Ученик. Второй пояс
Часть 29 из 79 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вопросов у него оказалось почти два десятка. И больше никто не упал на колени, терзаемый болью. Ни у кого из тех, на кого я глядел, не мигали и их старые печати, всё же вопросы Ксилима не задевали их прошлых тайн и обязанностей.
Кроме одного.
— Кто скрывает от Ордена что-то, что Орден должен знать?
Этот вопрос заставил налиться сиянием Указ под ногами Гилая.
Гилая и Ксилима.
Позабыв обо всём, я уставился на Ксилима.
Что дарс его побери, это всё значит? Если тайну Гилая, которая вовсе не тайна для меня и Ираи я могу предположить — признание о том, кто он и что за ним погоня — то что скрывает заместитель главы Академии?
Что бы это ни было, оно тоже не сильно заставляло пульсировать свечением центральный символ Истины под его ногами. И боль, если она и была, не проявлялась на его лице.
Прошло пять вдохов, оглядев всех, Ксилим задал новый вопрос и Указ под его ногами и вовсе успокоился. И больше ни разу, ни на один из последовавших вопросов, не проснулся.
Наконец Ксилим закончил, слегка улыбнувшись, кивнул нам:
— Что же. Я рад. Все остальные пришли сюда с чистым сердцем. И Академия Ордена ответит тем же. Мы не хотим, чтобы старые обязательства сковывали вас, тянули в прошлое. С этого дня для вас начинается новая жизнь.
По-прежнему сжимая одной рукой флаг формации, Ксилим поднял вторую руку и раскрыл ладонь, обратив её к небу.
— Отныне вы освобождаетесь от всех контрактов.
Указы под нашими ногами медленно растворились. Но я не стал щуриться слабей, скорее напротив. Я уже едва удерживался от того, чтобы не закрыть глаза. Хотя бы ладонью. Теперь от брусчатки вверх устремились тысячи ярких искорок, которые стремительно уносились к небу, словно искры костра в потоках воздуха. И мне было отлично видно, как над головой Гилая и ещё одного, стоящего передо мной, парня, имени которого я даже не помнил, стремительно исчезают тени от старых, выполненных контрактов.
Спустя два вдоха и ещё действующие контракты и слабые Указы стали бледнеть и истончаться — их стирали на моих глазах.
Ксилим продолжал громко и размеренно говорить:
— Орден Небесного Меча надеется, что в тех делах, что остались в вашем прошлом, вы будете руководствоваться сердцем, разумом и справедливостью. Справедливость одна из важнейших добродетелей идущих к Небу. Если вы обещали что-то, то должны это исполнить, иначе это может стать не только причиной ссоры с людьми, но и преградой на вашем пути к Небу.
Я внимательно слушал Ксилима. Не так уж часто при мне говорили про эти добродетели. Не будь Рейки, я бы даже не знал, какие они вообще есть, эти добродетели. Впрочем, я не учился серьёзно ни разу в жизни. Школа Ордена Морозной Гряды не то место, где таким вещам уделяли внимание. Там всё было скорее направлено на то, чтобы обучить нас основам выживания. И нельзя сказать, что это стало лишним в моей жизни. Не будь Школы и её знаний, я мог бы и умереть где-нибудь в лесах Гряды. Десятки, если не сотни раз.
Так что я неправ. Любому знанию своё время.
Ксилим же продолжал говорить:
— Будь вы учениками нашей Школы или простыми послушниками, то я бы этим и ограничился. Но вы стоите на земле Академии, в сердце нашего Ордена, там, где на эти земли впервые ступила нога основателя Дарена. Уже сегодня вы станете одним целым с нашим Орденом, станете его частью, получите одежды служителей Ордена. Поэтому вы должны быть свободными от всего своего прошлого. В том числе и того, что связывает вас кандалами с другими фракциями.
Гилай вздрогнул, затем расправил плечи, задирая подбородок.
Ксилим сжал раскрытую ладонь в кулак:
— Отныне вы свободны от всех Указов фракций.
Теперь искр стало десятки тысяч. Они сплошным потоком омывали силуэты стоящих на площади. Нас, учеников. Ксилима. Послушников, что стояли на страже Чора.
И заставляли исчезать, растворяясь и все оставшиеся над нами Указы. В том числе и двухцветные Указы над головой Гилая. Мгновением позже он взволнованно спросил:
— А как же тайны моей семьи? Техники и прочее?
Ксилим, над которым тоже бледнел двухцветный Указ, пожал плечами:
— Ордену они безразличны. Его наследие глубже, чем наследие девяносто девяти из ста фракций Пояса. Что делать со своими тайнами, решать только тебе. Хочешь, поделишься ими с соучениками, хочешь, сохранишь, как и обещал семье, хочешь, поделишься ими с Орденом. Прислушайся к своему чувству справедливости, реши сам.
Всё это я слушал краем уха, потому что был немного занят — на этот раз и мои Указы стали размываться. Но я не противился, лишь внимательно наблюдал, чуть сместив их так, чтобы не косить глазами. Чем больше было запасено духа в Указе, тем дольше он сопротивлялся.
А вместе с этим, трёхцветный Указ над головой Ксилима словно не замечал искр, которые стирали Указы. И это тоже было очень и очень интересно. Ничуть не меньше, чем тайна, которую он скрывал от своего Ордена.
Ксилим громко, отвлекая меня от наблюдений и заставляя опустить взгляд, выкрикнул:
— Добро пожаловать в Академию, ученики! На следующие три года, а для лучших из вас и того дольше, она станет вашим домом. А любой дом нужно беречь и защищать. Повторяйте за мной. Я, ученик Ордена Небесного Меча.
Вокруг раздался многоголосый хор:
— Я, ученик Ордена Небесного Меча…
— Клянусь.
— Клянусь…
— Хранить тайны Ордена и защищать его от врагов.
— Хранить тайны Ордена и защищать его от врагов.
Я же, повторяя вслед за всеми, с трудом удерживался от того, чтобы не ухмыляться от уха до уха. Одновременно с хором голосов над нашими головами появлялся двухцветный Указ. И, кажется, я отлично знал, что в нём сейчас записано. Ловко. Очень ловко. И совсем без участия мастера Указов. Действительно, при таких возможностях, зачем Ордену эти мастера?
Глава 8
Слева и сзади!
Я шагнул прочь от опасности Поступью, изворачиваясь и буквально проскальзывая под опускающимся на меня клинком.
Медленно!
В спину толкнуло жаром, пламя охватило меня целиком, приподняло, отрывая от земли, и швырнуло вперёд щедрым пинком. Несколько мгновений я парил в воздухе, не в силах ни изменить направление, ни извернуться, ни использовать Рывок. А ведь жар опасности не стал ни на меру слабей.
Вспышка обращения, чужого обращения, и в меня устремились десятки огненных клинков. Я отбил восемь из девяти. И этого оказалось мало.
Остановившись в трёх шагах от меня, Гилай насмешливо спросил:
— Ты как, живой?
Я честно ответил:
— Терпеть не могу огневиков.
— Звучит как оправдание. Признаёшь, что десять «мечей» снова мои?
Я лишь вяло махнул рукой, не собираясь спорить. Пусть радуется. Тем более что он красиво меня сделал. Отлично задуманная ловушка с последовательно использованными техниками. Сначала связал меня схваткой, пользуясь тем, что его двум мечам я мало что мог противопоставить, мне просто не хватало таланта в копье, оно ведь у меня одно. Тоже использовать два меча или меч и ножны, как я когда-то делал в Гряде? Глупо. Хотя мысль использовать два копья ещё глупей.
Затем Гилай вынудил меня использовать технику передвижения, лишил опоры, лишил возможности увернуться, лишил времени на использование Панциря и даже Рывка. А затем нанёс последний удар, который и готовил всё это время, наполняя меридианы силой.
Пожалуй, из этой схватки можно вынести очень и очень многое. Нужно учиться пользоваться всеми своими техниками. И учиться их совмещать.
Гилай довольно усмехнулся и спросил:
— Переодеваться идёшь?
Я оглядел прожжённые его Взрывом Пламени дыры в халате и покачал головой:
— Обойдусь. Идите уже.
Ирая, которая пришла с Гилаем, хмыкнула:
— Скоро остальные ученики нашего Павильона забудут, как ты выглядишь.
На это я пожал плечами:
— Главное, чтобы лица старшего не забывали.
Гилай, который и стал старшим среди учеников Павильона Меча, снова самодовольно ухмыльнулся, но вот в голосе его не было насмешки:
— Пошли на большую площадку до занятий. У меня с тобой половины средоточия как не бывало.
И снова я отказался:
— Я предпочту потратить оставшееся и загляну на площадку формаций.
Теперь Гилай пожал плечами, устав уговаривать:
— Как хочешь, а я предпочту помедитировать.
Несколько вдохов я провожал взглядом его спину, а затем вновь с сожалением тронул дырявый рукав халата. Можно было бы использовать Духовную Защиту, чтобы сохранить его в целости, но что это была бы за тренировка?
Впрочем, обучение в Академии сильно отличалось от обучения в Школе. К примеру тем, что мне не нужно было беречь одеяния. Всё, что мне нужно теперь — дойти до служителя Изара, и он выдаст мне новые. Никакого штрафа в баллах ни от учителей, ни от Гилая, который вроде как являлся нашим старшим.
Но, по сути, он ни за чем не следил и почти ни за что не отвечал.
Ещё отличие в том, что ни о какой бурсе не было и речи. Каждому из нас выделили небольшой домик, скрытый от чужих глаз густой живой изгородью. Сидя перед ним в крохотном круге медитации, можно было бы даже подумать, что на склоне горы ты единственный.
Кроме одного.
— Кто скрывает от Ордена что-то, что Орден должен знать?
Этот вопрос заставил налиться сиянием Указ под ногами Гилая.
Гилая и Ксилима.
Позабыв обо всём, я уставился на Ксилима.
Что дарс его побери, это всё значит? Если тайну Гилая, которая вовсе не тайна для меня и Ираи я могу предположить — признание о том, кто он и что за ним погоня — то что скрывает заместитель главы Академии?
Что бы это ни было, оно тоже не сильно заставляло пульсировать свечением центральный символ Истины под его ногами. И боль, если она и была, не проявлялась на его лице.
Прошло пять вдохов, оглядев всех, Ксилим задал новый вопрос и Указ под его ногами и вовсе успокоился. И больше ни разу, ни на один из последовавших вопросов, не проснулся.
Наконец Ксилим закончил, слегка улыбнувшись, кивнул нам:
— Что же. Я рад. Все остальные пришли сюда с чистым сердцем. И Академия Ордена ответит тем же. Мы не хотим, чтобы старые обязательства сковывали вас, тянули в прошлое. С этого дня для вас начинается новая жизнь.
По-прежнему сжимая одной рукой флаг формации, Ксилим поднял вторую руку и раскрыл ладонь, обратив её к небу.
— Отныне вы освобождаетесь от всех контрактов.
Указы под нашими ногами медленно растворились. Но я не стал щуриться слабей, скорее напротив. Я уже едва удерживался от того, чтобы не закрыть глаза. Хотя бы ладонью. Теперь от брусчатки вверх устремились тысячи ярких искорок, которые стремительно уносились к небу, словно искры костра в потоках воздуха. И мне было отлично видно, как над головой Гилая и ещё одного, стоящего передо мной, парня, имени которого я даже не помнил, стремительно исчезают тени от старых, выполненных контрактов.
Спустя два вдоха и ещё действующие контракты и слабые Указы стали бледнеть и истончаться — их стирали на моих глазах.
Ксилим продолжал громко и размеренно говорить:
— Орден Небесного Меча надеется, что в тех делах, что остались в вашем прошлом, вы будете руководствоваться сердцем, разумом и справедливостью. Справедливость одна из важнейших добродетелей идущих к Небу. Если вы обещали что-то, то должны это исполнить, иначе это может стать не только причиной ссоры с людьми, но и преградой на вашем пути к Небу.
Я внимательно слушал Ксилима. Не так уж часто при мне говорили про эти добродетели. Не будь Рейки, я бы даже не знал, какие они вообще есть, эти добродетели. Впрочем, я не учился серьёзно ни разу в жизни. Школа Ордена Морозной Гряды не то место, где таким вещам уделяли внимание. Там всё было скорее направлено на то, чтобы обучить нас основам выживания. И нельзя сказать, что это стало лишним в моей жизни. Не будь Школы и её знаний, я мог бы и умереть где-нибудь в лесах Гряды. Десятки, если не сотни раз.
Так что я неправ. Любому знанию своё время.
Ксилим же продолжал говорить:
— Будь вы учениками нашей Школы или простыми послушниками, то я бы этим и ограничился. Но вы стоите на земле Академии, в сердце нашего Ордена, там, где на эти земли впервые ступила нога основателя Дарена. Уже сегодня вы станете одним целым с нашим Орденом, станете его частью, получите одежды служителей Ордена. Поэтому вы должны быть свободными от всего своего прошлого. В том числе и того, что связывает вас кандалами с другими фракциями.
Гилай вздрогнул, затем расправил плечи, задирая подбородок.
Ксилим сжал раскрытую ладонь в кулак:
— Отныне вы свободны от всех Указов фракций.
Теперь искр стало десятки тысяч. Они сплошным потоком омывали силуэты стоящих на площади. Нас, учеников. Ксилима. Послушников, что стояли на страже Чора.
И заставляли исчезать, растворяясь и все оставшиеся над нами Указы. В том числе и двухцветные Указы над головой Гилая. Мгновением позже он взволнованно спросил:
— А как же тайны моей семьи? Техники и прочее?
Ксилим, над которым тоже бледнел двухцветный Указ, пожал плечами:
— Ордену они безразличны. Его наследие глубже, чем наследие девяносто девяти из ста фракций Пояса. Что делать со своими тайнами, решать только тебе. Хочешь, поделишься ими с соучениками, хочешь, сохранишь, как и обещал семье, хочешь, поделишься ими с Орденом. Прислушайся к своему чувству справедливости, реши сам.
Всё это я слушал краем уха, потому что был немного занят — на этот раз и мои Указы стали размываться. Но я не противился, лишь внимательно наблюдал, чуть сместив их так, чтобы не косить глазами. Чем больше было запасено духа в Указе, тем дольше он сопротивлялся.
А вместе с этим, трёхцветный Указ над головой Ксилима словно не замечал искр, которые стирали Указы. И это тоже было очень и очень интересно. Ничуть не меньше, чем тайна, которую он скрывал от своего Ордена.
Ксилим громко, отвлекая меня от наблюдений и заставляя опустить взгляд, выкрикнул:
— Добро пожаловать в Академию, ученики! На следующие три года, а для лучших из вас и того дольше, она станет вашим домом. А любой дом нужно беречь и защищать. Повторяйте за мной. Я, ученик Ордена Небесного Меча.
Вокруг раздался многоголосый хор:
— Я, ученик Ордена Небесного Меча…
— Клянусь.
— Клянусь…
— Хранить тайны Ордена и защищать его от врагов.
— Хранить тайны Ордена и защищать его от врагов.
Я же, повторяя вслед за всеми, с трудом удерживался от того, чтобы не ухмыляться от уха до уха. Одновременно с хором голосов над нашими головами появлялся двухцветный Указ. И, кажется, я отлично знал, что в нём сейчас записано. Ловко. Очень ловко. И совсем без участия мастера Указов. Действительно, при таких возможностях, зачем Ордену эти мастера?
Глава 8
Слева и сзади!
Я шагнул прочь от опасности Поступью, изворачиваясь и буквально проскальзывая под опускающимся на меня клинком.
Медленно!
В спину толкнуло жаром, пламя охватило меня целиком, приподняло, отрывая от земли, и швырнуло вперёд щедрым пинком. Несколько мгновений я парил в воздухе, не в силах ни изменить направление, ни извернуться, ни использовать Рывок. А ведь жар опасности не стал ни на меру слабей.
Вспышка обращения, чужого обращения, и в меня устремились десятки огненных клинков. Я отбил восемь из девяти. И этого оказалось мало.
Остановившись в трёх шагах от меня, Гилай насмешливо спросил:
— Ты как, живой?
Я честно ответил:
— Терпеть не могу огневиков.
— Звучит как оправдание. Признаёшь, что десять «мечей» снова мои?
Я лишь вяло махнул рукой, не собираясь спорить. Пусть радуется. Тем более что он красиво меня сделал. Отлично задуманная ловушка с последовательно использованными техниками. Сначала связал меня схваткой, пользуясь тем, что его двум мечам я мало что мог противопоставить, мне просто не хватало таланта в копье, оно ведь у меня одно. Тоже использовать два меча или меч и ножны, как я когда-то делал в Гряде? Глупо. Хотя мысль использовать два копья ещё глупей.
Затем Гилай вынудил меня использовать технику передвижения, лишил опоры, лишил возможности увернуться, лишил времени на использование Панциря и даже Рывка. А затем нанёс последний удар, который и готовил всё это время, наполняя меридианы силой.
Пожалуй, из этой схватки можно вынести очень и очень многое. Нужно учиться пользоваться всеми своими техниками. И учиться их совмещать.
Гилай довольно усмехнулся и спросил:
— Переодеваться идёшь?
Я оглядел прожжённые его Взрывом Пламени дыры в халате и покачал головой:
— Обойдусь. Идите уже.
Ирая, которая пришла с Гилаем, хмыкнула:
— Скоро остальные ученики нашего Павильона забудут, как ты выглядишь.
На это я пожал плечами:
— Главное, чтобы лица старшего не забывали.
Гилай, который и стал старшим среди учеников Павильона Меча, снова самодовольно ухмыльнулся, но вот в голосе его не было насмешки:
— Пошли на большую площадку до занятий. У меня с тобой половины средоточия как не бывало.
И снова я отказался:
— Я предпочту потратить оставшееся и загляну на площадку формаций.
Теперь Гилай пожал плечами, устав уговаривать:
— Как хочешь, а я предпочту помедитировать.
Несколько вдохов я провожал взглядом его спину, а затем вновь с сожалением тронул дырявый рукав халата. Можно было бы использовать Духовную Защиту, чтобы сохранить его в целости, но что это была бы за тренировка?
Впрочем, обучение в Академии сильно отличалось от обучения в Школе. К примеру тем, что мне не нужно было беречь одеяния. Всё, что мне нужно теперь — дойти до служителя Изара, и он выдаст мне новые. Никакого штрафа в баллах ни от учителей, ни от Гилая, который вроде как являлся нашим старшим.
Но, по сути, он ни за чем не следил и почти ни за что не отвечал.
Ещё отличие в том, что ни о какой бурсе не было и речи. Каждому из нас выделили небольшой домик, скрытый от чужих глаз густой живой изгородью. Сидя перед ним в крохотном круге медитации, можно было бы даже подумать, что на склоне горы ты единственный.