Труп в доме напротив

— Простите, не мог удержаться от наглядной демонстрации дара. Много поколений назад в числе моих предков оказалась сирена, это порой проявляется.

— А это законно?

— Ну, поверьте, я не использую голос в судебных заседаниях. Иногда во время бесед с клиентами… Или на допросе, я ведь немало сотрудничаю с вашим ведомством.

— Понятно… — Никонов потёр лоб. — Итак, Николай Илларионович, я к вам по делу.

— Присаживайтесь, — адвокат повёл рукой в сторону большого кожаного дивана, имевшего какой-то строгий, офисный вид, то ли из-за высокой деревянной спинки с полочкой, то ли из-за многочисленных бумажных папок, стопками на этой полочке лежавших. — Слушаю вас.

— Скажите, имя Оскар Мейзенштольм вам знакомо?

— Хм… Неожиданно, я-то ждал приглашения к участию в допросе. Да. Оскар — мой хороший друг. Мы ещё в школе вместе учились. Почему вы спрашиваете?

— С прискорбием должен сообщить, что Оскар и его жена Елена были найдены мёртвыми. Я веду расследование…

— Вот как… — лицо адвоката осунулось и как-то сразу постарело.

Он откинулся на спинку дивана, глядя куда-то в неведомые дали и машинально потирая пальцем левую бровь. Никонов не мешал ему. Через несколько минут мэтр Лямпе встал, молча прошел в дальний угол, отодвинул висящий на стене пейзажик и открыл сейф. Краем глаза Глеб успел заметить там несколько папок, какие-то коробки, пару кожаных мешочков… Заметил — и отвёл взгляд. Нехорошо.

Вернулся мэтр с несколькими листами бумаги в руках, сел и протянул их инспектору.

— Завещания Оскара и Елены. Именно для этого мы и встречались дважды. В первый раз оговорили условия, второй раз они подписали составленные документы.

— И… что здесь? — спросил Никонов, не спеша заглянуть в бумаги.

— Если совсем коротко, то вне зависимости от того, кто умрёт первым, половина денег, находящихся на банковском счету супругов, а также принадлежащая им сеть антикварных магазинов и коллекция произведений искусства, завещаны сыновьям Елены от первого брака.

Инспектор неинтеллигентно присвистнул.

— Ничего себе!.. Постойте, если им оставлена половина денег, то есть и другие наследники?

— Есть… — Адвокат поморщился. — Это было одной из причин, почему они приехали в Москву. Оскар хотел, чтобы завещание составил я. В противном случае… Видите ли, до брака с Еленой он женат не был, и согласно прошлому распоряжению, всё получала племянница Оскара, дочь его старшей сестры. Племянницу я не видел, она родилась уже в Новом свете, а вот с Рузанной, её матерью, был знаком.

— И?

— Ну, если будет хоть минимальная возможность оспорить завещание, она это сделает, — мэтр потянул к себе листы. — Давайте скопирую?

— Буду признателен…

Услышав новости, Алекс забыл и об архитекторе, и о подслушивающем устройстве, вообще обо всём.

— Ты врёшь! — прохрипел он. Стакан холодной воды вырос перед ним, и возможность говорить вроде бы вернулась. — Какое, к псам, завещание?

Вместо ответа инспектор протянул магическую копию документа. Верещагин схватил её и вчитался.

— Извини, друг, но я в данном случае всего лишь гонец, принесший плохую весть, — сочувственно сказал Глеб.

— Почему плохую-то? — не выдержал Макс.

Глаза юноши горели. Ему очень хотелось рассказать об университете, но тут явно обсуждались дела поважнее. Суржиков легонько стукнул его по затылку:

— А ты подумай!

— Ну, деньги, и их много — так они лишними не бывают. И антиквариат, это интересно! — рассуждал Макс. — Магазины уже есть, работают, и какие-то продавцы там есть, так ведь? Значит, дело поставлено, раз хозяева уехали так надолго.

— Слушай, а отказаться я могу? — оторвался Алекс от чтения.

— Понятия не имею, — пожал плечами инспектор. — Я бы вообще советовал тебе не бежать впереди экипажа. Мэтру Лямпе я не говорил, что с тобой знаком. Адрес твой у него есть, конечно, но вряд ли он станет спешить с поиском законных наследников. То есть, точно не станет, дождётся результатов расследования.

— Это в том смысле, не убийца ли я?

— Нет. В том смысле, не имеет ли отношения к обеим смертям, например, помянутая Рузанна.

— Сестра же!

— Есть люди, для которых это совсем не важно…

Мужчины замолчали. Сумерки наползали на Москву, от Сухаревой площади доносился еле слышный звук духового оркестра, а с пятачка за домом было слышно, как напевает что-то Софья.

Первым очнулся хозяин дома:

— Ладно, и в самом деле, с этим надо переспать. Предлагаю поужинать и обсудить наши дела…

Софья за ужином была молчалива, от принесённого Глебом лёгкого итальянского вина отказалась и сразу же после чая попрощалась и ушла спать.


— Макс, случилось что? — озабоченно спросил Суржиков. — Что-то матушка твоя совсем… с опрокинутым лицом сегодня…

Молодой человек только пожал плечами:

— Слушай, мы с тобой вместе были целый день. Так что я знаю ровно столько же, сколько и ты. Кстати, шеф, у меня вопрос…

— Это ты мне? — слегка удивился Алекс.

— Ну, вроде как ты тут главный?

— Ладно, спрашивай.

— Мне завтра опять в универ ехать, документы подавать и всё такое. В смысле — на подготовительные курсы документы. Не может же Влад со мной каждый день таскаться, у вас работа… Да и вообще, что я, маленький что ли, с нянькой в школу ходить?

Алекс почесал в затылке и посмотрел на Суржикова; тот развёл руками.

— Давай так, — решительно заявил Верещагин. — Завтра ещё он с тобой съездит, а я подумаю, как лучше сделать. Был у меня где-то один амулетик…

— Хорошо. Тогда спокойной ночи! Влад, завтра в девять?

— Угу… — дождавшись, пока Макс выйдет, Суржиков повернулся к шефу и сказал: — Слежки я не заметил, но это же ничего не значит.

— Мы не можем посадить парня под стеклянный колпак и обложить ватой. Ему придётся ходить и ездить по городу, общаться, учиться… И уехать до Литы он не сможет, ему на курсах заниматься, — инспектор встал и прошёлся по комнате. — К сожалению, никакой амулет тут не поможет. Проблему надо, так сказать, искоренять полностью.

— Если бы этого… друида, — слово это Суржиков выговорил так, что всем явственно послышалось в нём ругательство. — Если бы его вызвали в Москву не к солнцевороту, а раньше…

— Мы ж не можем изменить дату назначенной аудиенции!

— А кто стоит выше главы общины, кроме монарха?

Мужчины переглянулись. Ответа на вопрос, заданный Алексом. не знал никто.

— Погоди-ка… — медленно проговорил инспектор. — Погоди-погоди… Завтра я снова поеду к Лямпе, он мне обещал подготовить кое-какие бумаги по антикварному бизнесу покойника. Почему бы не посоветоваться с адвокатом, уж он-то такую ситуацию должен как орех раскусить?

— Ты считаешь, ему можно доверять? — с сомнением спросил Суржиков.

— Да, — твердо ответил Глеб.

— Ладно… — Верещагин потер лицо ладонями и пожаловался: — Что-то я сегодня соображаю плохо. Дело новое взял, и вроде начало оно раскручиваться, а сейчас никак не могу сложить кусочки.

— Это ты так элегантно просишь совета у профессионала? — ухмыльнулся инспектор.

— Это я намекаю Аркадию, что хорошо бы чаю для работы мозгов выпить, сладкого. А совет профессионала… ну, он никогда лишним не будет!

Чай, варенье, булочки появились на столе очень быстро. Глеб хлопнул себя по лбу, порылся в сумке и достал большой пакет.

— Аркадий Феофилактович! — позвал он. — Дошёл до меня слух, что ты — большой ценитель конфет «Трюфель». Правда это?

— Ну-у… — раздалось с подоконника. — А какой фабрики?

— Эйнем, конечно!

— Тогда давай! — горка конфет на столе резко уменьшилась. — Мне в деревню ехать скоро, невесту выбирать, вот я их поражу!

— Куда ехать? — оторопел Верещагин.

— Ты, хозяин, служилого человека не задерживай, про свои дела рассказывай, — сурово отозвался домовой. — А о новостях домашних мы потом поговорим.

Покрутив головой, Алекс коротко изложил собеседникам всё, что узнал сегодня от господина Парсонса, а потом и от Микулича.

— Угу… — Продудел под нос инспектор. — И что мы об этом тубусе знаем? Откуда он взялся, где лежал, кто его трогал?

— Тут странная штука… Большинство проектов эти ребята делают объёмными, при помощи голографических проекций. Но гномы наотрез отказываются иметь дело с голограммами. Поэтому проект для Подземного царства вычерчивается и рассчитывается на бумаге, и только для победившей работы создаётся подробный магический проект. Соответственно, с этой целью было закуплено сколько-то тубусов, по числу конкурсных работ. Кому какой конкретно достанется, никто не знал, да и одинаковые они. Лежали сколько-то на складе, потом в них конкурсные работы были переданы заказчикам и в них же вернулись обратно. Одиннадцать проигравших — для архива, а выигравшая для копирования, подробной документации и так далее.

— И выиграл этот самый Казьмин?

— Да.

— Значит, подготовленный им чертёж пропал, на его месте оказались наброски и подслушивающее устройство, а репутация архитектора скатилась до неприемлемого уровня, так получается?

— Именно.

— Предположим, Казьмина отстраняют от участия, и Подземному царству передают другую разработку…