Три глотка волшебного напитка

– Его высочество распорядился подавать завтрак в постель, – осторожно уведомил меня о желаниях подопечного собеседник.

– Подадим, – согласилась я. – Но сначала вылечим. Надеюсь на вашу помощь в доставке ингредиентов.

Целитель промолчал. Еще раз взглянул на дверь спальни, покачал головой, вздохнул сочувственно и отправился собирать список. Не знаю, что такого сказал Валиар подчиненному, но тот более не сделал ни единой попытки меня отговорить. Напротив, привел то ли помощников, то ли экспертов, но я не протестовала. Новоприбывшие за какую-то четверть часа принесли два стола, посуду, установили горелку, рассортировали травы и замерли, словно в ожидании приказа.

– Если мы можем еще чем-то помочь?.. – начал осторожно один из них, но был прерван моим отрицательным кивком.

Готовить с кем-то на пару я не любила и от того, что предстояло варить – зелье или суп, – мои предпочтения не менялись. К тому же ожог на пальце у одного из новых помощников ощутимо подорвал его авторитет в моих глазах.

– Вы можете посидеть здесь, если вас для этого прислали, но работать я буду сама. Простите, но посторонних не люблю.

Отвечать собравшаяся троица не стала. Вместо этого они исполнительно заняли наличествовавшие стулья и замерли в ожидании. Больше я не отвлекалась.

Пожалуй, подари Валиар мне полностью оборудованную лабораторию, я простила бы ему все прегрешения. Мои пальцы то порхали над пробирками, то растирали в ступке новый, «совершенно точно необходимый» компонент, то, вооружившись щипцами, снимали с огня колбу с кипящей жидкостью. Запахи сменяли друг друга, но никто из наблюдателей не сделал и попытки сдвинуться с места, чтобы открыть окно. Они даже не заикались об этом, пристально следя за моими действиями. А мне было все равно. Дорвалась!

Когда-то мы с настоящей Шериан и подружились из-за алхимии. Теперь, после откровений Шаона, было ясно, почему первым делом, приехав в Лиер, девушка пошла к главе поселения… и вылетела от него меньше чем через четверть часа. Грундан не признавал никаких нововведений, не выносил магов и с трудом уживался со жрецом. Последнего, впрочем, ничто не смущало. Каждую пятницу он собирал жителей, которые под его руководством возносили хвалы и оставляли подношения своим богам. Не знаю, слышали ли их Великие, но я каждый раз радовалась собранию лиерцев. Особенно – детям, не забывавшим развлекать местного духа – меня – попытками поднять в небо клочки ткани на веревочке.

Губы сами растянулись в улыбке. Никак иначе я не могла вспоминать то далекое время. Но отчего-то все они исчезли, а я осталась одна. Больше не низший дух, но и не человек.

В отражении одной из колб я заметила, как помрачнело мое лицо.

– Леди, вам плохо? – решился вмешаться мой первый добровольный помощник, бегавший за позволением к старшему принцу.

– Нет, все в порядке, – отмахнулась я, замечая, как тянутся чужие руки к тому, что я считала своим. – Не трогайте.

– Я хотел помочь…

– Мне не нужна помощь! – сказала резче, чем собиралась. – Простите, но не люблю, когда трогают мои вещи.

Возражать никто не осмелился. Не стали мне препятствовать и тогда, когда из-под моих рук вышел настоящий шедевр борьбы с тараканами и прочими насекомыми. Хитрые гады, едва заслышав аромат, собирали манатки и уезжали в отпуск. Увы, к моменту, как зелье выветривалось, насекомые не только возвращались отдохнувшими, но и успевали захватить друзей и знакомых. Впрочем, я честно предупреждала клиентов про эту особенность некоторых своих эликсиров.

Арден, высунувшийся было проверить, не горит ли дворец, поспешил ретироваться. Но запах моих эликсиров всегда коварен. Порой его истинный аромат раскрывается лишь спустя некоторое время, заставляя любителей стоять над душой и контролировать процесс принюхиваться потом на улице, размышляя, не вступил ли во что-нибудь. Косметические зелья, напротив, были наиболее отвратительны в момент приготовления, отчего я предпочитала не снимать с носа прищепку не только во время приема клиентов.

Хмыкнув, я покосилась на самый страшный свой состав. Готовился он долго, смердел в любой фазе приготовления, а уж как пузырился! Звалось зелье зело полезным, но заставить кого-то выпить его без веской причины… Чаще всего убеждение было физическим, что впоследствии облегчало жизнь, поскольку мерзкий запах и вид никак не влияли на вкус, но для любимого принца я и его усовершенствовала. Отчего-то клиенты считали: чем мерзотнее на вкус – тем действеннее. А я же не могу подвести его высочество? Ведь так старалась, так старалась.

Скорбные маски на лицах наблюдателей появились синхронно. Без слов один из целителей открыл предо мной дверь, когда я, зажав колбу щипцами, внесла ее в покои принца. Арден подскочил на кровати. При виде меня с «лекарством» лицо его приобрело прекрасный зеленоватый оттенок, предшествующий очищению организма. Он сглотнул и осторожно, пытаясь не раздражать опасный инородный для комнаты элемент в моем лице, спросил:

– А это что?

– Зело полезное зелье, – с коварной улыбкой ответствовала я и жестом профессионального трактирщика извлекла из-за пазухи стакан. Самый некрасивый, какой нашелся среди принесенной посуды – ну не могла отказать себе в мелкой пакости.

– Полезное для кого? – подозревая подвох, уточнил принц и перевел взгляд на моего спутника. – Мэтр, вы уверены, что это не опасно?

– Что вы, – усмехнулся мой напарник.

Без улыбки и ямочек на щеках, ее сопровождавших, он действительно стал выглядеть старше, но мэтр?.. Хотя кто этих магов поймет?

Решив, что гиблое это дело – ориентироваться на внешний вид, – я с предвкушающей улыбкой перелила зелье из колбы в стакан. Манерно пролила пару капель и с удивлением пронаблюдала, как плавится под ними пол. Ну точно иллюзионист на полставки этот безымянный мэтр.

– Я присутствовал при приготовлении состава и могу поручиться: вы выживете.

– А я вот не уверен, – пробормотал себе под нос Арден, не отрывая взгляда от качественной такой иллюзии. Настолько достоверной, что я не постеснялась использовать свои божественные силы, чтобы прозреть сквозь нее.

– Мужайтесь, ваше высочество. Это не самое худшее, что вы выпьете в вашей жизни, – утешил юношу целитель.

Так утешил, что Арден вздрогнул. На лице его читался один закономерный вопрос: разве бывает хуже?

А я еще и смолы в пожар его сомнения подлила, вопросив:

– Даешь ли ты согласие, отрок, именуемый Арденом Килианом Вольстаром Эстельдхеймом, на принятие сего напитка испытательного? Отказываешься ли от всех претензий к изготовителю, понимаешь ли свои риски, осознаешь ли последствия для тела твоего и совести?

Арден сглотнул. Было заметно, что с каждой минутой сомнение его крепнет, а потому, нарушая торжественность процедуры, я сунула принцу под нос стакан и потребовала:

– Соглашайся и пей. Три глотка сделаешь – и хватит, – смилостивилась я и гордо добавила: – Лично готовила, со всем тщанием и прилежанием.

– Это-то и настораживает, – хмыкнул принц и выпростал из-под одеяла руку. – Давай уже. Согласен быть твоим подопытным кроликом. Заслужил.

Глубоко вдохнув – не иначе для храбрости, его высочество трясущими пальцами принял стакан и, зажмурившись, отпил. Первый глоток, второй… Лицо принца стремительно разглаживалось. Третий он делал уже с хитрым прищуром.

– Спасибо, очень вкусно, – хмыкнул принц, тем не менее не рискуя допивать. В ответ на мой удивленный взгляд пояснил: – Ты, конечно, поработала над вкусом, но до матушки тебе далеко. – Арден вздрогнул, видимо, от приятных воспоминаний, посетивших его в тот момент. – Это были худшие дни во дворце, когда ее величество решила лично готовить…

Лицо принца неожиданно перекосило. На лбу выступили бисеринки пота. Он вздрогнул и выгнулся, как от судороги. Мы с целителем переглянулись, но прежде, чем кто-то из нас успел хоть что-то предпринять, Арден кулем упал на кровать и обмяк.


– Что это с ним? – несмело спросила я у целителя.

Тот не ответил, бросаясь к принцу и на ходу творя какие-то чары. Я тоже нахмурилась, присматриваясь к ауре принца – и никаких тлетворных изменений не обнаружила. Зато обнаружила Гретхен, присевшую отдохнуть прямо на подоконнике. Она смотрела на принца с затаенной тоской, как смотрят на то, что очень хотелось бы иметь, но никогда не получишь. От посетившей меня догадки я замерла, вытаращившись на опустевшую колбу.

– Идем. – Гретхен поднялась со своего места и кивнула на засуетившегося целителя. Она не была похожа на привычную себя. Напротив, казалась выцветшей на солнце копией, блеклой и незаметной. Возможно, оттого ее и не видели окружающие нас люди? – Скажи, пусть на проклятия проверит.

– Мэтр. – Я ухватила своего помощника за рукав, не давая отстраниться. – На проклятия проверьте. А я пока к себе пойду. Полагаю, у вас сейчас будет много дел. Не буду вас отвлекать.

Сказала – и поспешила испариться. Правда, пришлось остановиться в гостиной, чтобы состроить каменное лицо для продолжающих бдеть у дверей носильщиков ингредиентов.

– Пригласите наследного принца, – посоветовала я, бочком продвигаясь к двери. – Господин целитель желает отчитаться о состоянии его брата.

Мужчины переглянулись, а потом, опережая меня, тот, что сидел ближе к двери, выбежал из комнаты.

– Я в своих покоях, – предупредила второго, который теперь торопился к коллеге, занятому диагностикой принца.

Гретхен терпеливо ожидала меня в коридоре и, стоило пяткам посланца исчезнуть из виду, взяла меня за руку. От не скрытых перчатками рук Гретхен веяло таким холодом!.. Наверное, будь я человеком, умерла бы от остановки сердца вследствие мгновенной заморозки. Но одолженная у Кардалиса сила продолжала течь во мне, уберегая от свойственных людям страданий. Впрочем, холод был не единственной свалившейся на меня неожиданностью: мир вокруг померк, утратил четкость, и вход в свои покои я нашла скорее по привычке, чем увидела. Гретхен последовала за мной. Только оказавшись в моих покоях и убедившись, что дверь плотно закрыта, девушка отпустила мою руку. И на меня обрушились звуки и запахи, а от яркости окружающего мира зарябило в глазах.

– С возвращением в мир живых, – хмыкнула Гретхен, падая на диван. Широкая юбка взметнулась колоколом и опала, красиво разложившись по поверхности мебели.

– Ты всегда это чувствуешь? – Мне все еще было не по себе. Холод, который дала мне ощутить Гретхен, был иным. Не тем, к которому я привыкла и который теплился сейчас внутри меня. Он не защищал, не ластился, как мой. Нет. Он затягивал, старался завоевать неосторожного гостя и не хотел отпускать. Даже сейчас я чувствовала, как поднявшиеся от внезапной атаки волосы стояли дыбом.

– Не знаю. – Гретхен подняла руку, закрывая лицо от проникающего через щель в гардине солнца. – Я привыкла к иной стороне. Это мой дом. Но проклятые, кого я забирала, каждый раз жаловались на холод. Вероятно, именно он мешал им сбежать от меня.

– А это возможно?

От усердия, с каким я перетаскивала кресло поближе к дивану, у меня высунулся язык. Как я его не прикусила в пылу сражения с тяжелым монстром – неизвестно.

– Да. – Гретхен повернула ко мне голову. – Я никогда не опускаюсь до догонялок. Если проклятый настолько глуп, что считает, будто найдет выход с изнанки, – пусть бежит. Там есть достаточно желающих прибрать его душу к своим рукам. Да и маги порой не чураются вызовом этих несчастных.

– А принц?.. – поняв, что подходящий момент появился сам, спросила я, опускаясь в честно перетянутое поближе кресло.

– А что принц? Старшего, что удивительно, никто еще не проклинал всерьез. А младшего ты благополучно спасла. Думала, раньше догадаешься, – но как уж вышло. Полагаю, теперь Далис не захочет видеть меня в этом городе.

– Потому что ты влияешь на проклятия?

– Нет. Это сказки, что мое присутствие увеличивает число проклятий. Как и Морьен не провоцирует смерти, а ты, – она усмехнулась, – штормы в столице.

– В столице, может, и нет, – улыбнулась я, вспоминая, как красиво сходят лавины, если их немножко подтолкнуть.

– Ты – талиари, – согласилась собеседница. – А мы с Морьеном – тени с расширенными полномочиями. Ани-Арли не любит заниматься всем самостоятельно, потому мы и существуем, чтобы облегчить ей жизнь.

– То есть вы из ее свиты? – уточнила я.

– Она не любит это слово и явление. – Гретхен поморщилась. – Мы каждый сам по себе в рамках доверенного нам участка работ. Но она может вмешаться в любой момент, если посчитает наше решение неверным.

– А так бывает? – не удержалась я.

– Столько вопросов… – Гретхен села, поправила черную кружевную юбку и с мягкой, понимающей улыбкой заметила: – Ани-Арли служат лишь тени. Талиари никогда не стать тенью. Даже оставшись без сил и убив свое человеческое тело, ты не сможешь. – Девушка вытянула из кармашка на юбке перчатки, надела их и только после этого коснулась моей руки. – Все же мое присутствие плохо на всех влияет. Обычно талиари не рассуждают о своем исчезновении. Разве что, – она вгляделась в мое застывшее лицо, – они были на грани.

– Неприятная тема.

– Понимаю. И задавать вопросов не стану, – примирительно сжала мои пальцы гостья. – И я не собиралась портить тебе настроение. Хотела поздравить. Теперь ты сможешь уехать из города.

– Наверное, – еще до конца не веря в произошедшее, ответила я. – Ты уверена, что проклятие снято?

Гретхен кивнула, снисходительно усмехнувшись. Дескать, как это я могу быть не уверена?

– Но теперь ты можешь мне сказать, на что был расчет?

– Талиари Альн-Ари собственноручно приготовит и напоит проклинаемого напитком, смердящим, как сток нечистот, на пятый день, – задумавшись, отчего на лбу тут же пролегли несколько морщинок, процитировала Гретхен. Хмыкнула и добавила: – А ведь твое имя в условии – не следствие моего пересказа. Оно там было изначально. Разве ты так известна?

Я покачала головой.

– Зачем включать в проклятие именно тебя? Думали, что ты уже исчезла? Где тебя нашли?

– В Триере.

– А ар твой где?

– Лиер.

– Далеко забралась, – хмыкнула Гретхен и поднялась. – Ладно, пусть будет совпадение. Если твое имя так плохо известно, то могли надеяться, что проклятие станет неснимаемым.

– А ты не скажешь мне имя?