Убить демона, спасти короля
Часть 18 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Дегар… – шепотом позвала его Эвелина.
Он не ответил, но хотя бы дышал, уже хорошо. На груди и плечах остались почерневшие рубцы – следы ожогов. Ничего, вот мейджи восстановит резерв и подлатает упрямца, будет как новенький…
«Да только надолго ли?»
Эви посмотрела на толстые прутья, каменные стены, окованную железом дверь. Похоже, они здесь застряли не на один день. А что ждет потом? Райли – Каззар, а ее – суд Магистериума. Она добилась короткой передышки, но егермейстеры скоро вернутся. Через час или утром, но пытки неизбежно продолжатся. А Эвелине заткнут рот заклятием или швырнут в другую камеру, чтобы не мешала.
Демон пошевелил запястьями: цепь ослабла и постепенно поддавалась усилиям. Ноги по-прежнему в кандалах, но, во всяком случае, Дегар сможет размять руки.
– Ты как? – спросила Эви, когда демон сумел распутать узел и опрокинулся на спину. – Ты лежи, лежи.
Но Дегар не послушался. Да когда он ее слушался? Отдохнул минуту и сел. Сжал голову: видать, закружилась с непривычки. Со свистом ухватился за искалеченный бок: раны беспокоили его, но упорство оказалось сильнее. Пусть не с первой попытки, но демон поднялся и шатаясь побрел в сторону решетки.
– Никак не пойму улиток, – мрачно пробормотал он, остановившись напротив Эвелины и уцепившись за железные прутья для равновесия. – Гораздо эффективнее было бы отрезать мне пальцы по одному. Или уши.
Эвелина вытаращила глаза.
– Ну давай, подскажи им!
Дегар усмехнулся. Эта ухмылочка была только его – едкая и сумрачная. Райли всегда улыбался широко, во все тридцать два зуба. Повезло же ей повстречать демона с черным чувством юмора!
– Шутишь, да? Ну-ну! У тебя дыра в боку, если ты не заметил. Арканар забрали! Мы в остроге, откуда не выбраться! И Райли!..
«…никогда ко мне не вернется», – хотела добавить она, но не смогла выговорить эти страшные слова.
– Слушай меня, маленькая улитка, – сказал Дегар Тэшш, и на этот раз он был серьезен. – Слушай внимательно. Дальше ты пойдешь одна.
– Нет!
– Да. Найдешь оставшиеся артефакты. Мы знаем, где Харамон и Арканар – вернешься за ними позже.
– Если ты не заметил, Дегар, мы оба в темнице!
– Я заметил. Цепи, пытки, вопли. Точно темница.
– У тебя ужасный юмор, ты знал?
Он хмыкнул, но не ответил. Пошел вдоль решетки в дальний конец, поманил за собой Эвелину и указал место, где за много лет камень на полу стерся и просел. Прутья здесь прилегали неплотно.
– Я расшатаю решетку, и ты сможешь пролезть на эту сторону.
– На ЭТУ сторону? Знаешь, мне больше нравится моя сторона! Здесь никого не жгут каленым железом!
– Ты невыносима, маленькая улитка, ты знала?
Пришла очередь Эвелины фыркать.
– Ладно, хорошо, допустим, я пролезу. И что дальше?
– Твой резерв восстановится к утру?
– М-м, почти.
– Утром вернутся егермейстеры. Я задержу их, а ты сбежишь. Используй магию. Хитрость. Ум. Что угодно. Не останавливайся. Убивай, если придется.
– Но я ни за что не справлюсь одна! А как же Райли!
– Ты знаешь, где его искать. Где искать нас.
Следовало признать: это хоть какой-то план. Но у Эвелины сердце застывало от ужаса и волоски на теле вставали дыбом от мысли, что придется продолжить путешествие в одиночестве. Где спрятаны остальные три артефакта – загадка. Она может разыскивать их год, два и все равно вернуться с пустыми руками.
И потом, о планах демона ей до сих пор ничего не известно. Что если, заполучив камни, он развеет людей прахом? Папа говорил, что в артефактах сосредоточена могучая сила.
– Зачем тебе артефакты, Дегар? – тихо спросила она.
– Слишком сложно. Долго объяснять. Времени нет, улиточка. Слово сына Джалгарра нерушимо. Вот тебе мое: я не причиню зла людям.
Эвелина, сузив глаза, вперила взгляд в демона, но на невозмутимо-спокойном, хоть и бледном, осунувшемся лице невозможно было прочитать ни единой эмоции.
– Что же, – устало выдохнула она. – Если другого выхода нет… Но если все получится и я сумею уйти, я даже не попрощаюсь с Райли…
– Я могу его разбудить, – помолчав, произнес Дегар. – Ненадолго. Он очень слаб.
– Можешь? – ахнула Эвелина. – И раньше мог? Когда тебя там… Когда ты… в цепях… Если бы магистр Куин увидел, что Раулар жив, тебя не стали бы мучить!
Демон долго не отвечал, наконец произнес:
– Очнуться в цепях. С вывернутыми руками. Открыть глаза и увидеть раскаленный металл.
Неужели пожалел заклятого врага? Но если Эви вслух предположит такое, то снова услышит хмыканье и увидит кривую ухмылку.
– Он бы рассказал о камнях, и не пришлось бы просить дважды.
«Ах вот оно что…»
Впрочем, Дегар был прав: Райли от ужаса немедленно бы разболтал все, что знал об артефактах. Всю жизнь короля оберегали и защищали, он совсем не привык к трудностям… Эви вздохнула и подумала, что как бы она сейчас ни скучала по Раулару, находиться рядом с невозмутимым демоном было как-то спокойнее.
И все же она скучала. Как же сильно она скучала по этому балбесу!
– Разбуди, – попросила она.
И зажмурилась: не хотела видеть растерянность и страх на лице Райли, когда тот очнется.
Король шумно вздохнул, охнул: почувствовал боль от ожогов.
– Эви? Эви, где мы? Что происходит?
Голос Раулара был голосом перепуганного мальчишки. Если бы Эвелина могла дотянуться сквозь прутья решетки, она бы схватила друга в охапку и погладила по голове. Как тяжело сказать первые слова. С тех пор как егермейстеры вырубили Райли на постоялом дворе, случилось столько событий! И все это время рядом с ней был Дегар.
Эвелина набрала в легкие побольше воздуха. «Ашарр саар!» – мысленно приказала она себе. Фраза на языке демонов бодрила сильнее, чем на человеческом.
Райли стоял, согнувшись в три погибели, прижимал ладонь к ожогу на груди и уже был готов отправиться в спасительный обморок – подальше от неприятностей и боли.
– Райли… О Райли…
Эви протянула руки сквозь прутья решетки, и он, доковыляв, обнял ее в ответ. Раулар был весь мокрый от пота, плечи вздрагивали от подавляемых рыданий. Так и в детстве: обиженный или испуганный Райли сначала боролся со слезами – плакать не к лицу мужчине и будущему правителю, – а потом сдавался и ревел белугой. Эвелина не должна допустить, чтобы он разрыдался. После, вспоминая эти минуты, Раулар никогда не простит себе слабости.
Она могла бы рассказать о предательстве Гизеллы, о вероломном поступке Сигизмунда, который обвинил ее в краже рубина, о том, что они в подвалах замка и вместе с ними здесь находится отряд егермейстеров. Могла признаться, что надежды почти нет, но… не стала.
– Райли, посмотри на меня!
Она взяла его лицо в ладони: Райли так скорчился, что дотянуться оказалось несложно. Почувствовала влагу на щеках, и сердце защемило от нежности. Если и был ей кто-то дорог в этом мире кроме родителей, то только он – мальчишка, с которым она выросла вместе.
– Все хорошо, Райли, все хорошо, – пробормотала она, не зная, какую выдумать ложь, чтобы спрятать неприглядную правду. – Мы почти выбрались. Ты отдохнешь немного, а когда придешь в себя, все наладится, обещаю!
Раулар прижимал ее к своему горячему, пахнущему железом и кровью телу. Если бы не решетка, стиснул бы так, что и дыхание вон. Он хватался за Эви, будто самого Райли уносило штормовым ветром, а она могла его удержать.
– Все будет хорошо, – повторила Эвелина.
Притянула к прутьям и принялась целовать в мокрые щеки, опухшие веки, виски.
– Эви?
– Тихо, тихо, глупыш. Тихо. Ничего не бойся.
Она сама боялась до полусмерти: впереди неизвестность и долгая одинокая дорога. Кто бы ей сказал, что все наладится! Кто бы стал ее якорем посреди урагана…
Райли нашел ее губы.
Он так давно надеялся поцеловать Эви и не оставлял попыток с того памятного дня семь лет назад, то шуткой, то уговорами, то изобретая надуманные поводы.
– Смотри, Эви, мы вместе прошли под ветвями ивы, священного дерева Пресветлой, и теперь обязаны принести ей в жертву поцелуй!.. Эви, сегодня праздник летнего солнцестояния: если парень в этот день поцелует девушку, то ее весь год будет сопровождать удача!
А то и прямо заявлял:
– Морковка, когда ты уже смиришься с тем, что я твоя судьба?
– Короли не женятся на помощницах. К тому же я не благородных кровей. Это тебя не смущает? – так же честно отвечала ему Эви.
– Браки королей – условность. Это совсем не то же, что любовь. А тебя я буду любить всегда!
– М-м, то есть ты будешь любить меня, а женишься на другой? Какое заманчивое предложение!
– Эвелина!..
Он не ответил, но хотя бы дышал, уже хорошо. На груди и плечах остались почерневшие рубцы – следы ожогов. Ничего, вот мейджи восстановит резерв и подлатает упрямца, будет как новенький…
«Да только надолго ли?»
Эви посмотрела на толстые прутья, каменные стены, окованную железом дверь. Похоже, они здесь застряли не на один день. А что ждет потом? Райли – Каззар, а ее – суд Магистериума. Она добилась короткой передышки, но егермейстеры скоро вернутся. Через час или утром, но пытки неизбежно продолжатся. А Эвелине заткнут рот заклятием или швырнут в другую камеру, чтобы не мешала.
Демон пошевелил запястьями: цепь ослабла и постепенно поддавалась усилиям. Ноги по-прежнему в кандалах, но, во всяком случае, Дегар сможет размять руки.
– Ты как? – спросила Эви, когда демон сумел распутать узел и опрокинулся на спину. – Ты лежи, лежи.
Но Дегар не послушался. Да когда он ее слушался? Отдохнул минуту и сел. Сжал голову: видать, закружилась с непривычки. Со свистом ухватился за искалеченный бок: раны беспокоили его, но упорство оказалось сильнее. Пусть не с первой попытки, но демон поднялся и шатаясь побрел в сторону решетки.
– Никак не пойму улиток, – мрачно пробормотал он, остановившись напротив Эвелины и уцепившись за железные прутья для равновесия. – Гораздо эффективнее было бы отрезать мне пальцы по одному. Или уши.
Эвелина вытаращила глаза.
– Ну давай, подскажи им!
Дегар усмехнулся. Эта ухмылочка была только его – едкая и сумрачная. Райли всегда улыбался широко, во все тридцать два зуба. Повезло же ей повстречать демона с черным чувством юмора!
– Шутишь, да? Ну-ну! У тебя дыра в боку, если ты не заметил. Арканар забрали! Мы в остроге, откуда не выбраться! И Райли!..
«…никогда ко мне не вернется», – хотела добавить она, но не смогла выговорить эти страшные слова.
– Слушай меня, маленькая улитка, – сказал Дегар Тэшш, и на этот раз он был серьезен. – Слушай внимательно. Дальше ты пойдешь одна.
– Нет!
– Да. Найдешь оставшиеся артефакты. Мы знаем, где Харамон и Арканар – вернешься за ними позже.
– Если ты не заметил, Дегар, мы оба в темнице!
– Я заметил. Цепи, пытки, вопли. Точно темница.
– У тебя ужасный юмор, ты знал?
Он хмыкнул, но не ответил. Пошел вдоль решетки в дальний конец, поманил за собой Эвелину и указал место, где за много лет камень на полу стерся и просел. Прутья здесь прилегали неплотно.
– Я расшатаю решетку, и ты сможешь пролезть на эту сторону.
– На ЭТУ сторону? Знаешь, мне больше нравится моя сторона! Здесь никого не жгут каленым железом!
– Ты невыносима, маленькая улитка, ты знала?
Пришла очередь Эвелины фыркать.
– Ладно, хорошо, допустим, я пролезу. И что дальше?
– Твой резерв восстановится к утру?
– М-м, почти.
– Утром вернутся егермейстеры. Я задержу их, а ты сбежишь. Используй магию. Хитрость. Ум. Что угодно. Не останавливайся. Убивай, если придется.
– Но я ни за что не справлюсь одна! А как же Райли!
– Ты знаешь, где его искать. Где искать нас.
Следовало признать: это хоть какой-то план. Но у Эвелины сердце застывало от ужаса и волоски на теле вставали дыбом от мысли, что придется продолжить путешествие в одиночестве. Где спрятаны остальные три артефакта – загадка. Она может разыскивать их год, два и все равно вернуться с пустыми руками.
И потом, о планах демона ей до сих пор ничего не известно. Что если, заполучив камни, он развеет людей прахом? Папа говорил, что в артефактах сосредоточена могучая сила.
– Зачем тебе артефакты, Дегар? – тихо спросила она.
– Слишком сложно. Долго объяснять. Времени нет, улиточка. Слово сына Джалгарра нерушимо. Вот тебе мое: я не причиню зла людям.
Эвелина, сузив глаза, вперила взгляд в демона, но на невозмутимо-спокойном, хоть и бледном, осунувшемся лице невозможно было прочитать ни единой эмоции.
– Что же, – устало выдохнула она. – Если другого выхода нет… Но если все получится и я сумею уйти, я даже не попрощаюсь с Райли…
– Я могу его разбудить, – помолчав, произнес Дегар. – Ненадолго. Он очень слаб.
– Можешь? – ахнула Эвелина. – И раньше мог? Когда тебя там… Когда ты… в цепях… Если бы магистр Куин увидел, что Раулар жив, тебя не стали бы мучить!
Демон долго не отвечал, наконец произнес:
– Очнуться в цепях. С вывернутыми руками. Открыть глаза и увидеть раскаленный металл.
Неужели пожалел заклятого врага? Но если Эви вслух предположит такое, то снова услышит хмыканье и увидит кривую ухмылку.
– Он бы рассказал о камнях, и не пришлось бы просить дважды.
«Ах вот оно что…»
Впрочем, Дегар был прав: Райли от ужаса немедленно бы разболтал все, что знал об артефактах. Всю жизнь короля оберегали и защищали, он совсем не привык к трудностям… Эви вздохнула и подумала, что как бы она сейчас ни скучала по Раулару, находиться рядом с невозмутимым демоном было как-то спокойнее.
И все же она скучала. Как же сильно она скучала по этому балбесу!
– Разбуди, – попросила она.
И зажмурилась: не хотела видеть растерянность и страх на лице Райли, когда тот очнется.
Король шумно вздохнул, охнул: почувствовал боль от ожогов.
– Эви? Эви, где мы? Что происходит?
Голос Раулара был голосом перепуганного мальчишки. Если бы Эвелина могла дотянуться сквозь прутья решетки, она бы схватила друга в охапку и погладила по голове. Как тяжело сказать первые слова. С тех пор как егермейстеры вырубили Райли на постоялом дворе, случилось столько событий! И все это время рядом с ней был Дегар.
Эвелина набрала в легкие побольше воздуха. «Ашарр саар!» – мысленно приказала она себе. Фраза на языке демонов бодрила сильнее, чем на человеческом.
Райли стоял, согнувшись в три погибели, прижимал ладонь к ожогу на груди и уже был готов отправиться в спасительный обморок – подальше от неприятностей и боли.
– Райли… О Райли…
Эви протянула руки сквозь прутья решетки, и он, доковыляв, обнял ее в ответ. Раулар был весь мокрый от пота, плечи вздрагивали от подавляемых рыданий. Так и в детстве: обиженный или испуганный Райли сначала боролся со слезами – плакать не к лицу мужчине и будущему правителю, – а потом сдавался и ревел белугой. Эвелина не должна допустить, чтобы он разрыдался. После, вспоминая эти минуты, Раулар никогда не простит себе слабости.
Она могла бы рассказать о предательстве Гизеллы, о вероломном поступке Сигизмунда, который обвинил ее в краже рубина, о том, что они в подвалах замка и вместе с ними здесь находится отряд егермейстеров. Могла признаться, что надежды почти нет, но… не стала.
– Райли, посмотри на меня!
Она взяла его лицо в ладони: Райли так скорчился, что дотянуться оказалось несложно. Почувствовала влагу на щеках, и сердце защемило от нежности. Если и был ей кто-то дорог в этом мире кроме родителей, то только он – мальчишка, с которым она выросла вместе.
– Все хорошо, Райли, все хорошо, – пробормотала она, не зная, какую выдумать ложь, чтобы спрятать неприглядную правду. – Мы почти выбрались. Ты отдохнешь немного, а когда придешь в себя, все наладится, обещаю!
Раулар прижимал ее к своему горячему, пахнущему железом и кровью телу. Если бы не решетка, стиснул бы так, что и дыхание вон. Он хватался за Эви, будто самого Райли уносило штормовым ветром, а она могла его удержать.
– Все будет хорошо, – повторила Эвелина.
Притянула к прутьям и принялась целовать в мокрые щеки, опухшие веки, виски.
– Эви?
– Тихо, тихо, глупыш. Тихо. Ничего не бойся.
Она сама боялась до полусмерти: впереди неизвестность и долгая одинокая дорога. Кто бы ей сказал, что все наладится! Кто бы стал ее якорем посреди урагана…
Райли нашел ее губы.
Он так давно надеялся поцеловать Эви и не оставлял попыток с того памятного дня семь лет назад, то шуткой, то уговорами, то изобретая надуманные поводы.
– Смотри, Эви, мы вместе прошли под ветвями ивы, священного дерева Пресветлой, и теперь обязаны принести ей в жертву поцелуй!.. Эви, сегодня праздник летнего солнцестояния: если парень в этот день поцелует девушку, то ее весь год будет сопровождать удача!
А то и прямо заявлял:
– Морковка, когда ты уже смиришься с тем, что я твоя судьба?
– Короли не женятся на помощницах. К тому же я не благородных кровей. Это тебя не смущает? – так же честно отвечала ему Эви.
– Браки королей – условность. Это совсем не то же, что любовь. А тебя я буду любить всегда!
– М-м, то есть ты будешь любить меня, а женишься на другой? Какое заманчивое предложение!
– Эвелина!..