У всякой драмы свой финал

— Это я без тебя вижу! Ты скажи, почему здесь пусто?

— Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос, — на узком лице Исая не промелькнуло никаких эмоций.

— Какой вывод?

— Неутешительный: пока ничего непонятно! — сказал Исай. — Но, похоже, Нарлинская оказалась непростой штучкой.

— А ведь я уже, было, чуть не поверил ей. — Глеб заскрипел зубами. — Как же она ловко обошла меня на крутом повороте! — судорожно сглотнул слюну и передернулся. — Что же тут случилось, Исай?

— Придется разгадывать этот ребус, Глеб! — ответил начальник охраны. — Знать, хомутали мы ее поделом. Дожать не удалось. Но ничего, найдем и дожмем.

Пока разгадка не давалась. Хорошие мысли мозг просеивал, как сквозь решето, накапливая самые мрачные. Чутье медленно клонилось к тому, что охранников он может больше не увидеть. И это было самым скверным в его мыслях.

Интуиция редко подводила Исая. Она предупреждала прежде, чтобы с Евой всегда были начеку. Он вдалбливал это охранникам. Полагался на них. И вдруг — пустая квартира.

Обстоятельства раздавливали, как цыпленка табака. Нарлинская обвела вокруг пальца. С виду — невинная овечка. Но, как оказалось, увертливая и, возможно, не такая уж невинная.

— К сожалению, нащупать ее слабое место не вышло! — проговорил Глеб. — Не получилось. — он чувствовал опустошенность в душе. У него не вышло главное: узнать от Нарлинской что-либо об Ольге. Ева не стала ключиком к разгадке, который если не отопрет замок, за коим находилась его жена, то хотя бы укажет, где дверь с этим замком. Еще недавно чудилось, он очень близко подобрался. Так близко, что вот-вот обнимет Ольгу. Но это оказалось миражом. Нарлинская каким-то чудом вывернулась, смешав все карты. Теперь надо начинать сначала. Вот только где это начало? Сделав усилие над собой, выговорил. — Она переиграла нас, Исай! Настоящая артистка! Переиграла!

— Посмотрим. Это еще не конец!

— Покрути мозгами, Исай, где она может быть, и где могут быть твои охранники? — сказал Глеб. — И еще подумай, почему мы два, в общем-то, неглупых человека постоянно наступаем на одни и те же грабли!

— Хорошо! — сухо пообещал Исай.

— Это немыслимо. Мы до сих пор не знаем, где Ольга и что с нею! — продолжил Корозов. — Сейчас мне придется сообщить о случившемся Аристарху, и полез в карман темного пиджака за телефоном.

Оперативники Акламина не обнаружили в квартире никаких следов произошедшего преступления. Встретив вопросительный взгляд Глеба, Аристарх проговорил:

— Если все было так, как ты рассказал, то здесь тщательно подчистили все следы. А ты сам себе устроил головную боль. Сколько раз я предупреждал тебя ничего не предпринимать без согласования со мной! Вот — результат твоей самодеятельности.

— Предупреждал, предупреждал, — проворчал Глеб. — Только у них моя жена! Ты забыл об этом?

— Я не забыл, — нахмурился Аристарх и еще раз окинул взглядом кухню, в дверях которой они стояли, — я занимаюсь ее поиском. Ты решил предвосхитить события. Не стоило этого делать, не стоило.

— А что стоило? — вспыхнул Корозов. — Ждать, когда ты разродишься? Я не знаю, что с Ольгой, я не знаю, где она, я не знаю, кто похитил ее, я ничего не знаю! И я должен сидеть и ждать? Нет уж, избавь! Ты надеешься, что похитители выйдут на меня и назовут свои условия. А они не выходят! Не выходят и все! И что дальше?

— Я не надеюсь, я работаю! — серьезно парировал Акламин.

— Вот и я ищу свою жену! Ищу, как умею, как считаю нужным! — погашая в себе вспышку, сдержано заговорил Глеб. — И вот что я подумал. Возможно, в квартире между охранниками и Нарлинской возник конфликт. Вполне допускаю это.

— Уж скорее сговор, — вставил Аристарх. — Ведь из квартиры исчезли все, кто был здесь. Хотя в случае сговора, не стали бы так тщательно убирать следы.

— Вот именно, — подтвердил Корозов. — Дело в том, что Нарлинская показывала мне синяки и жаловалась, что парни насиловали ее. Может, в этом как раз зарыта собака.

— Исключено, Глеб! — решительно вмешался в разговор Исай, стоявший в прихожей у дверей в комнату, плечом прижавшись к косяку. — Парни надежные, эти не клюнут на бабьи штучки!

— Клюнут, не клюнут, это из области недоказанного! — прервал недовольно Корозов. — А синяки на ее теле я видел своими глазами!

— Хорошо. Предположим конфликт, — задумавшись, подал голос Акламин. — Допустимая версия. Тогда должен быть победитель и побежденный.

— Я бы сказал, побежденные, — уточнил Глеб и прошелся по кухне, заложив руки за спину. Щеку дернула легкая морщинка. — Не хочу каркать, но, боюсь, их придется долго искать.

— Ну, почему же, побежденные? — Неулыбчивые глаза Аристарха застыли, отяжелели. — А, может быть, побежденная? Такая версия также не исключается.

— Да нет, это исключено! — опять сунулся в их беседу Исай, оторвав плечо от косяка. — Я ручаюсь за этих парней!

Акламин внимательно посмотрел на него. Какие мысли в этот миг бродили в голове Аристарха, было непонятно. Он никак не ответил Исаю. И вообще больше ничего не сказал.

Еще раз прошел по квартире, присмотрелся к входной двери. Версия о том, что кто-то мог ворваться в квартиру и устроить разборки, отпадала. Впрочем, делать выводы было преждевременно. Гадать на кофейной гуще тоже не любил. Нужны улики, а их не было.

Возмущаясь упреками Аристарха, Глеб чувствовал себя виноватым. Его самонадеянность ни к чему хорошему не привела. Тупик за тупиком. Даже не лабиринт, потому что в лабиринте хотя бы один выход, но имеется. А тут — никакого просвета, ни с какого боку. Волком завоешь.

Аристарх прокручивал в голове события последних дней, начиная с убийств Блямбы и Кума. Вырисовывалась некоторая цепочка. Удалось разыскать очевидцев убийств. Информации, правда, было минимум, но заинтересовала одна общая деталь.

Убийство Блямбы видел рыбак с противоположного берега. Под мостом появились три человека, двое насильно вели Блямбу, завернув ему назад руки. Рыбак не видел ножа, не видел лиц, был далеко. Он наблюдал из кустов, как один из двоих, худой и рослый, ударил Блямбу несколько раз. Так обычно бьют ножом. Тот упал. А двое, озираясь, быстро скрылись.

Кума убили ночью, около подъезда. Очевидцем начала конфликта оказался один из жителей соседнего дома. Он до поздней ночи просидел у телевизора, а когда отключил его, то перед тем, как лечь в постель, вышел на балкон, покурить. В свете фонарей увидал, как возле подъезда противоположного дома двое напали на одного. Первым ударил худой и высокий. Очевидец не стал досматривать, решив, что молодежь затеяла драку. Выбросил сигарету, пошел спать. Только утром узнал, что произошло убийство.

Эти два схожих случая наводили Акламина на мысль, что убийцами были одни и те же люди.

По версии Корозова подозрение ложилось на Олега Рисемского. Как месть за сына, если предположить, что тот считал виновными в похищении Блямбу и Кума. Однако после убийства Рисемского приходится теперь искать его убийц.


Вначале была некоторая надежда, что найдя его водителя, удастся что-нибудь прояснить. Однако все еще больше осложнилось, потому что водителя нашли мертвым далеко за городом в брошенной в лесу машине. Отпечатки пальцев в салоне были старательно вытерты.

Логика событий подвела к поиску Романа. Обстоятельства его похищения могли привести к разгадке убийства Олега Рисемского, и не исключено, что нащупать причину похищения жены Корозова. Ибо все странным образом переплелось в одном запутанном клубке.

События в этой квартире вносили некоторую корректировку в планы. Надо было включиться в поиски Нарлинской и охранников. Результаты поиска могли, как помочь расследованию, так и осложнить его. Но события определенно вплетались в тот же клубок.

Достав из серого летнего пиджака записную книжку, Акламин раскрыл на кухонном столе, и стал шарить по карманам в поисках авторучки, про себя удивляясь, почему ее нет. Неужели оставил на столе в кабинете? Иногда такое случалось. В спешке забывал. Оглянулся на Глеба, стоявшего у двери вместе с Исаем. Исай первым сообразил, что нужно Аристарху, быстро выхватил из джинсовой куртки ручку и протянул ему. Тот взял, что-то записал в книжку, попросил Глеба:

— Назови мне друзей Нарлинской, с которыми она была в ресторане по твоему приглашению! Начнем поиски с них! А ты, Исай, предоставь всю информацию по охранникам. Имена, фамилия, где живут, с кем? Ну, в общем, сам знаешь, что нужно.

Назвав Аристарху друзей Евы, Корозов посмотрел на начальника охраны:

— Поставь своих ребят у ее дома и театра. Если она жива, то обязательно должна мелькнуть или там или там. И не забудь, она артистка, может загримироваться под самого черта, не проворонь! А по охранникам осторожно узнай сначала, не сидят ли они по домам? И если они пропали, не напугай прежде времени семьи. Потому что парни могут быть живыми.

Сделав предупреждающее движение, Аристарх напомнил:

— Любую новую информацию сразу ко мне.

— Не беспокойся, — пообещал Глеб. — Сообщу сразу!

Вечером Исаю позвонили охранники, направленные к театру, а он тут же связался с Глебом, сообщив, что в театр приехала Нарлинская в окружении охраны. Корозов не поверил собственным ушам. Несколько раз переспросил. Потребовал не спускать с нее глаз, и тут же нашел по телефону Акламина.

Аристарх, не медля ни минуты, с группой оперов отправился в театр, попросив Глеба не появляться там. Когда группа прибыла в театр, начался спектакль с участием Нарлинской, где она играла главную роль.

Подождали до окончания первого акта. Ева увидала его за кулисами, но сделала вид, что не заметила, и продолжала играть с запалом, который на сцене был у нее всегда. Акламин поразился ее выдержке.

После первого акта дали ей переодеться, и увезли с собой в полицию. Дорчаков попытался возмущаться, но это не помогло. Ему пришлось срочно во втором акте ставить замену.

Не откладывая в долгий ящик, несмотря на приближающуюся ночь, Аристарх провел Еву в свой кабинет.

Всю дорогу от театра Нарлинская молчала, не спешила высказывать возмущение или задавать вопросы, ждала, что скажет Аристарх. На ее лице были заметны остатки от грима.

А ему было интересно, о чем она в данный момент думала.

Но ее настроение искусно скрывалось под маской безразличия. Ева смотрела безучастно, будто все происходящее сейчас для нее — новый совершенно неинтересный спектакль, в котором она играла опосредованную роль. Не каждый мог похвастать редкостной способностью сохранять такое самообладание. Даже у закоренелых преступников нередко можно было наблюдать очевидную нервозность в поведении, всячески скрываемую, но видимую опытным глазом Аристарха. А тут — ничего подобного. И это приводило в недоумение. Откуда в этой хрупкой излишне красивой девушке такая выдержка? Впрочем, еще при первой встрече с Евой, он обратил внимание на это. А ведь на первый взгляд она кажется жеманной, доверчивой и беззащитной. Так держаться может только человек, не чувствующий за собой абсолютно никакой вины.

Это несколько остудило Акламина. Может, действительно он напрасно пытается подозревать ее в том, чего нет? А вдруг охранники просто отпустили ее? Тогда такое поведение Евы логично. И весь сыр-бор, поднятый Корозовым, не имеет смысла. Аристарх досадливо сжал губы. Надо было подождать, когда выяснится, нет ли охранников дома? Не сидят ли спокойно у телевизоров, так же спокойно, как недавно Ева играла на сцене? Неужели поспешил с задержанием?

Но коль уж так вышло, придется продолжать. Повод для разговора все равно имеется. Если не о последнем происшествии, то о похищении жены Корозова.

Придвинув к себе лист бумаги, Аристрах задумчиво посмотрел на него и задал первый вопрос:

— Как вам удалось выйти из квартиры?

Нарлинская вскинула брови, и ее безвинный взгляд поразил Акламина, она словно не понимала вопроса.

И это озадачило Аристарха. Что это было с ее стороны? Игра или действительно непонимание? Но он не подал вида, что напрягся и продолжил:

— Вам кто-то помог это сделать? Около вас было два охранника. Их не могут найти, — в настоящий момент он говорил то, в чем не был уверен, но раскручивать колесо можно было только в этом направлении, и он осторожно крутил его.

Зажмурившись в ответ, Ева как бы попыталась нащупать смысл сказанных им слов, потом доверчиво заглянула в его неулыбчивые глаза:

— Вам не кажется, что вы говорите какие-то странные вещи? Что вы хотите сказать этим?

Только теперь Акламин сообразил, что она начала с ним игру так же, как и при первой их встрече. Ну, что ж, мелькнула мысль, посмотрим, куда Нарлинскую эта кривая выведет.

— Странные вещи? — переспросил Аристарх. — Да, конечно, странные, — подтвердил тоном, который не мог не насторожить Еву, потому что в нем прозвучала насмешливая ирония. — В квартире постарались убрать все следы, но когда их там было много, то убрать все невозможно. — Акламин намеренно говорил то, чего не было на самом деле. Он хотел увидеть, наконец, волнение Нарлинской и вывести ее на откровенный разговор.

— В квартире? В какой квартире? — продолжала сохранять спокойствие Ева.

— В служебной квартире Корозова, где он с вами разговаривал.

— Ах, вы вот о чем, — протянула она, как бы, наконец, разобравшись в хитросплетениях его вопросов.

Между тем, у нее уже была заранее готова позиция защиты. Ева слегка кивнула и уши у нее порозовели, будто ей до упада не хотелось вспоминать об этом. Заговорила нехотя, скучным голосом, словно сделав усилие над собой:

— Да, действительно, однажды Корозов приглашал меня на эту квартиру для разговора. Но пробыла я там совсем недолго. Потому что разговора никакого не получилось. И почему вы об этом спрашиваете? С тех пор прошло немало времени. А, кстати, никаких охранников около меня не было. Да вы могли бы узнать об этом у самого Корозова. Необязательно было срывать меня со спектакля и тащить в полицию.

В попытке поймать ее блуждающие глаза, которые безудержно плавали где-то в пространстве, Акламину не везло, ухватить их было трудно.

А Ева непринужденно с явным безразличием продолжала:

— Больше мне сказать нечего! Собственно и рассказывать не о чем. Все это пустая суета. Надеюсь, я ответила на ваш вопрос? — и, помолчав, скучно выговорила. — Об этом вы могли бы спросить меня в театре! Зачем было устраивать такой маскарад? Тоже мне, нашли преступницу! Вы представляете, что теперь начнут болтать у меня за спиной? Вы увезли меня в полицейской машине, перепугали всех служащих, хорошо хоть наручники не надели! — лицо ее сделалось расстроенным.

Она ловко ускользала из рук Аристарха.