Тридцать три несчастья

— За что?! — отшатнулся тот, и на глаза навернyлись слёзы.

— Было бы за что, убил бы! — сжал кулаки Гена.

— Успокойся, Гвэнморт! — крикнул Костя и тоже встал в боевую стойку. — Сядь и успокойся! И расскажи, что за хрень тут происходит?!

— Я — расскажи? — зло рассмеялся полковник. — Это от вас я жду объяснений! — он протопал сапожищами вглубь помещения, уселся в потрёпанное кресло и зашелестел извлечённой из кармана бумагой, сворачивая папироску.

— Без обид, брат, — потирая ушибленную челюсть, прогнусавил Илья. — Мы же не спёрли, а так… долганули твоё чудо техники…

— Начудачились? — Он, наконец, свернул самокрутку и зачиркал спичками.

— Ага, — ответил Илья и бросил завидущий взгляд на идущий колечками сизый дымок.

— Тогда возвращайте на родину, — протянул он широкую ладонь.

— Вернём, — кивнул Илья, — только ты нас сначала домой верни.

— Не в ваших интересах торговаться, ребятки, — полковник не убирал руки, испытующе глядя на Костю.

Тот вдруг осклабился и попятился к двери:

— Не отдам… Не отдам мою прелесть! Это моя, моя прелесть! — Он в панике задёргал дверь, но та не поддалась.

— Воропаев, ты совсем спятил? — приблизился к нему Илья. — Тебе Рокси ничего в коктейль не сыпала случайно?

— Он хочет убить меня и забрать мою прелесть! — истерично продолжал Костя, а его друг никак не мог понять, отчего его так колбасит.

Гена затянулся ещё раз и затушил папироску о край покосившейся тумбочки. Затем бросил на них оценивающий взгляд и поднялся с кресла. Друзья забились в угол, ожидая получить пулю, но Гвэнморт перестал обращать на них внимание. Он разжёг остатками коробок стоящую в углу железную печку, подбросил туда дров в виде ножек от столов или стульев и принялся возиться с жестяными банками и посудой. В подвале запахло тушёнкой, и друзья, которым уже надоели неизвестно из чего сделанные бутерброды, зачарованно придвинулись ближе.

— А макарошек у тебя не найдётся? — глотая слюну, Илья наблюдал, как Геннадий раскладывает по алюминиевым мискам тушёнку и ломти настоящего чёрного хлеба.

— Сгущёнка есть. Целый баул. Два идиота оставили. — Он поставил на огонь маленький закопченный чайник, протянул друзьям миски, взял свою и снова сел в кресло.

— Круто ты всех размёл! — не переставал удивляться Илья, стуча ложкой. — Тут вообще все такие странные! Мы и в перестрелке побывали, и на фуршете местного авторитета, и на митинге! Прикинь, пришельцы летали над головами! Тарелкy видел, вот как сейчас тебя! И с мятежниками успели потусить, и в тюряге побывать!

— Мне бы ваши проблемы, — пробурчал в бороду Гена и разлил по грязным кружкам крепкий, самый настоящий чай.

— И вообще мы тут жертвы! — нахмурился Костя. — Жертвы несправедливости! И все нас незаслуженно обижали!

— Ща заплачу от жалости… Так в чём проблема? Вернитесь и заслужите, — оставался непреклонным полковник.

Илья снова перевёл разговор в другое русло, чтобы разрядить обстановку:

— Как там Митька?

— Не жалуется. Если бы не он, фиг бы вас разыскал, кудесники… Как тачку вашу увидел, сразу понял, что живы-здоровы — удивился даже, как такие выжить-то смогли, в диких условиях. А тачка хороша! Подшаманили чуток, совсем другой вид!

— Нам бы вернуть её, — оживился Костя и даже повеселел.

— Вернём. — Гена хлебнул чайку, поставил чашку на кривобокий столик и засобирался. Накинул поверх косухи жилетку, повязал бандану и направился к двери.

— Вы пока здесь потусуйтесь, после разберёмся, — бросил он и скрылся за дверью, после чего снова запер её.

Печка наконец-то погасла, но в подвале было неимоверно жарко. Илья попробовал открыть окно, но поддалась только маленькая форточка, через которую мог пролезть разве что ребёнок. Но друзья не собирались удирать — идти-то всё равно было некуда. А если выбирать из всех здешних мест, в которых им довелось побывать, то скромный подвальчик являлся самым надёжным убежищем. Ни НРУ не найдёт, ни местные бандюки, ни мятежники. А что до находящегося в бегах Гвэнморта — так он же один, а их двое — справятся в случае чего. Если, конечно, он не надумает снова вооружиться тяжёлой артиллерией. Поэтому без лишних слов, волнений и телодвижений из груды барахла был извлечён горбатый матрас и аккуратно расстелен под самым окошком. На столе обнаружился запас табака и обрывки газет — и этот факт сразу поднял настроение.

Измотанные волнениями прошедшего дня друзья быстро уснули.

Разбудил их громкий храп Гвэнморта, который разместился на половичке у двери, как сторожевой пёс. За окном было светло, где-то вдалеке шумел транспорт.

Костя поднялся и выглянул в форточку. Вот чего здесь недоставало, так это смены погоды. Ни дождя, ни ветра, ни опадающих листьев. Всё одинаково бетонное, одинаково серое, одинаково опостылевшее… Но! Но за окном стоял родимый лэндкрузер — а значит, день обещал быть удачным!

Обрадованный, Костя всех разбудил и даже набрал в чайник воды из большого эмалированного ведра.

На этот раз пили кофе. Отменный, прекрасный кофе, которого так не хватало здесь. Гвэнморт вытащил из рюкзака камyфляжные майки и защитного цвета штаны, которые предназначались друзьям, объясняя это тем, что так они будут менее заметными, да и стыдно с такими клоунами ехать.

— Так ты всё же никакой не лесник. — Костя пил уже вторую кружку крепкого кофе. — Сразу нельзя было сказать?

— Что сказать? Что я вообще не местный — из другой реальности, и вовсе не браконьеров отслеживаю, а от НРУ-шного хвоста избавляюсь? И не трогайте, будьте так добры, таймтелепортатор, а то не расхлебаетесь? Я таким вот образом друга потерял в вашем мире.

— В психушке что ли?

— Да нет… Сопротивление при задержании… Э-эх, жаль меня рядом не было, глядишь — и отстрелялись бы…

— А что ты вообще там делал, если не секрет? И как обратно попал, если мы твой приборчик позаимствовали?


— Как что? Жил. По-человечески. Там у вас гляди, сколько ништяков. — Он принялся загибать пальцы: — жратва нормальная, кофе настоящий, табачок отменный, Вера Брежнева, опять же, а коррупция почище, чем у нас, всем всё по фигу — чем не жизнь?

— А если серьёзно? Как попал сюда?

— А если серьёзно, на кой вам это сдалось? Вы хоть со своими делами разгребитесь.

Он вздохнул тяжело, потом снова закурил. Протянул табачку Косте, который с удовольствием принял предложенное.

— Ну ты же вернёшь нас домой?

— А это подумать ещё нужно. Поглядим на ваше поведение.

— Ясно. Услуга за услугу… Тут, похоже, все такие, хитрожо… хитрожёлтые.

— Да что с вас возьмёшь? Органы разве… Да и то, пропитые-прокуренные. Отправлю вас куда подальше. Домой, в смысле. А вы мне смотрите! — Он сжал кулак. — Чтоб кофе мне сюда поставляли, и чай, и табак!

— Ага. И Веру Брежневу?

— Полина Гагарина тоже сойдёт. — Гвэнморт взглянул на их растерянные лица и хрипло рассмеялся: — Да ладно, расслабьтесь. Угадали, ребятки — помощь мне нужна, таких вот лиц, нигде не засветившихся. Я понял, что таймтелепортаторы не помогут изменить нашу реальность. Нужно действовать здесь, иначе.

— Так мы уже всюду успели, — вздохнул Илья. — И на митинге, и у Холкина, и агентки нас знают.

— Уж не Эрика ли с Дебби?

— Ты тоже их знаешь?!

— А то. Молодцы, девчата. Моя школа. Ещё бы мозги промыть…

— Так вы друзья?

— Какое там… Найдут — глотку мне мигом перережут.

— Так ты сам из НРУ ушёл? И сразу к мятежникам?

— Поначалу. Да только там всё та же песня. Борьба за деньги, власть и сферы влияния. Так что я теперь сам по себе, волк-одиночка.

— Набрался пафоса, — пробурчал Костя, а вслух спросил: — И дальше что делать думаешь?

— Сами скоро всё увидите, — поднялся Гена с кресла. — Едем на джипе. Не спешите радоваться — поведу я.



Бывший полковник, а ныне волк-одиночка, уверенно крутил руль, спрятав глаза за солнцезащитными очками. Рядом сидел Костя, провожал со скучающим видом проносящиеся мимо здания и машины. На заднем сиденье дремал Илья.

Магазин мужской одежды нашли быстро — Гена хорошо знал город. Войдя внутрь, где как всегда скучала в отсутствии посетителей Таша, Костя бросил на прилавок свёрток с одеждой, надеясь на то, что пока она обнаружит испорченные вещи, друзья будут уже далеко.

— Рокси не заявлялась? — невзначай спросил он.

— Звонила. Всё норм у неё. Тобой, кстати интересовалась, — хитро улыбнулась девушка. — Передать что?

— Нет. Хотя да. Передай… передай, что она — настоящий друг, и всё у неё будет хорошо, я знаю

— Ладно, — удивлённо вскинула брови Таша, провожая взглядом странного посетителя.

Затем заскочили в другой квартал, где забрали какого-то типа в стальинковском и «очень нарядном» костюме. Он без спроса хозяина машины поставил в багажник (который был уже пуст — без личных вещей и рыбацких прибомбасов) несколько пластиковых кофров и ящиков. Затем, растолкав сонного Илью, по-хозяйски уселся рядом. Любые вопросы Гвэнморт игнорировал, чем приводил Костю в бешенство.

Приблизившись к силовому полю, опоясывающему город, джип стал. Мужик вышел из машины, оглядевшись по сторонам, приблизился к непонятному аппарату у дороги и приложил руку к небольшому экранчику, который тут же вспыхнул ярко-жёлтым цветом.

— Идентификация пройдена. Введите пароль для доступа, — раздался голос из аппарата, а на экране, наподобие сенсорного датчика, появились цифры.

Мужик, не задумываясь, ввёл длинный, состоящий из пары десятков цифр код. Качнувшись, поле затрещало и расступилось, образовав тоннель, и джип смело рванул вперёд, оставляя уже ненужного помощника позади. Тот только махнул на прощанье рукой, желая удачи.

Прибавив скорость и оставляя за собой клубы оранжевой пыли, лэндкрузер нёсся прочь от безумного М-города.

— Минуточку, — вдруг оживился Илья, — готов поклясться, что въезжали мы с обратной стороны, а значит — нам в другую сторону, — указал он на оставшийся позади узкий канал, где между бетонных берегов поблёскивала на солнце вода.

— Успеем ещё, — уклончиво ответил Гвэнморт.

— А пришельцев не боишься?

— Уж кого не стоит бояться, так это их, родимых, — рассмеялся он.

— У тебя имеется против них оружие? — не сдавался Илья, вспомнив недавнее преследование. — Уж кто-кто, а ты должен быть в курсе последних правительственных разработок, или я ошибаюсь?