Тринадцать этажей

– Я ототру это пятно, – тихо произнес Леон. – Я его обязательно ототру.

Андреа помедлила мгновение, настраивая себя, затем покачала головой:

– Я консультировалась с психиатрами. Изучала клиники, специализирующиеся на обсессивно-компульсивных расстройствах.

– Я не…

– Тут стыдиться нечего. Ты помнишь Кристу? У ее приятеля такое же расстройство, и он…

– Анди, я знаю, что ты не хочешь жить здесь. Просто я…

– Леон, – тихо, но настойчиво произнесла она. – Дело не во мне. И ты это понимаешь.

– Я отодвину шкаф. Мы не можем просто не замечать это пятно.

– Замечательно, поступай как считаешь нужным. Просто, пожалуйста… – Андреа протянула распечатанный лист. – Я составила список. Пожалуйста, изучи его и позвони кому-нибудь из тех, кто в нем указан.

– Моя голова тут ни при чем. Я это знаю. И ты тоже это понимаешь.

Последовала долгая пауза.

– Я больше ничего не знаю, Леон. Честное слово. Но если ты будешь и дальше продолжать оттирать это пятно, я здесь не останусь. От всех этих запахов, от химикатов у меня раскалывается голова. Я не могу спать.

Леон ничего не ответил. Его взгляд не отрывался от руки жены. Он почувствовал, как у него подгибаются колени. Там, чуть ниже локтя, было характерное светло-серое пятно. К горлу подступила тошнота. Пятно расползалось.

– Хорошо, – наконец сказал Леон. – Я с этим разберусь.





* * *


Квартира номер 71. Потребовалось много сил, чтобы установить, что находится за стеной, и еще больше, чтобы найти дорогу в эту жуткую заднюю половину здания. Никто не хотел говорить о планировке этого места, но теперь это уже не имело значения. Леон пробрался сюда. Ему это удалось. Вот откуда, по словам сантехника, шла вся грязь. Он со всем разберется. Как и обещал.

Остановившись перед ничем не примечательной дверью, за которой царила полная тишина, Леон сделал глубокий вдох. Действительно ли он почувствовал этот запах? Едва уловимое зловоние? Оно доносится оттуда? Трудно сказать. Но Леон знал, что источник здесь, должен быть здесь. Это жуткое убогое место – именно то, что он ищет. То, что выталкивает к нему в квартиру страшную болезненную опухоль, находится внутри. Леон мысленно видел это – притаившуюся за дверью смертельную заразу. Зловонную нищету, породившую грязь, проникающую сквозь стены.

Собравшись с духом, он поднял кулак и постучал в дверь.





* * *


– Где ты был вчера вечером? – На лице у Андреа гнев боролся с беспокойством.

– Что ты хочешь сказать? Здесь, дома.

– До того. Когда я вернулась, тебя дома не было. Ты возвратился только после полуночи.

– Извини. Я думал, ты уже спишь.

– Это не ответ.

Муж не отвернулся, не оторвал взгляд от стены. Он провел по ней пальцем и скорчил гримасу, словно нащупав что-то скользкое и маслянистое. От него сильно несло запахом отбеливателя.

– В 71-й квартире.

– В нашем здании? – спросила Андреа, и гнев уступил место недоумению. – Мы их знаем?

– Знать некого. Квартира пустая. Совершенно пустая.

– Пожалуйста, Леон, просто расскажи мне, что происходит. Что…

– За этой стеной.

Он повернулся к ней лицом.

– Это из-за пятна, – обреченным тоном произнесла Андреа.


– Ты когда-нибудь бывала в задней половине здания? – отрешенным тоном продолжал Леон. – Это что-то. Ты знаешь, как живет вторая половина? Вот только это не половина, а значительно больше, не так ли? Но я был так уверен. Так уверен в том, что это там.

– Леон… – взмолилась Андреа. Ее вещи были собраны, она могла уходить хоть прямо сейчас, но она не могла оставить мужа в таком состоянии. Бог знает, на что он способен.

– Я стучал так долго. Несколько часов. – Леон показал свои распухшие, покрытые ссадинами руки, и Анди ахнула. – Но ответа не было. Я ждал, а затем решил посмотреть сам.

Она потянулась было к его разбитым рукам, но он их отдернул.

– Леон, только не говори, что ты взломал дверь.

– Знаешь, что я обнаружил внутри?

– Ну, ты сказал, что в квартире никто не живет, так что, полагаю, ничего.

Леон умолк, на мгновение сбитый с толку.

– Ах да. Но не просто ничего. Я обнаружил стену, Анди. Обратную сторону вот этой самой. И там ничего нет. Абсолютно ничего. Она чистая. – Он шагнул к ней, словно собираясь ее обнять, но в последний момент отшатнулся, не в силах к ней прикоснуться. – Ты понимаешь, что это означает?

Андреа ничего не сказала.

– Это означает, что это не может быть той же самой стеной. Там есть еще что-то. Между нами и 71-й квартирой. Что-то внутри стен, что просачивается наружу!

У него на лице появилось торжествующее выражение, точно он разрешил все проблемы.

– Я ухожу, – объявила Андреа.

Лицо Леона исказилось от отчаяния.

– Что?

– Какое-то время я поживу у Кристы. Пожалуйста, позвони мне, когда хоть немного выспишься. И договорись о приеме у психиатра.

Голос Леона наполнился отчаянием, он судорожно ткнул в стену. Взглянуть Анди в глаза он не смог.

– Извини, я понимаю, что жить с этим трудно, но я все решил! Я разберусь с пятном, избавлюсь от него!

– Мне нет никакого дела до пятна, Леон! Я его теперь почти не вижу. Все дело в тебе. Ты нездоров.

– Нет, пятно ужасное, и запах…

– Меня беспокоишь только ты, Леон. Все эти моющие средства, то, что ты бесконечно трешь стену и… – Голос Андреа дрогнул, она заплакала.

– Я все исправлю.

– Нет, – сказала Андреа, поворачиваясь к двери. – Не исправишь.

Леон поднял взгляд. Заставил себя взглянуть на него, на серое пятно, расползающееся по ее шее, по лицу. Проникающее в рот. Все дело в нем? Это оно заставляет жену говорить такие вещи? Леон попытался ухватить уходящую Андреа за руку, объяснить ей, что она перестала быть самой собой.

Но тут он впервые отчетливо увидел свою собственную руку. Она потеряла окраску, стала мертвенно-серой.





* * *


– Ты в моей руке?

Пятно лишь безмолвно источало какую-то жидкость. Сглотнув комок в горле, Леон почувствовал, что у него пересохло во рту. Ноги дрожали от страха и от голода. Он больше ничего не мог есть на кухне. Он уже проверил. Все было заражено.

– Что тебе нужно? Ты же должно чего-то хотеть. А может быть, Анди права. Ты не настоящее, это что-то у меня в голове заставляет тебя видеть, а в этом случае это можно как-то исправить. Лекарствами. Или в клинике, о которой говорила Анди… О господи, Анди! – Леон бессильно упал в кресло. В кабинете наступила тишина.

– Но если… если ты настоящее… и тебя больше никто не видит – теперь уже и Андреа, – это означает, что ты выбрало меня. Явилось по мою душу. Почему?

Леон знал ответ. Его взгляд скользнул по письменному столу. Свидетельские показания, отчеты, материалы расследования. Их было так много. Вот уже несколько дней он ни с кем не разговаривал, не отвечал на звонки и сообщения по электронной почте. Его выгонят с работы? Леон горько рассмеялся. Теперь уже слишком поздно. Он не тот, кого можно выгнать. Он стал другим.

– Это же бред! Я работаю над тем, чтобы все исправить. Мы очищаем реку, мы строим то, что предотвратит повторение подобного в будущем. Я еще не работал здесь, когда это произошло! Я в этом не виноват!

Толстая струйка гноя вытекла из-под покрытой серой плесенью штукатурки.

– Это несправедливо! Я этого не заслужил!

Леон крепче стиснул рукоятку молотка. Молоток все еще был закреплен ремешком в коробке с инструментом. Судя по всему, Леон им еще ни разу не пользовался.