Ты убит, Стас Шутов

– Ты что, новенькая?

– Да.

– Как тебя зовут?

Ее глаза говорили: «Зачем ты спрашиваешь? Зачем мучаешь?»

«Потому что хочу, ― отвечал я взглядом. ― Ты это заслужила».

Я заявил, что рад знакомству, и до боли сжал ее руку, мечтая раздробить костяшки пальцев. Тома сморщилась. Но тут Егор потряс меня за плечо и велел не пугать новенькую. Я послал ему злобный взгляд. Предатель! Он же все утро провел в классе, знал, что Тома вернулась, но ни звонка, ни сообщения! Егор не дрогнул. Похоже, он собирался защитить Тому. Я понял, что надо идти, а то все выйдет из-под контроля.

– Оставляем детишек и валим на взрослую тусовку, ― заявил я со своей фирменной акульей улыбкой и удалился.

И вот я уже часа три как был на даче. Я целовался с Голядкиной, которая сидела у меня на коленях. Вдруг, поведя носом, слегка отстранился и спросил:

– Что у тебя за духи?

– Ваниль. А что?

– Нет, ничего. Просто вкусно пахнешь, ― через силу улыбнулся я. ― Зай, тебе подлить?

– Да, мне вина. ― Лена поднялась и протянула свой стакан.

Вернувшись, я протянул ей напиток, но тут же пошел прочь.

– А ты куда? ― удивилась Лена.

– Сейчас вернусь.

Веселиться настроения не было. Еще и Егор остался со своим классом, хотя и обещал подъехать попозже. Я взял бутылку пива, вышел на улицу, вдохнул свежий воздух. Вот так лучше. Больше никакой ванили на сегодня.

Увидев приставную лестницу, которая вела на открытый чердак-нишу, я забрался наверх. Вскоре я уютно устроился в нише и, прихлебывая пиво, стал смотреть на звезды. Правда, и пива-то не хотелось… Лучше бы сейчас кружку чая, того самого, из каморки Егорыча… Я отставил бутылку в сторону.

Скрип двери, чьи-то шаги ― и вскоре я увидел макушку Егора. Он все же приехал! Я обрадовался. Только двоих ― Егора и Янку ― мне хотелось видеть даже в самые плохие минуты. Они действовали на меня словно транквилизатор.

Егор поднялся и сел рядом со мной. На нем была рубашка-поло, сверху ― свитер с треугольным воротом. Повзрослев, он стал немного отпускать волосы, чтобы закрыть уши. Своих «локаторов» он очень стеснялся, хотя я считал, что они придавали ему шарм.

– Как ты? ― встревоженно спросил Егор.

– Хреново, ― честно отозвался я.

– Прости, я не сказал сразу… Вообще, не думал, что ты наткнешься на нее сегодня. Хотел, чтобы ты напоследок хорошо повеселился. И не хандрил, ― Егор обвел взглядом чердачное пространство.

Я кивнул. Так вот почему меня не предупредили. Можно понять.

– Что теперь будет? ― очень тихо спросил Егор.

– Ты о чем? ― Я посмотрел на него.

– Ты знаешь, о чем. Что теперь будет с Томой?

– Ничего хорошего, бро.

Егор нахмурился. Наверное, он чувствовал себя меж двух огней. Как обезопасить Тому и одновременно не предать друга? Но я знал: так не получится, как бы он ни старался. Придется выбрать сторону.

– Но в чем смысл? ― все же начал проповедь Егор, глядя в упор бесконечно печальными глазами. ― Лучше… похорони все, Стас. И отпусти.

– Не отпущу, ― отрезал я. ― Она мне должна.

– Она была ребенком.

– Не была! ― вспылил я. ― Она прекрасно понимала, что делает! То, что ей было двенадцать лет, не значит, что она могла просто плюнуть на меня! Не пытайся меня переубедить, Егор. Ты… бесишь только сильнее. И ты ничего не изменишь.

Егор помолчал. Наконец он привстал и направился к лестнице.

– Ладно, бро, я вижу, ты не в настроении. Лучше посиди тут со своими тараканами. Все, что я могу сказать, ― я знаю тебя. И мне безумно жаль эту девочку.

За этот скорбный взгляд, брошенный на прощание, мне захотелось кинуть в друга бутылку. Егор спустился. Я думал крикнуть вслед что-нибудь хлесткое ― например, что от Томы теперь не останется и живого места, и Егору этого не предотвратить. Но куда больше хотелось закричать другое: «Почему ты жалеешь ее, а не меня?»






* * *


На следующий день в школе я везде выискивал глазами Тому. Я чуял ее, знал, что она рядом. Но она не попадалась на глаза. Мышь. Гнусный паразит, без спросу пробравшийся в мой дом. Я вытравлю ее отсюда.

Я нашел ее в столовой, с Дынькой. Примостившись рядом, я бросил пару издевок и с удовлетворением отметил, как мышь задрожала. Я с охотой продолжил бы игру, вот только Дынька, прыснув на меня чаем, объявила геймовер. Ну ничего, это только начало. С этой мыслью я ушел.

В этот же день я подловил Тому в раздевалке и высказал ей все, что думаю: какого черта она вернулась, тут ее не ждет ничего хорошего, и лучше бы она бежала, пока не поздно. Тома залепетала то же, что втирал Егор: она не виновата, она была ребенком.

Я взбесился. Еще и оправдывается! Я не знал, что удержало меня от того, чтобы накинуться на Тому, схватить ее за патлы и как следует повалять по полу. Но тут в голову закралась идея получше.

Вечером я скачал Томины фотографии в соцсети. Создал липовую анкету на сайте знакомств, везде указал ее страницу и добавил ее номер телефона, предварительно выяснив его у классной руководительницы Томы.

«Ищу парня для секса…» ― застрочил я в анкете.

На следующий день, стоя в курилке, я увидел стоящую неподалеку Голядкину. Я задержал взгляд на ее тонкой талии, а затем ― на пухлых губках и позвал ее в кино. Она согласилась. Целуясь с Голядкиной на последнем ряду кинотеатра, я с мрачным удовлетворением думал о Томе. Представлял, как она читает пошлые сообщения и отвечает на гадкие звонки. Вот бы увидеть ее сейчас… Я был на нервах, весь напряжен, и даже от поцелуев не расслабился. Наконец я оторвался от Голядкиной и встал.

– Ты куда? ― удивилась она.

– В туалет.

– Купи мне колу.

– Ладно.

– Только диетическую!

Но в туалет я не собирался, вместо этого двинулся к выходу. Прямо из кино я направился к Егору, допоздна рубился в приставку с ним и его младшими братьями и сестрами ― в семье Опанасюк было еще пять детей. Это хоть чуточку отвлекло.

Дома перед сном я просматривал Томин аккаунт в соцсетях. В комментариях ее заваливали пошлыми предложениями, но, обновляя страницу, я заметил, что комментариев становилось меньше. Очевидно, Тома как раз их удаляла.

На следующий день у Янки должно было состояться родительское собрание, но мама спала после выпивки, и мне не удалось ее разбудить. Все, что я смог, ― вытащить мамин палец из бутылки виски, где он безнадежно застрял. Вернувшись в комнату и сев за компьютер, я обнаружил, что созданную мной анкету удалили по причине нарушения прав. А Тома оказалась умнее, чем я думал. Она поняла, откуда дует ветер.

Но ей было не выиграть эту борьбу. Она проиграла заранее.

Я создал множество новых анкет на разных сайтах. С левой страницы я отправил Томе вложение-картинку, которое было прикрытием для вредоносной ссылки. Тома открыла картинку, а в мне в руки попали доступы от ее аккаунта.

Весь выходной я занимался Томиной страницей. Поменял информацию о ней, залил измененные в фотошопе снимки: просто взял фотографии порноактрис и изменил лицо на Томино. Указал ее телефон и домашний адрес.

Тамара – мокрощелка – Мицкевич.

Деятельность – минетчица.

Потом я прошелся по всем развлекательным группам и группам знакомств и распространил разные посты.

«Ищу парня для секса, но у меня ЗППП», «Один парень заразил меня ВИЧ, решила отомстить всем мужикам и переспала с сотней», «Как вы думаете, отсос ― это измена?» Посты были разные, но все ― провокационные.

Вечером я грел остатки вчерашнего ужина ― курицу с рисом. Мама вернулась из магазина.

– Ужинать будешь? ― спросил я.

– Да, подогрей, пожалуйста, Стасик, и разбери пакеты. Я так устала…

Я взял пакеты ― они предательски зазвенели. Я смущенно глянул на сестру, но Яна сделала вид, что не услышала. В пакетах был только алкоголь, никаких съестных продуктов.

Во время ужина у мамы завибрировал телефон. В Ватсап пришло голосовое сообщение ― от Янкиной классной руководительницы. Она говорила о следующем родительском собрании и настоятельно рекомендовала кому-нибудь из Яниных родителей на нем все же появиться. Мама выключила сообщение.

– Ты пойдешь? ― Я кивнул на телефон.

– А куда деваться? Не приду, так она вашему отцу скажет. А он только и ждет повода поругаться…

Я был не согласен с мамой. Мне казалось, единственное желание отца ― жить новой, счастливой жизнью и установить со старой семьей дружеские отношения на расстоянии. А вот маме легче было верить, что папа думает о ней так же часто, как она о нем. Но в чем-то я был с ней согласен… Папе не стоило знать, что мама «забывает» о родительских обязанностях.





* * *


В школе я наблюдал за Томой с мрачной улыбкой. Она была явно напугана: голова вжата в плечи, глаза бегают. Увидев, как на перемене Тома общается с одноклассником и передает ему свою тетрадь, я весело крикнул:

– Эй, Соколов! Я бы не брал у нее ничего, у нее же сифилис!

Соколов недоверчиво посмотрел на меня.