Тысяча первая ночь и утро следующего дня

С момента, когда в Масджид Аль-Харам произошли эти странные события, обстановка вокруг Мечети изменилась до неузнаваемости. События развивались стремительно. Не прошло и пяти минут, как весь огромный комплекс Мечети был спешно эвакуирован, все её 95 ворот и дверей были закрыты. Многолюдные толпы паломников оказались отрезаны несколькими кольцами оцепления и постепенно оттеснялись к окраинам города. Все дороги к центру были перекрыты спецтехникой. На некотором расстоянии от Мечети, в безопасном месте, был развёрнут кризисный центр, из которого высокопоставленные принцы и генералы пытались понять, с кем и с чем они имеют дело.

Самое неприятное в сложившейся ситуации было то, что враг пока никак не проявил себя, и внешне всё было спокойно. Но это спокойствие наступило относительно недавно. А до этого, судя по всему, события развивались следующим образом:

Примерно в 21.30 техники, следящие за колодцем, обнаружили неполадки в работе системы. По непонятной причине уровень воды в колодце резко понизился, сработала защитная автоматика и отключила насосы. Причём все сразу, что было весьма неожиданно. Датчики показывали полное отсутствие воды, но в это было трудно поверить. Ни разу ещё не было такого, чтобы вода в колодце исчезла. Поэтому первым же предположением, естественно, стала неисправность датчиков. Так или иначе, необходимо было провести визуальный осмотр. Через служебный люк в колодец спустился один из специалистов, и то, что он увидел, заставило его пулей выскочить на поверхность и в ужасе бежать прочь. Он обнаружил, что стенки колодца сильно обледенели, оставшаяся на дне вода полностью замёрзла, а через большой пролом в стене виден ослепительно яркий свет, идущий непонятно откуда.

При отсутствии воды продолжали работать другие насосы, подающие воду на очистные фильтры. Автоматика почему-то их не отключила. Возможно, она была настроена из предположения, что вода в трубах никогда не может иссякнуть, такой вариант просто не был предусмотрен. Оборудование стало работать в запредельном режиме, возникла перегрузка и последующее возгорание. Далее произошёл взрыв технических масел, который и разрушил часть потолка помещения – то есть пола верхнего уровня Мечети. При взрыве никто из паломников не пострадал, но в возникшей панике и давке многие получили увечья.

Но самым ужасным последствием этих дел стали мгновенно распространившиеся слухи о каких-то мистических событиях в Мечети. Тысячи паломников уже успели обратить внимание на отсутствие воды в кранах, что само по себе относилось к категории чрезвычайных происшествий. Минутой позже громкий хлопок и клубы черного дыма стали причиной для всеобщей эвакуации и паники. Теперь уже сотни тысяч стали невольными участниками инцидента. Пока что в городе никто не знал о причинах взрыва и о замёрзшей воде. Эту информацию удалось сохранить в тайне, но, рано или поздно, она стала бы всем известна, и тогда можно было только догадываться, какова будет реакция верующих на такое сверхъестественное событие. Непонятный взрыв в двух шагах от Каабы и полная эвакуация Масджид Аль-Харам и так стали громом среди ясного неба, не хватало ещё добавить к этому будоражащие умы слухи про колодец. Тогда в орбиту событий неизбежно окажутся вовлечены уже миллионы находящихся в Мекке.

У принца не было никаких сомнений:

– Это попытка захвата Мечети. Но ситуация совершенно иная, нежели тридцать лет назад. Сейчас нет необходимости ставить под ружьё несколько сотен боевиков. Достаточно десятка хорошо обученных профессионалов, оснащённых спецтехникой и современным вооружением. То, что мы не видим нашего врага, означает, что он опережает нас на шаг или на два. Сколько уже прошло времени? Минут сорок? Они могут быть в любом месте как внутри, так и снаружи Мечети. С чего нам начать?

Офицер разведки высказал свои предложения:

– Кем бы ни были эти люди и какую бы цель они ни преследовали, они должны действовать по плану. Если они действуют по плану, то мы можем попытаться предугадать их последующие шаги. Будет совсем плохо, если это какие-то сумасшедшие фанатики, поступки которых не мотивированы разумом. Но, судя по необычному способу проникновения, это не какая-то спонтанная акция. Здесь прослеживается тщательное планирование и невероятная дерзость. Если начало их акции был таким, то что нас ждёт в дальнейшем? Будь я на их месте, я бы постарался обеспечить себя выгодной позицией для наблюдения и сбора информации, и одновременно для контроля над местностью. Они должны как-то контролировать происходящее внутри и снаружи Мечети. Им нужен хороший наблюдательный пункт и одновременно выгодная позиция для снайперов. Башни Абрадж Аль-Бейт в этом смысле – наилучшее место. Это сотни окон, смотрящих на Мечеть, тысячи постояльцев отеля, за которыми невозможно уследить, сотни человек обслуживающего персонала. Среди них очень просто затеряться и оборудовать в любом из номеров огневую точку. Один или два снайпера могут серьёзно затруднить наши передвижения, в то время как мы ничего не сможем с ними поделать – не стрелять же в каждое окно из ракетных установок! Башни – это доминанта, стоящая над всем городом. Полагаю, именно оттуда сейчас исходит основная угроза, и необходимо нейтрализовать её, пока она не стала явной.

– Что вы предлагаете?

– Немедленно эвакуировать все башни. Вывести всех без исключения. Отправить поисковые отряды, осматривать каждый этаж, каждый номер, каждое помещение. У нас достаточно для этого людей, пусть займутся делом.

– Хорошо! Приступайте! Начните с верхних этажей. Силы гражданской обороны пусть раздобудут транспорт для эвакуации. Что ещё можно сделать прямо сейчас? Есть ли необходимость в отключении сотовой связи?

– Не думаю. Они наверняка не будут пользоваться сотовыми телефонами, которые легко отследить и прослушать. Скорее всего, у них рации с шифрованием связи. Глушить все участки диапазона не получится – там сейчас полно наших передатчиков. Наблюдение за эфиром, конечно же, ведётся. Если появятся подозрительные частоты – будем глушить избирательно.

Все тут же приступили к исполнению своих обязанностей. Прошел примерно час…



Эвакуация башен и зданий вокруг Мечети шла полным ходом. Сам комплекс Масджид Аль-Харам тщательнейшим образом прочёсывался поисковыми группами метр за метром; все помещения, все коридоры, любая, даже незначительная, технологическая ниша или кабельная трасса обследовались и брались под контроль. В операционной комнате несколько человек непрерывно просматривали записи камер наблюдения, пытаясь увидеть на них возможных злоумышленников или их сообщников. По досадной случайности в момент взрыва на сервисном этаже отключилось освещение, и именно этот, ключевой момент проникновения, не был записан. На нескольких кадрах с трудом можно было различить две или три тени, мелькнувшие среди клубов дыма, но и эту картинку следовало бы поставить под сомнение.

Возникало много вопросов – если это вооружённое вторжение и попытка захвата, то почему их враг молчит и никак не проявляет себя? Сколько всего человек проникло на территорию Мечети? С какой целью? Где, в конце концов, они скрываются? Значительная часть территории уже была обследована, но поиск не дал никаких результатов. Нижние уровни были прочёсаны вдоль и поперек; здесь оставили только наблюдательные посты, а освободившихся людей бросили на помощь верхним поисковым отрядам. Неизвестность по-прежнему держала всех в напряжении…

Увидев взгляд идущего к нему офицера, принц сразу же понял, что он несёт с собой какие-то не очень хорошие вести:

– Что за проклятая ночь! Что ещё там у вас приключилось?

– Посмотрите на Часовую Башню. Смотрите на часы.

– Часы? Что с ними не так?

– Время остановилось…

И действительно. В суете и нервозной обстановке никому не было дела до часов на башне. Все взоры были устремлены к Мечети, никому и не пришло бы в голову смотреть наверх. Но кто-то уже успел заметить, что огромные двадцатиметровые стрелки замерли неподвижно и показывали одиннадцать часов вечера, хотя было уже далеко за полночь.

– Проклятье! Я думал, что с часами всё в порядке! Почему они остановились?

– Часы только недавно введены в эксплуатацию. Механизм всё ещё находится в тестовом режиме. В течение дня отсчёт времени происходит автоматически, но ближе к полуночи требуется вмешательство оператора для перевода стрелок на новый круг. Ну а поскольку весь персонал сервисных этажей эвакуирован, то и некому сдвинуть стрелки с места.

– Невероятно! Это самые дорогие часы в мире, мы потратили на них миллионы, а их требуется передвигать вручную!

– Конечно же нет – стрелки не передвигают голыми руками, часы полностью исправны, автоматика в полном порядке. Они бы уже давно работали в штатном режиме…

– Так в чём же дело?

– Виноват, Ваше Высочество, но вы сами потребовали от производителя гарантию на механизмы сроком в пятьсот лет. Поэтому они и проводили столь тщательные тестовые испытания.

– Хорошо, это понятно. Но нам-то что с того? Это что – единственные часы в Мекке? Или вам неизвестно, как определить точное время? Прекратите отвлекать меня по пустякам! У нас сейчас есть проблемы поважнее!

– Ваше Высочество! К сожалению, это тоже становится проблемой. Я бы и не стал говорить, но многие уже обратили на это внимание, и среди людей поползли новые слухи… Говорят об одном хадисе…

При этих словах лицо принца внезапно побледнело. Он слишком хорошо знал, на что способны древние хадисы, и почему их следует опасаться. Всё вокруг него как будто переменилось, и он снова вернулся на тридцать лет назад в ту ещё старую Мекку с её тесными пыльными улицами и невзрачными домами. Как наяву он увидел языки пламени и клубы черного дыма над галереей Марва-Сафа и бронетранспортёры вокруг Каабы, бьющие из тяжелых пулемётов по верхнему ярусу Масджид Аль-Харам… Он поспешно посмотрел в сторону галереи, чтобы убедиться, что это всего лишь воспоминание, а затем ему пришлось даже отступить на шаг назад и высоко запрокинуть голову, чтобы взглянуть наверх.

Тридцать лет назад в Мекке ещё не было ни одной постройки выше минаретов Запретной Мечети, а сейчас наверху, на огромной высоте в полкилометра, отсчитывали время самые большие часы в мире. Четыре циферблата, каждый диаметром под пятьдесят метров, огромные двадцатиметровые стрелки, миллионы светодиодов, десятки тысяч ламп подсветки. Эти сложные механизмы являли собой совершенство инженерной и технической мысли. Но главное было не в этом. Часы на королевской башне должны были стать инструментом для отсчета нового, истинного времени, основанного на предположении, что Мекка является центром мира.

Видные мусульманские богословы всерьёз задумались над идеей ниспровергнуть время по Гринвичу и установить своё, единственно правильное время. В этом смысле остановка часов в Мекке могла означать нечто более серьёзное. Стрелки на главных часах всего мусульманского мира замерли неподвижно. И это невозможно было ни скрыть, ни опровергнуть – огромные часы были видны за многие километры от города. Подпирая собой первое из семи небес, эта башня своим шпилем разрезала облака и отбрасывала тень на всю Мекку.

– Какой ещё хадис? О чём вы?

– Махди. Пришествие Махди. В одном из достоверных и общепризнанных хадисов говорится, что Аллах продлит день его прихода. Так вот – часы остановились. Формально этот день ещё не закончен. Он продлён.

Здесь трудно было что-то возразить. По крайней мере, опираясь на внешние признаки. Во всём мире время продолжало течь своим чередом, солнечный день очевидно уступил место ночи. Но огромные часы с надписью «Аллах» над циферблатом не спешили давать начало новому дню. И хотя очевидная природа этого факта вступала в противоречие со здравым смыслом, принц сразу же понял, чем это может для них обернуться. Вода в Колодце замёрзла. Черный дым поднялся над Мечетью. Время остановилось. Если кому-нибудь из миллионов паломников вокруг Мекки придёт в голову объединить эти зловещие знаки в одном предположении – то последствия могут быть самыми неожиданными. Будет полная катастрофа.


Он неспроста был напуган. Этим страхом была пропитана вся история Востока. Течения, основанные на ожидании Махди, несли в себе угрозу во все времена, при всех правителях. Опасность их заключалась в том, что они изначально были ориентированы на недовольные слои населения, являлись политическими по своей сути. Религия ислама знала множество примеров отдельных богоискателей, творцов единичных учений и основателей сект. Но все они так и не смогли выбраться за узкий круг своих немногочисленных последователей, расширить влияние и обрести поддержку. Самое удивительное в этих людях было то, насколько сильна была их собственная вера, вдохновившая их на проповедь. Но еретиков-одиночек уничтожали, а вместе с ними угасали и зажжённые ими искры новых учений.

Совсем других результатов достигали лидеры, записавшие себя в пророки или даже в боги. За ними шли на смерть, их возвращения ждали долгие годы. Легенды о Муканне ещё несколько столетий будоражили земли Хорасана. Его появления верхом на сером звере ждали почти триста лет. Карматы, сумевшие подчинить себе Аравию и напугавшие до смерти Багдад, также жили надеждой вновь обрести своего усопшего правителя. Денно и нощно у его гробницы стоял наготове оседланный конь, украшенный цепями и кистями, чтобы Абу-Саид мог бы сразу вскочить в седло, когда воскреснет. А чтобы никто не смог выдать себя за Абу-Саида, он оставил своим сыновьям такое завещание: «Когда я воскресну, может случиться, что вы меня не узнаете. Вот же вам знак – ударьте меня по шее мечом. Если это я, то останусь жив…» Если вдуматься, то в таком завещании содержалась железная гарантия против всякого рода самозванцев – желающих пройти проверку мечом так и не нашлось, и всадник никогда не оседлал коня. Эти ожидания столетиями могли прятаться за внешним благополучием и незыблемостью веры. Но стоило только возникнуть малейшему поводу, как о них снова вспоминали, искали признаки исполнения пророчеств. Искали, а порой и находили… Вот почему так важно было не дать распространиться этим слухам. Принц принял решение:

– Нужно немедленно обесточить Абрадж Аль-Бейт! Погасите часы!

– У этого могут быть нежелательные последствия. Я уже узнавал в энергетической компании по поводу отключения. Они говорят, что на время реконструкции вся эта часть города запитана от одной подстанции. Если мы отключим башни, то вместе с ними будет обесточена и Мечеть. Потребуется время, чтобы переключиться на генераторы. А если вдруг генераторы окажутся не готовы, то за эти минуты возможны сбои в системах безопасности, что недопустимо в нашей ситуации. Может быть, лучше сделать заявление и объяснить всем проблему с часами?

– Нет! Мы уже раструбили на весь мир о запуске башен в эксплуатацию. Вовсю идет продажа апартаментов, инвесторы выстраиваются в очередь. Если сейчас мы заявим, что у нас даже часы не показывают правильное время, то это будет полная дискредитация всего комплекса! Снова поднимут голову эти несогласные поборники старины и архитектурного наследия; Турция опять припомнит про снесённую крепость. Мало нам других проблем! К тому же, они сейчас не поверят ничему, что мы будем говорить. По привычке будут искать во всём скрытый смысл. Поэтому заявление, если оно и будет, то исключительно по ситуации в Мечети, и только тогда, когда мы сами будем знать, что там сейчас творится. А пока – исполняйте! Отключите свет!

– Но мы не можем…

– В повторении нет пользы! Немедленно исполняйте приказ или я найду другого командира!

Офицер хотел было ещё что-то сказать, но его высокопоставленный собеседник уже демонстративно отвернулся, давая этим понять, что разговор окончен. Спорить с ним было бесполезно. К тому же приказ всегда есть приказ, и его надлежало исполнить независимо от обстоятельств. Необходимые распоряжения тут же были отданы, и вскоре перед изумленными взорами паломников предстала очередная удивительная картина этой ночи: на какое-то время всегда залитая светом и сияющая огнями Масджид Аль-Харам превратилась в огромную черную дыру посреди Мекки. У тех, кто мог видеть это с окружающих гор, невольно вырвался крик изумления. Казалось, что тьма целиком поглотила огромный комплекс Мечети, и сейчас на её месте видны были только редкие лучи прожекторов. Так продолжалось совсем недолго, минут примерно пять-шесть, после чего подача энергии возобновилась, Мечеть снова засияла огнями, а напуганные свидетели этого странного дела успели только заметить, что высоченные башни Абрадж Аль-Бейт оказались как будто бы стёрты с линии горизонта Мекки. Им так и предстояло оставаться без света до самого утра.

Всё это время поисковые группы тщательно, метр за метром, продолжали обследовать этажи и помещения Мечети. Отключение света ненадолго прервало их работу, но как только подача энергии возобновилась, они снова продолжили. И тут кто-то обратил внимание на подозрительное положение покрывала, закрывающего двери Каабы. Оно было странным образом завёрнуто на такой высоте, до которой руки паломников никак не могли бы дотянуться. Возникло подозрение, что злоумышленники могли проникнуть внутрь храма, пока был отключен свет. Предположение слишком невероятное, но в такой ситуации его нельзя было оставить без опровержений. Майор службы безопасности Нассер Аль-Сахли отвечал на вопросы принца, который раздражённо смотрел на экраны мониторов:

– Почему мы не можем увидеть их на камерах? Сколько здесь камер? Их должна быть целая сотня, не меньше! Они же у вас должны видеть и в темноте, не так ли?

– Камер достаточно, инфракрасные прожекторы обеспечивают необходимую подсветку, но вот голуби… Я давно уже говорил, что надо что-то делать с этими проклятыми птицами! Их здесь тысячи! Из-за них и так ничего не видно, вечно мелькают перед объективом. Они и по ночам летают. Я уж и не знаю, как это у них получается, но они даже вокруг Каабы летят так, как будто совершают таваф! А когда отключили свет, они вообще с ума посходили. На записи у нас одно сплошное мельтешение. Но я думаю, что причин для беспокойства нет – покрывало могло быть завёрнуто и раньше, а без лестницы до двери трудно добраться…

Вскоре это должно было проясниться. Хранитель ключа в этот момент уже подходил к храму. Обстановка, увиденная им, сильно отличалась от того, что он обычно привык видеть. Вместо традиционной деревянной лестницы на колёсах к храму была приставлена какая-то металлическая конструкция вроде строительных лесов. Со всех сторон на дверь были направлены лучи прожекторов, и золото блестело в их свете невероятно красивым блеском. Солдаты плотным кольцом выстроились вокруг Каабы и держали дверь под прицелом. Сотрудникам службы безопасности раздали фонари, так как внутри храма отсутствовали источники искусственного освещения, не было никаких светильников или электрических ламп. Они медленно подошли к Каабе. Шейх поднялся по неудобным подмосткам и достал из зелёной сумки большой длинный ключ.

– Вы думаете, там кто-то прячется внутри? – он с усмешкой посмотрел на сопровождавших его военных.

– Мы не знаем. Поэтому вы и здесь. Мы должны убедиться, что внутри святыни всё в порядке. Это простая предосторожность. Немедленно откройте дверь!

Что ещё за приказы? Разве он не видит, кто стоит перед ним? Шейх даже почернел от возмущения и злобы:

– Вы же видите – замок на месте! Дверь не откроется, пока не будет снят замок. Какая нужда беспокоить покой священного места, если и так всё понятно?

– Вы уверены, что замок нельзя открыть другим ключом?

При этих словах шейх Аль-Шейби почему-то замолк. Он вспомнил об одной неприятной истории, случившейся несколько лет назад, когда на аукционе в Лондоне был продан старинный ключ от Каабы. Кто-то, пожелавший остаться неизвестным, заплатил за реликвию 18 миллионов долларов, даже несмотря на то, что точных доказательств подлинности ключа так и не было представлено. Тогда его семья поспешила выступить с заявлением, что ключ, вероятно, был похищен несколько веков назад, и требуется любой ценой выкупить его обратно. Это же историческая реликвия, которой не место в чужих руках! Да и, кроме того, мало ли для каких целей он мог быть использован… Ведь форма ключа не менялась ни разу с незапамятных времён. Неоднократно менялись двери, а вот ключ оставался неизменным. Позднее тот ключ, проданный в Лондоне, объявили подделкой и аннулировали продажу, но сколько ещё таких ключей осталось по всему миру в музеях… Да почти полсотни! «Что ж», – подумал шейх, – «Пожалуй, обеспокоенность властей обоснована. Это слишком важное дело, чтобы оставить его без проверки».

Он уже собирался вставить ключ в замок, как вдруг у стоящего рядом офицера заработала рация:

– На нижнем уровне замечены посторонние. Немедленно перекройте все выходы наверх. Оставьте у храма одно подразделение, пока ничего не предпринимайте. Готовность номер один…



Но оставим пока тех, кто выполнял свои обязанности по защите Мечети и вернёмся к нашим героям. Каждый из них в это время был также занят своим важным делом.

Самир, Виктор и Джон, как и планировалось, должны были смешаться с толпой паломников и незаметно выйти из Мечети. Но о них чуть позже, потому как задача, которую предстояло решить генералу Рашиду, была намного важнее всего остального. Ещё в туннеле, перед тем, как направиться к колодцу, он приказал своим людям обыскать убитых террористов и, как оказалось, это было нелишним. У Бесноватого в сумке обнаружились документы, изучив которые, генерал начал кое-что понимать. Это была зацепка, позволяющая разгадать дальнейшие планы Мансура, но окончательно утвердиться в своём предположении Рашид мог, только оказавшись в городе и получив дополнительную информацию.

Как только они через пролом в стенке Колодца попали на сервисный этаж Мечети, он и его люди оставили своих гражданских спутников на попечение Самира и направились наверх. Генерал действовал уверенно. Он знал, что его появление здесь не вызовет никаких подозрений. Как-никак, он был действующий генерал Королевских Военно-Воздушных Сил, имел все необходимые документы, а также имел все основания находиться здесь в это время и в этом месте – у него по-прежнему было с собой распоряжение, дающее ему полномочия на расследование недавнего инцидента на шоссе. Но документы не пригодились. Люди в военной форме и так вскоре заполнили все коридоры нижнего уровня Мечети, и генерал беспрепятственно смог достичь ещё открытых ворот.

Он не переставал размышлять о найденных зацепках, пытаясь из предположений получить доказательство. Образец пропуска… Схема расположения постов… Расписание смены караулов… Накладная на два комплекта формы… Что всё это могло значить? Что на самом деле задумал Мансур? И почему так далеко от Мекки? И какой смысл могли иметь все его приготовления в том месте, к которому имели отношение найденные документы?

У него было одно предположение, но окончательный ответ мог дать телефонный звонок. Внезапно он обнаружил, что ни один из телефонов в центре города не работает. Ему пришлось потратить какое-то время, чтобы найти работающий аппарат, и вскоре он уже набирал номер:

– Это генерал Рашид. Соедините меня с полковником Халидом.

– Извините, генерал, но сейчас это невозможно. У нас тревожная ситуация, полковник занят.

– Что случилось?

Генерал внимательно выслушал объяснения. Это было именно то, о чём он и думал. Последний ответ на последний вопрос. Теперь он знал всё.



А где же всё это время был Мансур, следы которого потерялись ещё утром? Как и предполагал Саид, он был сейчас далеко, очень далеко от Мекки. Он просто стоял и смотрел на звёздное небо, на котором светилась луна в разрыве облаков. Могло показаться, что это молодой поэт ищет вдохновения, глядя на звёзды. Или влюбленный юноша вздыхает о неразделённой любви. Как же обманчивы бывают порой такие умиротворяющие картины, как сложно иногда понять, что же на самом деле творится в душе и в мыслях человека! На лице Мансура, обычно выражавшем непреклонную волю и решимость, сейчас была заметна какая-то тень сомнения и вопроса. Так бывает, когда судьба оставляет тебя перед закрытой дверью, за которой – неизвестность, и на пороге решающего события ты медлишь сделать последний шаг…

Его помощник тоже посмотрел наверх:

– Что ты там увидел, Мансур?

– На небе плохая луна…

– О чём ты говоришь? Нет никакой плохой луны! Что с тобой?

Облака вдруг исчезли и уже не появлялись до самого рассвета.

– Да нет, всё в порядке. Прекрасная видимость, отличная погода. Нам ничто не помешает, если только над пустыней не поднимется буря, но это вряд ли. Ну что ж… Пора!