, поженились рано. Потом остыли чувства, так бывает. Лина нашла себе инженера-задрота, помешанного на науке. Все были в шоке, как такая шикарная женщина, как Эллина, связалась с таким додиком. Лина из тех богинь, на которых смотрят с восторгом и трепетом, а этому, кажется, по фиг, главное формулы.

С Костей они так и не развелись официально, продолжая дружить периодически во всех плоскостях. Всех троих всё устраивало.

Рак у Лины обнаружили несколько недель назад, а затрот поплакал и пожал плечами. Поддержка легла на Костю, вот тут Катюха узнала, что брак ещё официально не разорван. Точнее она просто узнала про брак. И ушла в закат.

Косяк Костяна, да, но что уже есть. Факт - ему херово без девчонки. Сильно хреново.

— Ты нашёл что-нибудь?

— Костя… - разговор, похоже, сложноватый получится. - Пока не нашёл, но… ты уверен, что искать надо?

— В смысле? - сдвигает брови и смотрит набыченно.

— Без смысла. Я уже тебя спрашивал, что ты собираешься делать, когда найдёшь девчонку?

— Объяснюсь для начала.

– Костя, а что именно ты скажешь? Разве ты ещё не женат? Не думаю, что Катерина станет тебя слушать.

– Тогда что ты предлагаешь? - кладёт локти на стол и вперивается в меня взглядом.

– Оставить её в покое.

– Ты серьёзно? - поднимает брови, глядя с сарказмом и недоверием.

Ну вот, блядь, тупой, что ли?

– Вполне. Оставь её. Дай понять, разобраться в себе, остыть. Мне кажется, такую силой не удержишь, Костя. Да и тебе остыть пора. Не всё можно взять нахрапом, сечёшь? Иногда лучше отпустить, оно и само может прийти тогда. И уже наверняка.

– А если не придёт?

– Тогда и будешь думать. Тогда и попытаешься ещё раз, а сейчас, по горячему, рано.

И тут дело не только в самой Катерине. Я просто знаю Макарыча. Он обычно держит эмоции под контролем, потому и не пьёт ни с кем, кроме самого себя и меня. Но иногда, крайне редко, у Кости срывает башню. Напрочь. На хуй. И в этом случае он способен навертеть таких косяков, что потом не расхлебает большой ложкой.

А сейчас он на грани. Конкретно так. И что ему взбрендит сделать, если сейчас найдёт девчонку, я даже прогнозировать не возьмусь. Потом пожалеть может.

Так что да, сейчас ему необходимо притормозить.

Найти Катю можно. Не думаю, что сложно будет, вряд ли провинциальная учительница окажется мастером конспирации. Её возможности весьма ограничены, наши - куда шире. Вопрос в том как раз, а надо ли.

Макарский встаёт и идёт к небольшой двери, за которой в его офисе располагается ванная. Распахивает её и умывается над раковиной. Мочит волосы и шею. Когда выходит, вижу, что взгляд вроде бы немного стал яснее.

– Рит, два кофе и чего-то пожрать сообрази, пожалуйста. Но кофе сейчас неси, - говорит секретарше по связи.

– А с душой что делать, Рем? - спрашивает тоном, который я редко слышал от него. Подавленно как-то. - На куски же, понимаешь?

– Понимаю, - пожимаю плечами. - Думаешь, у меня не рвало в клочья после Ирки? А теперь вон Белочка и горошинки. Жизнь поворачивается не всегда задом, Макарыч.

— Горошинки? - выгибает бровь друг.

— В животе. Две.

— Ты же не про её вчерашний ужин? - расплывается в улыбке и аж светлеет Макарский. - Батей будешь?

Я ему не успел сказать. Слишком уж он замотан был, потерян эти пару недель.

— Буду, - тоже улыбаюсь. Я вообще как дурак, каждый раз тянет улыбнуться, когда думаю об этом.

— Офигеть!

Костя будто включается снова нормально в жизнь. Приятно видеть, как друг радуется за тебя.

– Рем, ты будешь батей, поверить не могу, - ржёт. - Сразу двоих! А если девки родятся? Начнут бороду в косички заплетать.


Он откровенно прикалывается, но я не обижаюсь. Хотя борода в косичках такое себе, конечно. Надо сбрить её нафиг, давно собирался.

– Надо ещё додавить её бывшего. Поистине бесстрашный дрищ. Его давишь, а он трепыхается. Ты прикинь, адвоката нанял, чтобы обобрать девчонку. Квартиру пытаются отжать, которую ей бабушка подарила.

– Нихрена себе, - офигивает Макарский. - Так позвони Родиону.

– Уже. Тот сказал, что раскатает их по щелчку пальцев, там даже до суда не дойдёт. Но это небольшая проблема. Главное, чтобы Карина не нервничала.

Мы с Макарским прощаемся. Он даже вроде бы включается в работу. По крайней мере, я надеюсь на это. А я еду к себе в офис “Рыси”. Бизнес стартовал только недавно, дел много. Благодаря рекомендациям Кости, клиенты уже есть. Пока решил много не брать, людей у меня мало ещё проверенных. Раскрутимся на защите пары - тройки объектов, а потом можно будет шире штат вводить, обучать парней. А пока команда из уже знакомых ребят по полиции.

Частная охрана - сфера, где каждый боец должен быть полностью проверен и находиться в абсолютном доверии. Поэтому лучше пока не хватать масштаб, а расти постепенно. Нам должны доверять, будь то охрана ларька на рынке или ребёнок политика. Репутация - важнейший аспект.

В машине получаю сообщение от матери. Восьмое уже за день.

“Богдан, я, кажется, заболела. Может, заедешь?”

Знаю я это её “заболела”. Шантаж.

Нет, исключить, конечно, нельзя, но я ведь знаю свою мать. Как только она с чем-то в моей жизни не согласна, сразу “Богдан, я болею”.

“Вызову тебе частного врача, мам. Сегодня никак”

В ответ молчание. Понятно всё. Просто она хочет ещё раз промыть мне мозг, только уже на своей территории.

Честно говоря, я не думал, что мама так отреагирует на Карину. Я понимаю, что Ира - дочь её лучшей подруги и начальницы, но чтобы такое мне заявить - не ожидал от матери.

“Ошиблась”. Ну да, блядь. Маленькая ошибочка в виде скачков на соседском члене.

В офисе справляюсь часа за три. Мозги периодически отвлекаются, хочу к Белочке. Интересно, что она сейчас делает?

Приходится даже головой встряхнуть, чтобы перестать представлять её в коротком халатике у меня в квартире. Как она ходит, раскладывает свои вещи, как наклоняется, чтобы поднять упавшую случайно футболку, а коротенький халатик…

Так, Рёмов, работай.

Закончив дела, быстро собираюсь. Надо, наверное, нанять секретаршу, бумажек уже дофига, самому возиться не хочется.

Заезжаю по пути в кофейню. Помню, как вчера Белочка лопала “Наполеон”. Надо взять к чаю, раз ей так понравился.

Домой тянет. Давно такого чувства в груди не было. А как вспомню вчера эти её глазищи. Взгляд чистый, открытый. Мать моя наговорила гадостей, Белочка всё слышала, а потом подошла и выстрелила этим своим “я тебя тоже”.

Прямо в сердце.

Надо же как. Я думал, что после Ирки не смогу. Нет, понимал, что все женщины, как и мужики, разные. По одной не судят. Но что так скоро в сердце, растоптанном совсем недавно, новое чувство поселится, не предполагал даже.

И тут Белочка. Офигенная, сексуальная, по-настоящему красивая женщина. Тоже подстреленная - и вдруг доверилась. Открытая такая. А там, у неё в животе мои дети.

Мои дети.

Моя Белочка.





26




— Волнуешься?

Богдан сжимает мою ладонь совсем немного, но этого хватает, чтобы ощутить себя намного спокойнее. Его рука тёплая, но согревает она не только мои пальцы, но и душу.

— Да, - киваю в ответ. - Стараюсь думать об этом просто как о встрече.

— Вот так и думай.

Я так сильно ждала это первое скрининг-узи, где увижу наших с Богданом малышей уже не просто точками. В интернете пишут, что в одиннадцать недель уже видно на узи человечков. Ждала с таким трепетом, а теперь разнервничалась, потому что скрининг - это выявление различных возможных патологий.

Думать о том, что с детьми может быть что-то не так, и какие решения тогда придётся принимать, совсем не хочется. Поэтому я заталкиваю свой страх как можно глубже и вытаскиваю на поверхность радость скорой встречи.

До приёма ещё десять минут, и мы с Богданом просто сидим в коридоре клиники и ждём. Он приобнимает меня за плечи и медленно поглаживает, вселяя уверенность, что всё будет хорошо.

– “Наполеона” хочется, - вздыхаю, когда вспоминаю про лакомый кусок торта, от которого я сегодня утром и крошки не оставила.