Трон знания. Книга 3
Часть 6 из 126 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Адэр зашёл с другой стороны стола. Повязка на глазах с виду плотная, но бабка точно подглядывает.
— Давай сюда, милок.
Лайс отдал верёвку. Провидица бросила её в корзину:
— Не сдавайся. Сдаться ты всегда успеешь.
— А дальше?
— Что дальше? Я сказала всё, что вижу.
Лайс встал:
— Врешь ты всё, бабушка.
— Что вижу, то и говорю, — огрызнулась старуха.
— А можно я? — несмело спросила Сирма.
Адэр кивнул.
Сирма села на табурет:
— А мне, бабушка, скажете правду?
— А чего ж не сказать. Скажу. — Старуха вновь прошуршала сеном, вытащила из корзины старое зеркальце и положила на стол. — Полюбуйся собой. Руками не трогай.
Сирма посмотрелась в мутную поверхность:
— Бабушка, тут ничего не видно.
— Не видно. А всё потому, что занимаешь чужое место. Нехорошо. Не твоё это место, — произнесла старуха и спрятала зеркальце.
Адэр хмыкнул:
— Так и я могу гадать.
Старуха склонила голову к плечу:
— А ты, милок, хочешь знать правду?
— Разве ж это правда? Зря только людей из селения выгнала, — сказал Адэр. — Собирайся, поедешь с нами. — И направился к двери.
— Её отдам ему, её возьму себе, — прозвучал в спину чистый голос.
Адэр развернулся:
— Что ты сказала?
— Это ты сказал, а я повторила.
— Ещё раз.
— Её отдам ему, её возьму себе. — Старуха вскинула голову, словно хотела из-под повязки посмотреть на Адэра. — Она одна. Как ты её поделишь?
— Кто — она?
— Откуда мне знать? Это ты знаешь… Иди… Ты сказал ей: «Иди!»
— Я не говорил.
— Скажешь.
— Оставьте нас, — проговорил Адэр и, когда люди вышли из лачуги, сел на табурет. — Я скажу: «Иди»?
— Одному отдашь, возьмёшь себе, а этому подаришь.
Адэр потёр лоб:
— Что ещё?
Старуха порылась в корзине, но ничего не достала. Сложила перед собой ладони. Раскрыла их как книгу.
— Пусто… пусто… — говорила она, без конца соединяя и раскрывая руки, будто держала в них фолиант. — Ты знаешь ответы. А почему спрашиваешь?
Адэр почувствовал, как от лица отхлынула кровь.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Всё ты понимаешь. Спрашиваешь, а ответы знаешь. Спрашиваешь, спрашиваешь, а сам всё знаешь. — Старуха прижала ладонь к ладони и застыла.
— Что ты делаешь?
— Жду, когда ты посмотришь ответ.
— Он там есть?
— Есть, — прошептала старуха.
— И ты его увидишь?
— Посмотришь ты, увижу я.
Адэр облокотился на стол, обхватил руками подбородок. Время шло, а старуха не шевелилась.
— Долго ещё?
— Я жду, — произнесла пророчица и, точно зрячая, глянула через плечо. — Уходи. Он сказал мне: «Уходи!»
— Кто сказал?
— Странник.
— Довольно! — произнёс Адэр и поднялся. — Собирайся. Догоним селян. Скажешь им, что ты ошиблась, и попросишь вернуться в селение. — И вышел из лачуги.
Через несколько минут Лайс отправился поторопить пророчицу. Но в доме никого не оказалось. Адэр решил сам проверить. В полумраке дымились потухшие свечи. Корзинка с сеном и овечья шкура исчезли. Адэр приблизился к выходящему на задворки окну. Рама утоплена в стену намертво, и форточки нет. Внимание привлекло дерево, покрытое наростами. Адэр протёр стекло, присмотрелся. Это не наросты. Дерево было облеплено крысами.
— Нашёл! — обрадовался Лайс и отодвинул стол. Потянув за спрятанную в половице скобу, поднял крышку. — Совсем сдурела старуха.
Адэр заглянул в погружённый во тьму подпол. Пахнуло морозной свежестью, донёсся всплеск воды.
— Под домом колодец?
Страж подсветил фонарём. Погреб. Полки с банками. Плавают тряпки и корзины. Поднялись грунтовые воды! А бабка-то права…
Машины полетели по селению. По улицам струились бурливые ручьи. Чем ближе к дороге, тем шире и мощнее они становились. Курганы за посёлком превратились в пробудившиеся ото сна вулканы. Грязь стекала со склонов и хоронила под собой асфальт. Стражи вдавливали педали газа в пол, двигатели ревели на предельной мощности. Когда справа вновь потянулась бескрайняя пустошь, все перевели дух. Сзади — там, где недавно бежала дорога и возвышались холмы — нёсся грязевой поток.
Часть 03
***
Адэр побродил по залам, разгоняя тишину шагами. Посидел в библиотеке, щёлкая выключателем настольной лампы. В кабинете покрутился в кресле, рассматривая стены и шкафы. Здесь ему нечего делать. Здесь он оторван от мира. Почему он здесь?
Гюст доложил о приезде маркиза Бархата и Эша. Адэр виделся с Виларом две недели назад. Без веской причины он бы не приехал. А ветон, скорее всего, пользуется любым случаем, чтобы покататься по стране и посмотреть, во что превратился Грасс-Дэмор.
Переступив порог тёмной гостиной, Адэр споткнулся о чемодан, оставленный у двери. Прислуга не успела разобрать или Вилар не задержится в замке надолго? В спальне горел свет. В камине весело трещали поленья. Его растопили недавно, и в выстуженных непогодой покоях было сыро и холодно. В ванной шумела вода.
Адэр прошёлся по комнате. На прикроватной тумбочке фотография отца Вилара. Суан Бархат… В бронзовых, потускневших, как старые подсвечники, глазах — смешливая искорка. Интересно, каково ему сейчас? Наверное, плохо…
На подоконнике скрученный галстук — Вилар не изменяет своим привычкам. На спинку кресла брошен пиджак, на полу блокнот — выпал из кармана. Адэр поднял блокнот и открыл без задней мысли.
Только дождь и я.
Мы с ним так похожи.
Слёзы льёт душа,
Ливень плачет тоже.
Мне бы тучей стать,
Полететь к любимой.
И к ногам упасть
Дождевой лавиной.
Но стою под небом,
— Давай сюда, милок.
Лайс отдал верёвку. Провидица бросила её в корзину:
— Не сдавайся. Сдаться ты всегда успеешь.
— А дальше?
— Что дальше? Я сказала всё, что вижу.
Лайс встал:
— Врешь ты всё, бабушка.
— Что вижу, то и говорю, — огрызнулась старуха.
— А можно я? — несмело спросила Сирма.
Адэр кивнул.
Сирма села на табурет:
— А мне, бабушка, скажете правду?
— А чего ж не сказать. Скажу. — Старуха вновь прошуршала сеном, вытащила из корзины старое зеркальце и положила на стол. — Полюбуйся собой. Руками не трогай.
Сирма посмотрелась в мутную поверхность:
— Бабушка, тут ничего не видно.
— Не видно. А всё потому, что занимаешь чужое место. Нехорошо. Не твоё это место, — произнесла старуха и спрятала зеркальце.
Адэр хмыкнул:
— Так и я могу гадать.
Старуха склонила голову к плечу:
— А ты, милок, хочешь знать правду?
— Разве ж это правда? Зря только людей из селения выгнала, — сказал Адэр. — Собирайся, поедешь с нами. — И направился к двери.
— Её отдам ему, её возьму себе, — прозвучал в спину чистый голос.
Адэр развернулся:
— Что ты сказала?
— Это ты сказал, а я повторила.
— Ещё раз.
— Её отдам ему, её возьму себе. — Старуха вскинула голову, словно хотела из-под повязки посмотреть на Адэра. — Она одна. Как ты её поделишь?
— Кто — она?
— Откуда мне знать? Это ты знаешь… Иди… Ты сказал ей: «Иди!»
— Я не говорил.
— Скажешь.
— Оставьте нас, — проговорил Адэр и, когда люди вышли из лачуги, сел на табурет. — Я скажу: «Иди»?
— Одному отдашь, возьмёшь себе, а этому подаришь.
Адэр потёр лоб:
— Что ещё?
Старуха порылась в корзине, но ничего не достала. Сложила перед собой ладони. Раскрыла их как книгу.
— Пусто… пусто… — говорила она, без конца соединяя и раскрывая руки, будто держала в них фолиант. — Ты знаешь ответы. А почему спрашиваешь?
Адэр почувствовал, как от лица отхлынула кровь.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Всё ты понимаешь. Спрашиваешь, а ответы знаешь. Спрашиваешь, спрашиваешь, а сам всё знаешь. — Старуха прижала ладонь к ладони и застыла.
— Что ты делаешь?
— Жду, когда ты посмотришь ответ.
— Он там есть?
— Есть, — прошептала старуха.
— И ты его увидишь?
— Посмотришь ты, увижу я.
Адэр облокотился на стол, обхватил руками подбородок. Время шло, а старуха не шевелилась.
— Долго ещё?
— Я жду, — произнесла пророчица и, точно зрячая, глянула через плечо. — Уходи. Он сказал мне: «Уходи!»
— Кто сказал?
— Странник.
— Довольно! — произнёс Адэр и поднялся. — Собирайся. Догоним селян. Скажешь им, что ты ошиблась, и попросишь вернуться в селение. — И вышел из лачуги.
Через несколько минут Лайс отправился поторопить пророчицу. Но в доме никого не оказалось. Адэр решил сам проверить. В полумраке дымились потухшие свечи. Корзинка с сеном и овечья шкура исчезли. Адэр приблизился к выходящему на задворки окну. Рама утоплена в стену намертво, и форточки нет. Внимание привлекло дерево, покрытое наростами. Адэр протёр стекло, присмотрелся. Это не наросты. Дерево было облеплено крысами.
— Нашёл! — обрадовался Лайс и отодвинул стол. Потянув за спрятанную в половице скобу, поднял крышку. — Совсем сдурела старуха.
Адэр заглянул в погружённый во тьму подпол. Пахнуло морозной свежестью, донёсся всплеск воды.
— Под домом колодец?
Страж подсветил фонарём. Погреб. Полки с банками. Плавают тряпки и корзины. Поднялись грунтовые воды! А бабка-то права…
Машины полетели по селению. По улицам струились бурливые ручьи. Чем ближе к дороге, тем шире и мощнее они становились. Курганы за посёлком превратились в пробудившиеся ото сна вулканы. Грязь стекала со склонов и хоронила под собой асфальт. Стражи вдавливали педали газа в пол, двигатели ревели на предельной мощности. Когда справа вновь потянулась бескрайняя пустошь, все перевели дух. Сзади — там, где недавно бежала дорога и возвышались холмы — нёсся грязевой поток.
Часть 03
***
Адэр побродил по залам, разгоняя тишину шагами. Посидел в библиотеке, щёлкая выключателем настольной лампы. В кабинете покрутился в кресле, рассматривая стены и шкафы. Здесь ему нечего делать. Здесь он оторван от мира. Почему он здесь?
Гюст доложил о приезде маркиза Бархата и Эша. Адэр виделся с Виларом две недели назад. Без веской причины он бы не приехал. А ветон, скорее всего, пользуется любым случаем, чтобы покататься по стране и посмотреть, во что превратился Грасс-Дэмор.
Переступив порог тёмной гостиной, Адэр споткнулся о чемодан, оставленный у двери. Прислуга не успела разобрать или Вилар не задержится в замке надолго? В спальне горел свет. В камине весело трещали поленья. Его растопили недавно, и в выстуженных непогодой покоях было сыро и холодно. В ванной шумела вода.
Адэр прошёлся по комнате. На прикроватной тумбочке фотография отца Вилара. Суан Бархат… В бронзовых, потускневших, как старые подсвечники, глазах — смешливая искорка. Интересно, каково ему сейчас? Наверное, плохо…
На подоконнике скрученный галстук — Вилар не изменяет своим привычкам. На спинку кресла брошен пиджак, на полу блокнот — выпал из кармана. Адэр поднял блокнот и открыл без задней мысли.
Только дождь и я.
Мы с ним так похожи.
Слёзы льёт душа,
Ливень плачет тоже.
Мне бы тучей стать,
Полететь к любимой.
И к ногам упасть
Дождевой лавиной.
Но стою под небом,