Тринадцать этажей
Часть 49 из 57 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мамочка, ты забыла? – мягко промолвила Анна. – Я же говорила, что она идет с нами.
Отшатнувшись, мать помедлила мгновение и пронзительно вскрикнула. Алвита тотчас поспешила к ней.
– Все в порядке, все в порядке.
Пенни продолжала молча улыбаться.
Тобиас
Странно было услышать донесшийся сквозь стены крик, после чего через полсекунды увидеть его на экране. Задержка сбила Тобиаса с толку, чему он был рад. Разумеется, этого следовало ожидать. Он несколько смутился, увидев в лифте мать девочки, но, если задуматься, это было очевидно. Что бы ни влияло на самом деле на ребенка, отправиться на званый ужин одна, без сопровождения кого-либо из родителей, Анна не могла. Сперва это породило определенную тревогу, поскольку в планах Тобиаса на сегодняшний вечер мать Анны не значилась, но теперь, похоже, все должно было разрешиться само собой.
Правда, оставался один большой вопрос. Осязаемое проявление того, что захватили с собой его гости, громила в высоких ботинках и эта голодная девочка, – что это, свидетельство того, что пентхаус является центром сосредоточения энергетики здания? Или же Баньян-Корт полностью пробудился и теперь дает всем этим явлениям достаточно энергии, для того чтобы их видели все окружающие? В любом случае пока что все это не завершилось до конца. Хотя гости и замечали присутствие верзилы, приведенного консьержем, очевидно, они, в отличие от Тобиаса, не видели его сгнившее лицо, иначе они с криками бежали бы от него прочь.
Тобиас взглянул на часы. До начала ужина еще несколько минут. Достаточно времени для того, чтобы проверить ход дел. И, разумеется, неясно было, что делать с журналистом. Однако в настоящий момент Тобиас снова переключил свое внимание на мать.
Анна
До сих пор Анна еще никогда не стыдилась своих родителей, но сейчас, глядя на то, как ее мать кричит и ругается на Пенни, она не выдержала и извинилась перед своей подругой. Впрочем, Пенни, похоже, было все равно; больше того, она посчитала это отличной шуткой.
Однако остальные взрослые не нашли в этом ничего смешного, и Анна чувствовала их молчаливое осуждение, когда миссис Джексон уводила ее мать прочь.
– Ты ненастоящая! – оглянувшись, крикнула мать Пенни. – Ты ненастоящая, черт подери!
Анна ахнула, услышав, как ее мать сквернословит. Она повернулась к Пенни. Та хохотала, растянув рот так широко, что, казалось, ее голова разорвется пополам.
– Ничего смешного в этом нет, Пенни, – строго произнесла Анна. – Кажется, мама очень разозлилась. Думаю, у нас будут неприятности.
Пенни лишь пожала плечами.
– Я хочу есть, – сказала она. – Когда нам дадут поесть?
– Это вечеринка взрослых, – попробовала успокоить подругу Анна, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды остальных гостей. – Может быть, еды не будет.
– Должна быть. – Пенни нисколько не сомневалась. – Именно ради этого мы здесь.
К ним подошла разодетая женщина. На лице у нее была написана тревога. Анне она показалась самой красивой женщиной на свете, с огромным блестящим колье и сверкающей диадемой. Она была похожа на принцессу, даже несмотря на то, что время от времени она трогала свои драгоценности, словно они доставляли ей дискомфорт, а воротник платья был грязным.
– Девочки, у вас все в порядке? – спросила женщина, присаживаясь на корточки, чтобы посмотреть им в глаза.
Анна кивнула. Она не хотела расплакаться, особенно перед принцессой. А Пенни в этом случае определенно посмеется над ней.
– Как мама?
– Все будет хорошо, обещаю. Мы позаботимся о ней.
– Когда мы будем есть?
Искрящаяся принцесса посмотрела на Пенни, делая над собой усилие, чтобы скрыть изумление по поводу ее странного, свистящего голоса.
– Скоро. Я так думаю. Точно я не знаю. Вы просто… стойте здесь, хорошо? Я узнаю, как ваша мама. Я позабочусь о том, чтобы вы были в безопасности.
Она скрылась среди гостей, оставив на полу несколько красных капель. Остальные взрослые забыли об Анне и Пенни.
– Что-то мне не хочется быть в безопасности, – подмигнув, шепнула Анне Пенни. – Я хочу играть.
Каролина
Кари редко надевала броские украшения, обыкновенно предпочитая скромные серебряные безделушки. Она понятия не имела, какими же тяжелыми могут быть золото и драгоценные камни, и сейчас они отягощали ее, замедляли ее движения и превращали в мучительный труд простое поднятие руки. Мысль о том, чтобы танцевать во всем этом, казалась ей опрометчивой. Отходя от девочек, Кари в который уже раз попробовала снять с себя украшения, однако у нее снова затряслись руки, а все тело приготовилось завопить.
Кари уронила руки. Здание выбрало ее для того, чтобы она нашла украшения, оно хотело, чтобы она их надела, и борьба с этим требовала энергии и силы воли, которых у нее в настоящий момент не было. Дамиан называл украшения «отголосками», воспоминаниями о тех, кто к ним прикасался, отражением зверств, вмурованных в здание. Кари чувствовала, как они оттягивают ей шею.
Когда она подошла к матери девочек, та судорожно всхлипывала. Взяв Алвиту за руку, Кари отвела ее в сторону. Обе женщины постарались не обращать внимания на красное пятно, оставленное рукой Кари.
– Как она?
– Надеюсь, придет в себя, – попыталась пожать плечами Алвита.
– П-почему у вас… Это кровь? – послышался у них за спиной слабый голос Приши.
Кари вопросительно посмотрела на Алвиту.
– Она к этому непричастна?
– Я даже не знаю, о чем «этом» идет речь.
В данной ситуации голос Алвиты прозвучал слишком мягко, и Кари насторожилась.
– Как и я, но определенно что-то есть, правильно? А она… – Она оглянулась на плачущую мать. – А ее не должно быть здесь. Ее сюда не приглашали. В отличие от нас. Ей может угрожать опасность.
У Алвиты на лице мелькнуло виноватое выражение, на мгновение прорвавшись сквозь внешнее спокойствие. Она протянула маленький пузырек.
– Да. Я подумала, будет лучше, если она… забудется сном.
– Это доксатрин? – неуверенно произнесла Кари. – Полагаю, это поможет. Странный выбор.
– Это было все, что я могла ей предложить, и она была мне признательна. – Лицо Алвиты снова приняло мечтательно-сонное выражение.
– Ну, она не может здесь оставаться.
– Кажется, кто-то говорил, что одна из спален не заперта.
– Пожалуй, лучше отвести ее туда. Пусть отдохнет, пока… – Кари обвела рукой собравшихся.
– Да, я об этом позабочусь. А вы оставайтесь здесь. Не нужно пачкать постельное белье за миллион фунтов.
Шутка получилась неожиданной, но Кари рассмеялась. Мягко улыбнувшись, Алвита повела успокоившуюся женщину к одной из дверей в противоположном конце просторного зала.
Поймав на себе вопросительный взгляд Дамиана, Кари начала было подзывать его жестами, но, тотчас же передумав, махнула рукой. Наверное, тревожиться еще слишком рано. Все чего-то ждали, хотя никто не смог бы сказать, чего именно. Но паниковать раньше времени не нужно. Кари очень надеялась, что у Дамиана действительно есть тот план, на который он уже намекал. Видит бог, хуже не будет.
– Кто это такой? – спросила Алвита.
– Просто знакомый. – Почему-то Кари не захотела раскрывать правду. Дамиан вел себя так скрытно, что она не хотела случайно его раскрыть.
– По-моему, очень приятный молодой человек. – Затуманенность во взгляде вернулась. – Он подробно расспрашивал меня про Эдит.
Но Кари уже ее не слушала. Ей не давала покоя одна мысль. Если девочка приглашена, а ее мать – нет, кто еще из присутствующих может быть лишним? Кари обвела взглядом зал, всматриваясь в каждое лицо, видя в чужих глазах отражение своих собственных страхов, и в конце концов остановилась на Дэвиде Эриксоне, внезапно с ужасом осознав, что над ним нависла смертельная угроза.
Лора
– Послушайте, – настаивала женщина с выпученными от страха глазами, несмотря на отчаянные попытки Лоры не обращать на нее внимания. – Похоже, вы не отдаете себе отчета, какая опасность нам угрожает. Это же Леон Коупленд. В одном помещении с Картером Дуайтом!
Лора попыталась определить голос своей новой собеседницы. Кажется, эта женщина звонила насчет пожарной сигнализации? Тот разговор едва запомнился Лоре среди всех странных звонков, но, похоже, это действительно была она. На самом деле очень простой вопрос насчет того, сколько датчиков пожарной сигнализации у нее в квартире. С виду совершенно нормальный вопрос от совершенно нормального с виду жильца.
– Вам известно о том, как в прошлом году замяли дело «Портман Ойл»?
Теперь эта женщина уже не казалась нормальной.
– Многомиллиардный ущерб от экологической катастрофы, а несколько журналистов, освещавших сюжет, так кстати вывалились из окон. – Женщина, представившаяся как Гиллиан, лихорадочно черкала что-то на клочке бумаги, по-видимому, не замечая того, что чернила в ее ручке закончились еще несколько минут назад.
Лора вздрогнула от потока информации, с головной болью погрузившегося ей в мозг.
– Конечно, вы скажете, что ни Коупленд, ни Дуайт не имели к этому прямого отношения, но директор компании, в которой работает Коупленд, неоднократно ужинал вместе с крупными инвесторами…
В конце концов Лора уже не смогла выдерживать это. Не сказав ни слова, она развернулась, чтобы спастись от разговора, сомневаясь в том, что женщина это заметит. Ее не должно быть здесь. Она не принадлежит ко всем этим людям, чьи голоса были ей так знакомы по звонкам с мольбами предоставить поэтажные планы и жалобами на неотмывающиеся пятна. У них нестабильная психика, они пребывают в плену каких-то иллюзий, и Лору объединяет с ними лишь то, что какой-то ненормальный магнат пригласил их на званый ужин, на который сам даже не соизволил явиться.
Но она здесь. Потому что призрак сказал ей прийти сюда, а она больше не знает, где ее дом. Последние две ночи Лора спала в пустующей квартире. Она увидела, как один из мужчин – кажется, Жезуш как его там? – похлопывает себя ладонью по бедру. Ее собственная нога откликнулась на это дрожью.
Как она может утверждать, что она не такая, как они?
Отшатнувшись, мать помедлила мгновение и пронзительно вскрикнула. Алвита тотчас поспешила к ней.
– Все в порядке, все в порядке.
Пенни продолжала молча улыбаться.
Тобиас
Странно было услышать донесшийся сквозь стены крик, после чего через полсекунды увидеть его на экране. Задержка сбила Тобиаса с толку, чему он был рад. Разумеется, этого следовало ожидать. Он несколько смутился, увидев в лифте мать девочки, но, если задуматься, это было очевидно. Что бы ни влияло на самом деле на ребенка, отправиться на званый ужин одна, без сопровождения кого-либо из родителей, Анна не могла. Сперва это породило определенную тревогу, поскольку в планах Тобиаса на сегодняшний вечер мать Анны не значилась, но теперь, похоже, все должно было разрешиться само собой.
Правда, оставался один большой вопрос. Осязаемое проявление того, что захватили с собой его гости, громила в высоких ботинках и эта голодная девочка, – что это, свидетельство того, что пентхаус является центром сосредоточения энергетики здания? Или же Баньян-Корт полностью пробудился и теперь дает всем этим явлениям достаточно энергии, для того чтобы их видели все окружающие? В любом случае пока что все это не завершилось до конца. Хотя гости и замечали присутствие верзилы, приведенного консьержем, очевидно, они, в отличие от Тобиаса, не видели его сгнившее лицо, иначе они с криками бежали бы от него прочь.
Тобиас взглянул на часы. До начала ужина еще несколько минут. Достаточно времени для того, чтобы проверить ход дел. И, разумеется, неясно было, что делать с журналистом. Однако в настоящий момент Тобиас снова переключил свое внимание на мать.
Анна
До сих пор Анна еще никогда не стыдилась своих родителей, но сейчас, глядя на то, как ее мать кричит и ругается на Пенни, она не выдержала и извинилась перед своей подругой. Впрочем, Пенни, похоже, было все равно; больше того, она посчитала это отличной шуткой.
Однако остальные взрослые не нашли в этом ничего смешного, и Анна чувствовала их молчаливое осуждение, когда миссис Джексон уводила ее мать прочь.
– Ты ненастоящая! – оглянувшись, крикнула мать Пенни. – Ты ненастоящая, черт подери!
Анна ахнула, услышав, как ее мать сквернословит. Она повернулась к Пенни. Та хохотала, растянув рот так широко, что, казалось, ее голова разорвется пополам.
– Ничего смешного в этом нет, Пенни, – строго произнесла Анна. – Кажется, мама очень разозлилась. Думаю, у нас будут неприятности.
Пенни лишь пожала плечами.
– Я хочу есть, – сказала она. – Когда нам дадут поесть?
– Это вечеринка взрослых, – попробовала успокоить подругу Анна, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды остальных гостей. – Может быть, еды не будет.
– Должна быть. – Пенни нисколько не сомневалась. – Именно ради этого мы здесь.
К ним подошла разодетая женщина. На лице у нее была написана тревога. Анне она показалась самой красивой женщиной на свете, с огромным блестящим колье и сверкающей диадемой. Она была похожа на принцессу, даже несмотря на то, что время от времени она трогала свои драгоценности, словно они доставляли ей дискомфорт, а воротник платья был грязным.
– Девочки, у вас все в порядке? – спросила женщина, присаживаясь на корточки, чтобы посмотреть им в глаза.
Анна кивнула. Она не хотела расплакаться, особенно перед принцессой. А Пенни в этом случае определенно посмеется над ней.
– Как мама?
– Все будет хорошо, обещаю. Мы позаботимся о ней.
– Когда мы будем есть?
Искрящаяся принцесса посмотрела на Пенни, делая над собой усилие, чтобы скрыть изумление по поводу ее странного, свистящего голоса.
– Скоро. Я так думаю. Точно я не знаю. Вы просто… стойте здесь, хорошо? Я узнаю, как ваша мама. Я позабочусь о том, чтобы вы были в безопасности.
Она скрылась среди гостей, оставив на полу несколько красных капель. Остальные взрослые забыли об Анне и Пенни.
– Что-то мне не хочется быть в безопасности, – подмигнув, шепнула Анне Пенни. – Я хочу играть.
Каролина
Кари редко надевала броские украшения, обыкновенно предпочитая скромные серебряные безделушки. Она понятия не имела, какими же тяжелыми могут быть золото и драгоценные камни, и сейчас они отягощали ее, замедляли ее движения и превращали в мучительный труд простое поднятие руки. Мысль о том, чтобы танцевать во всем этом, казалась ей опрометчивой. Отходя от девочек, Кари в который уже раз попробовала снять с себя украшения, однако у нее снова затряслись руки, а все тело приготовилось завопить.
Кари уронила руки. Здание выбрало ее для того, чтобы она нашла украшения, оно хотело, чтобы она их надела, и борьба с этим требовала энергии и силы воли, которых у нее в настоящий момент не было. Дамиан называл украшения «отголосками», воспоминаниями о тех, кто к ним прикасался, отражением зверств, вмурованных в здание. Кари чувствовала, как они оттягивают ей шею.
Когда она подошла к матери девочек, та судорожно всхлипывала. Взяв Алвиту за руку, Кари отвела ее в сторону. Обе женщины постарались не обращать внимания на красное пятно, оставленное рукой Кари.
– Как она?
– Надеюсь, придет в себя, – попыталась пожать плечами Алвита.
– П-почему у вас… Это кровь? – послышался у них за спиной слабый голос Приши.
Кари вопросительно посмотрела на Алвиту.
– Она к этому непричастна?
– Я даже не знаю, о чем «этом» идет речь.
В данной ситуации голос Алвиты прозвучал слишком мягко, и Кари насторожилась.
– Как и я, но определенно что-то есть, правильно? А она… – Она оглянулась на плачущую мать. – А ее не должно быть здесь. Ее сюда не приглашали. В отличие от нас. Ей может угрожать опасность.
У Алвиты на лице мелькнуло виноватое выражение, на мгновение прорвавшись сквозь внешнее спокойствие. Она протянула маленький пузырек.
– Да. Я подумала, будет лучше, если она… забудется сном.
– Это доксатрин? – неуверенно произнесла Кари. – Полагаю, это поможет. Странный выбор.
– Это было все, что я могла ей предложить, и она была мне признательна. – Лицо Алвиты снова приняло мечтательно-сонное выражение.
– Ну, она не может здесь оставаться.
– Кажется, кто-то говорил, что одна из спален не заперта.
– Пожалуй, лучше отвести ее туда. Пусть отдохнет, пока… – Кари обвела рукой собравшихся.
– Да, я об этом позабочусь. А вы оставайтесь здесь. Не нужно пачкать постельное белье за миллион фунтов.
Шутка получилась неожиданной, но Кари рассмеялась. Мягко улыбнувшись, Алвита повела успокоившуюся женщину к одной из дверей в противоположном конце просторного зала.
Поймав на себе вопросительный взгляд Дамиана, Кари начала было подзывать его жестами, но, тотчас же передумав, махнула рукой. Наверное, тревожиться еще слишком рано. Все чего-то ждали, хотя никто не смог бы сказать, чего именно. Но паниковать раньше времени не нужно. Кари очень надеялась, что у Дамиана действительно есть тот план, на который он уже намекал. Видит бог, хуже не будет.
– Кто это такой? – спросила Алвита.
– Просто знакомый. – Почему-то Кари не захотела раскрывать правду. Дамиан вел себя так скрытно, что она не хотела случайно его раскрыть.
– По-моему, очень приятный молодой человек. – Затуманенность во взгляде вернулась. – Он подробно расспрашивал меня про Эдит.
Но Кари уже ее не слушала. Ей не давала покоя одна мысль. Если девочка приглашена, а ее мать – нет, кто еще из присутствующих может быть лишним? Кари обвела взглядом зал, всматриваясь в каждое лицо, видя в чужих глазах отражение своих собственных страхов, и в конце концов остановилась на Дэвиде Эриксоне, внезапно с ужасом осознав, что над ним нависла смертельная угроза.
Лора
– Послушайте, – настаивала женщина с выпученными от страха глазами, несмотря на отчаянные попытки Лоры не обращать на нее внимания. – Похоже, вы не отдаете себе отчета, какая опасность нам угрожает. Это же Леон Коупленд. В одном помещении с Картером Дуайтом!
Лора попыталась определить голос своей новой собеседницы. Кажется, эта женщина звонила насчет пожарной сигнализации? Тот разговор едва запомнился Лоре среди всех странных звонков, но, похоже, это действительно была она. На самом деле очень простой вопрос насчет того, сколько датчиков пожарной сигнализации у нее в квартире. С виду совершенно нормальный вопрос от совершенно нормального с виду жильца.
– Вам известно о том, как в прошлом году замяли дело «Портман Ойл»?
Теперь эта женщина уже не казалась нормальной.
– Многомиллиардный ущерб от экологической катастрофы, а несколько журналистов, освещавших сюжет, так кстати вывалились из окон. – Женщина, представившаяся как Гиллиан, лихорадочно черкала что-то на клочке бумаги, по-видимому, не замечая того, что чернила в ее ручке закончились еще несколько минут назад.
Лора вздрогнула от потока информации, с головной болью погрузившегося ей в мозг.
– Конечно, вы скажете, что ни Коупленд, ни Дуайт не имели к этому прямого отношения, но директор компании, в которой работает Коупленд, неоднократно ужинал вместе с крупными инвесторами…
В конце концов Лора уже не смогла выдерживать это. Не сказав ни слова, она развернулась, чтобы спастись от разговора, сомневаясь в том, что женщина это заметит. Ее не должно быть здесь. Она не принадлежит ко всем этим людям, чьи голоса были ей так знакомы по звонкам с мольбами предоставить поэтажные планы и жалобами на неотмывающиеся пятна. У них нестабильная психика, они пребывают в плену каких-то иллюзий, и Лору объединяет с ними лишь то, что какой-то ненормальный магнат пригласил их на званый ужин, на который сам даже не соизволил явиться.
Но она здесь. Потому что призрак сказал ей прийти сюда, а она больше не знает, где ее дом. Последние две ночи Лора спала в пустующей квартире. Она увидела, как один из мужчин – кажется, Жезуш как его там? – похлопывает себя ладонью по бедру. Ее собственная нога откликнулась на это дрожью.
Как она может утверждать, что она не такая, как они?