Туннель в небе

И при этом сохранил за собой интригу, ради чего я затеял все эти телодвижения. Это было очень важно. Причем даже не как тайна, а как возможность заставить ту же Старуху принимать решения. Пока я ничего не сказал, уверен, она не станет вмешиваться, продолжая придерживаться собственного плана. Не так описанное вторжение и страшно, чтобы прерывать наш поход.

А вот если бы она услышала все, увы, тогда удержать повелительницу Смерти внутри башни стало бы почти невозможно. И именно поэтому, если до меня дойдет следующий ход, больше я ничего не скажу. Тайны прошлого не стоят побед в настоящем. Главное, чтобы Старуха не поняла раньше времени, что порой я бываю настолько мелочным и приземленным. Пусть моя привычка рисковать, которую она не раз видела в деле, все же развяжет ей язык.

Я ждал.

Я ждал, что принесет мне продолжение разговора. Достаточно ли Старуха заинтересовалась происходящим, чтобы попытаться узнать все… И будет ли ей что предложить мне взамен, чтобы я это все рассказал, фактически сдавая то, ради чего затеял этот поход. Тоже важное условие моего успеха…

– Достаточно, – Старуха резко выдохнула и развеяла круг переговоров.

Что ж, так тоже бывает. Мы делаем ставку на определенный ход противника, подкидываем причины ему поступить именно так, а не иначе. Но иногда враг просто оказывается умнее и разумнее, чем нам бы хотелось.

– Я надеялся, что ты хотя бы попытаешься, – я поморщился. Иногда нет смысла скрывать, что ты расстроен.

– Можно было, – Старуха тоже сыграла в честность. – Я бы попробовала подкинуть тебе крючок. Ты бы долго думал, сдавать мне свой план до конца или нет… Я же видела, что ты почти дошел до грани. И в итоге ты бы понял, что лучше придерживаться хоть какого-то замысла, чем сносить все в ноль.

Я вздохнул. Все-таки меня просчитали. А еще мне только что указали на несколько допущенных ошибок. Первая – Старуха слишком плохо знала меня и не верила, что я способен по ситуации полностью отказываться от задуманного ради нового плана. Судит по себе, и я буду это теперь учитывать. Хоть какая-то польза. Вторая же ошибка была еще обиднее. Я не показал повелительнице Смерти, будто бы достаточно отчаялся, чтобы она решилась меня дожать. Итого: слишком продуман, слишком самоуверен – кто бы знал, что подобный портрет может принести проблемы.

Мы еще раз обменялись со Старухой взглядами. Я почувствовал, что внутри у нее царит та же недосказанность, что и у меня. Мы немало узнали за этот короткий обмен фразами, даже не доведя его до конца, но в то же время оба рассчитывали получить большее. Продолжая все так же смущенно стрелять глазами, словно молодые любовники, впервые решившие показаться на публике, мы догнали остальных. Тень к тому моменту зачистила два этажа.

Карик покачал головой, показывая, что ошибок не было, потом попытался что-то оценить по нашему виду – безрезультатно. И мы снова сосредоточились на прохождении башни. После Тени свои ставки сделали Карик и Старуха, у них тоже не оказалось проблем с новыми стражами башни. И так мы шаг за шагом продолжали движение к столь важному для меня этажу. Триста пятьдесят шесть – эти цифры горели внутри меня черно-золотым пламенем смешавшихся Жизни и Смерти.

Единственная мысль, на которую я все же иногда отвлекался, была о том, к какой эпохе будет все же относиться это время. Все-таки Безымянный с его Охотниками и укреплением великих стихий или же сам Хашам с его изменением мира?

– Триста пятьдесят три, – Карик окинул взглядом новый этаж, который он только что зачистил и за границей которого снова плескалась чистая Грань.

Мы оказались немного быстрее башни, и та не успела дорастить всего ничего до нужного мне уровня. Сказать бы моим спутникам, что нам нужно потерпеть всего пару часов, вот только вряд ли я смогу расплатиться за подобную услугу, если озвучу, насколько она важна для меня. А вот просто подождать, не потому что я прошу, а потому что это уже общее решение – так уже можно было жить.

– Через десять часов будет новый день, и мы сможем продлить башню как в прошлый раз, – я обрушил кусок лестницы и создал из нее удобное кресло под небольшим навесом. Крыша над головой в башне – конечно, вещь необязательная, но так было красивее. И спокойнее. Дополнительный слой защиты никогда не бывает лишним.

– Новый прорыв в новый день, – Карик с сомнением обдумал мое предложение.

Все правильно, никакой точной информации о том, что прошлый рывок не стал максимумом для наших стихий, не было. Лично я так, например, оставался уверен, что дальше башня будет расти только медленно, если, конечно, я не притащу сюда кого-то еще посильнее нашей троицы и не устрою новый прорыв с новыми стихиями. Естественно, переносясь в самое начало башни. А то если останешься в глубине, а потом башня вырастет меньше, чем раньше, можно будет и окончательно в Грани застрять.

– Если вы считаете, что мы закончили, то можно и так. Подведем итоги нашего забега? – я демонстративно вывел количество ошибок, совершенных нами по пути сюда. И мое лидерское место в этом коротком списке не оставляло сомнений, что подобный исход меня совсем не расстроит.

– Десять часов можно и подождать, – Тень, остающаяся на последнем месте и чей подарок должен будет оказаться самым ценным, принялась показательно устраивать место для себя.

Через мгновение к ней присоединилась Старуха, и я позволил себе мысленно выдохнуть. Раз повелительница Смерти не спешит назад, значит, не видит опасности в том, что я ей рассказал, и это не может не радовать. Теперь, даже если Карик уйдет, ничего страшного не случится. Слуги Смерти и без него, уверен, смогут захватить мой лагерь и башню. Особенно с учетом того, что никто и не будет по-настоящему сопротивляться.

– Ладно, – Карик тоже принялся обустраиваться.

И теперь я выдохнул по-настоящему. Все-таки моя уверенность в успехе без демиурга была довольно сомнительной. Но надо было ее демонстрировать несмотря ни на что – иначе бы Карик ни за что не остался. А единственный способ убедить в чем-то умных собеседников – это сначала поверить в это что-то самому.

Несколько минут мы сидели в тишине. После долгого перехода, когда вокруг постоянно были какие-то звуки – то грохот стихий, то крики врагов, да хотя бы перестук наших шагов – это казалось странным. И тут вдруг не слышно даже дыхания или шума сердец, потому что эти звуки каждый из собравшихся невольно прикрывает постоянно удерживаемыми щитами.

Может быть, из Грани что-то донесется? Я прислушался к звукам рождающегося нового этажа, но пока из-за дверей ничего не было слышно. Будь они открыты, наверное, было бы красивее. Вот только давление Грани здесь, на четвертой сотне этажей, слишком опасно, чтобы рисковать открывать ему дорогу. Как бы подобная мощь не смяла мои щиты, а заодно и пару этажей просто одним первым рывком.

– Давно мы так не сидели, – задумчиво почесала голову Старуха, словно специально стараясь добавить своим словам естественности. – Может, поговорим, чего терять время зря?

– О деле? – посмотрел на нее Карик. – Не думаю, что готов раскрывать даже малую часть своих планов.

– Да, каждый из нас верит, что уж его-то идеи точно сработают, и неважно, что придумали остальные, – иронично заметила Тень, но я не поддержал ее тона.

Действительно ведь можно с пользой потратить время. Не на ругань и не на секреты. Просто на разговоры, чтобы лучше понимать друг друга. Неожиданно, что именно Старуха предложила подобное развлечение, но я поддержу.

– Предлагаю тогда обсудить что-то, не касающееся наших планов, – начал я, и повелительница Смерти тут же подхватила:

– Мы ведь часто говорим про силу и свободу. Мол, это то, что нужно нам, что нужно всем. А что для вас стоит за этими словами?

Интересный заход. Сила и свобода – мы действительно нередко их упоминаем. И в то же время готов зуб дать, что при кажущейся простоте у каждого найдется для них свое понимание и объяснение. Мне на самом деле стало любопытно.

– Сила – это инструмент, свобода – возможность не ограничивать себя. К чему тратить время на повтор того, что и так очевидно? – Тень пожала плечами, почему-то не желая продолжать. А вот Карика зацепило.

– Так нельзя, – демиург покачал головой. – Если мы говорим о терминах, не стоит рассматривать их только через себя. Если свобода – это отсутствие запретов для одного, то мир, где у каждого не будет ограничений, в итоге превратится в постоянное пересечение интересов. В постоянные сражения за право жить так, как тебе хочется. Сомнительная свобода.

– За нее и нужно сражаться, – Тень ни капли не смутилась. – Если свобода есть сама по себе, то это подачка, которую тебе спустил кто-то сверху, кто разводит тебя и остальных баранов по разным углам загона. Я такое жрать не намерен! Надо сражаться за свои права – я буду сражаться. В этом же и смысл пары… Сила, которая определяет твою свободу.

В этот момент я почему-то представил на месте Тени какого-нибудь бандита, который рассуждает о том, что «менты – сволочи», и представляет идеальный мир, где их нет. Мир, в котором, как ему кажется, он все равно окажется на вершине. Самой крупной рыбой или хотя бы одной из… Вот только количество таких рыб всегда ограничено. И кому-то, так или иначе, придется стать просто кормом.

– Подожди… – Карик, видимо, собирался задать Тени парочку вопросов вроде тех, что сейчас крутились у меня в голове, но Старуха его обогнала.

– Неплохо, Тень, амбициозно, – заметила она, вызывая кривую усмешку на лице Короля Вечных равнин и задавая совсем другой тон разговору. Теперь мы не спорили, а просто делились своими картинами мира. – Моя свобода – это гарантии возможности для каждого стать сильнее. Чтобы любой простой человек мог стать богом, и боги отвечают за то, чтобы это было именно так. Чтобы каждый бог мог дорасти и стать повелителем стихии, демиургом, Старухой… И тут уже будет наша очередь следить за тем, чтобы все работало.

– Не боишься конкурентов? Их будет много, – Карик не удержался от подколки.


– Не боюсь, – просто пожала плечами Старуха. – Пусть их будет сколько угодно. В себе я уверена, справлюсь. Но такой мир, как мне кажется, был бы чуточку справедливее.

Повисла пауза, и я долго смотрел на повелительницу Смерти, пытаясь понять, как она дошла до таких мыслей. Если Тень после ее речи предстала передо мной в роли какого-то бандита, то Старуха – идеалиста-революционера. Хотя нет, точно не идеалиста. Как повелительница Смерти она прекрасно понимала, что в новом мире, который она описала, ей будет сложнее, но все равно была на него согласна. Почему? То ли ее стихия, которая, как известно, уравнивает и королей, и нищих, помогла, то ли… Я задумался о том, не старается ли Старуха таким образом ради будущего, ради того, что будет дальше. Не пытается ли создать условия, чтобы сделать следующий шаг по пути силы, и готовит для этого подходящие условия.

– У меня все немного проще, – заговорил Карик, решив, что пришел его черед. – Если ты свободен – ты можешь сражаться. За то, за что хочешь. Если мир вокруг тебя убеждает, что сражаться неправильно или, и того больше, не дает такой возможности – это отсутствие свободы.

На этот раз у меня в голове не появилось никаких посторонних образов. Я сразу представлял только самого Карика – как он сидит на троне демиурга и вынужден сражаться именно за те цели, которые предписаны его ролью. Забавно. В картине мира Тени сила определяла свободу, а у Карика, наоборот, стала тем, что ее больше всего ограничивает.

– А для тебя, Кот? – демиург первым напомнил, что я еще ничего не говорил.

На мгновение мелькнула мысль, что можно просто промолчать. Клятв мы не давали, все остальные уже высказались. И если я не стану ничего говорить, то ничего не потеряю. Вот только мне на самом деле хотелось поделиться. Хотя бы немного, крупными мазками, как остальные. Возможно, прежде всего, для самого себя.

– Когда я слушал Тень, то подумал, что сгладить противоречия абсолютной свободы для каждого смогли бы таланты. Не все и всегда можно, а только то и тогда, когда это важно для развития таланта. Того, в чем человек или бог будет лучше всех и сможет помочь стать сильнее не только себе, а всему миру вокруг…

– Хм, – Старуха поймала меня на паузе. – Мы же не хотели спорить.

– А я не против, – возразила Тень. – Все эти мысли – это же не план, просто отражение нашего разума, которое будет иметь смысл, разве только мы сможем стать истинными повелителями мироздания. Единственными в своем роде. А пока этого не случилось, я не возражаю, если меня кто-то дополнит. Как Кот, с уважением, ясное дело.

– Спасибо, – я кивнул Тени. – На самом деле я не просто хотел судить ваши идеи. Эти мысли – способ объяснить то, как я вижу мир.

– Хорошо, – Старуха кивнула. – Можешь тогда и по мне пройтись.

– А тебе мне почти нечего сказать, – честно ответил я. – Очень красивая идея. Не менее красивая, чем готовность отказаться от части власти, сделав ее доступной для всех. Вот только эта идея строится на осознании всех. Если та же Тень, например, победит нас и станет повелительницей трех великих стихий, то она свою идею сможет воплотить с помощью силы. Просто заставив всех следовать ее правилам.

– Вообще-то, у меня никаких правил, – Король Вечных равнин наслаждался болтовней.

– И это самые сложные правила из возможных, – я улыбнулся в ответ, а потом снова посмотрел на Старуху. – Так вот, встав с остальными в один ряд, ты делаешь их частью равновесия системы. И с того самого момента она будет зависеть и от них тоже. А пока ни одно общество, по крайней мере из тех, что мне известно, не смогло добиться того, чтобы все работали на общее благо. А то как обычно начинается… Один возьмет мелочь для себя или семьи. Другой подгребет под себя чуть больше, никому же не жалко. Третьему станет обидно, и он тоже нарушит равновесие. И вся система рухнет.

– Это мило, – к моему удовлетворению Старуха ни капли не обиделась. – Вижу, что моя идея тебя сильно зацепила, раз ты столько думал, как сделать ее более реальной. И да, пока у меня тоже нет ответа. Только мечта.

– Смерть – мечтательница, кто бы мог подумать, – фыркнул Карик.

А я неожиданно осознал, что этот простой разговор с мыслями о том, как мог быть устроен мир, словно забрал у каждого из нас наши силы. Не по-настоящему. Просто сейчас тут сидели не Тень, Старуха, демиург и повелитель башни Грани, а просто четыре бога. Может, даже четыре человека, которым было на самом деле интересно, что думают другие.

– Все так, – я ответил Старухе, а заодно согласился с Кариком. Мысли Старухи действительно оказались удивительными.

– Тогда переходим ко мне, – демиург сосредоточился, ожидая реакции на свои мысли. – Пока у Тени свобода слишком общая, у Старухи – таинственная…

– А у тебя героическая, – я невольно улыбнулся. – Было много книжек у меня на Земле, где люди мечтали о том, что их борьба приведет к свободе. О том же, что свобода позволит им вечно сражаться, возможно, кто-то и размышлял, но точно редко говорил вслух. Хотя, если подумать, идея вечного боя после смерти – некоторым это казалось идеальным концом.

– То есть моя свобода – безумная? – Карик ответил мне улыбкой. Не злой, довольной.

– И все равно красивая, – я кивнул.

– И что же ты сам? – Тень ждала продолжения. – Какая свобода у тебя?

Именно в этот момент я смог окончательно признаться самому себе, почему меня так заинтересовал этот разговор. Так вышло, что все эти годы в Каррии я жил только одним. Желанием прорваться дальше по линии времени, найти семью – все остальное казалось не важным. Я пер вперед, не оглядываясь по сторонам, оправдывая себя тем, что потом вернусь и все исправлю. Но не терял ли я при этом себя? Да, стремление найти Майю и Кейси было важной частью моей жизни и личности. Но не единственной.

– Может ли инквизитор сжечь всю деревню, если считает, что там живет ведьма? – я продолжил свои мысли вслух. Немного неожиданно получилось, но сейчас я все объясню.

– Что? – растерялась Тень.





Глава 15. Конец




– Я про то, что у инквизитора есть призвание – бороться с порождениями тьмы, и в то же время он не перестает быть человеком и слугой своего бога. И вот вопрос, может ли он жечь обычных людей ради того, чтобы уничтожить ведьму, может ли он одну часть своего призвания и судьбы поставить выше других?

– Ты выбрал пример, где доминирующая часть личности делает что-то плохое. Некорректное сравнение получается, – сразу понял, куда я веду, Карик. – Возьмем другую ситуацию. Твой человек любит семью, лечит людей – он врач. Но на его страну напал враг, хочет уничтожить его близких, развеять память о предках… Будет ли то, что он пойдет сражаться с врагом, уничтожением другой части его души? Той, что отвечала за семью и спасение жизней? Или, если он останется в стороне, не будет ли это опять же отказом от самого себя?

– Хороший пример, – я кивнул Карику, который только что сделал для меня то, что я делал для других. Добавил взгляд со стороны. – И это будет самой яркой иллюстрацией к тому, что я хотел сказать о свободе. Для меня это гармония тех желаний и личностей, что живут внутри нас. Чтобы каждая из них могла получить то, что хочет. И если для этого наш привычный мир будет слишком узок, так не надо загонять людей в рамки обыденности, надо просто расширить горизонты доступного. Чтобы всему нашлось место, чтобы все имело смысл и не мешало другим.

– То есть отдельный мир для инквизиторов и ведьм, отдельный – для врачей и их больных? – хмыкнула Старуха.

– Не на всю же жизнь, – встала на мою защиту Тень. Ей идея менять мир, а не личность, явно пришлась по душе. – Захотел – живешь в одном месте, захотел – перешел в другое.

– Главное, чтобы это была не фикция, не испытание ради испытания, а чтобы в каждом таком мире любой гость – неважно, человек он или бог – был нужен, – добавил со своей стороны Карик.

И мы какое-то время молчали, думая над словами друг друга. А за что мы все сражаемся? И почему единственная идея, в которой мы смогли более-менее найти ответ, оказалась бесконечным поиском и расширением доступного нам мира? Неужели, остановившись, мы не можем чувствовать себя нормально? Что это, вечный зов? Или же просто признак того, что мы не доросли до осознания новой истины?