Ты любишь сверху?
Часть 31 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Наверное, папу поразила моя реакция. Вернее, полное ее отсутствие.
Хотела ли я замуж? Нет. Но прекрасно понимала, что папа не успокоится, пока не пристроит меня выгодно и надежно. Анжела была права: это стало его навязчивой идеей. Он решил, что «сделать из меня человека» - это не только заставить получить диплом и пристроить на работу, но и удачно выдать замуж.
Поэтому, если не Паша, то будет кто-то другой. Но Пашу я хотя бы уже знаю. Он добрый, веселый, умный, даже, наверное, красивый. Ну да, я к нему абсолютно ничего не чувствую. Но навряд ли в моей жизни появится кто-то еще, к кому я смогу что-то испытывать, кроме равнодушия.
Папа, делай, как считаешь нужным, - тихо произнесла я.
Я видела, как огоньки радости заиграли в отцовских глазах, но для соблюдения формальностей он сказал:
Ну, что значит, как я считаю нужным? Это же твоя жизнь? Ты-то этого хочешь?
Эх, папа, я уже ничего не хочу. Отхотела.
Папа, я доверяю тебе, - уклонилась я от прямого ответа.
Ну, ладно, ладно, - папа прижал меня к себе, - все будет хорошо. Поверь моему жизненному опыту, Паша – очень хороший парень.
45.1. Кирилл
Впервые за долгое время у меня опустились руки. От моего собственного бессилия. В этой Америке я как в долбанной тюрьме. Связан по рукам и ногам. Не могу решить вопрос с Ксюшей. Выходов на нее просто нет.
Лишь уверенность в то, что я должен как можно скорее решить все деловые вопросы здесь и вернуться в Москву, не дала мне забыться в алкоголе. Я четко решаю все вопросы, но, сука, как медленно здесь все движется. Все чинно – благородно, согласно установленным срокам. И взятки тут не помогут решить вопрос быстрее.
Поэтому я просто собираю все волю в кулак и терпеливо и методично решаю вопрос за вопросом.
Так проходят три гребанные недели. Три недели я провел в американском офисе. Хотя собирался все закончить за несколько дней, максимум неделю.
Наконец, получен последний документ и я с чистой совестью вылетаю ближайшим рейсом в Москву. Несмотря на то, что не спал почти ночь из-за перелета, домой заезжаю только для того, чтобы принять душ и переодеться. И сразу же еду к Ксюше.
Стою у подъезда и, как какой-то разносчик рекламы по почтовым ящикам, жду, когда кто-то решит войти или выйти из подъезда, чтобы попасть внутрь.
Наконец, спустя примерно полчаса ожидания – удача. Какой-то мужик выходит выгуливать собаку и придерживает дверь, позволяя мне войти в подъезд.
Строгая консьержка пристально смотрит на меня, потом тщательно записывает мои паспортные данные себе в журнал. Странно, почему-то раньше, когда я приходил сюда, мне не казалось это таким натянуто долгим. Я терпеливо жду.
Получив свой паспорт назад, вбегаю в лифт и еду на этаж, на котором расположена квартира Орловых.
Звоню в дверь. Никто не отвечает. Звоню еще минут десять. К счастью, в таких домах соседи не страдают любопытством и поэтому никто не выходит, чтобы прогнать меня.
Дверь мне так никто и не открывает. Странно было надеяться, что меня тут ждут с распростертыми объятиями. Ладно, пойдем другим путем.
Уже в машине набираю Анжелу. Она сухо здоровается со мной.
Анжела, а где Ксюша? – спрашиваю я ее сразу же, без лишних вежливых вопросов о том, как дела и что нового.
Кирилл, - в ее голосе лишь строгость, больше ничего, - я не ее секретарь. Почему ты мне все время звонишь с одним и тем же вопросом?
Мда, мне тут не особо рады.
Анжела, ты – единственная, кто хоть что-то может знать о Ксюше и скажет мне об этом. Мне больше некому звонить.
По повисшей тишине я понимаю, что Анжела взвешивает все «за» и «против» и решает, сказать мне или нет. Значит, она что-то точно знает и, если она не скажет мне сейчас, вскоре она увидит меня у себя перед входной дверью.
Кирилл, - начинает она, очевидно, все обдумав, - Ксюша уехала отдыхать. Одна, - она делает акцент на последнем слове. На что-то намекает? – И знаешь, что? Не звони мне больше. У меня и так из-за вас проблемы. Пока.
Я прощаюсь с ней и просто сижу в машине, переваривая полученную информацию. Что значит, уехала отдыхать? Куда? На сколько? И главное – почему?
Ксюша ни разу не ответила на мои звонки, ее телефон все время был занят. Скорее всего, она просто внесла меня в «черный» список». Я пробовал звонить с других номеров, но трубку все равно никто не снимал. Понятно, что, если человек от кого-то скрывается, то он не будет отвечать на звонки с незнакомых номеров. Но, блять, почему она от меня скрывается? Вот, что я никак не могу понять.
Что такого произошло? Резко. И настолько серьезно. Мой мозг не может этого понять. Где искать концы? За какую ниточку ухватиться, чтобы распутать этот чертов клубок недоговорок и обид?
45.2.
Набираю Антону – он не берет трубку. Возможно, занят. А, возможно, не хочет со мной разговаривать. Мы ведь так с ним нормально и не поговорили после той встречи в ресторане. Хорошо. Его-то я знаю, где застать. Завожу машину и еду к Антону в офис.
Антон Валерьевич примет Вас через десять минут, - извещает меня секретарь Антона.
Хорошо, Антон, я подожду. Зачем тебе нужны эти десять минут? Чтобы пиджак надеть и застегнуть на все пуговицы? Или чтобы придумать, что сказать мне? Ведь он, наверняка, догадывается, зачем я приехал.
Наконец, Антон сам открывает дверь своего кабинета.
Кирилл? – он удивляется, как будто секретарша не сказала ему обо мне десять минут назад. – Здравствуй. Проходи.
Давно вернулся? – интересуется Антон, когда мы заходим к нему в кабинет и садимся. Он – в свое кресло, я – в кресло напротив.
Сегодня, - отвечаю я.
Антон приподнимает бровь.
Ты так скучал по мне? – шутит он.
Скучал, - серьезно отвечаю я, не обращая внимания на его шутки, - но не по тебе.
Антон становится тоже серьезным. Конечно, он все понимает. Но ничего не говорит в ответ. Ждет, пока я обозначу свою позицию.
Антон, я хочу увидеть Ксюшу, - говорю я.
А я при чем? – спрашивает Антон.
Скажи мне, где она? На телефон она не отвечает, дома ее нет, с работы она уволилась. Я знаю, что она отдыхает. Где?
Не знаю, - Антон пожимает плечами, - как оказалось, сестричка уже давно не ставит меня в известность о своей личной жизни, - напоминает Антон мне нашу случайную встречу в ресторане.
Антон, - говорю я, - давай оставим старые обиды. Я же извинился тогда перед тобой. Да, я был не прав. Но это только моя вина, а не вина Ксюши. Я лишь хочу знать, что с ней все в порядке. И хочу поговорить с ней.
С ней все в порядке. Теперь. А насчет поговорить – решать только ей. Но в любом случае она сейчас не в стране. Уехала в тур, развеяться перед…
Антон осекается, как будто вспоминает, что может сказать то, что мне слышать не надо.
Перед чем? – тут же зацепляюсь я за вылетевшее нечаянно слово.
Да, просто развеяться уехала. Устала, говорит. Захотела смены обстановки. Да, мало ли что там в голове у молодой девчонки! И не спрашивай меня, куда именно она уехала. Я этого не знаю.
Хорошо, - я встаю с кресла, намереваясь уйти, - я спрошу у твоего отца.
Антон тоже вскакивает с кресла и кричит мне в спину, когда я уже иду к двери:
Кирилл, не беспокой отца. Он в больнице. Ксюша замуж выходит через месяц. Перед свадьбой она уехала развеяться.
Я резко разворачиваюсь, подхожу к Антону и беру его за грудки.
Что ты сказал?
Замуж она выходит, - рычит Антон, убирая мои руки с лацканов своего пиджака, - придурок.
Я отпускаю его и смотрю в пол, пытаясь понять то, что только что услышал. Антон поправляет пиджак и галстук.
Кирилл, - уже спокойно произносит он, - оставь ее в покое. Она почти жена другого человека. Она его любит. Она сама дала согласие.
Я лишь молча киваю, потому что говорить что-либо сейчас невозможно. Пока я не приму услышанное. Не пойму, что это реальность.
Не сказав больше ни слова и не попрощавшись, я ухожу.
46.1. Ксюша
Папа так обрадовался, что я молчаливо согласилась выйти замуж за Пашу, что моя просьба о небольшом путешествии сразу же была услышана и одобрена. Правда, он пытался навязать мне в поездку еще и будущего мужа. Но я и так собиралась провести с ним остаток жизни, ну, или сколько получится. Я отказалась от девичника, но в обмен попросила путешествие в одиночестве. Только я и моя любимая Португалия.
Две недели тихой одинокой жизни. Я никогда раньше не отдыхала одна. Или с папой, или с Анжелой. Но сейчас именно побыть одной – вот, что мне было нужно.
Я бродила по узким улочкам Порту, пила белое сухое вино в милых кафешках в центре города или кофе на набережной.
Хотела ли я замуж? Нет. Но прекрасно понимала, что папа не успокоится, пока не пристроит меня выгодно и надежно. Анжела была права: это стало его навязчивой идеей. Он решил, что «сделать из меня человека» - это не только заставить получить диплом и пристроить на работу, но и удачно выдать замуж.
Поэтому, если не Паша, то будет кто-то другой. Но Пашу я хотя бы уже знаю. Он добрый, веселый, умный, даже, наверное, красивый. Ну да, я к нему абсолютно ничего не чувствую. Но навряд ли в моей жизни появится кто-то еще, к кому я смогу что-то испытывать, кроме равнодушия.
Папа, делай, как считаешь нужным, - тихо произнесла я.
Я видела, как огоньки радости заиграли в отцовских глазах, но для соблюдения формальностей он сказал:
Ну, что значит, как я считаю нужным? Это же твоя жизнь? Ты-то этого хочешь?
Эх, папа, я уже ничего не хочу. Отхотела.
Папа, я доверяю тебе, - уклонилась я от прямого ответа.
Ну, ладно, ладно, - папа прижал меня к себе, - все будет хорошо. Поверь моему жизненному опыту, Паша – очень хороший парень.
45.1. Кирилл
Впервые за долгое время у меня опустились руки. От моего собственного бессилия. В этой Америке я как в долбанной тюрьме. Связан по рукам и ногам. Не могу решить вопрос с Ксюшей. Выходов на нее просто нет.
Лишь уверенность в то, что я должен как можно скорее решить все деловые вопросы здесь и вернуться в Москву, не дала мне забыться в алкоголе. Я четко решаю все вопросы, но, сука, как медленно здесь все движется. Все чинно – благородно, согласно установленным срокам. И взятки тут не помогут решить вопрос быстрее.
Поэтому я просто собираю все волю в кулак и терпеливо и методично решаю вопрос за вопросом.
Так проходят три гребанные недели. Три недели я провел в американском офисе. Хотя собирался все закончить за несколько дней, максимум неделю.
Наконец, получен последний документ и я с чистой совестью вылетаю ближайшим рейсом в Москву. Несмотря на то, что не спал почти ночь из-за перелета, домой заезжаю только для того, чтобы принять душ и переодеться. И сразу же еду к Ксюше.
Стою у подъезда и, как какой-то разносчик рекламы по почтовым ящикам, жду, когда кто-то решит войти или выйти из подъезда, чтобы попасть внутрь.
Наконец, спустя примерно полчаса ожидания – удача. Какой-то мужик выходит выгуливать собаку и придерживает дверь, позволяя мне войти в подъезд.
Строгая консьержка пристально смотрит на меня, потом тщательно записывает мои паспортные данные себе в журнал. Странно, почему-то раньше, когда я приходил сюда, мне не казалось это таким натянуто долгим. Я терпеливо жду.
Получив свой паспорт назад, вбегаю в лифт и еду на этаж, на котором расположена квартира Орловых.
Звоню в дверь. Никто не отвечает. Звоню еще минут десять. К счастью, в таких домах соседи не страдают любопытством и поэтому никто не выходит, чтобы прогнать меня.
Дверь мне так никто и не открывает. Странно было надеяться, что меня тут ждут с распростертыми объятиями. Ладно, пойдем другим путем.
Уже в машине набираю Анжелу. Она сухо здоровается со мной.
Анжела, а где Ксюша? – спрашиваю я ее сразу же, без лишних вежливых вопросов о том, как дела и что нового.
Кирилл, - в ее голосе лишь строгость, больше ничего, - я не ее секретарь. Почему ты мне все время звонишь с одним и тем же вопросом?
Мда, мне тут не особо рады.
Анжела, ты – единственная, кто хоть что-то может знать о Ксюше и скажет мне об этом. Мне больше некому звонить.
По повисшей тишине я понимаю, что Анжела взвешивает все «за» и «против» и решает, сказать мне или нет. Значит, она что-то точно знает и, если она не скажет мне сейчас, вскоре она увидит меня у себя перед входной дверью.
Кирилл, - начинает она, очевидно, все обдумав, - Ксюша уехала отдыхать. Одна, - она делает акцент на последнем слове. На что-то намекает? – И знаешь, что? Не звони мне больше. У меня и так из-за вас проблемы. Пока.
Я прощаюсь с ней и просто сижу в машине, переваривая полученную информацию. Что значит, уехала отдыхать? Куда? На сколько? И главное – почему?
Ксюша ни разу не ответила на мои звонки, ее телефон все время был занят. Скорее всего, она просто внесла меня в «черный» список». Я пробовал звонить с других номеров, но трубку все равно никто не снимал. Понятно, что, если человек от кого-то скрывается, то он не будет отвечать на звонки с незнакомых номеров. Но, блять, почему она от меня скрывается? Вот, что я никак не могу понять.
Что такого произошло? Резко. И настолько серьезно. Мой мозг не может этого понять. Где искать концы? За какую ниточку ухватиться, чтобы распутать этот чертов клубок недоговорок и обид?
45.2.
Набираю Антону – он не берет трубку. Возможно, занят. А, возможно, не хочет со мной разговаривать. Мы ведь так с ним нормально и не поговорили после той встречи в ресторане. Хорошо. Его-то я знаю, где застать. Завожу машину и еду к Антону в офис.
Антон Валерьевич примет Вас через десять минут, - извещает меня секретарь Антона.
Хорошо, Антон, я подожду. Зачем тебе нужны эти десять минут? Чтобы пиджак надеть и застегнуть на все пуговицы? Или чтобы придумать, что сказать мне? Ведь он, наверняка, догадывается, зачем я приехал.
Наконец, Антон сам открывает дверь своего кабинета.
Кирилл? – он удивляется, как будто секретарша не сказала ему обо мне десять минут назад. – Здравствуй. Проходи.
Давно вернулся? – интересуется Антон, когда мы заходим к нему в кабинет и садимся. Он – в свое кресло, я – в кресло напротив.
Сегодня, - отвечаю я.
Антон приподнимает бровь.
Ты так скучал по мне? – шутит он.
Скучал, - серьезно отвечаю я, не обращая внимания на его шутки, - но не по тебе.
Антон становится тоже серьезным. Конечно, он все понимает. Но ничего не говорит в ответ. Ждет, пока я обозначу свою позицию.
Антон, я хочу увидеть Ксюшу, - говорю я.
А я при чем? – спрашивает Антон.
Скажи мне, где она? На телефон она не отвечает, дома ее нет, с работы она уволилась. Я знаю, что она отдыхает. Где?
Не знаю, - Антон пожимает плечами, - как оказалось, сестричка уже давно не ставит меня в известность о своей личной жизни, - напоминает Антон мне нашу случайную встречу в ресторане.
Антон, - говорю я, - давай оставим старые обиды. Я же извинился тогда перед тобой. Да, я был не прав. Но это только моя вина, а не вина Ксюши. Я лишь хочу знать, что с ней все в порядке. И хочу поговорить с ней.
С ней все в порядке. Теперь. А насчет поговорить – решать только ей. Но в любом случае она сейчас не в стране. Уехала в тур, развеяться перед…
Антон осекается, как будто вспоминает, что может сказать то, что мне слышать не надо.
Перед чем? – тут же зацепляюсь я за вылетевшее нечаянно слово.
Да, просто развеяться уехала. Устала, говорит. Захотела смены обстановки. Да, мало ли что там в голове у молодой девчонки! И не спрашивай меня, куда именно она уехала. Я этого не знаю.
Хорошо, - я встаю с кресла, намереваясь уйти, - я спрошу у твоего отца.
Антон тоже вскакивает с кресла и кричит мне в спину, когда я уже иду к двери:
Кирилл, не беспокой отца. Он в больнице. Ксюша замуж выходит через месяц. Перед свадьбой она уехала развеяться.
Я резко разворачиваюсь, подхожу к Антону и беру его за грудки.
Что ты сказал?
Замуж она выходит, - рычит Антон, убирая мои руки с лацканов своего пиджака, - придурок.
Я отпускаю его и смотрю в пол, пытаясь понять то, что только что услышал. Антон поправляет пиджак и галстук.
Кирилл, - уже спокойно произносит он, - оставь ее в покое. Она почти жена другого человека. Она его любит. Она сама дала согласие.
Я лишь молча киваю, потому что говорить что-либо сейчас невозможно. Пока я не приму услышанное. Не пойму, что это реальность.
Не сказав больше ни слова и не попрощавшись, я ухожу.
46.1. Ксюша
Папа так обрадовался, что я молчаливо согласилась выйти замуж за Пашу, что моя просьба о небольшом путешествии сразу же была услышана и одобрена. Правда, он пытался навязать мне в поездку еще и будущего мужа. Но я и так собиралась провести с ним остаток жизни, ну, или сколько получится. Я отказалась от девичника, но в обмен попросила путешествие в одиночестве. Только я и моя любимая Португалия.
Две недели тихой одинокой жизни. Я никогда раньше не отдыхала одна. Или с папой, или с Анжелой. Но сейчас именно побыть одной – вот, что мне было нужно.
Я бродила по узким улочкам Порту, пила белое сухое вино в милых кафешках в центре города или кофе на набережной.