Ты любишь сверху?
Часть 32 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я старалась не думать о своей дальнейшей судьбе, а особенно о своем прошлом. Мне звонил папа и радостным голосом рассказывал, что уже нашел организатора свадьбы, который все сделает в лучшем виде. Звонила Анжела, чтобы просто потрепаться. Звонил и Паша, чтобы рассказать, как он по мне скучает и считает дни до нашей свадьбы. Я не могла ответить ему тем же, поэтому просто либо переводила разговор на другую тему, либо угукала в трубку.
Продолжались и звонки с неизвестных номеров. Я никогда не брала трубку. После того, как я ответила один раз на такой номер и это оказалась Лариса, у меня напрочь отпало желание отвечать на незнакомые номера. С них могли прийти только плохие новости.
Время моего одинокого путешествия прошло незаметно. Две недели пролетели как один день. Пора возвращаться в Москву, где, судя по рассказам звонивших, во всю кипела подготовка к свадьбе. Хотя я и была против чего-то масштабного и грандиозного, но меня никто не послушал. Папа сразу сказал, что выдает замуж единственную дочь и поэтому никаких скромностей не потерпит. Я не стала спорить. Мне было все равно. Хотят пир на весь мир – пожалуйста, я отсижу за свадебным столом свою роль.
А потом отлежу ее на брачном ложе. Меня передернуло от одной мысли, что мне же надо будет лечь с Пашей в одну постель. Пока у нас дальше поцелуев ничего не шло. Я вообще не представляла себя, Пашу и секс.
Его поцелуи и прикосновения меня вообще не трогали. Почему-то у него не получалось зажечь меня. А, может, это что-то со мной? Может, мне к врачу надо?
У меня была одна надежда – напиться на собственной свадьбе. Это я могу. Мне и помощники не нужны.
Последний свой вечер перед отлетом в Москву я провела, сидя на набережной. Я смотрела, как солнце уходит за горизонт. Завтра оно снова осветит город своими лучами. А что будет со мной? Мне казалось, что и моя жизнь также закатывается. И будет ли у нее рассвет?
Я опять плакала ночью.
По возвращении в Москву меня подхватила всеобщая истерия со свадьбой. Меня куда-то возили, что-то примеряли, что-то показывали и много-много, слишком много, рассказывали. Всего было слишком много. Мне хотелось забиться куда-то угол и сидеть там, чтобы все обо мне забыли.
46.2.
В субботу, за три недели до свадьбы, семья Паши решила устроить официальный прием, на котором и объявить о нашей свадьбе. Ну, вот, такая у них традиция. Ну, там ничего сложного не надо было делать. Отстоять со счастливым лицом, иногда отвечая на приветствия. Это я смогу и без дозы алкоголя.
К этому мероприятию Паша купил мне очень красивое платье. Платье на самом деле было обалденным. Я даже понравилась себе в отражении зеркала. Впервые за долгое время. Прическу и макияж мне сделали специально приглашенные стилисты. Тоже подарок от Паши.
Мне же предстояло быть официально представленной друзьям семьи. Картинка должна была быть красивой. Я все понимала без лишних слов.
На самом деле все оказалось не так уж и страшно. По большому счету, мало кто обращал внимания на нас с Пашей на этом вечере. Как обычно, большинство приглашенных использовали это мероприятие как способ завести новые полезные знакомства.
Поэтому я даже позволила себе расслабиться и выпить шампанского. Паша весь вечер не отходил от меня, обнимая за талию. Он что-то шептал мне на ухо, поправлял и так идеально уложенные волосы и вообще всячески демонстрировал, что я с ним.
Отпивая шампанское, я с тоской смотрела на большие старинные часы на стене, мысленно прикидывая, до какого часа продлится этот прием. Еще чуть-чуть и мне пришлось бы сдерживать зевоту.
Но тут я почувствовала какой-то дискомфорт. Мне стало неуютно. От этого ощущения по моему телу пробегала едва заметная дрожь.
Ты замерзла? – спросил меня Паша, беря за руку.
Я покачала головой. Нет, мне не было холодно и я сама пыталась понять причину этой дрожи. Я сосредоточенно смотрела в пол, копаясь в себе, в своих ощущениях. Потом, резко подняв глаза, я сразу же повернула голову налево. И чуть не упала, сильнее оперевшись о руку Паши.
В углу зала стоял Кирилл. Это его взгляд доставил мне дискомфорт. Он стоял, сунув руки в карманы брюк. Он смотрел на меня так, как будто медленно, с особым наслаждением уничтожал меня. По кусочку отрывая меня от меня. В его взгляде было столько ненависти, что мне захотелось сжаться и выхватить поднос у официанта, чтобы прикрыться им от этого взгляда.
Я первая не выдержала этот взгляд. Опустив глаза, я отвернулась и инстинктивно прижалась к Паше, ища защиты хоть у кого-нибудь.
Сознание сразу же атаковали вопросы:
Почему он здесь? Почему он не в Штатах? Что вообще он здесь делает?
И самый главный вопрос:
Почему одно его присутствие так легко выбило меня из себя?
47.1. Кирилл
Чтобы осознать то, что сообщил мне Антон, у меня ушло ни один день. Я так и не свыкся с мыслью, что Ксюша выходит замуж, но научился жить с ней. Для этого, правда, потребовалось несколько литров виски.
Сначала я долго размышлял о том, как такое могло произойти. Обвинял себя. Чертову родню Ксюши. Кого угодно, только не ее саму.
Потом я стал ее ненавидеть. Слова Антона, что она любит своего будущего мужа и сама дала согласие на брак, прочно засели в моей башке.
Совсем недавно она говорила о любви мне, а теперь поклянется в любви до гроба другому. При мысли об этом я поморщился, как будто откусил имбирь.
Ну да, есть люди, которым легко даются слова любви. Ксюша – из таких.
А еще она напомнила мне мое первое фиаско с этой гребанной любовью. Мою первую несчастную любовь, когда меня нагнули и поимели. И тоже под слова любви. Тогда я поклялся, что ни одна телка не заставит меня сказать о любви. Но Ксюше это удалось. И за это я ненавидел ее еще больше.
Постепенно я возвращался к обычной жизни. Перед выходом в офис я попросил секретаря сменить все жалюзи в моем кабинете. Я не хотел, смотря в окно, вспоминать, как впервые увидел Ксюшу у себя в кабинете.
Не зря говорят, что работа – лучшее лекарство от любви. Правда, действует оно лишь, пока ей занимаешься. Дома это лекарство не работает. Дома может спасти лишь виски. По крайней мере, оно помогает мне принять выбор Ксюши и подпитывают мою ненависть.
Я привыкаю жить без нее. Возвращаюсь к своей прежней жизни. Даже два разу уже съездил в стриптиз. Правда, ограничился лишь просмотром. Так никого и не снял. Почему-то не возникло желания продолжить. Нужно время.
И, вот, когда моя жизнь понемногу выруливает из похмельного небытия, появляется чертово приглашение на банкет к семейке Гросс. Повод для сбора не указан, но я догадываюсь, что связано это как-то с предстоящей свадьбой.
Приглашение адресовано не мне, а всей нашей семье, потому что, мать твою, наши семьи связывают акции, доли и прочая денежно-товарная херотень.
Отказаться от приглашения невозможно. Это, блять, мой долг. И я воспринимаю это как испытание, которое я должен пройти, чтобы жить дальше. Без Ксюши. Без воспоминаний о ней. И поэтому я иду на этот прием злым и полным ненависти.
Дом семьи Гросс полон гостей. Затеряться в такой толпе несложно, что я удачно и проделываю. Я стою в затемненном углу и понимаю, что не просто так блуждаю взглядом по гостям. Я ищу Ксюшу. Да, мне хочется ее увидеть. Но не потому, что скучал и всякая прочая романтическая лабудень.
Нет, мне надо ее увидеть, чтобы понять, что все кончено. Увидеть ее в объятиях другого, чтобы возненавидеть окончательно. И я получаю то, что хочу.
Ксюша стоит недалеко от меня. Рука Паши по-хозяйски обвивает ее талию. Она улыбается и пьет шампанское. Она счастлива. Убедился.
Я смотрю теперь только на нее. В этот взгляд я вложил все свои чувства, среди которых сейчас нет места любви. Замечаю, что Ксюша начинает оглядываться по сторонам, нервно поправлять прическу. Наконец, наши глаза встречаются.
Я не готов к этому, но держусь из последних сил, чтобы не убрать глаза первым. Нет. Я должен устоять, доказать самому себе, что меня не трогает этот зеленый омут. И Ксюша первая убирает глаза, а потом, сука, крепче прижимается к своему жениху, как бы демонстрируя мне, кого она выбрала.
Я матерюсь про себя и, с обидой ощущая, что это все вызывает у меня совсем не те чувства, на которые я рассчитывал, выхожу из зала, иду по длинному коридору в поисках какой-нибудь уединенной темной комнаты. Захожу на кухню и прислоняюсь к холодильнику. Его холод мгновенно охлаждает мое разгоряченное тело. Похоже, я не прошел испытание.
48.1. Ксюша
Я опять поворачиваюсь в ту сторону, где только что стоял Кирилл. Но его там уже нет. Может, мне показалось? Ведь он не должен быть здесь. Он уехал. Неужели, я брежу?
От мыслей меня отвлекает Анжела. Она подходит к нам с Пашей, мы целуемся и она начинает что-то рассказывать про общих знакомых. Паша уже увлечен беседой с кем-то из гостей, поэтому я немного отстраняюсь от него и полностью переключаюсь на трёп Анжелы.
Ну, что, суженая? Готовишься? – спрашивает Анжела, пересказав мне последние сплетни.
Я молча киваю.
Говорят, ты платье уже выбрала? – не отстает Анжела. А мне ну совсем не до платья сейчас. Да, и какая разница, в чем я пойду замуж? Платье выбирала, скорее, даже не я, а организатор свадьбы вместе с консультантом из салона. Меня их выбор вполне устроил. Лишь бы отстали с этими бесконечными примерками и подгонами.
Покажи! – требует Анжела. – Только пошли от Паши отойдем, а то нельзя ведь жениху платье невесты до свадьбы видеть. Плохая примета.
Да, уже никакая примета не сделает мою жизнь еще печальнее.
Мы отходим от Паши и я открываю фотоальбом в телефоне, начинаю пролистывать фотографии в поисках себя в свадебном платье.
Сейчас, - говорю я, когда рука Анжелы вырывает у меня телефон.
А это у тебя откуда? – она тычет мне в лицо ту самую фотографию, которую прислала мне Лариса тогда в ресторане. Ту самую фотографию, на которой она с Кириллом.
Я так ее и не удалила. Нет, я не плакала над ней долгими унылыми вечерами. Просто я совершенно забыла о ней, а чищу телефон от хлама я не часто.
Ниоткуда, - бурчу я, пытаясь забрать у Анжелы свой телефон. Но она убирает его от меня. Что за игры?
Где ты взяла эту фотографию? – настойчиво спрашивает у меня Анжела. – Признавайся? У Антона скачала?
Почему у Антона? – искренне удивляюсь я. Зачем Ларисе слать моему брату эту фотографию?
Ну, я видела эту фотку у Антона. Кирилл ему присылал, когда еще в Америке жил. Этой фотке года два, если не больше. Только я одного не пойму – зачем тебе его фотка с бывшей девушкой?
Мои мысли окончательно теряют связь с реальностью.
Как два года? – едва слышно произношу я.
Ну, да, - как ни в чем не бывало продолжает Лариса, - Кирилл тогда с этой Лариской встречался. А потом он уехал в Москву, а она осталась там. Потом, кажется, она сюда даже приезжала его возвращать. Ну, слухи ходили от общих знакомых.
Анжела еще что-то говорит и говорит, но я уже не слышу ее. Как так? Я, наконец, забираю у нее телефон и еще раз внимательнее рассматриваю эту фотку. Да, Кирилл на ней выглядит иначе, чем теперь. У него другая прическа. Да, и у Ларисы еще нет ее новых губ. Но разве мне тогда, в ресторане, было до этих деталей?
В общем, разошлись по-хорошему. И она даже там за кого-то замуж собралась, - выдергивает меня из небытия моих мыслей Анжела.
Кто замуж собрался? – уточняю я.
Ну, Лариска эта. И про Кирилла думать забыла.
А она не беременна? – решаюсь, наконец, спросить я, хотя сама уже боюсь услышать ответ. Какой бы он ни был, меня он повергнет в отчаяние. Я в этом уверена.
Кто? – Анжела удивленно смотрит на меня. – Лариска?
Она смеется. Потом начинает что-то искать уже в своем телефоне и показывает мне какую-то фотку.
Продолжались и звонки с неизвестных номеров. Я никогда не брала трубку. После того, как я ответила один раз на такой номер и это оказалась Лариса, у меня напрочь отпало желание отвечать на незнакомые номера. С них могли прийти только плохие новости.
Время моего одинокого путешествия прошло незаметно. Две недели пролетели как один день. Пора возвращаться в Москву, где, судя по рассказам звонивших, во всю кипела подготовка к свадьбе. Хотя я и была против чего-то масштабного и грандиозного, но меня никто не послушал. Папа сразу сказал, что выдает замуж единственную дочь и поэтому никаких скромностей не потерпит. Я не стала спорить. Мне было все равно. Хотят пир на весь мир – пожалуйста, я отсижу за свадебным столом свою роль.
А потом отлежу ее на брачном ложе. Меня передернуло от одной мысли, что мне же надо будет лечь с Пашей в одну постель. Пока у нас дальше поцелуев ничего не шло. Я вообще не представляла себя, Пашу и секс.
Его поцелуи и прикосновения меня вообще не трогали. Почему-то у него не получалось зажечь меня. А, может, это что-то со мной? Может, мне к врачу надо?
У меня была одна надежда – напиться на собственной свадьбе. Это я могу. Мне и помощники не нужны.
Последний свой вечер перед отлетом в Москву я провела, сидя на набережной. Я смотрела, как солнце уходит за горизонт. Завтра оно снова осветит город своими лучами. А что будет со мной? Мне казалось, что и моя жизнь также закатывается. И будет ли у нее рассвет?
Я опять плакала ночью.
По возвращении в Москву меня подхватила всеобщая истерия со свадьбой. Меня куда-то возили, что-то примеряли, что-то показывали и много-много, слишком много, рассказывали. Всего было слишком много. Мне хотелось забиться куда-то угол и сидеть там, чтобы все обо мне забыли.
46.2.
В субботу, за три недели до свадьбы, семья Паши решила устроить официальный прием, на котором и объявить о нашей свадьбе. Ну, вот, такая у них традиция. Ну, там ничего сложного не надо было делать. Отстоять со счастливым лицом, иногда отвечая на приветствия. Это я смогу и без дозы алкоголя.
К этому мероприятию Паша купил мне очень красивое платье. Платье на самом деле было обалденным. Я даже понравилась себе в отражении зеркала. Впервые за долгое время. Прическу и макияж мне сделали специально приглашенные стилисты. Тоже подарок от Паши.
Мне же предстояло быть официально представленной друзьям семьи. Картинка должна была быть красивой. Я все понимала без лишних слов.
На самом деле все оказалось не так уж и страшно. По большому счету, мало кто обращал внимания на нас с Пашей на этом вечере. Как обычно, большинство приглашенных использовали это мероприятие как способ завести новые полезные знакомства.
Поэтому я даже позволила себе расслабиться и выпить шампанского. Паша весь вечер не отходил от меня, обнимая за талию. Он что-то шептал мне на ухо, поправлял и так идеально уложенные волосы и вообще всячески демонстрировал, что я с ним.
Отпивая шампанское, я с тоской смотрела на большие старинные часы на стене, мысленно прикидывая, до какого часа продлится этот прием. Еще чуть-чуть и мне пришлось бы сдерживать зевоту.
Но тут я почувствовала какой-то дискомфорт. Мне стало неуютно. От этого ощущения по моему телу пробегала едва заметная дрожь.
Ты замерзла? – спросил меня Паша, беря за руку.
Я покачала головой. Нет, мне не было холодно и я сама пыталась понять причину этой дрожи. Я сосредоточенно смотрела в пол, копаясь в себе, в своих ощущениях. Потом, резко подняв глаза, я сразу же повернула голову налево. И чуть не упала, сильнее оперевшись о руку Паши.
В углу зала стоял Кирилл. Это его взгляд доставил мне дискомфорт. Он стоял, сунув руки в карманы брюк. Он смотрел на меня так, как будто медленно, с особым наслаждением уничтожал меня. По кусочку отрывая меня от меня. В его взгляде было столько ненависти, что мне захотелось сжаться и выхватить поднос у официанта, чтобы прикрыться им от этого взгляда.
Я первая не выдержала этот взгляд. Опустив глаза, я отвернулась и инстинктивно прижалась к Паше, ища защиты хоть у кого-нибудь.
Сознание сразу же атаковали вопросы:
Почему он здесь? Почему он не в Штатах? Что вообще он здесь делает?
И самый главный вопрос:
Почему одно его присутствие так легко выбило меня из себя?
47.1. Кирилл
Чтобы осознать то, что сообщил мне Антон, у меня ушло ни один день. Я так и не свыкся с мыслью, что Ксюша выходит замуж, но научился жить с ней. Для этого, правда, потребовалось несколько литров виски.
Сначала я долго размышлял о том, как такое могло произойти. Обвинял себя. Чертову родню Ксюши. Кого угодно, только не ее саму.
Потом я стал ее ненавидеть. Слова Антона, что она любит своего будущего мужа и сама дала согласие на брак, прочно засели в моей башке.
Совсем недавно она говорила о любви мне, а теперь поклянется в любви до гроба другому. При мысли об этом я поморщился, как будто откусил имбирь.
Ну да, есть люди, которым легко даются слова любви. Ксюша – из таких.
А еще она напомнила мне мое первое фиаско с этой гребанной любовью. Мою первую несчастную любовь, когда меня нагнули и поимели. И тоже под слова любви. Тогда я поклялся, что ни одна телка не заставит меня сказать о любви. Но Ксюше это удалось. И за это я ненавидел ее еще больше.
Постепенно я возвращался к обычной жизни. Перед выходом в офис я попросил секретаря сменить все жалюзи в моем кабинете. Я не хотел, смотря в окно, вспоминать, как впервые увидел Ксюшу у себя в кабинете.
Не зря говорят, что работа – лучшее лекарство от любви. Правда, действует оно лишь, пока ей занимаешься. Дома это лекарство не работает. Дома может спасти лишь виски. По крайней мере, оно помогает мне принять выбор Ксюши и подпитывают мою ненависть.
Я привыкаю жить без нее. Возвращаюсь к своей прежней жизни. Даже два разу уже съездил в стриптиз. Правда, ограничился лишь просмотром. Так никого и не снял. Почему-то не возникло желания продолжить. Нужно время.
И, вот, когда моя жизнь понемногу выруливает из похмельного небытия, появляется чертово приглашение на банкет к семейке Гросс. Повод для сбора не указан, но я догадываюсь, что связано это как-то с предстоящей свадьбой.
Приглашение адресовано не мне, а всей нашей семье, потому что, мать твою, наши семьи связывают акции, доли и прочая денежно-товарная херотень.
Отказаться от приглашения невозможно. Это, блять, мой долг. И я воспринимаю это как испытание, которое я должен пройти, чтобы жить дальше. Без Ксюши. Без воспоминаний о ней. И поэтому я иду на этот прием злым и полным ненависти.
Дом семьи Гросс полон гостей. Затеряться в такой толпе несложно, что я удачно и проделываю. Я стою в затемненном углу и понимаю, что не просто так блуждаю взглядом по гостям. Я ищу Ксюшу. Да, мне хочется ее увидеть. Но не потому, что скучал и всякая прочая романтическая лабудень.
Нет, мне надо ее увидеть, чтобы понять, что все кончено. Увидеть ее в объятиях другого, чтобы возненавидеть окончательно. И я получаю то, что хочу.
Ксюша стоит недалеко от меня. Рука Паши по-хозяйски обвивает ее талию. Она улыбается и пьет шампанское. Она счастлива. Убедился.
Я смотрю теперь только на нее. В этот взгляд я вложил все свои чувства, среди которых сейчас нет места любви. Замечаю, что Ксюша начинает оглядываться по сторонам, нервно поправлять прическу. Наконец, наши глаза встречаются.
Я не готов к этому, но держусь из последних сил, чтобы не убрать глаза первым. Нет. Я должен устоять, доказать самому себе, что меня не трогает этот зеленый омут. И Ксюша первая убирает глаза, а потом, сука, крепче прижимается к своему жениху, как бы демонстрируя мне, кого она выбрала.
Я матерюсь про себя и, с обидой ощущая, что это все вызывает у меня совсем не те чувства, на которые я рассчитывал, выхожу из зала, иду по длинному коридору в поисках какой-нибудь уединенной темной комнаты. Захожу на кухню и прислоняюсь к холодильнику. Его холод мгновенно охлаждает мое разгоряченное тело. Похоже, я не прошел испытание.
48.1. Ксюша
Я опять поворачиваюсь в ту сторону, где только что стоял Кирилл. Но его там уже нет. Может, мне показалось? Ведь он не должен быть здесь. Он уехал. Неужели, я брежу?
От мыслей меня отвлекает Анжела. Она подходит к нам с Пашей, мы целуемся и она начинает что-то рассказывать про общих знакомых. Паша уже увлечен беседой с кем-то из гостей, поэтому я немного отстраняюсь от него и полностью переключаюсь на трёп Анжелы.
Ну, что, суженая? Готовишься? – спрашивает Анжела, пересказав мне последние сплетни.
Я молча киваю.
Говорят, ты платье уже выбрала? – не отстает Анжела. А мне ну совсем не до платья сейчас. Да, и какая разница, в чем я пойду замуж? Платье выбирала, скорее, даже не я, а организатор свадьбы вместе с консультантом из салона. Меня их выбор вполне устроил. Лишь бы отстали с этими бесконечными примерками и подгонами.
Покажи! – требует Анжела. – Только пошли от Паши отойдем, а то нельзя ведь жениху платье невесты до свадьбы видеть. Плохая примета.
Да, уже никакая примета не сделает мою жизнь еще печальнее.
Мы отходим от Паши и я открываю фотоальбом в телефоне, начинаю пролистывать фотографии в поисках себя в свадебном платье.
Сейчас, - говорю я, когда рука Анжелы вырывает у меня телефон.
А это у тебя откуда? – она тычет мне в лицо ту самую фотографию, которую прислала мне Лариса тогда в ресторане. Ту самую фотографию, на которой она с Кириллом.
Я так ее и не удалила. Нет, я не плакала над ней долгими унылыми вечерами. Просто я совершенно забыла о ней, а чищу телефон от хлама я не часто.
Ниоткуда, - бурчу я, пытаясь забрать у Анжелы свой телефон. Но она убирает его от меня. Что за игры?
Где ты взяла эту фотографию? – настойчиво спрашивает у меня Анжела. – Признавайся? У Антона скачала?
Почему у Антона? – искренне удивляюсь я. Зачем Ларисе слать моему брату эту фотографию?
Ну, я видела эту фотку у Антона. Кирилл ему присылал, когда еще в Америке жил. Этой фотке года два, если не больше. Только я одного не пойму – зачем тебе его фотка с бывшей девушкой?
Мои мысли окончательно теряют связь с реальностью.
Как два года? – едва слышно произношу я.
Ну, да, - как ни в чем не бывало продолжает Лариса, - Кирилл тогда с этой Лариской встречался. А потом он уехал в Москву, а она осталась там. Потом, кажется, она сюда даже приезжала его возвращать. Ну, слухи ходили от общих знакомых.
Анжела еще что-то говорит и говорит, но я уже не слышу ее. Как так? Я, наконец, забираю у нее телефон и еще раз внимательнее рассматриваю эту фотку. Да, Кирилл на ней выглядит иначе, чем теперь. У него другая прическа. Да, и у Ларисы еще нет ее новых губ. Но разве мне тогда, в ресторане, было до этих деталей?
В общем, разошлись по-хорошему. И она даже там за кого-то замуж собралась, - выдергивает меня из небытия моих мыслей Анжела.
Кто замуж собрался? – уточняю я.
Ну, Лариска эта. И про Кирилла думать забыла.
А она не беременна? – решаюсь, наконец, спросить я, хотя сама уже боюсь услышать ответ. Какой бы он ни был, меня он повергнет в отчаяние. Я в этом уверена.
Кто? – Анжела удивленно смотрит на меня. – Лариска?
Она смеется. Потом начинает что-то искать уже в своем телефоне и показывает мне какую-то фотку.