Тринадцатая карта

– Здесь, – объявил Бернард, – перечислены ваши права по правилу Миранды. Сейчас мы по ним пробежимся – убедимся, что вы хорошо поняли каждое слово, хорошо?

– Хорошо.

Бернард зачитал ему его права. Джек сказал, что все понимает. Затем подписал бланк.

– Вы должны поднять левую руку и сказать, что полностью понимаете свои права, – добавил Бернард.

Сбитый с толку, Джек поднял левую руку.

– Я все понимаю…

– Я что, сказал левую? – спросил Бернард. – Простите, я имел в виду правую руку.

Джек поменял руки, подняв правую.

– Я полностью понимаю свои права, – торжественно произнес он.

Бернард глянул на поднятую руку, чувствуя, что Ханна смотрит на него, как на сумасшедшего.

– Вот теперь можем и поговорить, – сказал он. – Итак, вас вчера не было на работе.

– Да, я же сказал вам! У меня есть любовница. Я встречался с ней в мотеле вчера утром.

– Но Курт сказал нам, что вы были на работе.

– Послушайте, Курт – мой друг. Я сказал ему, что, если моя жена или еще кто-нибудь позвонит и спросит его, где я был, он должен сказать, что я был на работе. Он прикрыл меня на случай, если позвонит София, вот и все. Я попросил его об этом три дня назад, до… до всего этого. Он просто сказал вам то, о чем я его просил.

– Ваш друг был готов солгать ради вас полиции? Это чертовски хороший друг.

– Да, он и вправду настоящий друг. Разве это преступление?

– Дача ложных показаний – вот что является преступлением, – сказала Ханна. – Равно как и убийство.

– Я был в мотеле! Вы уже позвонили, чтобы это проверить? Просто позвоните!

– В котором часу вы появились в этом мотеле? – спросил Бернард.

– Где-то… в половине девятого? Или в девять?

Бернард и Ханна обменялись взглядами. Это даже не обеспечивало Джеку алиби на момент убийства. Жаклин Мьюн застрелили около восьми утра.

– Как зовут эту женщину? – спросил Бернард.

– Какую женщину?

– Женщину, с которой вы встречались. Женщину, с которой у вас роман.

– Послушайте, она не имеет к этому никакого отношения. Оставьте ее в покое.

– Джек… – Бернард сложил руки перед собой. – Вы в очень, очень глубоком дерьме. Таком глубоком, что вам, вероятно, следует закрыть рот и задержать дыхание. Лично я практически не сомневаюсь, что вы убили свою тещу, но присутствующая здесь Ханна питает к вам некоторую слабость. Она думает, что у вас добрая душа. И считает, что углядела невинность в ваших честных глазах, можете в такое поверить? Итак, вот что я вам предлагаю: лучше уж вы предоставьте нам свое так называемое алиби, пока мы не позвонили прокурору, чтобы сообщить ему, что в нашей допросной сидит убийца Жаклин Мьюн. В последний раз спрашиваю: как ее зовут?

Джек побледнел, и Бернард подумал, что он вот-вот упадет в обморок. Сам он устал, время было позднее, и он просто хотел получить это имя. Женщина, если таковая и вправду существовала, могла бы рассказать им, был ли Джек как-то странно возбужден, когда встретился с ней, была ли у него кровь на одежде, не пытался ли он избавиться от пистолета… Эта женщина все намного упростила бы.

– Ее зовут Вэл, – сказал Джек. – Вэлери Мьюн.

Блин.

Проще от этого ничуть не стало.





Глава 9




Бернард и Ханна быстро становились в семействе Мьюн наименее желательными персонами. Джинни открыла им дверь с совершенно ледяным лицом.

– Мой хороший знакомый готов представлять Джека на общественных началах, – с ходу объявила она. – Это один из лучших адвокатов по уголовным делам в Гленмор-Парке. Не думаю, что у вас еще будут шансы наехать на него в своей комнате для допросов.

– Ладно, – сказала Ханна. – Повезло же ему, что в семье есть свой адвокат.


– Вот именно.

– Не возражаете, если мы войдем? Мы хотим задать несколько вопросов вашей дочери.

– О, теперь вы и к Вэл решили прицепиться?.. Нет! Убирайтесь!

– Можем и убраться, мэм, – сказал Бернард. – Но Джек попросил нас поговорить с Вэлери. Видите ли, – повысил он голос, заметив Вэл, маячащую за спиной у матери, – дело в том, что она – его алиби.

– Этого не может быть, – процедила Джинни, скривив рот от отвращения. – Если вы хотите поговорить с Вэл, вам придется сделать это только в присутствии нашего адвоката…

– Мам, все в порядке, я поговорю с ними.

– Вэл…

– Я поговорю с ними, мам. Одна.

Джинни замешкалась. Бернард хорошо видел выражение ее лица. И сразу узнал его. Это выражение внезапного осознания. Ему приходилось видеть это бессчетное количество раз.

– Ну ладно, – произнесла она слабеющим голосом. – Можете посидеть в кухне.

Протиснувшись мимо Бернарда, Джинни вышла из дома во двор, достала из кармана пачку сигарет и сунула одну в рот.

– Пойдемте, – сказала Вэл, после чего повела их на кухню, где они втроем уселись за стол. Что-нибудь съесть или выпить детективам не предложили.

– Вэлери, – начала Ханна, – Джек сказал, что вы с ним вчера утром встречались в мотеле.

– Да, это так, – кивнула та.

– В каком именно мотеле?

– «Паркс Лодж».

– И в какое время вы там встретились?

– В девять утра.

– Когда вы запланировали эту встречу? – продолжала спрашивать Ханна, вытаскивая блокнот.

– За два дня до этого.

– И договорились встретиться именно в девять?

– Именно так.

– С какой целью вы там встречались?

– Полагаю, это совершенно очевидно, – ответила Вэл, опуская глаза.

– Временами я немного туповата, – сказала Ханна. – Объясните мне по буквам.

– У нас роман.

– Как долго?

– Около шести месяцев, – буркнула Вэл, поигрывая пустой пепельницей на столе.

– Так вы встретились вчера, чтобы заняться сексом?

– Именно так.

– Итак, вы встретились в девять, и во сколько Джек ушел?

– Около половины двенадцатого Джеку позвонила София и сказала, что ее мать умерла. Он сразу же ушел.

– Как он отреагировал на это известие?

Вэл пожала плечами, одинокая слеза скатилась у нее по щеке.

– Расстроился, конечно же.

– Когда он утром приехал в мотель, вы не заметили чего-нибудь странного в его поведении? Не был ли он напряжен? Чем-то обеспокоен?

– Нет. Он был очень рад меня видеть. Взволнован. Мы уже две недели не виделись.