Три идеальные лгуньи

— Что, и все? Просто «нормально»? — не унимался муж.

Джейни смотрела, как Элла вилкой гоняет еду по тарелке.

— Ты что, есть не хочешь? — спросила ее Джейни.

— Не особо.

— Что-то случилось?

— Поезд сегодня был битком набит, — сообщил Гарри, с виду совершенно безразличный к тому, что его дочь не притрагивается к пище.

Джейни внимательно смотрела на Эллу.

— Пришлось стоять до самого Бейсингстока. Кошмарная поездка! Чтобы я еще когда-нибудь сунулся в поезд в пятницу вечером… — продолжал муж.

Элла наконец зачерпнула вилкой горошек и отправила его в рот. Джейни с некоторым облегчением сама принялась за еду, слушая, как Лотти расспрашивает отца о подробностях его приключения. Лучше бы Гарри опоздал и не сидел с ними за столом — тогда она могла бы выяснить у Эллы, что произошло, потому что явно что-то стряслось. Но Элла ничего ей не скажет, пока Гарри здесь; если он решит, что дочь что-то от них скрывает, то не слезет с этой темы.

Джейни пропускала болтовню мужа мимо ушей, время от времени посматривая на старшую дочь. Та наконец отложила вилку, оставив половину еды нетронутой.

— Доедай! — сказал Гарри.

— Больше не хочется.

— Да ладно! Ты толком и не ела.

— Я не голодна.

— Не говори глупостей, мама старалась…

— Не заставляй, раз она не хочет! — вмешалась Джейни.

Гарри недоуменно взглянул на жену.

— Она почти ничего не съела!

— Я знаю, но… — Джейни помахала рукой, пытаясь разрядить обстановку.

— Еще несколько кусочков! — попросил Гарри, обращаясь к Элле.

— Господи, ну не хочет она! — вспылила Джейни. — И нечего в нее впихивать, когда она явно не голодная! — Она повернулась к Элле. — Если плохо себя чувствуешь, можешь пойти и прилечь, — предложила она дочери.

— Ты опять ей потакаешь! — сказал Гарри с набитым ртом. Кусочек курицы прилип к его губам, и Джейни не могла не смотреть на него.

— Я не потакаю. Когда она неправа — я вижу.

— Эй, я вообще-то здесь! — воскликнула Элла. — Вы разговариваете обо мне так, как будто меня нет в комнате!

Джейни глубоко вздохнула.

— Ты права. Извини.

Если бы она была матерью-одиночкой, то никто хотя бы не перечил ей каждые пять минут.

Тут позвонила Анна, и Джейни вышла из кухни, чтобы поговорить с ней. Когда она вернулась, тарелки были сложены в раковину, а задняя дверь широко распахнута. Джейни выглянула в кухонное окно и увидела, что все трое прыгают на батуте, — и какое-то мгновение не могла отвести от них глаз. Они выглядели такими счастливыми. Даже Элла улыбалась и расхохоталась, когда приземлилась верхом на Гарри, который свернулся в клубок, защищая руками голову.

Джейни оперлась ладонями о гранитную рабочую поверхность, чувствуя, как глаза наполняются слезами, хотя даже не понимала, что же ее так расстроило. Возможно, мысль, что она не способна их разлучить. Осознание, что, как бы ей ни хотелось, она не сможет этого сделать.

— Мы решили устроить киновечер, — объявил Гарри, когда они вернулись в дом сорок минут спустя. — Выбирай фильм.

Джейни покачала головой.

— Мне все равно.

— Ну тогда девочки хотят опять пересмотреть «Аладдина».

— Отлично, — кивнула она. Гарри задержался в дверях.

— Так ты присоединишься к нам? — спросил он.

— Конечно. — Она искоса глянула на него, отмечая, как испытующе он на нее смотрит. А что еще, по его мнению, ей делать? Она бы никогда не отказалась посидеть с ними и посмотреть вместе фильм. — Я приготовлю попкорн.

Гарри кивнул.

— Элла явно повеселела.


— Это хорошо, — сказала Джейни, пока они вслушивались в смех Эллы, доносящийся из гостиной. — Я очень рада.

Когда Гарри выходил из кухни, она смотрела вслед мужу и удивлялась: как может он быть таким отстраненным в одни моменты и отсутствующим в другие; и размышляла, какое из его состояний на самом деле предпочитает.

Было довольно поздно, когда девочки наконец отправились спать. Гарри удалился на кухню и раскрыл ноутбук. Джейни прихватила оттуда бутылку шабли и унесла в гостиную, где включила себе очередную серию «Лютера». Вот тоже мужчина, которого постоянно нет дома, и так же больше преданный своей работе, чем семье; однако наблюдение за его приключениями все же доставляло ей некоторое удовольствие. Впрочем, оно продлилось недолго: Гарри появился в дверях через пять минут.

— Извини, мне там нужно было кое-что доделать. Что смотрим?

— «Лютера».

— Не хочешь лучше кино какое-нибудь?

«Нет, — подумала Джейни. — Я хочу смотреть “Лютера”».

— Можно, — ответила она вслух.

Гарри уселся рядом с ней на диван и придвигался ближе, пока она не почувствовала, что его нога вплотную прижалась к ее. В первые дни их отношений по ее коже бежали мурашки от малейшего его прикосновения — до этого она никогда не испытывала ничего подобного. Ей было тридцать, когда они познакомились, и она уже боялась, что никогда не встретит никого, с кем можно устроить судьбу; теперь, пятнадцать лет спустя, это казалось нелепым страхом. Но все ее подруги выходили замуж, некоторые рожали детей, и Джейни чувствовала себя отстающей.

Гарри забрел в бар, где она сидела с подружками, празднуя свой день рождения. Он совсем не походил на остальных мужчин: по сравнению с ним они выглядели мальчишками в своих бледно-розовых рубашках с открытым воротом и черных костюмных брюках. Джейни наблюдала из-за столика, как он прошагал к стойке бара и навалился на нее, сжимая в руке двадцатифунтовую банкноту. Когда он оглянулся через плечо и поймал ее взгляд, ей показалось, что время остановилось и все остальные исчезли из бара.

Вскоре они стали неразлучны. Спустя полгода Гарри сделал ей предложение, а еще через год они поженились, и ни разу у Джейни не возникло ни малейших сомнений, поскольку они были очень схожими людьми: амбициозными, упрямыми, но такими влюбленными! Бывали времена, когда Джейни зарабатывала больше Гарри, но он, казалось, не имел ничего против. Между ними не возникало соперничества — по крайней мере, она не чувствовала этого, пока не родилась Элла.

Появление Эллы тут же спутало все жизненные планы Джейни. Теперь многое изменилось: она ушла в отпуск по уходу за ребенком, и быстро стало ясно, что Гарри даже в голову не приходила мысль, что неработающим родителем может быть он. Джейни усадила его рядом и сказала, что им нужно все обдумать, решить между собой, как с этим справиться, когда ни один из них не хочет отказываться от карьеры. Гарри поспешил сказать, что, конечно же, поддержит любое ее решение. Если Джейни захочет вернуться к работе на полный день, то они могут позволить себе нанять няню с постоянным проживанием. Пускай Джейни не беспокоится.

То есть это исключительно ее решение, поняла она. Не их. Не совместное. От нее зависело, захочет ли она остаться дома или вернуться на работу, и каким бы ни был ее выбор, жизнь мужа не изменится.

Возможно, именно в соревновательном порыве она и решила, что тоже не собирается отказываться от карьеры. Хотя только ее каждый день припекало изнутри, стоило лишь вспомнить, что она отказывается быть со своими девочками. Джейни никак не могла с этим смириться, но все же не дочки стали причиной, по которой она в конце концов бросила работу.

Непрошеные мысли лезли ей в голову. О Майлзе Моргане, о Софи.

То время пять лет назад она помнила кристально ясно, как будто все было вчера, и до сих пор ее пробирало до глубины души, когда она думала о том, что произошло. О роли, которую она сыграла в разрушении жизни своей лучшей подруги. Майлз Морган часто приходил Джейни на ум с тех пор, как та новая мама в школе, Марсия, напомнила его имя на концерте. И она отчаянно желала, чтобы это прекратилось.

Гарри медленно придвинулся к ней еще ближе. Она не чувствовала ничего похожего на то, что испытывала когда-то, когда его нога прижималась к ее. Теперь все ее чувства съедала усталость, и она на самом деле не думала, что сможет высидеть еще два часа и досмотреть фильм, потому что было уже больше девяти.

— Все в порядке, дорогая? — спросил муж.

Джейни моргнула и повернулась к нему.

— Я имею в виду, дома… все в порядке?

— Конечно, все.

Гарри потер пальцем нижнюю губу, продолжая внимательно смотреть на жену, и Джейни почувствовала, как ее передернуло под его пристальным взглядом. Как будто он хотел поймать ее на лжи, но не мог припомнить ничего, что она сделала неправильно. Она ничего не сделала. Вот в чем проблема.

Она ожидала, что муж найдет, к чему придраться, но он не стал. Вместо этого Гарри произнес:

— На работе сейчас трудновато. Лора недовольна, храни ее господь.

Храни ее господь? Он что, действительно так сказал? Она повернулась к нему всем телом, но муж не обратил на это внимания, продолжая выговариваться:

— Я пытаюсь убедить ее, что не хочу ее терять, но… — Он запнулся, качая головой.

«Да уж, готова спорить, что ее ты терять не хочешь», — подумала Джейни. Она напряглась всем телом и попыталась отодвинуться от мужа, но Гарри так тесно прижался к ней, что было трудно пошевелиться.

Джейни всегда подозревала их. С самого начала, когда Гарри мог бесконечно разглагольствовать о перспективах Лоры, о том, что решил дать ей шанс. Она следила за ними на ежегодных вечеринках, замечала, как муж не спускает с Лоры взгляда, когда та говорит, как идет следом, если та покидает комнату.

Лора была хорошенькой и на десять лет моложе Джейни. Она часто распускала длинные темные волосы, а россыпь светлых веснушек на лице делала ее с виду еще более юной. Она всегда приводила на вечеринки и своего мужа, Нейта, — приятного человека, который сейчас, судя по всему, всецело поддерживал жену в ее желании трудиться после рождения ребенка, отказавшись от собственной работы. А не просто оплачивал няню.

Неужели Лора может бросить такого, как он, ради ее мужа? — удивлялась Джейни, пока Гарри продолжал сетования. И будет ли она так уж расстроена, если Гарри сбежит к Лоре Деннинг? По крайней мере, тогда ей не придется решать самой.

— Я не знаю, — пробормотал Гарри, и Джейни поняла, что на мгновение отключилась. Все, что она хотела, — это чтобы из нее не делали дуру. — Может, мне и не следовало оставлять Мию, но у меня руки были связаны. Я просто хочу убедиться, что Лоре хватает…

— Я уверена, что с ней все будет в порядке, — перебила его Джейни, хотя на самом деле считала, что Гарри абсолютно не прав. У него не были связаны руки; он просто выбрал путь наименьшего сопротивления. За годы жизни с Гарри она не раз видела подобные его слабости, которые остальные, вероятно, не замечали. Она всегда думала, что они коренятся в его прежней потребности произвести впечатление на отца. Гарри никогда не хотел работать в отцовском рекламном агентстве, он мечтал стать художником. Однажды он сам, выпив, признался в этом Джейни. Но такие проблески она замечала в Гарри только изредка, и не более того — пока ее жизнь не рухнула пять лет назад. Тогда Гарри не принял ее сторону. Он принял сторону Майлза Моргана. Как будто с чего-то решил, что так проще.

Джейни вздохнула, возвращаясь мыслями к Лоре. Она была уверена, что у этой женщины имеются все шансы выиграть, если она решит подать в суд. В своем адвокатском прошлом Джейни даже с азартом взялась бы за подобное дело — конечно, если бы не подозревала, что заинтересованное лицо состоит в связи с ее собственным мужем.

— Ты была сегодня на набережной? — неожиданно спросил Гарри.

Джейни почувствовала, что краснеет.

— Ничего такого, если и была, — просто кое-кто тебя видел, вот и все.

— Лора? — Имя сорвалось с языка прежде, чем Джейни успела сдержаться. Она отстранилась от мужа и поднялась с дивана.