Ты умрешь следующей

Мария-Луиза, подтверждая правоту Лючии, кивнула, пережевывая теперь хлеб с маслом.

Тутти, похоже, тоже была согласна с Амандой.

Тем не менее Лючия не собиралась молчать:

— А потом, эта история с Ритой. Тот насмешливый вопрос, который Джованна задала перед ужином. Да кто о ней помнил? Вы о ней помните, вы помните историю с Ритой?

— На самом деле я о ней вспомнила, — заметила Тутти, после чего такой же ответ последовал и от Аманды.

— Я тоже вспомнила, я даже Дэде об этом сказала, но она очень рассердилась.

— Может, из-за этого Дэда рассердилась на меня, потому что я вам об этом напомнила, как-то так вышло невзначай, — сказала, вспомнив, Мария-Луиза и проглотила кусочек вареного яйца.

— Да, но, может, Джованна тоже спросила об этом Дэду. Представьте себе, как разнервничалась Дэда! — сказала Лючия. — Странно, неужели она из-за этого могла бы уехать?

— Извините, но мне это кажется невероятным, — ответила Тутти, не та Тутти из прошлого, которую все хорошо знали, а успешный адвокат, которая снимала невероятные суммы денег на содержание жен с неверных мужей, заслуживающих, чтобы их оплевывали во время судебных разбирательств. — Дэда — не из того типа людей, чтобы расстраиваться из-за подобных глупостей. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы сбегать.

— Я согласна с Тутти, — сказала Мария-Луиза, вытирая следы варенья с губ. Волна дикого голода, когда готова съесть все, что угодно, прошла, но волнение не утихло. И теперь Мария-Луиза сидела надутая, как индюк. — Дэда не расстроилась бы из-за такой мелочи. Она всегда предусмотрительно закрывала глаза на неприятные вещи, на все то, что могло ей помешать, — произнесла она в заключение с улыбочкой.

— И это говорит ее самая лучшая подруга!

— Какое это имеет значение, Лючия, я просто честно говорю о ее недостатках! — ответила Мария-Луиза.



А ты никогда не позволяла скомпроментировать себя. Надменная судья — так называли тебя в школьные годы. Ты это помнишь, Джованна? Ты высокомерно улыбалась, но всегда, хоть на вершок, оставалась выше всех нас, чуть повыше, это так, но не слишком высоко.

Надменная судья. Это очень комичное прозвище, не так ли, Джованна?

Может, ты сейчас избавишься от этой надменности, сейчас, когда я позвала тебя, чтобы ты возглавила это судейство, которое решит, грешны вы или невинны.

Что изменится? Изменится что-то для меня, поскольку для вас наказание уже предопределено.





Воскресенье, 10.30. Мария-Луиза


Ты шутила вместе с остальными и беспечно смеялась, ты ополоснула чашки и поставила масло и варенье в холодильник, собрала крошки, чтобы выбросить их, ты улыбалась и болтала, потом опять улыбалась, но это уже ни на йоту не меняло реального положения вещей. Мария-Луиза испытывала страх.

Она не знала, в какой момент появился страх, но сейчас Мария-Луиза испытывала его очень ощутимо, он невидимым покровом окутал все ее тело, проявлялся при любом движении и даже во время дыхания.

Мария-Луиза почувствовала страх, когда поняла, что шнур, на котором висела люстра, был подрезан преднамеренно, и это оказалось подтверждением того, о чем она уже знала.

Ей даже стало немного легче, когда она поняла, что боится.

Может, страх возник с того момента, как она услышала историю о служанках, рассказанную Амандой.

А может, когда уехала Дэда, хотя, наверное, правильней было бы сказать: когда Дэда исчезла?

А может, еще в первую ночь, когда ей снились неприятные сны?

Или сразу же в тот момент, когда она переступила порог этого дома и все вспомнила.

Рита.

И они издевались над ней.

Кровь.

Она вспомнила все.



Рита была садовником, а ты ее садом. Она дождалась, когда взошли ростки сознания, вызрели семена злобы и обиды, угрызения совести и мучений.

Она была твоим тюремщиком и твоей тюрьмой, она, пария, отверженная и бесправная, которую мучали. Испытывая только чувство ненависти, она взрастила тебя, поливала, пока не появились первые всходы.



Они закрыли окно в комнате Джованны, но там по-прежнему было холодно. Кровать оставили неприбранной, простыни и одеяла откинуты в сторону. Руки, закрывавшие ставни, не прикоснулись к постели, может, в надежде, что Джованна еще вернется. На тумбочке — раскрытая, лежащая обложкой вверх книга с загнутыми страницами.


Тапочки стоят с другой стороны кровати, не с той, с которой она встала, чтобы сделать свой последний прыжок. Одна тапочка перевернута.

Ее одежда разбросана по всей комнате, Джованна никогда не отличалась аккуратностью: пара цветных носков свешивается со стула, а упавшая на пол мини-юбка так и валяется рядом со стулом. Глядя на длинные ноги Джованны, никогда нельзя было подумать, что ей почти сорок лет. То же самое касалось лица и тела.

Теперь она выглядит иначе.

Ее ноги сломаны в трех местах, лицо и затылок разбиты.

Но ей уже все равно.

Для Джованны все это уже не важно, совсем не важно, как она выглядит сейчас.





Воскресенье, 11.00. Мария-Луиза


К счастью, она привезла с собой сотовый телефон.

Мария-Луиза не могла не похвалить себя за предусмотрительность и врожденное недоверие к чужим проектам, поэтому она проигнорировала странную идею Пьеры, чтобы все оставили свои телефоны дома.

С какой стати она стала бы ее слушаться!

Мария-Луиза привезла телефон с собой, но благоразумно отключила и спрятала на дне чемодана.

Дэда бы раскричалась, как ворона, если бы об этом узнала. Дэда — неподкупная праведница, она-то свой сотовый уж точно, как и договорились, оставила дома, хотя жить не могла без телефона.

Убедившись, что остальные подруги заняты своими делами, Мария-Луиза, как ни в чем ни бывало, поднялась в свою комнату.

Аманда и Тутти болтали. Лючия, вытянув губы, внимательно рассматривала один из натюрмортов, висящих на стене. Это была картина, выполненная в кровавых тонах: на ней изображены гранаты и несчастные ощипанные пернатые. О том, чтобы приготовить что-нибудь поесть, пока не говорили, казалось, ни у кого не было аппетита, да и рано еще для обеда.

Солнечный свет заливал комнату.

Одинокая муха, жужжа, кружила по комнате, пролетела совсем рядом. Мария-Луиза раздраженно отмахнулась от мухи, потом открыла окно и минут десять пыталась прогнать ее на улицу. В итоге ей пришлось прибить муху свернутым в трубочку журналом.

Она ненавидела мух.

Наконец-то можно заняться сотовым телефоном. Она вызовет такси, номер которого ввела в память незаметно от Дэды сразу же, как только они приехали, запомнила на всякий случай: мало ли что, вдруг Дэда сочла бы ее компанию невыносимой.

Нужно всего несколько минут подождать такси и умчаться отсюда как можно скорее.

Если остальные пожелают уехать с ней, хорошо, а нет, их дело. Она не собирается дискутировать на эту тему.

Ей наскучила и вилла Камерелле, и компания подруг. Она с нетерпением ждала той минуты, когда окажется дома. Остальные? Если они пожелают остаться до конца уик-энда, то дождутся водителя микроавтобуса, который, по идее безголовой Пьеры, вроде как подъедет к семи вечера, чтобы отвезти их домой: идеальное завершение уик-энда, проведенного среди подруг.

Сотовый телефон лежал на дне сумки, под ворохом носков, чулок и двумя полотенцами. Она положила его подальше от пытливых глаз Дэды, надежно спрятав.

Только сейчас телефона на месте не было.

Мария-Луиза хорошенько поискала еще раз, методично и терпеливо, потом начала неистово шарить по всей сумке, в итоге перевернула ее и вывалила содержимое сумки на пол.

Сотового телефона не было.

Она, как ненормальная, стала бродить по комнате, охваченная отчаянием, растерянная, и вдруг увидела телефон рядом с пуфом у ножек кровати.

Как странно, Мария-Луиза не помнила, чтобы доставала его, но, с другой стороны, накануне вечером она, возможно, много чего вытворяла, о чем не могла, слава богу, вспомнить.

Сотовый телефон, небольшой, компактный, последняя модель Nokia, вселял уверенность. Она нажала кнопку включения.

Не получилось.

Попробовала еще раз, потом поняла — телефон разрядился.

Нет проблем. Зарядное устройство лежало на полу, оно выпало из сумки, когда она неистово все перетряхивала.

Мария-Луиза воткнула зарядное устройство в розетку рядом с тумбочкой, подсоединила телефон и попробовала включить его еще раз.

Опять безрезультатно.

Она перепробовала все розетки в комнате и сдалась. Села и какое-то время смотрела на телефон, потом открыла панель с обратной стороны телефона. В нем не было батарейки.