Труп в доме напротив

Верещагин постарался вздохнуть как можно незаметнее. Вот уже битый час он беседовал с Александром Михайловичем Казьминым, и решительно не замечал в своём визави никакой обеспокоенности. Ну и возникает в этом случае вопрос: отчего так встрепенулась контора, занимающаяся «решением проблем»? И выступают они на стороне Казьмина, или ищут способ его скомпрометировать и передать подряд на строительство дворца для гномов кому-то другому? «Нет, — решил Алекс, — это уже даже не паранойя, а маниакально-депрессивный психоз. За какой Тьмой тогда им я понадобился?»

И он решительно повернулся к архитектору.

— Хорошо. Тогда второй пункт, который озвучил мне господин Парсонс. Статьи в «Архитектурном ревю», которые у вас не приняли.

— Да тут тоже, понимаете, ерунда какая-то… — собеседник Алекса смущённо улыбнулся. — Я их того, переделал… И приняли, вот.

Он повернулся к горе каких-то бумаг, кренящейся на правой части письменного стола, повёл рукой, и стопка сама собой выровнялась, а журнал из её верхней части выпорхнул, сам собой лёг перед хозяином кабинета и раскрылся посередине.

— Тогда остаётся только история с проектом дворца.

— Вот тут дело действительно важное, — Казьмин посерьёзнел и движением пальца отправил журнал обратно в стопку. — И беспокоит меня не то, что какой-то конкурент перехватит денежный заказ, это ерунда. У строителей моего положения заказы не перехватывают.

— Тогда что же?

— Вы обнаружили подслушивающий амулет. Он был в моей мастерской. Ладно, не в моей, но всё равно, в той, где я работал. Мы там обсуждали с коллегами… большой новый заказ. Возможный. И категорически недопустимо, чтобы детали этого обсуждения попали к кому-то, кроме заказчика.

— Вы хотите, чтобы я выяснил, чьё устройство? Не могу обещать, что сумею сделать это, оно довольно стандартное… — Алекс поморщился. Он очень не любил признавать, что что-то ему не по зубам.

— Попытайтесь! — Казьмин выдвинул ящик стола и достал лист бумаги. — Я оплачу вашу работу…

— Моя работа уже оплачена Яном Фредериком Парсонсом, — ответил Верещагин, слегка гордясь собой. — И поиск того из ваших недоброжелателей, кто решил подслушать разговоры, входит в договор.

— Хорошо, — архитектор кивнул и стал что-то быстро писать.

Детектив встал и прошёлся по кабинету. Собственно, кабинетом это можно было назвать довольно условно, просто выгородка в углу большой просторной мастерской с высокими потолками и тремя огромными окнами. Возле окон стояли несколько чертёжных досок, и чистые листы бумаги на них казались запятнанными от солнечных лучей, проходящих сквозь кроны старых лип. В глубине мастерской на столах виднелись планшеты для магометрических проекций, какие-то макеты, куски мрамора и фрагменты капителей.

Не то Казьмин мог видеть сквозь тонкую стену своей выгородки, не то у него был потрясающий слух, но, когда Алекс остановился возле одного из планшетов, архитектор сказал:

— Если хотите посмотреть на проект Подгорного дворца, нажмите на красный кристалл справа!

Так Верещагин и сделал, и невольно отшатнулся: перед ним выросла скала выше человеческого роста, разрезанная посередине. В разрезе виднелись золотой и зеленый пиршественный зал, кабинет, отделанный дубом и синей кожей, несколько спален и, наконец, сияющая кристаллами по стенам тронная палата.

— Зеленым кристаллом можно поворачивать макет, меняя ракурсы и уровни, — снова, не выглядывая из-за загородки подсказал Казьмин.

— Здорово! — Искренне восхитился Алекс, осторожно поворачивая амулет и разглядывая всё новые и новые комнаты, коридоры и залы. — Почти подавляет, и в то же время вызывает восхищение.!

— Ну, это только внешнее впечатление, есть тонкости, которые увидит только его величество Трандуил и его советники, — сообщил архитектор, выходя в зал с несколькими листами бумаги в руке. — Выглядит дворец традиционно, хотя на самом деле там всё по последнему слову техники — подъёмники, система безопасности, связь, кухня… Самое сложное было не комнаты спроектировать, а привязать всю магическую сеть к источникам энергии. Хоть дворец и будет стоять на силовом узле, но закона распределения магической энергии никто не отменял… Впрочем, это лишнее. Вот списки тех, с кем я встречался со времени возвращения в Москву. Разумеется, это только те, кто никак не связан с текущей работой…

Он протянул Верещагину три листа, плотно исписанный чётким почерком.

Бегло пробежав взглядом строчки, Алекс посмотрел на Казьмина.

— Я распределил всех, кого смог вспомнить, по трем категориям, — пояснил тот. — Вот здесь те, кто, по моим представлениям, мог получить ту или иную выгоду от моего… хм… скажем так, падения.

— И не только вашего, — намекнул детектив.

— Хм… Вы имеете в виду, что отказ Наташи от светской жизни мог кому-то принести выгоду? Но я мало знаю её подруг…

— Свяжитесь с ней, Александр Михайлович, — твёрдо сказал Верещагин. — Свяжитесь и попросите хорошенько подумать. Я понимаю, вы оба люди занятые, и посещение бала во дворце не кажется вам тяжкой потерей, но кто-то может на этом сыграть. И выиграть.

— Хорошо, сейчас же отправлю магвестник.

— Давайте дальше по спискам…

Через полчаса Алекс разобрался в обширной, густо переплетённой сети знакомств, связей, дружб и неприятельств семейства Казьминых, дополнил список присланными супругой архитектора именами и откланялся: нужно было обдумать новые данные и встретиться с заказчиком.

Осмотрев последний кустик, Софья направила в почву лёгкий магический импульс — поддержка, усиление роста, улучшение впитывания питательных веществ. Вчера вечером она полила весь садик водой с раствором удобрения, так что подкормка как раз и усвоится вся до капельки.

— Аркадий! — негромко позвала женщина.

— Тут я, Софья Григорьевна! — раздалось из-под куста сирени.

— Ты коробку от удобрения не выкинул, что я вчера использовала?

— Коробку выкинул, а бумажку с неё сохранил, — сообщил домовой.

— Это хорошо… — в задумчивости Софья стянула перчатки и кинула их в ведро, поверх секатора, лопатки, вилки и прочих полезных приспособлений. — Сирень твоя зацветёт скоро, голубая — так уж точно. Рано всё в этом году…

— Так и хорошо же, хозяюшка!

— Ты вот что, Аркадий Феофилактович… Не надо, не называй меня так. Я уеду скоро, и никакая я тут не хозяйка. Вот женится Алекс, тогда будет женщина, которую так и надо будет именовать.


— Куда это ты уедешь? — Домовой подбоченился и, вроде кота, стал казаться вдвое больше размером. — Ну-ка, пойдём, поговорим!

Миг — и она, в некотором оторопении, уже сидела на стуле в своей кухне, а на столе перед ней подпрыгивал, помахивая бородой, злющий Аркадий.

— Куда это ты уезжать собралась? — повторил он вопрос самым суровым тоном.

Софья с трудом удержалась от смеха, столь забавно выглядел её собеседник.

— Во-первых, мне нужна работа и заработок, — пояснила она нейтрально. — И вчера я добралась до одного хозяйства под Серпуховым, там нужен агроном в теплицы, на хороший оклад. Во-вторых, над нами с Максом висят крупные неприятности, и я не хочу навлекать их на Алекса и его детей. В-третьих, надо защитить Макса…

— Ты, матушка, не с того счет ведёшь! — перебил ей домовой. — Не в-третьих надо мальчика защищать, а во-первых. Во-вторых, что ж ты, будешь работать агрономом, а про целительство забудешь? И что, ты думаешь, будто друид этот, свёкор твой, в Серпухове тебя не отыщет? Да тебе стоит один раз дар свой применить, и всё, зазвенело!

— Я и без дара могу работать…

— Да ведь не удержишься! — он покачал головой, будто пеняя неразумному дитяте. — И кто там будет Макса защищать? Кроты тепличные?

— А здесь кто?

— А ты оглянись! Один беролак наш чего стоит, да и к тебе он того… дышит неровно.

— Ну тебя, Аркадий, выдумываешь всё, — Софья махнула рукой.

— Ага, выдумываю… То-то ты запунцовела так! В общем, не делай глупостей. Если уж друид поганый решил так, он и тебя, и мальчишку найдёт везде. Хоть ты в Новый свет отправься, хоть в Нью-Зееланд.

Софья вздохнула:

— Да, конечно, ты прав… И всё же мне кажется неправильным привлекать к этому дому взгляд Гребнева. Скоро ведь мальчики вернутся, совсем страшно будет.

— Всё устроится наилучшим образом, — строго ответил Аркадий Феофилактович, и тут же сменил тон. — Ты поесть не хочешь, матушка? С раннего утра в трудах, чаю, может? С пирожком?

В ответ у Софьи забурчало в животе так, что она даже смутилась.

— Вот и хорошо, — сделал вывод домовой. — Вот и славно. Иди руки мой, чай заварится пока, а я Макса позову.

К чаю собрались все: вернулся из библиотеки Суржиков, пришёл Алекс, вытащили из комнаты валявшегося на кровати с книжкой Макса. Впрочем, он недолго составлял компанию взрослым — запихав в рот сразу три пирожка, ещё пару схватил с собой, невнятно извинился и убежал к себе.

— Ну как, удалось у архитектора что-то выяснить? — поинтересовался Влад, когда ушла и Софья.

— Кое-что… — рассеянно ответил Алекс. — И всё стало ещё непонятнее… Надо встретиться с заказчиком, вот что. Где-то была его визитка?

Но, сколько Верещагин не набирал в коммуникаторе номер Парсонса, экран оставался пустым и тёмным.

— Придётся самим разбираться, — с некоторым ехидством констатировал его помощник.

— Ну, значит, придётся самим. Пошли в кабинет, будем мозговой штурм устраивать. Макс документы подал?

— Документы подал, расписание получил, курсы начинаются с первого июля. — отчитался Суржиков. — Потом я довёз его до дому и отправился в библиотеку. Там есть кое-какие интересные детали по списку книг, но это я, наверное, вечером расскажу, когда Глеб придёт.

— Ладно… — Алекс плюхнулся в своё кресло, разложил по письменному столу три листа, вручённых ему архитектором и коротко рассказал помощнику, что же это за списки.

— Мы упустили ещё одну возможность, — заметил Суржиков, просмотрев списки.

— Какую?

— Слуги.

— В смысле? — детектив поднял левую бровь.

— В смысле светской жизни.

— Давай поподробнее…

— Ну вот смотри, жена архитектора, Наталья, из высшей аристократии. Дом у них богатый, слуг немало. И подруги у неё наверняка такие же. Теперь представь себе, что кому-то из этих самых подруг, назовём её мадам А., Наталья наступила на ногу, фигурально выражаясь. И сама не заметила, что обидела. Мадам А. раздула обиду до состояния полной собственной правоты и решилась на ответную гадость. Рассказала любимой горничной что-нибудь, рисующее Наталью с самой плохой стороны — ну, там, волосы у неё накладные, вся спина в прыщах или десяток любовников среди водителей и лакеев. Горничная, само собой, донесла это под страшным секретом до подруги или родственницы, служащей в доме мадам Б., и всё, через неделю сплетня запущена по всей Москве и обсуждается в каждом будуаре и в любой гостиной.

— Интересно… — покивал Алекс. — Но попытки дискредитации в Гильдии ею не объяснишь.

— А это совсем другая история!

— Знаешь, вот в совпадения я не верю.

— При чём тут совпадения? Казьмин вернулся в Москву три месяца назад. До этого несколько лет его тут не видели, не вспоминали, и никому он не мешал. Вернулся с победой в конкурсе, с новыми проектами, вот и стал заметен, его и попытались стереть с картинки. Так ведь и жена возвратилась с ним вместе. И точно так же стала слишком яркой деталью в пейзаже. Мешает, режет глаз, понимаешь? Не совпадение, а временной фактор.

— Н-ну… может быть, — с сомнением покачал головой Верещагин. — Ладно, давай возьмёмся за списки, посмотрим, что наш пострадавший о своих друзьях и недругах понаписал, и вычеркнем лишних.

Майский день успел поблёкнуть за окнами, когда Алекс отложил в сторону списки, испещрённый пометками, сокращёнными надписями, значками и знаками.